И вдруг я остановился...

Это стол? Белый стол посредине сада
и забытый букетик ромашек на нём.
Венский стул, что почти от дождей развалился...
И поросшая диким плющом ограда,
и осыпанный солнечной охрою клён.

И тот воздух...

Тот воздух,
который струился
между яблонь, оград, одичалых роз...
разливал, разливал, разливал
и разлился
чистой яростью летних оглохших гроз.

Чистота...

Чистота одинока.
Чтобы жить ей сгодится и пара глаз.
Нет нужды ей стоять у чьего-то порога.
Ей до вас бы и только...
Ей бы только до вас.

Кто бы знал, как же мало
нас в мире осталось,
кто лишь чувствуя видит
и живёт, как цветок.
Вот и лето в саду
и нашлось, и пропало...
И сиренево-алым
стал под вечер восток.