Стяг небесного творога силу набравший в мае - 
на головы наши обрушится плача стеною.
За ним - баррикады летнего зноя и клятвы
на кухне с открытым окном.  Сухою
пепельницей - служит - улицы, площадь не меченая.
Горизонтальной линии размечены полосы
их из окна можно видеть с росою -
спирального солнца вращения вечные.
И следом за ними - звёзд вечный танец,
медведицы ковш - удивление вечера.
Румянец ушедшей зимы сменил летний глянец,
осталась любовь, с нею беспечны.
Двое детей, чьи помыслы грешны,
но до шести не считается, верно?
А впрочем, плевать. Ход часов - 
это фикция нервного тика.
Мы поставим на паузу стрелок засов,
и на время будет нам тихо.
На той же прокуренной кухне,
где мечутся лихо
с сигаретной искрою в такт - 
слова невезучих.
Вперёд. Лишь идущим - новый завет.
И пусть не везёт, кровь королей - вино.
Мы наложим табу на запрет - 
нам мораль и закон - чуждо.
И сменится старый пейзаж
совка и веника время ушло.
Закрытый трельяж - 
пропавший мираж.
Прошлое в прошлом.