у родных голосов.
Украине
у родных голосов привкус соли и глухость подвалов,
где хранится картофель и крынки стоят про запас,
там слоями наркотика розово-белое сало
утешает хозяйку и радует сумрачный глаз.
в словнике украинском спит гогот и гомон гусиный,
прикарпатские вишни черны африканским огнем,
чернобровым кольцом полнокровного спелого клина,
вызревает земля, на закат отдавая тепло.
плавность круглых холмов, словно пузо беременной жiнки
охраняет сынов от равнения на горизонт
и молочная зрелость пшеницы со вкусом коринки
колядует в полях, убегая волнами на ток.
в украинских речах солод чистой колодезной стыни,
что питалась веками днепровскою ясной водой,
Мамо, мамо, - лепечет дитя - Україно,
не окраина мира, а только начало его.
2014
дыра в сердце
это не форточка, это дыра в груди
виновата в хронических сквозняках,
сквозь неё протекает крутой Гольфстрим,
согревая погоду в мире и чай в руках,
эта метеосвора глухих часов
перед самым рассветом может свести с ума
и тогда поднимается ветер и жизнь течёт
через дыры в сердце темней вина,
заливает подушки рассвета потоком слов
и пульсирует в венах чумной волной,
кто стрелял мне в грудь, тот знает -
сметёт с основ
её яростной силой.
её войной.
2014
за обладанье
а днём распорядился мелкий бес,
растаскивал минуты, письма комкал,
жизнь невпопад ложилась под иголку
заплатой на гноящийся порез,
но, расчищая сбившиеся швы,
снимая боль, как перед Богом шляпу,
шел вечер разнимать чужую драку
на небесах, в преддверье смертной тьмы.
а на высотке теплилась душа -
бесценная добыча в этом бое,
где вечно бьются избранные двое
за обладанье.
силою греша.
2014
предчувствие войны
стригусь под мальчика, старею по часам,
на фотографиях себя не замечаю -
их черно-белое свеченье тут и там
на гладких стенах омутом печали.
и дом похож на сдвинутый корабль,
где по углам зачем-то выжжен август,
а то, что было завтра и вчера -
то лишь припёк, оставленный на завтрак,
горбушка ситного, что пахнет домовым
и так вкусна, что кошки будут сыты.
стригусь под мальчика, как будто стала им -
мальчишкой стриженным, уже три дня убитым.
2014
почта
письма входят, как в мягкое масло нож,
задевая душу летально, слепо и наново,
а зима не взаправду, пока вместо снега дождь
заливает окна, как водка село Иваново.
отступает боль на последние рубежи
и врастает корнем до мягкой сердечной полости,
заполошно бьётся там куцее слово "жить!"
перед тем, как рвануть под танком
коктейлем Молотова.
2014
русскому другу
а после нас лишь тонкий лёд
сведения мостов,
потеет воспалённый лоб
в горячке умных слов.
а после нас ни дня, ни зги,
лишь телефонный вой -
мы все друг другу визави
проигрываем бой,
а письма скомканы в пакет,
и материнский мат
теперь единственный ответ
на слово твоё - "брат".
а после нас нет, не Потоп -
ледовый материк -
тысячелетье без понтов братанья
впереди.
2014
Рiздво
дождь поменял направление, встал и затих,
мокрой собакой прижался к больному колену,
псиной заброшенной тянет в оконный разлив
между погодой и сказочным настроением,
слово за слово пристрою небарский уют
к печке, где борщ приготовлен и печиво,
сало чесночное сочно отвадило жуть
духом Украйны от утра и до Святвечера.
свечкою греется кем-то забытый словник
в тёплом углу и такая в нём сила отменная,
словно собрал он до кучи любимых моих -
всех, кто ушли или ждут ещё даты рождения.
2015
Глагол
когда поймёшь в чём дело - будет поздно,
пробьёт насквозь тебя молчание не раз,
в суде застынет Слово сценой Босха
чуть-чуть на сторону Глагола наклонясь.
