Воронков Дмитрий Спартакович : другие произведения.

Времена года

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Из книжки "Пора стихийных бедствий"
Пора стихийных бедствий [Юлия Далецкая] Времена года [Юлия Далецкая]
  
   МЕЖСЕЗОНЬЕ
  
  Не зима стоит, не лето,
  не жара и не мороз,
  что же это, что же это? -
  повторяем мы вопрос
  и пугаемся спросонья,
  что проспали целый век.
  Это просто межсезонье,
  за окном то дождь, то снег.
  
  Не весна стоит, не осень,
  просто, что не говори,
  нам ещё не сорок восемь,
  но уже не двадцать три,
  и продлится четверть века
  неустойчивость погод,
  будет ночь, фонарь, аптека,
  одинокий пешеход.
  
  Все случается, поскольку
  на земле на этот раз
  есть малюсенькая ролька,
  сочинённая для нас,
  лишь Господь ей знает цену,
  как её не назови,
  нашу маленькую сцену
  нашей маленькой любви.
  
  
  ххх
  
  Весна над городом клубилась,
  под бледным факелом небес
  сердечко загнанное билось
  дворнягой, выброшенной в лес,
  
  где кров неведом, дух нестоек
  в тугих стволах кипящих смол,
  потерян городских помоек
  неважный, но надёжный стол,
  
  и дарит смерть, как дарят милость,
  пустой природы вешний срез.
  Весна надо городом клубилась
  под бледным факелом небес.
  
  
  ххх
  
  Природа зачала, ей стало тесно
  тугих снегов убогое жильё,
  увы, но это всё ещё не песня,
  а только ожидание её.
  
  От ярости и нежности белея,
  я ждал тебя, когда б я только мог,
  я гнал тебя, судьбу свою жалея
  и памяти свернувшийся комок.
  
  Ждала и ты, запутавшись во мне,
  пугая злой, неодолимой страстью,
  и дождалась, и просишься вовне
  всей полнотой запущенного счастья,
  
  и твой тугой, пружинистый завод
  уже дрожит под тяжкими снегами.
  Болит земля, а, стало быть, живёт
  под нашими усталыми ногами.
  
  
  ххх
  
  А там, глядишь, прорежется весна
  сквозь толщу дней неимоверно длинных.
  Темна дорога, далека, грязна,
  но, все ж, дорога. Наподобье клина
  
  прорежет залежалые снега,
  сейчас которым и конца не видно,
  пока еще уверенно, солидно
  скрипящие под грузом сапога.
  
  Пока, неумолима и властна,
  природа не поманит светлой дланью,
  несильной, но горячей, как желанье,
  и там, глядишь, прорежется весна.
  
  
  ххх
  
  Вот и снова весна, наподобье весла
  белый шарф развевается мягок и марок,
  ты вернулась, пришла и сказала - весна,
  и весну принесла, как последний подарок.
  
  Очень многие, словно боясь не успеть,
  все ругают весну, бездорожье и слякоть,
  ну, а мне хорошо так, что хочется петь,
  заниматься любовью, смеяться и плакать.
  
  Не пришел еще срок завершения строк,
  Бог глядит на меня взглядом добрым и строгим,
  мне казалось, что нет в этой жизни дорог,
  оказалось, что есть еще жизни дороги.
  
   РОДЫ
  
  Стекает талая водица,
  дрожит усталая земля,
  никак не может разродиться
  на почерневшие поля.
  
  Рыдает в родовых страданьях,
  заламывает ветки лес,
  глядит в кофейное гаданье
  размытых облачных небес.
  
  Там все неясно, блёкло, шатко -
  так в муках, с болью поясной,
  вершится родовая схватка
  зимы с весной.
  
  
  ххх
  
  Разыгралось нынче солнце,
  беспощадно снег паля,
  словно зубки у младенца,
  прорезается земля.
  
