Тихонов Александр Александрович : другие произведения.

Я пришёл на свет (Стихи, 2023)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Под обложкой брошюры "Я пришёл на свет" собрано 24 стихотворения Александра Тихонова, написанных в 2021 - 2022 гг. Издание подготовлено к творческому вечеру поэта, состоявшемуся 5 января 2023 года в омском Мультимедийном историческом парке "Россия - моя история". В оформлении использована картина художника Вальтера Вильде. Корректор - Ирина Раченко.
  Александр Тихонов
  Я ПРИШЁЛ НА СВЕТ
  \ стихотворения \
  
  Аннотация:
  Под обложкой брошюры 'Я пришёл на свет' собрано 24 стихотворения Александра Тихонова, написанных в 2021 - 2022 гг. Издание подготовлено к творческому вечеру поэта, состоявшемуся 5 января 2023 года в омском Мультимедийном историческом парке 'Россия - моя история'. В оформлении использована картина художника Вальтера Вильде. Корректор - Ирина Раченко.
  
  1. ПО СУДЬБЕ НАРЕЗАЯ КРУГИ
  
   * * *
  То холм, то речка-незнакомка,
  То друг, то враг, то свет, то тьма...
  И каждый день бездарно скомкан,
  Поскольку горе - от ума.
  
  Я прохожу по топким весям
  Худой тропой в туманной взвеси.
  Ищу ответы и приют.
  Но каждый встречный пьян и весел.
  И все поют, и этим бесят!
  И от счастливых, хриплых песен
  В душе промозглый неуют.
  
  Они, болтливые от хмеля,
  Твердят, что жизнь ко мне мила.
  На печку взгромоздясь, Емеля
  Буксует посреди села.
  Иван-дурак с серьёзным видом
  Мне говорит, что жизнь - игра,
  А все ошибки да обиды
  Принять и отпустить пора.
  
  Устав от мнений и советов,
  Где друг мне - враг и свет мне - тьма,
  Я через тьму иду по свету:
  Ни просветленья, ни ума.
  
   * * *
  Хрущёвка, ПАЗик, кислое житьё...
  'Провинциалка' - застревает комом
  В девичьем горле. Кройка и шитьё
  И прочие труды её по дому
  
  Достали, допекли, свели к нулю
  Все прежние амбиции и страсти.
  И вместо фразы: 'Я тебя люблю!'
  С порога муж твердит:
  'Ну, вот я, здрасьте...'.
  
  Она в Москву стремится из провин...
  Из душных комнат, из дворов знакомых.
  Ей кажется, что мир неисправим,
  Но вдруг - щелчок:
  'Любимая, я дома...'.
  
  И про столицу до поры молчок.
  Так рыбка попадает на крючок.
  
  ДОРОЖНЫЙ ЭКСПРОМТ
  
  Едешь, на сердце гадко,
  Беды сошлись крестом.
  Вьётся река Саргатка,
  Шепчется под мостом
  
  С травами и камнями,
  Тянется через луг.
  Едешь, на сердце днями
  Слякотно от разлук.
  
  Речка под мост ныряет,
  Кладбище в полумгле...
  Жизнь тебя примеряет
  К этой сырой земле.
  
  Вздрогни и ходу-ходу!
  К счастью на всех парах.
  Речка несёт не воду -
  Речка уносит страх.
  
   * * *
  Мы с тобой, как звёзды, не долетели
  И сгорели где-то в житейской мгле.
  Засыпает город под свист метели.
  Засыпает снег мой нетвёрдый след.
  
  А в кармане мёрзнет билет на поезд.
  За плечом рюкзак, впереди - страна,
  Где стоят деревни в снегу по пояс -
  Кукольные домики в два окна.
  
  В них иные беды, иные страсти,
  От других проблем на душе сквозняк.
  Холодно в вагоне: металл и пластик,
  Всюду шебуршание и возня.
  
  Звёзды и вагоны... Себя итожа,
  Что-нибудь, пожалуй, пойму в пути.
  Мы не долетели. И всё же. Всё же!
  Верь, рождённый ползать ещё...
  