российский слог, отмеченный Геенной,
в разрывы слов засовывает жизнь,
она не то чтобы противится, но гневно
пытается висок свой защитить.
но бой идёт нешуточный - могучий
язык о стенки колокола бьёт,
как хвост дворняги раболепной - сучий
перед хозяином чужую жизнь метёт.
когда поймёшь, что онемел под вечер
и суд прошёл, и адвокат затих -
Глагол убьёт тебя молчанием навечно
за то, что знал предательства язык.
2015
не прощу
не прощу.
и душа моя станет зверем
вечным, как старый Жид -
что скитается в поисках успокоения
по сухой украинской степи.
не прощу,
меж клыками, белее солнца,
будет сохнуть его язык,
зверь мой - тот, что душой зовётся,
как война бездомен и сир,
но, когда он почует знакомый запах
непрощённой вовек русни -
захрустят под тяжёлой лапой
"братства" шейные позвонки.
2015
украинскому снайперу
обрывается "первый-второй, рассчитайсь"
словно ниточка вслед за неоновым шариком,
вдох уходит на выдох и медленно кружится марево
по январской степи, обнимая за талию вальс.
суховей по овражине вылижет русло реки,
где война протечёт Иловайском в кровавые пропасти,
горсть сухого песка в январе - это повод для лжи
о весне, до которой сто лет одиночества.
щёки липнут к винтовке у снайпера на ветру,
пахнет потом земля, прижимаясь к нему,
как любовница,
и стрекочут секунды: - Не умри. Не умри.
- Не умру...
это время защитником к воину просится.
и не будет прощенья, не будет братаний и слёз,
траектория пули разрезала мир по артерии -
рассчитайся с врагом, пусть его приголубит погост,
ну, а ты возвратишься Апостолом нашего времени.
2015
и ходил за мной Авраам
и ходил за мной Авраам с ножом,
шепелявя - "Прости меня!
все под Богом мы сорняк-сорняком,
только дунь и покинем дом.
Он так верит, что мы - это прах земной,
лишь подобие, не зерно,
разве можно спорить, когда Он мой
и Отец, и Дитя - одно!".
а с ножа всё текла и густела кровь,
окропляя траву в росе,
где-то там Всевидящий гатил топь,
чтоб опять ступать по воде
и показывать раны, как модный блог
недоверчивым блогарям,
где-то там притихший от горя Бог
зрил, как шел убивать Авраам.
2015
московиту
ты теперь навсегда в московитах,
я навек в иностранках,
на войне все слова убиты
чёрным лайком,
и ворочает сталь приказа
"поднебесная",
словно вся чумная зараза
ей одесную*.
я иду, защищая линию
горизонта,
а душа, чешуёй налимьей
липнет к зонту,
в барабаны войны, в тамтамы
чёрной брани
бьёшь наотмашь градом "товарищ" -
насмерть равный
и купаешь коня в кровище алой заревом,
по зареванным пепелищам дождь хазаром
пообрежет добычу листьев, грязь напустит -
ты останешься ликом лисьим - пришлой чудью.
* по правую сторону
2015
выпадает
на каждый февраль обязательно выпадет март
и будет прогноз, словно карточный долг неприятен,
за серым дождём занавески полощется старт,
предчувствуя финиш в толпе атмосферных объятий.
всё катится вдаль с ускорением прожитых лет,
весенний азарт на подснежники кажется лишним,
и крестиком в небе висит боевой самолёт,
у Бога на шее качаясь всё дальше и выше.
я жду пробужденья, каких-то несказанных слов,
неизданных истин, а с ними пирог с ежевикой
пускай и вчерашней, из прошлого лета - прошло
то время, когда мне на утро являлся Всевышний.
и благо прошло, да и весть не настолько мила,
чтоб новый завет составлять для народа в избраньи,
язык приустал в доказательствах - "Бога нема",
но есть это небо в моей украинской окраине.