  Загорающие кровли
  оголились донага,
  и звенят потоки крови,
  и рифмуются в слога
  
  горьковато-мятных капель,
  лечат трезвые умы,
  и заносят жаркий скальпель
  над покровами зимы,
  
  и смывают тёплой кровью
  белизны сухую резь -
  слишком крепкое здоровье
  тоже тяжкая болезнь.
  
  
  ВЕСЕННЯЯ ПРОГУЛКА
  
  Устав притворяться хорошим,
  я день у судьбы украду,
  мы белую булку раскрошим
  бензиновым уткам в пруду.
  
  Аллеи весеннего парка
  просвечивать будут насквозь,
  не холодно нынче, не жарко,
  не вместе мы нынче, не врозь.
  
  Весна уж которые сутки
  нахально крадёт у зимы,
  и парами держатся утки,
  и парами держимся мы.
  
  Останется нам от прогулки
  лишь запах весны и тоски,
  а утки дерутся за булки,
  резиновой булки куски.
  
   ПОСЛЕДНИЙ СНЕГ
  
  Всё сыплет, будто бы не зная
  о приближении тепла.
  Весна-то нынче затяжная.
  Зима недолгою была.
  
  Всё сыплет, пеленою зыбкой
  прикрыв апреля наготу,
  как прячут слезы под улыбкой,
  и исчезает на лету.
  
  Всё сыплет, глупый, бесполезный,
  последний. Сыплет на дома
  снег - осложнение болезни
  с печальным именем зима.
  
  
  ххх
  
  Снег тяжкий падает какой-то,
  последний, видно, до весны.
  И заслоняешься рукой ты
  от чистоты и белизны,
  
  как будто только что проснулась,
  а взор ещё во тьме, во сне,
  зачем же ты не улыбнулась
  своей заснеженной весне?
  
  Обильный снегопад пророчит
  душистый цвет и жаркий плод,
  но нынче выплакаться хочет
  ещё до счастья, наперёд.
  
   ПОДСНЕЖНИК
  
  Да какая еще весна-то -
  пыльно, голо, но поперёк
  вылезает цветок мохнатый,
  щурит глаз золотой зверёк.
  
  Тоже, стало быть, верит в счастье,
  как поэты в свои слова,
  вон, как жадно приник к запястью,
  распустившись едва-едва.
  
  Не срывал бы - укусит часом,
  замешает отраву в кровь.
  Все мы тянемся к теплым массам,
  может, это и есть любовь.
  
  
   Косте
  
  Там пахло шубой, авантюрой,
  вином тем, что должно помочь
  словам, звучащим увертюрой
  к тому, что обещает ночь.
  
  На колченогом табурете
  ты, как архангел Гавриил,
  в помятую трубу трубил,
  а я мечтал тет-а-тете.
  
  Небритый ангел, улетай,
  ты мне приносишь только беды.
  Твоя труба звала победу,
  был месяц май.
  
   ПОЧТИ ИЮЛЬ
  
  А он сказал - какая ты у нас прекрасная,
  благоухаешь, как окно, открыто на лето.
  В тот вечер ссору затевать бы стал напрасно я,
  ведь был июль почти, вино в бокалы налито.
  
  Стоял июль почти, и мы почти что молоды,
  и неженатые почти, почти бездетные,
  один проездом из Перми, другой из Вологды,
  на всё готовы за любовь твою ответную.
  
  И глаз почти что друг от друга мы не прятали,
  почти запутаны любви дремучей чащею,
  и были мы почти что старые приятели,
  почти что прошлые, почти что настоящие.
  
  Но не затеять драку взять откуда силы я,
  чтобы ты знала выбирать тогда из нас кого,
  ведь он сказал - какая ты у нас красивая!
  А ты взглянула на него почти что ласково.
  
  Бросать за борт меня слабо и Стеньке Разину,
  хоть и не промах был он города в загуле жечь,
  но для меня ты, как окно, закрыто на зиму,
  хоть был июль почти, июль уже, июль уже.
  
