Так быстро годы пронеслись, что первый, что второй:
Сегодня в Питере достраивали порты;
В Кронштадте завтра засыпали с утренней зарёй;
В строительстве военном ставили рекорды.
Но чаяньям царя насчёт арапа-сына
Случиться не дала сама его судьба:
Болезнь давняя, что плоть в себе носила,
Вдруг резко обострилась и к смерти привела.
А года через два, за связи с фаворитами
Великого Петра, арап в Сибирь был сослан
На долгие года. Туда ж ушли с обидами
Семейство Меньшиковых, Долгоруких клан.
И годы мерно шли в Сибири дальней,
В полузабытом богом городке.
Уж дважды был женат наш Ганнибал опальный;
С детьми играл.., как муж - всегда был "на коне".
И вот ему уж скоро сорок пять...
Ничто не предвещало смены жизни тихой.
Как вдруг, письмо. И царская печать!
Взывают ко "двору" да с просьбою великой.
В карете знатной доскакали до дворца.
По залам - прямо в кабинет Императрицы.
На взгляд, похожа обликом на дочь Петра,
Из двух детей-сестёр - на младшую сестрицу.
Смешав все языки - германо-франко-с русским:
"Элизабэт Петрофна? Ихь бин ля Ханнибаль".
Представился в смятении штабс-капитан.
Царица поддержала, но с акцентом прусским:
"Ту не фолнуйся. Тебя ихь приглашаль".
И оба рассмеялись. И козырнул Аврам:
"Я-сын Отечества и предан только Вам!"
И - вал воспоминаний, что в душе носили:
Кого как обзывали, и за что любили...
В душевной обстановке, чтя юные года,
Где "крёстный сын" - подросток, а ей годков уж пять,
Где ординарец-секретарь с отцом ходил всегда,
И как любил он с ними, детьми ещё, гулять.
И было многое, чего с улыбкой вспоминать,
Да и немало из того, что с грустью поминать.
И постепенно приближались к тем азам,
С чего письмо пришло и встреча во дворце.
Тут Лизавет Петровна: "Сторицею воздам,
Коль будешь верен мне, как верю я тебе".
И кратко изложила, чем важен их альянс...
Нужды чтоб не было раскладывать пасьянс.
Мой прадед к тому времени мог что и подзабыть:
Про тайны грязные двора, кому и с кем дружить...
Он верил в силу женщины с азартами Петра,
Уму великому, походке властной - от бедра,
И в госделах участие он понимал, но чтоб
Бескровный, в одночасье, свершить "переворот"?!
С тех пор он не чурался никаких работ
И клятву дал царице, что верен ей по гроб.
А, вскорости, со встречи исторической,
Он был направлен в гарнизон тот Ревельской,
И подполковником там службу правил.
И многое чего там низложил,
И многое чего за год исправил.
Слал письма Величайшей - поправки утвердить.
По случаям тягчайшим, просил изволить
Рассмотреть, да Правила Указом отменить,
Чтоб, впредь, никто не смог себе позволить
Руками грязными с казной шутить,
Поскольку траты часто - запредельные.
Эффектов нет. Знать, записи поддельные.
И ровно через год, в "-" семьсот сорок втором,
"За верные заслуги и службы беспорочные"
Пожалован был стать он Генерал-Майором
И Обер-Комендантом в Ревель "на годы срочные".
Да чтоб в дворянстве имя правно закрепить,
Был награждён деревнями на Псковщине;
Того лишь для, чтобы родню хранить
Доходами приличными от вотчины.
Что до Диплома и Герба сословия,
То Канцелярия должна бы утвердить,
Исследовав все сущие условия
Земель, труда работников в подвориях,
Указом царственным "на собственность права",
Которые никто не сможет отменить, -
Ни царь, ни Бог, ни многолетняя война.
Права во вечности живы - не могут сгнить.
Но в царской Канцелярии застряло дело;
Елизавета, впопыхах, сказала устно;
Чиновничее бюрократство не поте'ло,
Чтоб срочно взять журнал и запись сделать шустро.
Заверило, что каждый сделал всё, что мог.
При этом записи нигде не появилось,
Ни в том журнале, что сносят в каталог,
И ни в реестре алфавитном, - не случилось!
Такие действия, кого спроси, встречались.
По каждому: какие-то "причинки",
Пропажи записей намеренно скрывались,
Хоть даже смысл в них не стоил и овчинки,
Спокон веков, еще с времён Олимпа,
Откуда войны средь народов затевались,
Ни разу не пытались избежать конфликта
Все те, кто подвиги вписали на скрижали.
И ровно через десять лет с того поста,
Где правил Ибрагим, сбылась мечта Петра -
Он Главным инженером Армии предстал
В Указе дочери-царевны. Кто бы знал?!
Он верностью своей Елизавет Петровне
На пьедестал поднял её престиж престольный
В губернии эстляндской, в столице Ревеле,
И с гордостью снискал к себе доверие.
Все двадцать лет правления Елизаветы,
Той младшей дочери Великого Петра,
Для Ибрагима - сына крёстного "отца",
В себе несли судьбы желанные приметы.
Он в действиях своих свободней стал, мудрее;
Тем больше государству пользы произвёл;
Поддержку от царицы всякий раз имея,
Он многого достиг, и звездный час пришёл,
Когда Елизавета Указом царственным
Велела называть его как Ген. - аншефом!
