|
|
||
Уснуть было снова невозможно...
В одном темном царстве-государстве...
Закрывал ненужный свет пеленой...
Вслед за общением я убил и речь...
Самое ужасное - остановка при продвижении...
Столпотворенье безумных идей...
XXX
То тут, то там.
Я живу одним взглядом,
Окунаясь то в пруд.
То в помойную яму.
Я пинаю ногой картонный ил
Начинается продолжительный
Сжатый пир.
Где пираньи вцепились
В голые кости.
Это тир.
Их пустили.
И они попали.
Не от злости.
Не для кальция.
А ради помоев.
Обрывает старушка обои.
Откусила плинтус
И нарезала хлеба.
Сухарям - сухарь.
А мне крошек на стол.
С губами.
С длинными от ушей ногами
Пусть танцуют
Стуча каблуками
Об мраморный стол.
Я сижу с одним взглядом.
Они крутят задами.
Дамы,
С толстыми, до ушей губами
ххх
Оно пришло.
Из новых уст
Услышал я:
"Не то".
Мне надо б
Спрыгнуть с высоты.
Недосягаемость Мечты.
Мне надо б
Выстрелом одним
Все завершить.
Зачем мне "жить"?
Мне надо б
В сердце нож пырнуть.
Таблеток съесть.
Уснуть.
Но нет.
Я сяду тихо в уголке.
Существовать во сне.
С листом я заведу вновь разговор.
Появится очередной
Бессмысленный узор.
Мой взор помчится
Мимо стен.
Я вновь бесплотный
Дух.
А тело - тлен.
Прошелся по душе
Тяжелый плуг.
И не попал
Я в плен.
Закончились чернила
Здесь холодно.
Веревка, мыло.
ХХХ
Тихо, еле слышно
Крошатся зубы.
Кровавые десна.
Разбитые губы.
За что-то держались.
Кого-то хотели.
Упали.
Взлетели.
Разбились.
Пробились.
Домой улетели.
Здесь иней на связках
И так не воняет
Как раньше.
Тепло ублажает.
Навечно в покое.
Навечно в Пруду.
Никуда. Никуда
Я отсюда не уйду.
И пусть мой Пустырь
Превращается в лужу.
И пусть я желаю
Обычную Стужу.
Хочу я замерзнуть.
И лужа - Янтарь.
Хочу я растаять.
Себя мне не жаль.
Хочу я на волю;
Хочу я в тюрьму.
Иначе я жить
И не жить не могу.
ХХХ
Цветам стихи.
Зачем же краску изливал
Я в пустоту?
Меня прижало к полюсам
И разорвало пополам.
Куда же мне
Теперь идти?
Зачем?
Я плыл в подводной тишине.
Я таял словно снег
Во сне.
Под круглым солнцем,
Давясь его изменчивой жарой.
Я был немой:
Двух слов связать не мог.
Я был глухой:
Не слышал радостных вестей.
Я был слепой:
Не видел истину в огне.
Мне говорили:
"Истина в вине".
Туманным взглядом
Провожал я уходящих вдаль.
Они бежали.
Я был без памяти:
Не было мне их жаль.
Кто же вы?..
И лишь она.
Всегда одна.
Всегда верна,
Всегда со мной.
Пока живой.
Моя красавица Печаль.
ХХХ
Уснуть было снова невозможно. На этот раз за окном начал пинать будильник, как только я уме было собрался видеть приятные сны, уйдя из этого кошмара.
Его звук был как две капли воды похож на звук моего, того, расстрелянного зеленого в форме домика с печной трубой.
Тогда он шумел и раздражал меня и ч его убрал одним усилием воли и бушевавших эмоций. То время было немного странное и непонятное. Время развязки после долгого зачина. Время ее начала. Ну или переходный период. Я выбросил их. потрескавшиеся, как раз в это окно.
Пока я все это вспоминал писк все продолжался. Но я знал. что вскоре он должен закончиться, так как одной пальчиковой батарейки при такой работе надолго не хватит.
