Сорино Сони Ро :
другие произведения.
Inveterate schizophrenia
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Сорино Сони Ро
Размещен: 27/03/2016, изменен: 20/09/2016. 8k.
Статистика.
Стихотворение
:
Проза
,
Поэзия
Serene singularity
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
vers libre
vers libre
Мне казалось, что все давно умерло,
А если и не умерло, то успокоилось,
затвердело и быльем поросло поверху.
Но с некоторых пор...
Мне начали сниться сны.
Мучительные своей статичностью
или болезненные своей динамикой
сны.
То это заброшенные кварталы
застроенные блочными пятиэтажками
на краю города.
И ковыльная степь за ними,
и в них,
и между домов,
вздымающаяся и опадающая на ветру серебристыми волнами
будто море.
И растрескавшиеся асфальтовые дорожки
разбегающиеся лучами.
И детские площадки
с ржавыми качелями
и с покосившимися горками-слониками.
Я иду, иду, иду,
захожу в один из домов,
поднимаюсь на пятый этаж,
вынимаю ключ из кармана джинсов,
вставляю в замочную скважину,
открываю дверь,
захожу в квартиру...
И вот оно!
Снова.
Я бегу на кухню.
К раковине.
Чтобы ополоснуть рот
от крохотных белых щепочек,
как будто оставшихся от разжеванных
в кашу
зубочисток.
Откуда столько набилось в рот?
Так много, что трудно дышать.
Я полощу и полощу рот,
с трудом подавляя рвотные позывы,
невнятно ругаюсь матом,
хриплю,
с трудом сплевывая горько-соленую слюну,
и полощу,
полощу,
полощу
рот
холодной водой.
Очистившись от щепочек и волокон
с трудом и болью отрываюсь от раковины,
будто только что страшно и натужно блевал,
тяжело дышу
и смотрю в ослепшее от солнца
окно.
Во рту остался вкус изжеванного дерева,
хлорки
и железа.
Глаза слезятся
от косых лучей на стене
и сияющих точек на носике
стального чайника.
И вдруг я слышу чьи-то шаги
по линолеуму
в прихожей.
Кто-то босиком
осторожно
идет в мою сторону.
И мне становится страшно,
потому что в квартире
никого не должно быть.
Я всегда здесь жил один!
Но эти шаги...
Эти шлепки...
Эта серая тень,
что выплыла на светло-коричневый
линолеум в кухне.
Это дыхание.
Этот голос.
Осторожный
странный
не мужской
не женский
голос:
Кто здесь?
Или мне снится огромный
торговый
центр,
пустой
безлюдный
с механическим голосом из динамиков,
предлагающим купить
шелковые спагетти
по цене
фарфоровых груш.
Я брожу между исполинских стеллажей,
заставленных яркими коробками,
и что-то ищу.
Тут мне попадается на глаза
большущий стеллаж
с надписью:
вино из мертвецов.
Я подхожу
беру одну бутылку,
и замечаю,
что она неправильной формы.
Толстая,
почти как кувшин,
из зеленоватого
зернистого
стекла.
Скошенное горло.
Шершавая наклейка.
А я думаю
про себя:
интересно,
каково это вино на вкус?
И почему мне кажется,
что оно
пахнет
землей?
Но это хороший запах –
думаю я –
запах земли в мае,
когда цветут одуванчики,
похожие на желтые звездочки;
когда в кронах лип
громко жужжат
липкие майские жуки,
цвета засахарившейся карамели;
когда вырывая пучок травы
вместе с корнями
и землей,
ты вдруг пьянеешь от этого запаха,
бьющего прямо в мозг,
до слёз,
сладких,
как облепленный муравьями сладкоежками
жасмин...
Это хороший запах,
и особенно для вина.
Я решаю взять эту бутылку.
Встряхиваю ее,
рассматривая жидкость
буроватого
или лучше сказать
чайного цвета.
Цвета простоявшей
с утра
до вечера
заварки.
И вдруг краем глаза
замечаю кого-то
прошедшего мимо
босиком.
Шлеп
шлеп
шлеп...
Он становится по ту сторону
и тоже берет бутылку.
А потом говорит голосом
не мужским
и не женским:
Как странно,
я всегда думал,
что вино из мертвецов
должно быть цвета луж
с плавающими
крохотными бутонами
диких роз.
Вы знаете
какое оно на вкус?
И я роняю бутылку.
Но она не разбивается.
Громко падает на каменный пол,
крутится,
громко скрипит,
бьет по ногам.
Я убегаю.
Прочь!
Прочь!
Чувствуя спиной
взгляд.
Безразличный
и пронзающий насквозь одновременно.
Я выбегаю из торгового центра,
бегу по узким улочкам,
обращая внимание
на то,
что вокруг ни души.
И вдруг
оказываюсь на окраине,
где властвует
степь.
Подхожу к самой крайней
блочной
пятиэтажке,
поднимаюсь на пятый этаж...