Света не светит, Маша не машет, Люба не любит, Катя - не катит!
Народная мудрость
Кода
Моей песне нет конца и предела нет.
Строчки рифму гонят прочь со своих полей.
Я создал себе стрелу, бомбу и жилет и ищу кого-нибудь, кто бы понаглей.
Кто бы понаглей сказал: да пошли вы все!
И к рассвету обнаружил, что не сбит прицел.
С головы до ног облитый праведной слюной, я стою, молюсь о диком под косой луной.
У меня в руках бульдозер, трактор и перо.
Заработать чем смогу я себе на хлеб?
Либо колос натяну и сыграю рок, либо на восстание напишу памфлет...
Я простой советский бык из столиц покосных.
Мелочь драмы мигом в стог - перезаряжаться!
Девки распустилися: растянули косы, юбки позадрали и давай - мужаться!
Тайна мною выдана ветреному клену, он подслушал мою песню вечером одним.
И расправил свои крылья, пестрые, зеленые, вдруг опустошив несчастье пожелтевших нив.
Вот что песней вытворить можно, если хочется.
Главное, чтоб к завтраку не пришла милиция.
Тараторит в ухо мне Анка-пулеметчица: мужики все сволочи - эх, айда жениться!
О мелочах
Песнь Первая
Кому катит?!
(льготный проезд по истории)
Кому не любится? У кого не вертится?
Для кого не верится? И кому в поклон говорила милая: ничего, успеется,- уходила из виду, не надев погон.
Кому Катя милая не давала пристально, не давала с грубостью на себя принять сладость муки истовой, истинно неистинной, и пообещала никогда не врать?
Кому горе гордое сыпало за пазуху, что уймется пламенем на другом дворе?
Долгое протянется до последних лязганий и пройдет приветствием в смутном сентябре.
Я горой намучился, мне подайте кислого, пенистого в меру, хладного кваску.
Расскажу сегодня, как питаться мыслями, избавляя душеньку от тоски и скук.
Промысел незнаемый, издавна грядущий, прямо наступающий на мои столпы.
Время - незначительно, пагубно, удушливо, человека вечного обращает в пыль.
Чем помочь просящему, как подать голодному?
Им не стоит помощи с сердца отпускать, а не то к заутрене станете подобными и тогда припомните, что имели власть.
Дело в том, что издавна бабками нагадано, что настанет времечко - всем на дивный лад.
Уберите, девушка, зеркальце с помадою, сядьте и послушайте, что здесь говорят.
Вы, наверно, помните, но, увы, неверное, вверенное дьяволом, вложенным в уста.
Любо, но потерянно. Повторяет: Стерва я!- и тогда оборвана память от Христа.
Надо бы исправиться - к черту изменения!
Власть угодна публики, власть ронять сердца.
Все шалтай-болтайчики на коленях Ленина называли "родненьким", прямо як отца.
Что же вы находит в лысине прикрашенной?
Девоньки, помилуйте, это же шабаш!
Вот стоит он, мается и ладонью машет вам, прямо, как подосланный немцами муляж.
Мне достойно памятны страшные события, когда вы покинули дорогих мужей.
Где ты, моя милая? Ежли ты убитая, то ваш славный "дедушка" - прохиндей и лжец.
Кто закаты спрашивал, должно ли им проводы очередью выстрелов за глухой стеной.
Здесь причин достаточно и не к месту поводы.
Все и так украшено липкою войной.
Мои горьки думушки голову измучили, а в душе оставили отпечатки лет.
На пути злонравия буду светлым лучником, у которого стрела, бомба и жилет.
Песнь Вторая
Промахи и запахи.
(вместо лирики)
Летняя погодушка распушилась в меру.
Тянет искупаться изумрудный пруд.
Легкая прохлада развевает веру, и я знаю явно - духом не умру.
Едем недалеко, едем на гастроли.
Пыльная дорога, мертвое стекло.
На лугах зеленых разобрали роли.
Солнце выбивает неба белый клок.
Я молюсь на трезвую тару алкогольную и, пьянея в варежку, вам хочу сказать: видите здесь ямочку, белую, продольную?
Это значит хочется вас поцеловать!
Песнь третья
Игры и опыт.
(без комментариев)
Котенок лапкой бьет по палке.
Палка подыгрывает, веселясь.
Правда, котенку палки не жалко, даже когда она падает в грязь.
