Аннотация: Дебют юной актрисы в экспериментальном театре.
Мой дед был знаменит. В то время он выступал в ресторане на сорок пятой улице. Просыпался он поздно и злой, как чёрт. Злобно вращал шоколадными зрачками и сверкал белоснежными белками. Кривил губы под выпуклым, аккуратным валиком усов. Обдавая холодом любого, кто к нему в тот момент обращался. Толстенькая гусеница усов насквозь пропахла табаком. Я это знала, так как дед, тогда, когда у него было хорошее настроение, хватал меня под мышками и тащил к своему, пропахшему сигаретами, рту. Я в воздухе болтала ногами и пыталась рукой одёргивать задравшееся платье.
К вечеру дед расходился, веселел. Под влиянием виски, который он тянул на персональном велюровом диванчике. Потом он выходил на сцену, свет немного приглушали, и начиналось действо. Женщины прекращали смаковать шампанское и пялились как заворожённые на сцену. У моего деда была репутация дикого бабника. На следующее утро в газетах могло появиться, "знаменитый.. уделил внимание, никому дотоле не известной, очаровательной Х." И фото счастливой, мгновенно ставшей знаменитостью, белокурой кудрявой мордашки. Дед питал пристрастие к сладким девочкам типа Мерлин Монро. С выдающимися выше узкой талии пухлыми достоинствами.
Дед пел, скорее проговаривал, грассируя, свои песни. И зал разражался аплодисментами. После выступления он спускался со сцены и уединялся с очередной, приторной как леденец, блондинкой. Она смеялась рядом с ним и прикрывала яркий накрашенный рот ладошкой с наманикюренными пальчиками . Когда дед возвращался домой, где только на нём не было следов красной губной помады.
Когда мне стукнуло семнадцать, я поступила в театральный. Когда мы всей компанией отмечали в городском парке своё поступление, я перебрала. Стою за кустами, выворачиваю на изнанку свои внутренности. Поворачиваю голову, рядом кто-то стоит в полумраке. Подошёл, поднял меня на руки. И нёс до кирпичного дома рядом с парком, где он жил. Даже на второй этаж поднял на руках. Потом он наполнил ванну с розовой пеной, раздел меня и погрузил в воду. Чисто вымытая девочка чудесно провела время у него до утра. Больше я его никогда не видела.
По вечерам я пристроилась играть в одном из спектаклей экспериментального театра. Режиссёр, восходящая звезда, придумал выпустить на сцену обнажённых девушек- кисок с меховыми головами на плечах. Сначала одухотворённый режиссёрский талант лелеял мысль поставить " Гамлета" с участием обнажённых актрис , новаторски перекроив сюжет. Еле отговорили. Кроме кошачьих голов и туфлей на каблуках на актрисах на сцене ничего и не было. Киски ходили перед зрителями и произносили свой текст из-под пушистых голов в отверстие для кошачьего рта. Я со скандалом добилась роли " добродетельной и перспективной" киски, а не " подлой изменщицы и развратницы" с кошачьей головой. Успех был оглушительный. Правда , газеты капали ядом об аморальности и потаканию низменным инстинктам. Но платили нам много, и все были довольны.
Как-то вечером в отверстие кошачьей головы я увидела в зале того парня, с которым после поступления в театральный провела ночь. Он сидел в первом ряду со строгой девушкой. И держал в руке её тоненькую ручку в перчатке до локтя. Какое-то бешенство нашло на меня, подступило прямо к горлу. Я сказала не ту реплику, из другого акта. Все растерялись. Я наступила на ногу одной кошке, пнула ногой под зад другую, локтем третью. Она, не видя кто это, отвесила оплеуху четвёртой. На сцене началась драка обнажённых кисок в туфлях на шпильках. Зрители стонали, просто выли от восторга и сползали с кресел.
Я под шумок спустилась со сцены. Совершенно голая и с кошачьей меховой головой на плечах. Подошла к парню и его девушке. И отвесила ей звонкую оплеуху. Пока она сидела, как громом поражённая, я гордо удалилась за кулисы. Меня уволили. Но на следующий день все газеты вышли на первой полосе со статьями, в которых " восторженные зрители встретили громом аплодисментов необыкновенную игру неизвестной актрисы. Юного дарования, будущей звезды театральной сцены. Все билеты на ближайшие спектакли распроданы. В давке у билетной кассы пострадал корреспондент "Нью-Йорк Таймс". Он с травмами госпитализирован в медицинскую клинику." Режиссёр умоляет меня вернуться. Сказал, что лично проползёт от двери своего кабинета до письменного стола на коленках. Я тяну, набиваю цену. Пойду навещу журналиста . Сегодня же.