Кто мог ещё служить со чином "дарственным"?
Что значило быть Полным Генералом, Chef(ом)!
И сын его Иван, что Осипа брат старший,
Пошёл путём отца - по линии военной,
Как будто Ибрагим, за родом наблюдавший,
С ним тайной поделился сокровенной.
И шёл Иван успешнее отца в карьере;
Он к тридцати годам был асом в артиллерии;
Победами в морских сражениях был искушён:
За взятье крепости Нава'рин награждён
Был орденом Георгия Святого 3-й степени;
И в бухте Чесма управлял огнём эскадры,
Где флот турецкий был разгромлен и сожжён,
За что он также удостоен был награды.
А с ними следом шли и привилегии:
Он в сорок лет - член Адмиралтейств-коллегии.
Чрез год Иван стал командиром крепости Херсон
И начал строить город под названьем тем же.
И был его он основателем, считай - отцом.
Запоминай, Фаддей, к тебе пишу - Невежде.
Семь лет во зодчество отдал, не спав ночей,
И славу в тех местах снискал, да посильней,
Чем от баталий, что морских, что сухопутных:
Спроси в толпе: "Кто Ганнибал?!"-"Ты что, не знаешь, ей...
Так он один средь всех толковых, дельных, путных,
Кто из казарм трухлявых с воинских частей
Дома вознёс вокруг, хоть принимай гостей,
Кто - во дворе, кто - в комнатах уютных".
Тут отзыв от Великой пришёл Ея письмом:
"Херсон стал городом в (-) семьсот семидесят восьмом!"
И поскакал Иван, сын Ганнибала, не по слухам,
К Екатерине, что по счёту, - ко второй,
Не зная, что там ждёт его ни сном, ни духом.
К дверям дворца подъехал. Взяли под конвой,
И, чётким шагом, - в приёмную Императрицы.
Она, чуть глазом поведя на место, где садиться,
Сама присела рядом и, томно посмотрев в глаза,
Спросила: "Могу ль я Вами возгордиться,
Что был Херсон отстроен в столь малые года.
От Крепости пошли уже пять улиц, вдоль - дома?"
Иван так долго объяснял, стирая пот с лица,
Что был он главным командиром Крепости тогда,
И что ему вменялось строить город-порт,
А в нём и арсенал припасов и оружия,
И что своим участием в Истории он горд,
И счастлив, что достиг на стройке дружелюбия.
Отслушав нервно-пламенный рассказ Ивана,
Умом практическим приняв все пояснения,
И, чтя наследников арапа Ганнибала,
Сказала просто, твёрдо, исключив сомнения,
Что дослужился он до чина Генерала.
"А за Херсон, Вы - Генерал-Аншеф по праву".
Дней через десять, по праву "привилегии",
И подкреплённый целым рядом аргументов,
Указ был издан и вручён на Адм.-коллегии
Под громкое "Виват!" и всплеск аплодисментов.
А вскоре, в сорок семь неполных лет, Иван,
Родной брат Осипа, отца Надежды, - моей мамы
В отставку просится уйти. Уйти к делам
Домашним, здоровьечко подправить дабы.
Отставку Величайше разрешают, только чтоб
На случай важный, исключительный, могли просить
Вернуться. Для проведения оценок, нужных проб
В военных технологиях... "За вызовы - платить!"
Ну, хватит, расписался я для вас, гнедых
Коней - клеветников. Тут времени в обрез,
Светать уж скоро будет. Для вас, борзых
Фаддей - Уваровых, Гр(а)чей - "повес
Младых" со слабостью ума - кретинов,
По возрасту вам всем давно за сорок.
И вы, с повадками сердитых бабуинов,
Давно не чувствовали настоящих порок.
Читайте рылом, ухом, носом, чем иным...
Чем лучше бдится под лихим поносом.
Да в географию не лезьте, там больным -
Не место. Спутать можно чукчу с негритосом.
Письмо посыльному сдаю, доставит скоро.
Извольте-с, -ка ответствовать, младые старики!
Тут, если что не так, - карать буду сурово!
Сорву публично с думных ж... все парики.
Уф, чуть можно отдохнуть. Глоток шампани...
Опять Лицей мелькает пред глазами.
Как будто я оттуда только что зашёл
В сей кабинет, сей ночью... пред дуэлью...
Так вот в чём связь времён! И в памяти нашёл:
Последний курс. К экзаменам готовлюсь с ленью.
Играем в карты. Я дамой Пиковой с Тузом
Пошёл во банк. Мой визави', вдруг, раскрывает
Набор из трёх тузов... И полный куш срывает!
И я остался с носом и двойным долгом.
А он, сопя, долги кредитом называет
И день отдачи пальцами считает.
Тогда рисую быстро шарж под эпиграммой,
Что, вмиг, пришла ко мне по случаю провала.
Он глянул, жутко покраснел и процедил,
Что, мол, недавно как такого подстрелил.
"Зачем же дело стало. Всегда готов. Когда?" -
Спросил небрежно я, с тех слов уже врага.
"Да завтра поутру, часов так в шесть,
В леске неподалёку, там полянка есть,
И не тужи насчёт пистолей всуе -
К делам привычным мы готовы. Всё в ажуре". -
Ответил просто так студент - картёжник "N".
Мол, для него дела - пустяк. Мол, нет проблем.
Продолжение следует ...