Пи-би-п. Пи-би-п. Пи-би-п...
Или должны же выключить в самом деле. и какой только идиот из соседей заводит будильник на это ночное время?
Пи-би-п. Пи-би-п. Пи-би-п...
Так продолжалось несколько часов, может они подключили его к сети?
Как только я пытался не обращать внимания на этот звук и казалось засыпал, он наваливался с еще большей силой и громкостью, перебивая полностью и звон и сверчков.
Пи-би-п. Пи-би-п. Пи-би-п...
Я понял, что уже не засну и стал ходить по комнате. Окно манило.
Пи-би-п. Пи-би-п. Пи-би-п...
Я подошел. Выглянул. Ни души. Все спят. Ни одно окно не "горит". Тишина и только...
Пи-би-п. Пи-би-п. Пи-би-п...
Звук шел от земли, может это те мои зеленые часы? Они будят. Кричат:
И-ди. И-ди. и-иди...
Сделать шаг? Раньше мне мешало бы дерево. Оно было огромным с распростертыми во все стороны ветвями и доросло даже до моего окна, но его спилили как раз после нового года. С тех пор было свободно и стала видна земля.
Шаг-ни. Шаг-ни. Шаг-ни...
Проснись. Проснись. Проснись...
ХХХ
М.
В одном темном царстве-государстве жил был Цветочек. Он был красивым и все время смотрел на небо, словно что-то ждал, по небу проплывали облака. Они очень нравились Цветочку. Но он знал, что за облаками что-то есть. что-то хорошее и доброе.
В другом темном государстве-царстве жил был Лучик. Обычный солнечный Лучик. Он все время смотрел вниз, словно что-то ждал. Внизу проплывали облака. Они очень нравились Лучику. Но он знал. что за облаками что-то есть. что-то хорошее и доброе.
В один день облака разошлись и два темных царства-государства соединились в одно.
Лучик заметил внизу Цветочек, оторвался от Солнца и устремился к нему.
И вот приблизился.
Цветочек повернулся к нему и заговорил чудесным голосом: "Здравствуй, Лучик. Мне так не хватало Тепла, без него я завяну".
Лучик был опьянен божественным голосом, но больше самыми прекрасными глазами. Он все смотрел в них, не отрываясь, как зачарованный.
"Лучик, почему ты молчишь?", - и отвел взгляд, - "ты жжешься, ты такой холодный"...
ХХХ
Что-то горело. Нет, не то, что у всех по обычаю, что-то другое.
Может быть от этой ужасной южной северо-кавказкой жары. Правильно говорили, надо было брать больше.
А зимой? Да тоже самое. Нет, не от жары. Не от северной.
Лежал и матерился. На хуя мне это? Ведь знал же, что все получится так же как всегда, с моим максимализмом.
Но с другой стороны все можно использовать и направить в нужное русло. Это приносит свои всходы. Иначе - полнейшее расплавление и растекание по южному асфальту.
Кому что, бля. Кому что прописано, гот то и получает. С Радостью. С Радостью.
XXX
М.
Отраженье небес,
Неземной красоты.
Эти глаза -
Души зеркала,
Сказочная Песнь.
В них я взглянул.
И тот час утонул ,
В море Чудес.
Эти глаза'...
В них вся Душа.
Подобной ей в этом мире ;нет.
Эти глаза...
В них глубина,
Сказочный Лес.
Ты в нем стоишь
И говоришь.
Музыка льется опять.
Снова и снова
Готов слышать ее
И твои глаза вспоминать.
Взглядом своим к ним бы
Припасть
И утонуть навсегда.
Но снова ты робко отводишь]
Свой божественный взгляд.
Почему? не могу
Я понять
XXX
Закрывал ненужный свет пеленой.
Наслаждался, так как мог, тишиной.
Говорил все время, просыпаясь: "Я - иной"
Обмывая тело потом в этот зной.
Как-то стало легче.
Как-то был запой.
А теперь гораздо крепче:
Не хмельной.
На надежде зубы все поломал.