   * * *
  Конец пути. Я из вагона вышел,
  От утреннего холода дрожа,
  И различил, как хриплый голос свыше
  Вещает о провозе багажа.
  
  О жизни ли, о смерти ли, о сущем
  Твердит он, выкликая поезда?
  А над бытийным хаосом гнетущим,
  В многоголосой сумеречной гуще
  Горит фонарь - библейская звезда.
  
  Шныряют по перрону то и дело
  Безумцы, фарисеи, торгаши,
  И холодок пронизывает тело
  До крохотного зёрнышка души.
  
  Базар-вокзал, галдящая агора
  Затягивает в дикий кровоток.
  
  Я вырвусь из толпы. Я выйду в город.
  Так сквозь асфальт с надеждой и укором
  К счастливой жизни тянется росток.
  
   * * *
  На смешенье путей,
  поколений, надежд, эпох,
  За бетонным творением Лахмана,
  за стеной,
  Ходит грузный механик,
  а может - усталый Бог,
  Отмеряя деталям и винтикам
  срок земной.
  
  Над трамвайным депо фонари
  и гудящий гнус.
  Краснобокие чудища
  здесь завершают путь.
  От полыни с крапивой
  у воздуха горький вкус.
  Я гляжу между плит,
  чтоб увидеть хоть что-нибудь.
  
  Но не Райскому Саду
  приписан пустой трамвай,
  Тот, который для многих
  и ныне - 'болтов ведро'.
  'Ну же, ну же, глазастенький,
  маленький, оживай', -
  Мастер тычет отвёрткой
  в распахнутое нутро.
  
  Все однажды к механику в руки,
  но не сейчас.
  Так представь, будто мы
  в темноте пробрались ползком
  Под одной из приподнятых плит
  в этот поздний час,
  Чтоб на старый трамвай
  посмотреть хоть одним глазком.
  
  Усмехнётся механик,
  а может усталый Бог:
  'Возвращать на маршрут, -
  тихо скажет, - нелёгкий труд'.
  На смешенье путей,
  поколений, надежд, эпох
  С нами красный трамвай
  повстречается поутру.
  
  И узнает того, кто глядел
  меж бетонных плит,
  И покатит привычным маршрутом
  с людьми внутри,
  И никто не поверит,
  что ржавый металл болит.
  Лишь полынь, да крапива,
  да горькие фонари.
  
   * * *
  Так жизнь встаёт меж августом и мной.
  Светает в восемь и темнеет в восемь.
  Исполненная мудрости земной,
  Приходит осень. Остаётся осень.
  
  Нельзя назад. Танцует дождь в саду,
  И яблоко срывается без звука,
  Но сквозь туман, озябнув, я пройду,
  Поймав его в протянутую руку.
  
  Приходит осень. Остаётся там,
  Где раньше лето плакало и пело.
  Пройдя по увядающим цветам,
  Хрустит плодом познанья переспелым.
  
  Нельзя назад - дождь мечется в ночи,
  Срывая все намеченные планы.
  Так хорошо. Так трепетно. Так странно.
  А воздух пахнет прелью и горчит.
  
   * * *
  Отощала душа, по судьбе нарезая круги.
  Ты хотела свободы, душа? Неужели, не рада?
  Всё могло быть иначе,
  вот только достались другим
  Заливные луга, а мустангу остались преграды.
  
  Но упрямство и воля спасали в бесплотной глуши,
  Миражом расплывалась заветная синь перевала,
  Где на горных озёрах привал для усталой души.
  Ты хотела покоя, душа? Ты о нём горевала?
  
  Бьют копыта о камни, в испарине морда и круп.
  Поэтическим словом такое описывать дико.
  Но домчалась душа,
  хоть наш мир был бессмысленно груб.
  Добралась до мечты и теперь спасена, погляди-ка!
  
  У подножия гор, где на глади озёрной дрожит
  Отраженье души - белогривого ясного света,
  Словно птицы слетают на воду судьбы миражи,
  Перезрелые чувства плодами срываются с веток.
  