  
  ххх
  
  В июльский вечер хороша
  погода за окном,
  куда же просится душа,
  каким томится сном?
  
  Не может быть, чтоб так, спроста
  ей были голоса -
  в какие надо ей места,
  в какие небеса?
  
  Спокоен дом - заснула дочь,
  полощется бельё,
  и, как "Титаник", входит в ночь
  семейное жилье.
  
  Неощутимый дождь сошёл
  на летние дворы,
  все хорошо, все хорошо,
  все славно до поры,
  
  когда касанья летних нег
  останутся вдали,
  прольётся дождь, посыплет снег
  на жёлтый лик земли,
  
  и нам захочется спешить,
  гадать, толкуя сны,
  и, наконец, мы сможем жить
  желанием весны.
  
   ПЬЯНОЕ ЛЕТО
  
  Рыбы женщинам снятся к беременности. Народная примета.
  
  Я умею, так сказать, эквивалентно
  под гитару песни петь и под гармошку,
  ох, и пьяным что-то было это лето,
  ну, никак не выходило понемножку.
  
  Мы гуляли то в тумане, то в угаре,
  что одно другого вовсе не полезней,
  но зато нас совершенно не пугали,
  так сказать, неизлечимые болезни.
  
  Нас будил веселый запах лесопилки,
  той, где на дрова распиливали бревна,
  мы тогда еще стояли на развилке,
  во хмелю, но не покачиваясь, ровно.
  
  Мы творили, или просто мы дурили,
  но чертям в загробном мире было тошно,
  мы цветы кому ни попадя дарили,
  а кому дарили, и не помню точно.
  
  Мы и души в те года продать могли бы,
  если б вовремя, увы, не протрезвились,
  а девчонкам нашим часто снились рыбы,
  и не зря, по-видимому, рыбы снились.
  
   ЖАРА
  
  Где мы? А неизвестно где -
  теченье отнесло,
  и успокоилось в воде
  тяжёлое весло,
  в медовый полдень плотно влит
  крутого борта скос,
  жара виденья шевелит
  под крыльями стрекоз.
  
  Ты возникаешь на корме
  из света и жары,
  а, может, твой мираж во мне,
  как правило игры,
  ты ничего не говоришь,
  всё сказано вчера,
  а нынче лишь жара да тишь,
  ужасная жара.
  
   СОЛНЕЧНЫЙ УДАР
  
  Дурманит, манит, дух лесной
  и голову кружит,
  туманит, тянет, тяжкий зной,
  и жёлтый шмель жужжит.
  
  Он собирает свой нектар,
  в поля несет пыльцу,
  сухой соломинкой не та
  проводит по лицу.
  
  В тягучем сладостном бреду,
  в полуденной жаре,
  мы тонем ложкою в меду,
  букашкой в янтаре.
  
  И от чужих и нежных рук
  вдруг закачался лес,
  и миг остановился вдруг,
  и мир вокруг исчез.
  
   ЖАРКАЯ НОЧЬ
  
  Я зря на жару разозлился,
  когда находился вовне,
  а после я вставился, влился
  в неё, и горячечном сне
  
  уже мне не кажется важным
  томленье ушедшего дня,
  упругим, горячим и влажным
  погода ласкает меня,
  
  кромешным, податливым, скользким
  внутри меня обволокла,
  неважно теперь уже скольким
  деленьям уступит шкала.
  
  Погода не шлюха, не дура,
  а немеркантильная блядь,
  нормальная температура,
  моя - тридцать восемь и пять.
  
   КЛИМАТ
  
  Жара стояла больше месяца,
  мне надоело ждать, когда ж
  шальное лето перебесится,
  и ты себе меня отдашь.
  
  Обрыдло ссориться да гавкаться,
  страдать и обижаться зря
  зачем в последних числах августа
  и в первых числах сентября?
  
  Попробовал бы сам разок
  не быть несдержанной такой -
  ночами обещают заморозок,
  а днем прохладу и покой.
  