Связь у котенка и палки такая: палка не знает, что выкинет кот.
Кот эту палку пихает, толкает, приоткрывая зубастый рот.
Лапой котенок ломает палку, перегрызает ее пополам.
Толку отныне от палки мало, правда, котенок и сам еще мал.
Он подберет и другую палку, даже не палку, а целый сучок, ведь и сучка-то совсем не жалко.
Сучок веселиться: все прыг да скок.
Котенок столкнулся однажды с кленом, и как только он ни бесился вокруг!
Под вечер поплелся домой, утомленный, и вспомнился старый хороший друг.
Котенок уснул и приснился шепот, подвески, реклама и чей-то грим.
Ни горький, ни сладкий, но то был опыт отчаянно-дерзкой, двойной игры.
Песнь Четвертая
Надежда.
(никогда не умрет)
Ах, оставить бы породу, позабыть о чудесах!
Катю бросить, шею - в воду, посидеть на небесах.
Позабавиться как должно, утюгом пригреть к себе.
На столичную таможню накликать с десяток бед.
Поиграть, как раньше в поле девки веселилися.
И притоки нервной боли отослать к виселицам.
Сколько лиц и сколько ножек, сколь зловредных очагов!
Мать родная, родный Боже, научивший дураков!
Поясни, ведь знаешь это, почему рекой несусь!
Мимо свата, мимо света, мимо всех - как дикий гусь!
Що це скажешь, хлопец гарный?
Дiвки разбежались всi!
Вот такой чудной подарок!
Нету боле моих сил!
Нет надежды, есть тревога, есть начало, нет конца.
И иголка в стоге слога - лик упрямее лица.
Лифт повержен, громогласен, все б ему одно искать.
Я сказал, что я согласен: не до веры, не до Кать!
Мне вообще, скажу, как должно, безразличен майский круг.
Всё тревожней мыс острожный завывает, как утюг.
Брызжет паром мокрым песня, приходя на новый лад.
Не найдёт меня невеста, далека моя стрела.
Столько лет меня спасает бомба и стальной жилет.
И глаза не угасают, но надежды нет как нет.
Без надежды тоже лихо.
Только шорох - ухо тут.
Слышно еле-еле тихо: не раскрылся парашют...
Катя, ладно, боль не к месту.
Нам глазами не дано видеть май, где ты невеста и за счастье пить вино.
На падунские пороги прыгнуть мне иль в аэропорт улизнуть от злой тревоги, что терзает светлый рот.
Всё: погасли свадьбы в доме, заплетают косы сватья.
Всё спокойно дремлет, кроме двух расправленных кроватей, кроме долга у иконы, кроме рук, ведущих стих, только я, как в стойле кони, счастлив в веке: ветер стих...
Песнь пятая
Новое дыхание.
(квазилюбовный дуализм)
Верится - не вертится!
Летом прикрывается.
Хочется - не смеется.
Даже невзначай не могу хорошую осчастливить девушку, потому что милая не дала на чай.
Милая уехала, позабыла милого.
Телефонным проводом скоро удавлюсь.
Напорюсь московскими чопорными вилами и раскину руки я точно как Иисус.
Мне так больше любиться питерская модница.
Сразу не увидишь в ней длинное словцо.
Но зато мне на сердце сунется, уронится и заплачет круглое белое лицо.
Мне не знать ли светлого?
Света предостаточно.
Надо лишь хорошее в жизни получать.
Дорогая? Слушаю!
Слушаю внематочно, потому что милая не дала на чай!
Новое дыхание в горло зарядило мне.
И теперь лишь свежее стоит начинать!
Вот стоит, качается у подземки "Аннино", будто бы случайно, словно невзначай.
- Мне бы на Владыкино!
- На Кузьминках выйдете!
- Не пошли бы, бабушка, вы куда-нибудь???
Дайте мне с любимою проиграться в шашечки, чтоб потом всю ноченьку принимать на грудь!
Мы зальём и вылижем!
Нам судьбою посланы два крыла, обещанных за войну сердец!
Видите, мне в голову метятся апостолы?
Кулаком я - по столу, но, видать, конец...
И икона старая древней Богородицы продолжает сумрачно медленно молчать.
Пусть моя любимая не забудет сумочку: у неё в кармашках есть деньги нам на чай! Я с собой Есенина прихвачу за пазуху и пойду к берёзоньке - там всех начинял!