Ты в ночи не спал.
Все ее звал.
Наивно, глупо ждал.
А она, как всегда, все не шла.
Как всегда кого-нибудь себе нашла
Ну и пусть.
Мы укатим в Зазеркалье.
Смоем грусть.
В топку кинем нашу славную Печаль
Разгонимся и на всех парах
Помчимся в ближнюю даль.
Черный кот нас встретит у двери.
Мир свой настоящий покажет.
Будет сказки петь до зари.
А потом мы вперед спиной пойдем
Желанную богиню найдем.
Сядем рядом с псом у ворот.
Он нам тоже что-нибудь споет
Это будет. А пока в голове.
Больны. Безумны. Рады.
Что не будем вскоре
Боле в этом жутком сне.
ххх
Безумный шаман продолжает "нарезать" круги в своем неистовом танце. Он что-то выкрикивает на только ему понятном языке, а зрители недоуменно переглядываются. В их глазах вырисовываются вопросительные знаки. В каждом по несколько. Большие и не очень. Жирные, подчеркнутые и курсивом. Они стоят держась за руки. И медленно начинают двигаться вправо. Постепенно скорость увеличивается. То и дело они останавливаются, выкидывают по очереди то правую, то левую ногу, или для того чтобы несколько раз притопнуть на месте и продолжить движение.
Шаман движется в другую сторону. В свете небольшого костра его совершенно белые глаза выглядят ужасающе.
Когда его тело содрогается в еще большем неистовстве, от одеяния отлетают небольшие перья. Они поднимаются в воздух и направляются к хороводу, где словно магнитом притягиваются к головам и держатся там.
Все двигаются бесшумно и слышен лишь бубен...
Да. именно так. Я вижу. Я вижу сквозь эти черные пузатые колонки. Единственное место, куда я смотрю, потому что только там можно что-то увидеть и спокойно находиться там, пусть иногда и не замечая всего. В том-то и дело, что и всего этого, и в первую очередь. А это безусловно очень важно. Наверное... И Нужно. По-крайней мере иногда с приливом удовольствия. Пусть и небольшого и ненадолго. Чего в последнее время практически... вообще не осталось.
Раньше... да, раньше было по-другому. Теперь это в форме оставленного. И помойная яма растет. Землю надо удобрять. Не ради нее.
Ценность тех всех мгновений есть, но только в том, что они были. Ценность наслаждения в испытанности. Ценность лекарств в прошлой кратковременной помощи Тогда она была нужна. А ныне все вызывавшее отправилось в свою кучу. где соединилось с родным, с ушедшим, невозвратным.
Не сожаление звучит в моем голосе. Отнюдь, и не защита сейчас, может быть по-началу было смакование важных воспоминаний. Перебирание их по крупинке, перестройка решетки.
Но с каждым новым годом их прибавлялось еще больше и события путались и были уже непонятны в силу своей приближенной отдаленности.
Кто-то бы отдалялся с усердием, но мы отдалялись притягивая и притягивали, все больше удаляясь.
В свое время, незаметно для нас самих мы получили прежде желаемое. Оно образовалось будто бы внезапно, так было в нашем осознании, но, нет. как и полагается оно долго в своем стремительном течении оформлялось. И в один прекрасный день мы открыли это и поняли, что ныне это уже и не нужно. Долго мы смеялись. И не истерически, понимая законы развития.
А они все притягивались, но не надолго. Самое сильное чувство: страха никогда не искоренится из них. Страха животного...
Подходя, как им казалось, они уговаривали себя глупыми мыслями о похожесґти, иногда полярной.
Суровое, не для них, молчание было каким-то первоэтапным подтверждением. Мысли о невозможности виденного порождали иллюзию полного единения. Но ненадолго.
Мало кто продержался более или менее достойное для них самих время. Я помогал, отстраняясь. Но и после, они становились уже другими, попав под власть, прикоснувшись.
Вирус начинал в них разложение, разрушение ради новой совершенной отстройки. Чем больше, тем больше.