  Как до Пекина или Плимута
  нам до весны в который раз.
  Увы, особенности климата
  теперь влияют и на нас.
  
  
  ххх
  
  Сентябрь, спокойствие, упадок,
  морской песок тяжёл и гладок,
  и шум волны звучит в виске,
  зовёт порвать с привычной болью,
  найти желание и волю
  в непредсказуемом броске,
  во власти чувственной указки
  несочетаемые краски
  смешать в стремительном мазке,
  и, обессиленным тобою,
  присесть у самого прибоя,
  рисуя звёзды на песке.
  
   ЛИСТОК
  
  Вода не умеет обратно,
  и движется только оттуда,
  и кружатся желтые пятна
  по чёрной поверхности пруда.
  
  А как уж она в возмущении
  шумела, когда на исток
  упал и поплыл по теченью
  оборванный первый листок.
  
  Зрачок его жёлтый и острый
  смотрел, независим и свят,
  спокойно ли братья и сестры
  на ветках зелёные спят,
  
  и в небо, но там из-за света
  и взор застилающих слез,
  не смог разглядеть он, как лето,
  уже разрешило вопрос.
  
  
  ххх
  
  И, как всегда бывает к осени,
  твои объятия сильней,
  уже деревья листья сбросили
  на отражения огней,
  почти полгода оставаться нам
  за гранью мокрого стекла,
  но, что поделать - такова цена
  покоя, света и тепла.
  
  А за окошком лужи морщатся,
  и пьяный дворник, матерясь,
  взаимно плачется уборщице
  на прибывающую грязь,
  и ветер раздает пощёчины
  щекам, забывшим про мороз,
  промокший, жалкий, заколоченный
  стоит ларёк продажи роз.
  
  Но продают халву и пряники.
  Пьют, сговорившись невзначай,
  уборщица и дворник пьяненький
  с халвой и пряниками чай.
  Сторожку их давай попросим мы
  нам уступить на пару дней,
  ведь, как всегда бывает к осени,
  твои объятия сильней.
  
  
  ххх
  
  Пляшет за окнами маленький бес,
  не поминать бы нам к ночи-то беса -
  просто колотятся капли с небес
  о барабан жестяного навеса.
  
  Тяжко им небо на землю менять,
  свергнутый ангел приходит к разлукам,
  чтобы в ночи беспокоить меня
  странным тревожным рассеянным звуком.
  
  Будто затихнет, едва погодя,
  снова звенит с механическим тщаньем.
  Кажется, не обещали дождя.
  Стало быть, милый, не верь обещаньям.
  
  Вздрогнув во сне, заворочалась дочь,
  что-то ей спиться сегодня не очень.
  Спи, ангелочек мой, это лишь дождь,
  только лишь дождь. Стало быть, осень.
  
  
  ххх
  
  Ничто не оказалось лишним
  в твоей хозяйственной кошелке -
  цветут смородина и вишня,
  преобразуя вкус засолки,
  
  цветут гвоздика и корица
  в тугих объятиях кадушки,
  всему приходится мириться
  с потерей веса от усушки.
  
  Лишь кот, лоснящийся от жира,
  глядит на это все насупясь,
  в преддверье завтрашнего пира
  бранит сегодняшнюю скупость.
  
  
  ххх
  
  От любви, от сумы, от тюрьмы
  зарекаться нас Боже помилуй.
  Так весна на пороге зимы
  зацветает с отчаянной силой
  
  без надежды на будущий плод -
  на неделе ударят морозы,
  и деревьев нелепые позы
  неизбежно увидит народ.
  
  Скажут - вот, бога душу язви,
  осень теплая выдалась, братцы!
  Так-то вот от судьбы зарекаться,
  от тюрьмы, от судьбы, от любви.
  
  ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ
  
  Пространство тепло и упруго,
  и вязко в алькове лесном,
  желанием пахнет округа,
  как женщина перед сном.
  