  
  2. КОМУ-ТО ПРИДЁТСЯ ОСТАТЬСЯ
  
  
   КОВИДНЫЕ ЗАМЕТКИ
  
  Зелёные лёгкие тополя тронула ржа.
  Ещё две недели, и холод поселится в кроне.
  Кому-то придётся у пропасти мир удержать
  От страшного вируса в сдвинутой набок короне.
  
  Кому-то придётся остаться назло чудесам,
  Случавшимся прежде нередко,
  да только не с ними.
  А руки в перчатках скользнут по седым волосам
  И липкую маску, посмертную, горькую снимут.
  
  Безумное время, и дышит в затылок зима,
  И 'красная зона' вдруг стала предбанником рая.
  Но голые вётлы объяла крылатая тьма,
  И нечем дышать от густого вороньего грая.
  
  Кому-то придётся остаться в ковидном краю,
  Где кашляет небо последней грозой на прощанье.
  Там кто-нибудь есть,
  или что-нибудь в вашем раю?
  Бескрылым бескрылые лихо дают обещанья.
  
  Качается тополь...
  
   2021 г.
  
   * * *
  Идёт бычок, качается,
  Вздыхает на ходу:
  'Эх, всякое случается,
  Но я ещё иду'.
  
  По досточке смирения,
  Вздыхая над судьбой.
  Финал стихотворения
  Известен нам с тобой.
  
  Хоть мир его, болезного,
  Уже забычковал,
  Идёт бычок над бездною
  В зияющий провал.
  
  А сердце у безвольного
  Заходится в груди.
  Но нет пути окольного.
  Иди бычок, иди.
  
  Твердят из града стольного,
  Что счастье впереди.
  
  ПАМЯТИ ТЕСТЯ
  
  Снова у близких кутья на столе,
  Рюмка пустая.
  Ленты венков, книгу прожитых лет,
  Ветер листает.
  
  Ветер, которому дали всплакнуть -
  Пыль по округе!
  Он человека пришёл помянуть,
  Вспомнив о друге,
  
  Вспомнив о детстве, где друг невредим,
  Смех его громкий...
  С вёслами утром подходит Вадим
  К берегу Омки.
  
  Звонко над речкой звучат голоса,
  Время мельчает.
  Взвинченный ветер сквозит в волосах,
  Не замечает...
  
  Мальчик с веслом в загорелой руке,
  Лодка и небо.
  Ветер, возьми его в путь по реке,
  Где бы...
  
  Где бы он ни был, отыщется пусть
  В памяти это:
  Омка, частящий от радости пульс,
  Тёплое лето.
  
  Рак безыскусно стирает черты:
  Кожа, да кости.
  Молча стоим у последней черты,
  Бросив три горсти.
  
  'Рано ушёл, - проскрипят старики, -
  Жить бы на свете...'
  Утром июльским у сонной реки
  Ждал его ветер.
  
   * * *
  По классике: делили апельсин.
  Все получили поровну, по дольке.
  Жевали мякоть сочную, да только
  Затем добавки каждый попросил.
  Рассорились. Катались по Земле,
  Лупя друг дружку, набивая шишки.
  Грозились разойтись на много лет
  Ещё недавно дружные мальчишки.
  Для них страшнее не было беды,
  Обиды горше, апельсина слаще.
  А в будущем их доля: кровь и дым,
  И прошлое в прикуску с настоящим.
  
   * * *
  Что ж ты, Ева, себе не рада?
  Плод познанья червив и горек.
  Знай же, сын твой ударит брата,
  А потом захлебнётся горем.
  
  На исходе смурного века
  В каждом встречном нам виден Каин.
  Человеком о человека
  Время искренность высекает.
  
  А искра разжигает пламень,
  Распаляет в нас злость друг к другу.
  Каждый встречный - тяжёлый камень,
  Попадающий нам под руку.
  
   * * *
  Словно в поле колосок к колоску,
  У ребёнка волосок к волоску -
  Белобрысый сорванец.
  Всё целует его в темечко мать
  И не хочет до поры понимать -
  Скоро детству конец.
  
  Глядь - а время, словно серый волчок,
  Норовит его схватить за бочок.
  Не ложись на краю!
  Может, пуля где-то ждёт, может меч.
  Не уйти, не отступить, не сберечь.
  Баю-баюшки-баю.
  