2016
хороша...
так хорошо сегодня на дворе,
что Средиземье тихо отдыхает,
серебряный, успокоенный свет
ласкает землю в золотом угаре
и кажется, что счастья больше нет,
зачем оно, к какому первородству,
когда бортами стукнулся ковчег
к земле обетованной, Ужгородской.
и нет зазренья в поисках добра
и нету сил искать до боли смысла -
погода нынче больно хороша,
хотя война за окнами, война
и больно жить, а умереть не вышло.
2016
загоревать
горе надо загоревать,
как под сердцем ребёнка выносить,
у него родничок-то мягок
и глаза беспробудно синие.
убаюкаю на руках -
не гремите пустыми вёдрами,
трепыхнётся бессонный птах
и забьётся живым за рёбрами.
горю малому - стать большим,
постаревшему - смерть в подручные,
а до этого - потерпи,
а без этого - счастьем мучиться...
2016
Вознесение
потяни плащаницу чуток на себя -
облака задевают за пятки,
непричёсанной девкой гуляет война,
раздавая убой в разнарядку,
и апрельские шутки - то холод, то тлен
накрывают мой Киев рядниной,
подтяни одеяло к лицу перемен,
может выживет хрупкая глина.
ливень вымочит простыни серым вином,
зелень кровью отбелит пехота,
это всё - про апрель с бутафорским крестом
на плечах у рекламного бота,
это всё - не взаправду и только война,
сольным градом лупасит по крыше,
на Голгофской высотке сидят у креста
те, кто дальше историю пишут.
2017
оно
а оно говорит: - "Зачем вам эта война?"
и стоит в сторонке всё в чистом, как санитарка.
а оно говорит: - "Не надо её дерьма,
мы родные братья, а всё остальное - а"рго"
сладкой патокой липнет на лоб плевок,
но оно всё сеет и сеет плевками в лица -
по московской улице вновь марширует взвод
чернокрылых ангелов - "братьев во зле" испитых.
а оно говорит - "Всё это лишь ваши сны,
это блажь холопья, что вышиванкой к телу -
всё равно мы ваша родня, а что взять с родни,
у которой новенький парабеллум?".
и не ждёт ответа - мы все для него говно,
чернозем могил на нескоренiй Українi,
пусть накроет саван извечное это "оно",
мы четыре столетия саван для "братьев" шили.
2017
гроза
была гроза,
апрель бежал по скату
и громыхало небо вслед ему,
у блиндажа уставшие солдаты
от града укрывали тишину.
она линяла холодом на пальцы,
мозолила тяжелую ладонь -
с ней небо перестало матюкаться,
пролив на землю греческий огонь,
закрыв прицел новорождённой тучкой...
и показалось - кончилась война,
но снова Бог привёл её на случку
чтоб выкормила новую она.
2019
пишу по-русски
пишу по-русски, говорю во сне,
не вытираю за собой "помилки",
Христос прости - на вражьем языке
читаю бабушкин псалтырь с запинкой.
уходит мир в какой-то долгий пост,
где много букофф и скоромных мыслей,
пишу по-русски, думаю погост
меня дождётся на любом по списку.
так много праведных всезнаек бытия
готовят прописи для вечного "братанья"
и горы жирного природного вранья
обогащают чернозёма память.
отечество всегда стоит в огнях,
но только дым его нам горек и приятен,
пишу по-русски, верю, что - простят
когда-нибудь в прощённый беспорядок.
2020
о русских корнях
когда стоит голодное зверьё
за линией военного раздела,
скажу, что не от страха поседела,
но от стыда, что корня одного.
2020
до большой войны 5 дней:
россии
страна кривых зеркал, убогая, больная
кого ты ждёшь в глухом кровавом сне,
мессию ада сердцем принимая
в своём аду, на самом его дне?
тебя запомнят родиной подонков,
и проклянут на тысячи веков
за то, что не вылазишь из окопов
и гной войны твою питает кровь.