  Случилась такая оказия -
  она не вдова, не жена,
  последнее, как перед казнью,
  желание просит она.
  
  Ей в нём отказать не могли бы
  подлейшие палачи,
  как мрут после нереста рыбы,
  она вожделеет в ночи.
  
  Мощны и стихийны явленья -
  отёл, ожереб и окот,
  и держит она в вожделенье
  застой благодатных погод.
  
  В конце календарного года
  смешенье сияющих плазм
  приносит ей счастье ухода,
  желанный смертельный оргазм.
  
  
   ПЕРВАЯ ОСЕНЬ
  
  Четвёртый день противно, липко
  лил дождь упрямо,
  и неуверенная скрипка
  играла гаммы,
  
  предмет из клена и из ели
  твердил в усердье,
  что за окном дожди изъели
  земные тверди,
  
  и вся семья с трудом терпела
  её соседство,
  шёл дождь, и скрипка гаммы пела,
  и было детство,
  
  и от дождя дрожала зыбко
  земная мякоть,
  и за стеной играла скрипка,
  училась плакать.
  
  
  ххх
  
  Ещё теплом из-за стекла,
  нет-нет, да солнце нас разбудит,
  но настоящего тепла
  наверняка уже не будет.
  
  Не будет бешеной жары
  и жажды холода и влаги,
  когда сгорают, как костры,
  леса для будущей бумаги,
  
  когда пылает под ногой
  земля, болотная дотоле,
  и выгибается дугой
  от беззащитности и боли,
  
  когда не перечесть потерь
  непрекращающейся суши.
  Теперь идут дожди, теперь
  от них спасите наши души.
  
   НОЯБРЬ (из Ярослава Чейки)
  
  Вот и пришёл ноябрь, осень открыла раны
  воспоминаний - грязь, слякоть, дожди и стынь
  тянут бесцельно вдаль скучные караваны
  памяти нежилой, словно пески пустынь.
  
  В аукционный зал может войти любой -
  вот и пришёл ноябрь. Он занимает сцену,
  бьет молотком дождя и продает любовь,
  купит ее любой, кто назначает цену.
  
  Вот и пришёл ноябрь, гонит меня из Дейвиц,
  гонит меня к тебе, но не пускает в Брно.
  Я уезжаю в ночь поездом номер девять,
  и на меня ноябрь молча глядит в окно.
  
  Вот и пришёл ноябрь. Ты мне не пишешь, что ж ты?
  Я разучусь читать и на твою беду
  оборотнем в лесах возле села Радгошты
  сделаюсь и зимой снова к тебе приду.
  
   ФАНТАЗИЯ НА ТЕМУ ПРИРОДЫ
  
  Как нам не жаль застывших рек,
  бессмысленно бранить природу -
  луну, затронувшую снег,
  и снег, зацеловавший воду
  
  до сладкой судороги льда.
  Замёрзшая в холодной неге,
  забыла стылая вода
  о небе, о луне, о снеге.
  
  А снег, не знающий стыда,
  целует, прилетая с неба,
  уже не воду - кромку льда,
  на кромке льда полоску снега.
  
  О, ужас - снег целует снег!
  Как быстро он забыл про воду.
  Нет смысла осуждать природу -
  её придумал человек.
  
  
  ххх
  
  А нынче осень загостилась,
  что следует считать за милость
  для наших северных краёв.
  
  А мы-то наломали дров,
  все окна наглухо заклея,
  чтоб было чуточку теплее
  пережидать мороз зимой.
  
  А сколько, сколько, боже мой,
  мы заготовили лучины,
  чтобы не грезились личины
  из темноты вечерних вьюг,
  чтоб не обидел друга друг,
  во мраке не признав за друга.
  
  В пространстве крошечного круга
  да будет свет, покуда тьма!
  
  А долгожданная зима
  прийти как будто не спешила,
  лишь день на вечер притушила
  и больше осень не гнала,
  а знака вещего ждала.
  
