Субботний летний день. Иду с базара,
нагруженный дарами огорода,
иду, блуждаю взглядом любопытным.
Как много интересного вокруг!

Вон Женщина машину покидает:
всем телом грациозно повернувшись,
изящно полусогнутые ноги
выносит из салона, приподняв.

Упруго закруглённые колени
подобны ослепительным вершинам.
Божественные бёдра неги полны —
как скользко взгляду двигаться по ним!

Ах, сколько дерзкой прелести в той Даме,
и женского врождённого кокетства,
и вызова всему мужскому роду!
Душа моя восторженно кричит.

Мужчины же спешат, не замечая,
что рядом — чудо. Видно, разучились
прекрасное они в прекрасном видеть.
Засалены рекламой их глаза.

Несчастные, они на то лишь смотрят,
куда их, как слепых котяток, тычут,
на то, что им объявлено красивым,
не порываясь в сторону взглянуть.

Увы, мой крик души они не слышат.
Стою, как дурень с писаною торбой.
Пакет с картошкой подло пальцы крючит.
Ногами в лужу грязную залез.

Она, наверно, тоже ест картошку,
закусывает чёрною икрою,
еду вином французским запивает,
салфеткой промокает нежный рот.

Вот что объединяет нас — картошка!
О радость, мы же родственные души!
Как я её, она меня желает.
Счастливый нынче выдался денёк!

Она идёт... Ко мне? Невероятно!
Она мне улыбается... Иль сплю я?
И говорит: «Мужчина, извините,
вы в лужу обронили кошелёк».

Как радостно быть столь небезразличным
для совершенно незнакомой Дамы
и слышать обращение «мужчина»,
ниспосланное с милых женских уст!