пусть сбудется, что вызрело годами
под лапою когтистою твоей -
мы победим,
ведь мир стоит за нами,
кто как не мы тебя накажет злей.
2022
мы
3-тий день войны
мы пишем историю трудно, неловко,
с грамматикой наперевес,
чернилами капает кровь на обёртку
короткой, как жизнь смс,
мы целимся фразой по бронемашинам,
ей ловим врагов на прицел,
по-снайперски точно стреляет по шинам
строка, чтоб сгорел БТР,
вставай, заряжая орудие болью,
приравнивай слово к огню
и лягут враги наши гнилостью тонной -
азотом на пашню твою.
27.02.2022
мы - Киевская Русь
7-ой день большой войны
мы Киевская Русь - Владимира потомки,
украинская ночь остра стальным клинком
и режет, как свинью, российского подонка,
пришедшего играть военным топором.
здесь корень родовой - они стоят меж нами
холопы и князья, защитники времён
и Киев устоит, как устоял веками
на семерых холмах над вековым Днепром.
откатится Орда в болотные границы,
в полях истлеет чернь, что "братьями" пришла -
мы пишем заново iменник "українцi",
пока стекает кровь с заглавного пера.
2022
14-й день войны
война придёт,
она уже в дороге
по указателям "отсюда до Москвы..." -
вы пьёте кофе, прячете тревогу
под маской раболепственной любви.
война идёт, не меря километры
по выжженной украинской степи
ей мало нас - она сожрёт вас, детки
российские, что на смерть рождены,
не минет, не отступит и зачтётся
любому - каждому, кто русским наречён,
вкус сладкой крови у неё на подбородке
и детский крик - "не хОчу! не умрём!
2022
21-й день большой войны
Россиянам
ничтожные среди своих богов,
отпетые среди своих ничтожеств,
"величие" осколочным цветком
кишки взрывает вам,
следы ранений множа,
и ненависть народа моего
густой смолой
прольётся русским в глотку,
чтобы застыть смертельным янтарём
и обездвижить это племя орков -
навечно до великого Суда,
где слёзы наши Иродам зачтутся,
и пылью станут русских города,
и отряхнёт её с одежды путник.
2022
Московиту
ты теперь навсегда в московитах,
я навек в иностранках,
на войне все слова убиты
чёрным лайком,
и ворочает сталь приказа
"поднебесная",
словно вся чумная зараза
ей одесную.
я иду, защищая линию
горизонта,
пусть душа, чешуёй налимьей,
сохнет к зонту,
в барабаны войны, в тамтамы
чёрной брани
бьёшь наотмашь градом "товарищ" -
насмерть равный
и купаешь коня в кровище алой заревом,
по зареванным пепелищам дождь хазаром
пообрежет добычу листьев, грязь напустит -
ты останешься ликом лисьим - пришлой русью.
1915-2022
Українi
не плачь,
это время ещё не пришло,
лишь ненависть будет любви на подмогу,
кровавое зарево льётся в родное окно
и арта ровняет до Бога дорогу.
не плачь,
наши слёзы врагу не указ,
лишь пуля меж глаз свою точку поставит,
и ненависть мы сохраним про запас,
победу добыв и не вытоптав память
о том, чем оплачена эта победа над злом,
над зверем из тьмы московiтського лíгва,
его уничтожим и дома такого ж найдём
и выполем эту заразу навiчно.
2022
Заповiт
останови коня, войди в горящий дом,
и подлецу швырни в лицо проклятья
украинским и русским языком,
пока огнём горят на танках "братья",
ты можешь этот мир перекроить
изнанкою к израненному телу -
конь вынесет - твiй коню-Заповiт
шевченкiвський, из русского предела,
пусть дом сгорел, но пепел боевой
стучать, не уставая будет в сердце
тысячелетие, пока российский вой
не захлебнётся
под солдатским берцем.