Хватало не только кратковременного присутствия, но даже простых слов, налепленных на бумагу. Для меня это кажется невозможной дикостью, казалось, пока я не осознал всей существенности различия, во многом, в том числе и в восприятии.
Но я продолжал наслаждаться выведением. пожалуй наибольшее удовольствие, из-за своей единственности. Новые слова создавали новые полотна. Содержали убийственную долю вируса.
Особо проницательные в своем страхе. замечали это и со всей полагающейся пеной, обвешавшись транспарантами, как им казалось предостерегали. Да, казалось им правильно. Так как танцевали они лишь перед такими же.
Меньше раболепия, и то хорошо.
У особо прижукших начинал бушевать огонь, не выжигая и не обновляя, лишь бутафорски мерцая. Таких даже иногда становилось по-стариковски жалко. Минутная слабость. Но взъерошенность всегда обламывалась об ухмылку.
И они будут попадаться еще долго, пока существуют прежние силки и вяжутся новые сети этим крючком.
И для этого будут использоваться все существующие возможности.
Что мы имеем с этого? Имея себя, получаем ненужную власть над попавшимися.
Можно с пафосом сказать, что со всем нашим "гуманизмом" помогаем им. Может и так, а не все ли равно?
Можно не менее громко прочитать по слогам, что со всем нашим эгоцентризмом мы помогаем нашей единственной вселенной. Может и так, но мы уже не остановимся, как бы они не пытались нас остановить, как бы мы не пытались.
Мы можем только не отвлекаться. Это слишком скучно. Мы помогли себе уже в том. что уже и не отвлекаемся, побросав все это туда, где этому самое "ухоженное" место.
Да, мы безумно жестоки со своими кратковременными глупостями. Но каждый достоин достойного к нему отношения. Элементарная вежливость.
И пусть мы уже скоро (по крайней мере надеемся) достигнем берега нашей дикой невероятно дорогой земли, но находиться здесь с каждым мгновением все отвратнее и невыносимее.
И пусть эти строки так и не достигнут Сердец последующих из-за нехватки времени. Это не столь важно. Этот рисунок важен только сейчас, в это время, когда чернила прилипают, из-за этой все нарастающей невыносимости нахождения..
Шаман внезапно падает... Белые глаза... Тишина...
ХХХ
Вслед за общением я убил и речь. Самопроизвольную, безудержную, вынужденную, нужную. Синонимы. В общем, единственно правильном значении: глупую. Бессмысленную, как и все убитое ранее или готовящееся к поджариванию, отравлению или удушению.
ХХХ
Найдете. Обязательно. Поверьте. Да так, что и сами потом рады не будете.
ХХХ
Самое ужасное - остановка при продвижении. пусть пошаговом, пусть стремительном, тогда когда обволакиваешь себя в теплоту достигнутого и удобно там пребываешь.
Конечно так легче и я понимаю таких. Но однажды и там будет тошнотворно находиться. Эта наша брезгливость, окутанная отвращением и подталкивает нас.
И приятно чувствовать себя не будем ни пои каких обстоятельствах. пусть и приятных. Для них. Какое-то время для нас. Или только для нас, в силу нашей специфичности.
XXX
Тихо зверь скулил за дверью.
Белый волн иль черный пес?
Вот бессоннице вопрос, д
Как обычно в это время
Я не спал.
Книгу старую не смаковал
И не читал.
За окном кричал петух,
В дверь просился новый друг.
И раздумывая: кто же?.
Встал с кровати в ниглиже.
И направился к двери.
С любопытством я в глазок взглянул
И со страхом я отпрянул:
Нет там ни души.
Но... кто-то все скулил за дверью.
Белый волк иль черный пес?
Вот бессоннице вопрос.
Любопытство взяло верх.
Страх умчался словно стерх.
Повернув замок, другой
Я увидел пред собой...
Я не помню:
Был то черный пес иль белый волк.
Я очнулся в поздний полдень
На кровати весь в крови.