  Посеребрила перелески,
  седой травы сухие лески
  холодной гладила рукой,
  даря сопернице покой.
  
   В ПИВНОЙ
  
  Среди проституток, бомжей и катал,
  их слёз и нетрезвых рассказов,
  я в пьяном отчаянье водку глотал,
  на всё наплевав и размазав,
  и сам удивлял их, как бич и зека,
  изысканной косностию языка.
  
  А после, встревоженный скорой зимой
  и шёпотом сумерек мглистых
  напуганный, я возвращался домой,
  под слой подсыхающих листьев,
  где были не рады мне, но и браня,
  здесь, всё-таки, принимали меня.
  
  Здесь я забывал, что я пьянь и трепло,
  листвы плодородная прелость
  дарила питанье, покой и тепло.
  Есть в этом особая прелесть -
  таиться под куполом преющей тьмы,
  и ждать ослепительно-белой зимы.
  
   ВТОРОЙ СНЕГ
  
  Он у неё не первый. Снег
  уже лежал на влажном лоне
  земли, и после кратких нег
  растёкся слякотью на склоне.
  
  Она отчаялась. Листвы,
  сухой травы сняла покровы,
  обнажены почти до крови
  её проталины и рвы.
  
  Ей было страшно. Вдруг её
  мороз сейчас сомнёт до хруста,
  и будет холодно и пусто
  её убогое жильё.
  
  Но снег накрыл её холмы,
  её надежды и потери,
  верна ему, по крайней мере,
  она до будущей зимы.
  
  
  ххх
  
  Шло наступление зимы,
  с начала нынешней недели
  мы носим шубы и пимы,
  и шапки зимние надели.
  
  Итак, уже влачит зима
  тянучку сумеречных буден,
  стоят холодные дома
  и жмутся к проходящим людям.
  
  И к ним ползёт под шубный ворс
  чужой закаменевший холод,
  и к дому человек примёрз,
  как бы булавкою приколот.
  
  С каким отчаянным трудом
  он отрывает плоть от льдины,
  и в сумерках мрачнеет дом,
  промёрзший вплоть до середины.
  
  В БАНЕ
  
  Было холодно страшно, хоть не наступил и декабрь
  на суставы деревьев, скрипели они и хрустели,
  в замороженном сквере, расстеленном возле ДК,
  как крахмальная простынь на заледенелой постели.
  
  Дом культуры стал баней, где пар, не ломая костей,
  выгнал из организма культурные комплексы - вот как
  мы свободны среди незнакомых друг другу гостей,
  где холодная есть, всем знакомая русская водка,
  
  и иллюзия близости - ты не один, посмотри,
  как мы дьявольски просто друг в друга семействами вхожи,
  подставляя участки загаром не тронутой кожи,
  жару взглядов снаружи и холоду душ изнутри.
  
  Вспоминался мне Босх, тот что младшенький, Иероним,
  между дыб и котлов в суете страшносудного действа,
  был я смел и раскован, но также смущён и раним
  в то мгновенье, когда на нагую тебя загляделся,
  
  не согревшись и не согрешив ещё, и не любя.
  Ещё видеть мне было неловко и сладко, и жутко
  между серой кипящей и каменным льдом, в промежутке
  между холодом смертным и адовым жаром тебя.
  
   ПЕРЕХОД
  
  Заледенела крона,
  веткой а стекло стучит,
  на костыле ворона
  жалобно так кричит -
  долго ли, сколько, сколько
  холода впереди?
  На переходе скользко,
  только не упади.
  
  Заледеневший, инистый
  воздух звенит окрест,
  а инвалид морщинистый
  мороженое ест,
  кушает, улыбается,
  множа число морщин,
  видно, грустить-печалиться
  не находит причин.
  
  А на него удивленно
  глядит проходной народ,
  на костыле ворона
  жалобно так орет -
  долго ли, сколько, сколько
  холода впереди?
  А в переходе скользко -
  не упади.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"