2022
українцям
я напишу на вечности стене -
"мы были тут, ты нам должна до гроба,
из пепла нашего замешан твой цемент,
из духа нашего растёт твоя свобода!"
мы держим стену, за которой тень,
не ангелы, но чуточку крылаты,
и если наступает будний день,
то потому, что мы его заплаты -
латаем мироздания часы
секундами своей военной жизни -
не вечные, но разве в этом смысл,
когда за нами
вечность
жизнь,
Отчизна.
2022
не ходи по воде
не ходи по воде Иисусе,
коли нет в том надобы,
бомбы падают всуе,
на поля и надолбы,
никому не докажешь, что веровать
проще, чем просто жить,
не ходи по воде - стажерами
ходит смерть и её пажи -
по воде и по воздуху,
словно им небесами гать,
а война, та без просыпу
учит нас умирать.
не ходи за дверями, Господи,
да по лучшему не тужи,
всё, что хочешь укажешь после нам,
если будешь жив.
2022
война вернётся к вам
война вернётся к вам домой с лицом соседа,
партнёра по классической борьбе,
из Украины - не вкусив победы,
солдаты принесут её в себе.
вас будет жрать ужасный вирус боя,
вернувшийся, чтоб корень извести
откуда вышел, пожелавши крови
украинской, теперь любой в Руси.
вы мертвецы, не зная этой доли
и не спастись, не отвести беду,
война вернётся на московское подворье
с лицом солдата, знавшего войну.
2022
***
спасибо, Господи,
за сад
и эту землю,
я копошусь в ней дотемна
в грязи бесценной,
вдыхаю запахи Земли
и мну ей тело,
спасибо, Господи,
за жизнь,
где я вспотела,
и тру горячим рукавом
глаза до боли,
чтобы не плакать о другом -
о смерти в поле.
13.06.22
московии
галстук зла на шее всё теснее,
эй, страна, твой табурет "не ах!",
и елозит под ногами время
жижей не удержанной в штанах,
выложен условными телами
на снегу привет "идите нах...",
ты повиснешь рядом с ильичами
лампочкой в забитых деревнях,
по тебе завоет волк тамбовский,
сложат о тебе кровавый миф
и забудут навсегда, по-флотски
отправляя труп в подводный скит.
вытрут пыль, рассеянную полем
русским под еврейский music box -
всё, что было создано тобою
даже камень мёртвый проклянёт.
все устали ждать, когда же ножка
двинет в сторону проклятый табурет -
поспеши - серебряною ложкой
чёрт давно твои поминки ест.
2023
они так уверены
они так уверены - всё у них будет ОК,
что Бога поймали, когда он летел синей птицей,
крошится империя прежде всего на людей,
что тупо молчат, обнажая под атомы лица,
стирают остатки когда-то уверенных слов,
мешая весь гной и сукровицу прежних достоинств
с настырной бравадой, что мелет сплошным колесом
царя и пройдоху, в муку на украинском поле,
они так легки, как лежащая в ауте пыль,
что смоет дождём и проклятие выделит ссылкой.
взойдёт, забывая, сквозь их двухголовость ковыль,
и даже холма не оставит над русской помилкой.
2023
Одессе
когда война становится каждым днём
и рвёт на части секунды когтями надобы,
я вынимаю фото, где мы с тобою вдвоём
на фоне моря в солёных от жизни надолбах -
Одесса стоит, надев на себя маскхалат,
морщины улиц сбегают в морское начало,
и нет для неё указа и нет царя,
но только гордость быть украинским причалом -
откуда ветер и запах солёных толщ,
и вечный юмор сапожника дяди Тойве,
жена Оксана ему наварила борщ
и ждёт к столу с сыновьями Степаном и Мойше.
Одесса стоит, на разных молча языках,
угрюмо хмуря разбитые взрывами окна,
ей будет мало до тла растереть врага -
она запомнит.
и проклянёт
надгробье.
2023
когда закончится зима
когда закончится зима
мы станем счастливы навечно,
лишь снега голое предплечье
напомнит, что была она.
