Была Игуменская волость
Опорой западных славян.
Тевтон бывало шёл на корысть,
Но бит  дружиною селян.
Сюда полки водили ляхи.
И в приступ брали городок.
И порождал Игумен страхи.
Был неприступен для врагов

Иные видели в названии
Его породу, его крепь.
Предпочитал войне братание.
Молитве - храм. Сраженью - степь.
Характер - чистая девица.
Свой Гимен - девственность блюла.
Тысячелетие промчится
Но кровь не смоет добела.

Потом Игуменом назвали.
Потом отстроили в нём храм.
Потом поклоны отбивали
И по утрам и вечерам.
Стояла крепость на распутье.
У града Менска за спиной.
И не меняла своей сути.
Не предавала край родной.

Червонка - речка шелестела
За краем города текла.
Да стая  журавлей летела
За малой толикой тепла.
Когда же вторгся  супостатом
Германец чёрною ордой.
Стояли семьи брат за брата
Делясь на всех одной бедой.

"Враги сожгли родную хату"
В могилы вся легла родня.
Теперь и плуг не по арату.
Без смерти не случалось дня.
Но выжил наш народ, не снялся.
Он чужеземцев победил.
А Червень - град с руин поднялся
И вновь детишек народил.

И Болек был сюда направлен.
Он здесь прошёл свой первый путь.
Был Червень храбростью прославлен.
Сумел и честь себе вернуть.
Росли детишки и мужали
И свою Родину блюли.
И наши матери рожали
Во славу нашей же земли.

Вот аттестат уже получен.
Отметки звёздами горят.
Он понимает, что он лучший.
О нём недаром говорят.
Открыты настежь все дороги.
На Север, Запад - рубль за вход.
Но что ему чужие боги?
Ему милей Автозавод.

Пускай не блещет чугунина,
Пускай не золотом блестит.
Какая чудная картина,
Когда твой МАЗ как конь летит.
Станки натужено гудели
А запах пота как в войну.
И бык как пушка на турели
В нём гордость наша за страну.

За то, что мы с коленей встали.
За то, что стали мы сильны.
За то, что больше всех льём стали
Для нужд заводов всей страны.
В труде не только напряжение
Всех мышц и тела и души.
Ведь труд такое же сражение
Как там,  в Игуменской глуши.

Так далека была столица
Мечтою даже не достать.
А подросла уже сестрица
И хочет в цехе рядом встать.
Ах,  как гордились бы родные,
Когда бы видели их труд.
Летят года как закладные
Но Болеслав как прежде крут.

Не даст он Галке послаблений.
Отдай свой план, потом танцуй.
Проходят девушки как тени
Но не сорвать им поцелуй.
Желает дальше он учиться.
Желает знания добрать.
И надо ж этому случиться
Судьбу он вправе выбирать.

Завод шумел почти по плешку
Что там задумал Болеслав?
Куда он двинет свою пешку?
Сожрёт  её печи анклав.
Здесь хоть до пенсии работай.
Хоть до начальника служи.
Учиться многим неохота
Живи, люби и не тужи.

Статьи идут в "Автозаводце".
В нём всё, чем жив наш коллектив.
Его труды читают хлопцы.
И городской наш партактив.
Уже все знают Болеслава.
В нём видят многие мечту.
Его пока не видит слава,
Но позже я о нём прочту.

И всё что есть на белом свете
Не пропускал он мимо рук.
Он написал в своей анкете,
Что станет доктором наук.
И так пошёл, что искры-звёзды
Сжигали туфли до трухи.
Писал не мало разной прозы.
Писал гражданские стихи.

И легион за легионом
Водил по шахматным стезям.
Кто научил его канонам?
Как пешку выдвинуть в ферзя.
Поставить мат, запутать шахом.
Послать всю конницу в обход.
И оборону сделать крахом,
Неотразимый сделав ход.

А коридоры института
Уже манили чехардой.
И институт его опутал
Своей богемностью святой.
Он поступил. Он принял схизму.
Он завершил свой личный план.
И по законам альпинизма
Стал покорять наук Монблан.

А там девчонка словно вишня
Его приметила не зря.
Где только двое, третий лишний.
Один рассвет, одна заря.
И вот уже любовь как ветер
Срывает нежную листву.
А где любовь, там скоро дети.
И не в мечтах, а на яву.

Наш Болеслав уже семейный.
Серьёзен он как никогда.
Она - его бутон лилейный.
Она - теперь его звезда.
Теперь он только ею дышит.
Во сне одну её завёт.
Он ей одной поэмы пишет
А без неё лишь слёзы льёт.

Судьба как белая ромашка.
Сорви листки календаря.
Но на двоих одна лишь чашка.
И на двоих одна заря.
Всегда их было только двое.
Как в одиночку можно жить?
Довольным быть одним собою
А  женщин  вовсе не любить.