СМЕРТЬ ГЕТЕ
Вiдчини, мiй Фрiдрiху, вiкно,
хай погляну на широкий свiт.
Бачу чорне, незбагненне дно,
а над ним золототкану сiть.
Привиди кружляють надi мною;
постаттi, що їх колись творив,
прилiтають з правдою сумною,
що останнiм буде цей мiй зрив.
Березневе, запашне повiтря,
навкруги весни передчуття.
А для мене гострить срiбне вiстря
смерть i скоро перетне життя.
Вийди на хвилину, Екермане,
на момент лиши мене самого,
хай душа iз вiчнiстью зiстане,
щоб полагодити справи с Богом.
Чую призов iз землi, вiд споду,
чую подих вiчностi глибокий,
чую з-за вiкна холодний подув,
льодовi, склянi, дряпiжнi кроки.
Вже приходить срiбна смерть до мене,
вже стає навшпиньки за дверми.
Серце з жаху стукає шалене:
що є там? Навiщо свiт нiмий?
Друже мiй, навiщо ти мовчиш?
Парка нитку розiрве прожогом.
Вже не потiшай мене, залиш!
Хочу поладнати справи з Богом.
Все моє життя - одне змагання
за найвищу, повну досконалiсть.
Фавста мрiя та мета остання:
в "панта рей" знайти єдину сталiсть.
Все моє життя - одне змагання
за гармонiю людини й Бога.
В осенi мого життя й зарання
я все чув, що людська правда вбога.
Кожний день для мене був щаблем
до нових, до невiдомих тайн.
Вiчно таємниць горiх гризем,
вiчно є для нас таємний Райн.
Кожний день для мене був щаблем,
що веде в найвище недосяжне.
Вiчно в незбагненне ми пливем,
лиш воно для нас є вiчно важне.
Я творив з життя великий мiт,
я шукав тебе, о божественна казко.
Хоч на плечах бiльш вiсiмдесяти лiт,
все таки вмирати важко.
Аж пiзнав я таємницю мiту,
де в Европу перша йде дорога,
вивчився я в грецьких майстрiв заповiту,
як людина може сотворити Бога.
Аж тодi дiйшов я до мети,
та здобув заклятий казки край,
аж тодi заграв вогонь святий.
Я сказав хвилинi: "Все тривай!"
А тепер пануй над мною, смерти владо,
та не цiлого мене захопиш!
Я твiй спадкоємець, сонячна Елладо,
я лишуся - тайним радником Европи.
31 березня - 2 травня 1932
|
СМЕРТЬ ГЕТЕ
Отвори, мой Фридерик, окно,
дай мне глянуть на широкий свет.
Вижу бездну и неведомое дно,
златотканную над ними сеть.
Призраки кружатся в темной спальне;
образы, что некогда творил,
прилетают с правдою печальной,
что последним будет этот срыв.
Свежий воздух марта уж пророчит
дней весенних солнечный приход.
Мне же смерть серебряное точит
острие и жизнь вот оборвет.
Выйди, Эккерман, за двери рядом,
дай мне одному быть пред итогом,
с вечностью душе остаться надо,
привести дела в порядок с Богом.
Чую зов из-под земли, из бездны,
чую вечность за стеною дышит,
чую холод из окна железный,
шаг стеклянный, ледяной и хищный.
Смерть на цыпочках уже за дверью
замерла, мой стережет покой.
Сердце бьется в страхе беспредельном:
что там есть? Мир почему немой?
Друг мой, почему ты все молчишь?
Парка нитку разорвет проходом.
Нет, не утешай... не затемнишь!
Я хочу дела поправить с Богом.
Жизнь моя - одно, одно боренье
за божественную совершенность.
Фауста мечта и наважденье:
в "панта рей" достигнуть неизменность.
Жизнь моя - одно, одно боренье
за гармонию людей и Бога.
В юности и осенью последней
знал я: правда у людей убога.
Каждый день был для меня ступенью
к таинству неведомых огней.
Вечно медлим перед сфинкса тенью,
вечно нам загадкою был Рейн.
Каждый день был для меня ступенью
в мир недостижимый и прекрасный.
В неизвестность нас несет теченье,
неизвестное нам только важно.
Я творил из жизни мифа свет,
я искал божественную сказку.
И хоть мне за восемьдесят лет,
умирать, однако, так же тяжко.
Наконец узнал я тайну мифа,
где в Европу первая дорога,
у античных мастеров постиг я,
сотворить как может смертный Бога.
Наконец дошел до цели той
и достал заклятый сказки край,
вспыхнул наконец огонь святой,
мигу я сказал:"Не умирай!"
А теперь, смерть, разбивай преграды,
но меня всего ты не затопишь!
Я - наследник солнечной Эллады,
я - советник тайный для Европы.
31 марта - 2 мая 1932
|