  Баю-баю... Смотрит сны и растёт.
  Сны, где он в горчащий пепел растёрт,
  Долг свой выполнив дотла.
  Там во сне он - русый русский солдат.
  Что за битва, сквозь огонь не видать.
  Голова его бела...
  
  Там, во сне, солдат пропал без следа.
  С той поры он и земля, и вода,
  Да за печкою сверчок.
  Он и пламень, он и дождь, коли так.
  Он - гудящие в ночи провода,
  Бьющий в поле родничок.
  
  3. НА БЕЗЫМЯННОЙ ПРИСТАНИ
  
  
   * * *
  Колючим снегом сыплет высота.
  Осенняя шуга на Иртыше...
  Есть что-то от дворового кота
  В замызганном соседе-алкаше.
  
  Кот знает толк в охоте на мышей,
  Но чуть мороз - скорей спешит домой.
  Ценою обмороженных ушей
  Он помнит, что случается зимой.
  
  Он видит первый снег не в первый раз,
  Ведь часто гнали из подвалов вон.
  Он ночевал на трубах теплотрасс,
  Простуженно мяукал в домофон.
  
  Толкался там, где водку продают,
  С баулами сновал по городам,
  Но вот теперь нашёл себе приют
  В соседнем доме у одной мадам.
  
  Зима ещё не научилась петь
  На вьюжном, на метельном языке,
  А он уже устал её терпеть
  И занимает очередь в ларьке.
  
   * * *
  Над улицей, понурой и неброской,
  Пятиэтажной, вписанной в сюжет,
  Завис герой романа с папироской
  На пятом, на последнем этаже.
  
  Хоть у романа чёткая структура,
  Он вышел между строк на перекур.
  Глядит, как на балконе арматура
  Торчит из-под бетона и текстур.
  
  А в комнате молчит жена, поскольку
  Ей реплики не вложены в уста,
  Ведь автор вышел покурить, да только
  Забыл о ней. И вот она - пуста.
  
  Герой глядит, как слазит краска с рамы
  И обнажает грязную труху.
  А в том романе - истины ни грамма!
  Стоит герой, не прикрывая срама,
  Как автор жизнью выше, наверху.
  
  Пусть холодит бетон босые ноги
  И горечь прожигает до кишок,
  Герой вдруг отчеканит в монологе:
  'С чего ты взял, что пишешь хорошо?'
  
  
   ПЕРВЫЙ СНЕГ
  
   1
  
  Небеса потрескались от времени,
  Потускнела позолота дня,
  А из туч, что декабрём беременны,
  Злая вьюга смотрит на меня.
  Не даёт уснуть, шипит и бесится,
  До поры вынашивая месть.
  
  Снег идёт... Он девять долгих месяцев
  Точно знал, что справедливость есть.
  Он над миром выстывшим вращается
  И летит, восторга не тая.
  Первый снег сегодня возвращается
  На круги и улицы своя.
  
   2
  
  Здравствуй, снег. Идём со мной по городу
  Засыпать дороги и дворы!
  Знаю, снег, что век у бури короток,
  Оттого так яростен порыв.
  
  Есть где разгуляться вихрю снежному,
  Первому глашатая зимы.
  Он шумит с мальчишеской поспешностью,
  Обретя звучание и смысл.
  Споро землю влажную и сирую
  Укрывает полотном зимы.
  Скоро в небе чудо запульсирует
  Вифлеемской звёздочкой из тьмы.
  
  
   * * *
  Ему уготовано бремя. И крест на Голгофе.
  С него начинается время. С пульсации крови,
  С сияющей точки на небе, с волхвов на пороге,
  С пронзительной песни о хлебе, о долгой дороге.
  
  Он станет пророком. Мессией великим и нищим.
  Он собственным телом копьё роковое отыщет.
  И год тридцать третий в его безнадёжном пути
  Застынет навеки, как веки, как сердце в груди...
  Но мир, обретая надежду на чудо спасенья,
  Восславит его возвращенье, его воскресенье.
  