когда закончится зима
очнутся от испуга птицы
и что-то там заколосится,
следы скрывая блокпоста.
когда закончится зима
ей будет что для нас оставить -
12 месяцев на память -
12 ликов февраля.
когда закончится зима...
2023
во что я верю
во что я верю знает только Бог,
я расспрошу Его, когда наступит время,
апрель мешает варево дорог
и грязью льёт на мокнущее семя.
оно, конечно, травами взойдёт,
распустится цветением черешни,
ведь семена лишь маленький итог,
того, что было выращено прежде,
им всё равно, какой тут нынче год,
какие мы желаем перемены -
апрель возьмёт прошедшего итог
и вырастет лишь то, чему он верен.
возьми пакетик крошечных семян,
прочти инструкцию, но сделай то, что хочешь,
и может быть весенний одуван
парашютистами весны войну закончит.
2023
заклятие
бывает время полной тишины,
когда моей души закрыты окна,
лишь крови шум да гнева горький клёкот
толкают сердца двигатель внутри -
и кажется, и пишется легко -
слова и ненависть сплетаются в косицу,
секунды жареным наколоты на спицу -
их чад марает "белое пальто".
так жизнь сжимается в нуле координат
и не понять, куда ей расширяться,
крапивное вязанье мучит пальцы,
но заколдованных не пробует спасать.
им наполнять воронки от ракет
остатками своей никчемной жизни,
сыны россии, смертники "отчизны"
удобрят украинский первоцвет
и на могильниках без имени и дат
наш гнев посеет лебеду с крапивой -
пускай цветут "поэзией россии"
в крови и гное с головы до пят.
2023
в плену
в плену военных снов, в раздрае перемен,
блеснёт ключом какой-то знак от Морзе -
зима стоит с набеленным лицом
и держит в пальцах палочку от розы,
всё будет просто, словно брак во сне,
бракованным, какие страхи впору,
я прохожу неловко по войне
оскальзываясь на её раздорах,
конечно же во сне, не наяву,
веду неспешно монолог свой властный
и никнет враг, синицей поутру
декабрь клюёт бинты калины красной.
а я проснусь, и в ледяном поту
пойму тщету израненной надежды,
но всё равно при выходе пробью
тот лёд войны, что с каждым утром прежний.
03.12.2023
как тебе, русская в полымя?
как тебе, русская, в полымя?
годы сгорели до тла?
гасишь секундами голыми
память о прошлом сполна?
что там? былое проклЯтое
колет кинжалами лет -
гневом и болью запятнано
ныне добытых побед.
всё, чему верила - в проруби,
всё чем гордилась - к стене,
жизнь, словно шавка придворная
тявкает в небытие,
вот и гребёшь пепел памяти,
сыплешь в конвертик войны,
где иногда сквозь пергаменты
тлеет крупица вины.
как тебе, русская, верится
в то, что вина не твоя,
если в гортани шевелится
трупное слово - война.
18.08.23
в окопе
бывает всякое -
под руку лезет дождь
и времена кончаются столетьями,
май просит помощи в боях своих, отож,
и осыпается тюльпанами последними.
художник пишет болью под гуашь -
картина получается историей,
а беспилотник выхватил тотчас
лицо врага и взгляд его оторванный.
по майским трекам танковый разгон
утюжит поле, до сих пор не сжатое
и милости от Бога мы не ждём,
пока в окопе Он между солдатами.
10.05.23
посланцы
друзья россии посланы ко мне
апостолами истины в вине,
и плачутся они теперь о тех,
кто догнивает,
жив он или нет,
кто, раззевая мертвенные рты
на мир чужой, не чувствует вины,
в грязи, в крови, в дыму передовой
друзья её братаются с войной,
теперь она бурлит говном в крови,
они ей насмерть все заражены -
мы пошесть эту будем корчевать
пока не выполем совсем "отчизну-мать".
11.12.22