И кровавые круглые рот пускал мой пузыри
Мне живот вспороли сотни
Крепких и стальных когтей.
Кто же?
Белый волк иль черный пес?
Вот бессоннице вопрос.
Раны быстро затянулись.
Шрамы быстро в стан уткнулись.
И с тех пор, как только утро
Тихо кто-то в дверь скребется,
Белый волк иль черный пес?
Вот бессоннице вопрос.
ххх
Сладость истомы бессонных ночей.
Сладость в Печале, в Боли, в Тоске.
Радость в воспоминаниях, раненьях, мечте.
Тихо, угрюмо сдвигаются стены.
Страшно от рассудка новой измены.
Больно от новых забытых имен.
Больно от старых разрывающих сон.
Нет здесь спасенья, одно удушенье.
Падает пол и летит потолок.
В острый угол я забиваюсь.
Каюсь напрасно, напрасно ругаюсь.
Этой игре не видно конца.
Порою охота сказать:
"Я похож на слепца?"
Тут же ответить: "Возможно".
Смысла как не было
Так и не будет.
Ничего не уйдет.
Ничего не прибудет.
Нечему таять и прорастать.
Все утекло. Все умерло.
Память все забыла кому-то "на зло'
Ничего уже не понять.
Без смысла слова цепляются ночью
За лист.
Сухие, не сочные.
Отражают "красавицу" "жизнь".
XXX
Дом построил человек.
Все сидел и ждал кого-то,
Шел за веком век.
Ныла ржавая ограда.
Тихо.
Крыша в дом лучи пускала.
Грела пол.
Окна мокрые от слез
Свет не пропускали.
Стулья, кресла ждали.
И накрытый стол.
Черви съели яства.
Сами уж пропали.
И фарфор рассыпался
В песок.
Дом окутан был сетями.
Но и пауки сбежали.
Дождь все лил.
Лучи сушили,
Стены жадно воду пили.
Портреты гнили.
Человек сидел на камне
У разбитого окна,
Взгляд был где-то далеко.
Море тихо бушевало и волна все набегала.
Камни с злостью обнимая,
С пеной отпуская.
А из пены никого.
Замок пуст.
Как всегда.
Ну ничего...
XXX
Моя тень пропала.
На асфальте нет ее
Вот уже который день.
Солнце палит. Пекло.
Люди воду пьют. Страдают.
Почему?
Ведь не так уж жарко ныне.
Пусть и лето.
Пусть и солнце светит
Целый день.
Где же моя тень?
Жарко? Нет.
Приятная прохлада.
Душно? Нет.
Свежо.
Выпить? Нет.
Не надо.
Голод? Нет.
Тоска.
Вот уже который день.
Где же моя тень?
ххх
Прошу, не надо.
Не пугайся
Моего взгляда.
Я могу быть дураком.
Я могу быть простаком.
Я могу молчать
Как рыба
Когда все сказать хочу
Отнимается язык
Каждый важный миг.
Я молчу, но все
Сказать хочу.
И напрасно миг ловлю,
Это слово; "Я .....".
ХХХ
Время медленно ползет.
Но обычно пропадает.
Невидимо. Тает. Тает.
Так негласно защищает?
Может быть.
Но и тогда:
Пусть не тянутся секунды.
А года.
Так летят, ползя,
Не зная всё куда.
И зачем?
Если есть всегда
И открытое окно,
И болото с тиной.
И в руке зажатый револьвер
По утрам опаска.
И таблетки, что для сна
Доктор прописал.
Они пачками лежат.
"Съешь ты нас" - кричат -
"Только разом, вместе.
Мы не можем больше ждать.
И года считать.
Ты проснешься.
Мы заснем.
И без боли проведем".
Счет закончен.
Счет: 0:0.
На часах в обычный зной.
Тело мокрое лежит.
Пот и время не бежит.
Вновь приятная прохлада.
Дома вновь.
ххх
А за весною лето
За летом осень
А за осенью зима
Здесь света нет
Здесь нет Любви
Что греет наши
Первозданные Сердца.