  Ты слышишь, дитя?..
  Снова грустную песню запели.
  Чему улыбаешься, лёжа в своей колыбели?
  Всем тем, кто потом осенит себя справа налево?
  А может волам и пьянящему запаху хлева?
  Усталой Марии? Незримому Богу-Отцу?
  Он вдруг замирает, и слёзы текут по лицу.
  
  
   * * *
  
  Константину Атюрьевскому
  
  В трещинах ледника
  Тихий ручей рождён.
  Был он наверняка
  Cнежной крупой, дождём...
  Бьётся из-подо льда
  эта живая грусть.
  Сколько спала вода?
  Тысячи лет... Но пульс
  Есть - значит, время даст
  Шанс ей пуститься в путь.
  Сдвинется мёрзлый пласт,
  Станет когда-нибудь
  Частью большой реки,
  Частью её руки,
  Чтоб дотянуться до
  Мест, где не будет льдов,
  Чтоб напитать луга
  И завершить сюжет.
  В трещинах ледника
  Тесно живой душе.
  
   * * *
  Когда меня поднимут и возвысят,
  И сквозь туман бесстрастно увлекут
  Холодные заоблачные выси,
  Дав робкий шанс простому кулику -
  Не наделён талантами пилота,
  Расправлю крылья и уйду в пике,
  Чтоб вновь и вновь любимое болото
  Расхваливать на птичьем языке.
  И что взлетал - забудется под вечер,
  Чужие дали, чуждые юга.
  
  И не в меня уйдёт заряд картечи,
  А в облака.
  
   ИЗ АЛТАЙСКИХ ЗАМЕТОК
  
   'Алтай - это дно древнего моря...'
   Из рассказа экскурсовода
  
  Былое море нынче на мели.
  Шустрит Катунь, земной пролом врачуя,
  Да тянется извилистая Чуя.
  Всё прочее столетия смели.
  Мой разум у Алтая на виду,
  Как тот голыш в извилистой стремнине.
  По дну былого моря я пройду.
  Пусть на губах останется отныне
  Песчаный привкус штормовой волны,
  Былого моря, чьи следы хочу я
  Увидеть.
  Но вокруг лишь валуны,
  Седые горы.
  И Катунь.
  И Чуя.
  Не потому ли плещутся стихи,
  В блокнотик занесённые украдкой,
  Что дышат в спину призраки стихий,
  Природой поглощённых без остатка?
  
   * * *
  В нашей лодке хрипит захудалый мотор,
  Вдалеке за кормой угасает заря.
  По закатной реке на полночный простор
  Мы пройдём и увидим, как звёзды горят.
  
  В полный рост отражаясь в холодной воде,
  Мы заглушим мотор, мы потушим огни.
  И ослепнем от звёзд, потому что нигде
  Нам так ярко ещё не сияли они.
  
  
   * * *
  Я сойду на безымянной пристани.
  Заскрипит рассохшийся причал.
  Ни рыбак, ни теплоход с туристами
  Прежде пристань здесь не замечал.
  
  Не сойти на безымянной пристани
  За другого - виден на просвет.
  Будет небо всматриваться пристально,
  Сквозь меня ли брезжит мягкий свет.
  
  Становясь смелее и расхристанней,
  Я войду в село, стучась в дома,
  Ведь сойду на безымянной пристани,
  Как здесь часто водится, с ума.
  
   * * *
  
  Татьяне Алексеевне Мальгавко
  
  Этот дом - смешенье надежд и судеб,
  Встреч и расставаний... И новых встреч.
  Дом на Александровской. Он, по сути,
  Помогал поэтам талант сберечь.
  
  Старый 'Дом Учителя' - в самом деле
  Больше, чем четыре его стены.
  Я приехал в Тару в конце недели,
  В это средоточие старины,
  
  Тишины, покоя, знакомых ставен.
  И пошёл, горчащей тоской ведом,
  То ли отыскать, что я здесь оставил,
  То ли поглядеть на знакомый дом.
  
  Я не к храму шёл, как любой приезжий,
  Не к домам купеческим, не в музей.
  Я пришёл на свет, что отныне брезжит
  В каждой новой книге моих друзей.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"