XXX
Прыгать ночью в высоту.
Устремиться и упасть.
Ничего почти не знать.
И огни безумно жгли.
Глаз моргал, крича:
"Сиди!".
В ухо ныли комары.
И чудесные цветы
Пели всё: "Иди".
Я вдыхал тот аромат.
Смаковал губами яд.
И губительный потоп
Приходил.
Смывал. Душил.
Я не верил Тишине.
И глазам.
Где-то падала Звезда.
Долго, медленно.
Всегда.
Постоянно лишь она
Моим светом была.
Все за ней водил я взгляд
Был по-юношески рад,
Зная: где-то в небе,
Вдалеке, устремляясь
Вниз. сюда,
Плачет юная моя,
Путеводная Звезда.
XXX
На столе ножи все рядом.
Взгляд отводишь.
Но во сне, как лунатик,
К ним потянешься
И в раз ты прервешь
Свое дыханье.
Ведь за что-то наказанье
Для себя избрал.
Чуть темнеет, глаз
Закрыть не можешь.
Там ужасные картины.
Ум уходит.
Ты безумен.
И слова твои пусты.
Они дьявольски просты.
А старые всё тают.
Об одном ты пишешь вновь.
Изливая свою кровь.
Кровь все та же.
Вирус в ней.
Ты не ждешь уже гостей.
Они сами вдруг исчезли
Из боязни заразиться.
И не знают всё они,
Что им всё это снится.
У них важные дела.
Чудная игра!
Но игре придет конец
И подохнет новый спец.
В медицине, в языках.
В одной всё тине.
Что ни капли не важна
Там где больше
Спать нельзя.
XXX
Запятая. Точка.
Ударенье. Перенос.
Продолжается понос.
Слов простых не удержать.
Двоеточье.
Новый опус
И опять... Точка.
На мгновение покой.
Новый лист.
Сейчас он белый.
Грязный.
Новый лист.
Научиться б не писать.
Но слова терзают
Душу вновь.
И... опять
Строчка. Точка.
Знак вопроса.
И зачем слова приходят
Выход яростно находят.
Дотлела папироса.
Восклицательный значок.
Не ложися на бочек.
Тело боком все лежит.
Не храпит и не сопит.
В столбик пишет
Всё слова.
А зачем?
Ведь спать пора.
Спать нельзя. и глаз закрыть.
Придет серенький волчок
И укусит за бочек.
Восклицательный значок.
Вопросительный значок.
Строчка.
Точка.
Точка!
Точка?
ХХХ
Не выйдет больше ничего
Меня трясет
И холодок бежит по венам
Долго ли в плену
Мне оставаться тленом?
Весь мир потерян для меня.
Потусторонний здесь.
Так близко.
Дверь закрыта.
А люди всё стучат.
И ломятся, и воют.
Спасти хотят.
Кричат.
Бьют дверь плечом
И режут топором.
Упорно. Сильно.
Вяло. Хило.
Они пришли
Сюда с мечем.
Не попадут.
Молчание - награда.
ХХХ
От себя удрали.
Мы вину искали.
Нашли.
Но себя мы потеряли.
Побежали. Побежали.
И от нового удрали.
Ничего мы не искали.
Нашли.
Ничего не потеряли.
Только сапоги устали:
Мы бежали.
Побежали...
XXX
Не могу.
Я бы перерезал глотку...
Не могу.
Безысходность. Пустота.
Я пишу.
Некуда идти. Бежать.
Я пишу.
А зачем все это,
Я не могу понять.
Вновь уходит несуществующее лето
За весной.
И время вспять.
Спать? Не двигаться?
Душить себя рукой?
Выть? Не дрыгаться ?
Уйти на покой?
Нет. Не боль.
Ни наслажденье.
И ни Радость.
Ни Печаль.
И ни Сладость.
И ни Горечь.
Ничего уже не жаль
Я бы выпил водки...
Не могу.
Я бы выпил крови...
Налейте рюмку...
Не могу...
|