***
Права на изображение не принадлежат автору произведения.


***
Давно история была,
Уж не припомню где, в Европе,
Жил Кукловод, великий мастер.
Непревзойдённый рифмоплёт.

Известен был во всех столицах
И выступал он при дворах
На радость впечатлительным девицам,
Чему, признаться, сам был рад.

Хорош он был собой и статен,
Умело речи говорил,
Но ни одной из дам придворных
Или простых рабочих дев
Взаимных чувств не подарил
За что безумцем прозван был.

Не просто так он избегал их.
На то был веский аргумент.
Всё потому, что он влюблён был
В Афелию.
В прекрасную марионетку.

Молил он Бога день и ночь:
"Отец! Прошу! Одну лишь ночь!
Один лишь день нам подари!
Чтоб смог признаться я в любви".

Услышал Бог ту горькую мольбу.
Подумав миг, явился к Кукловоду.
"Послушай же меня отчаянный влюблённый, -
раздался голос громкий, громовой. -
Дано вам счастья год.
Придётся многое стерпеть, любезный Кукловод.
А через год ты дашь ответ, готов к такой любви ты или нет.
Готовьтесь к исповеди дети.
Любовь такая на Земле в запрете.
И если не готов ты будешь 
Любовь свою пред мною доказать
На веки быть Афелии пустой марионеткой".

"На всё согласен я, Отец, -
Ответил Кукловод смиренно".
И Бог исчез,
Оставив маленькую искру света
Кружащую над недвижимым телом
Афелии, прекрасной куклы.

Вдруг она глаза открыла
И содрогнулся Кукловод.
'Афелия, любовь моя...
Жива, - шептал он тихо.

Возьми же мою руку,
Поднимись, - дрожащим голосом,
робея говорил он. - Позволь представиться,
Я Кукловод. Строгий костюм 
И накрахмалены перчатки,
Цилиндр чёрный сдвинутый на глаз.

Танцуй со мной, Афелия, не бойся.
Я не чудовище, не зверь.
Я лишь хозяин кукол.
Твоим хозяином я был. 
Я знаю все твои движенья,
Я сам придумал для тебя их
И безвозмездно подарил".



Афелия в объятьях Кукловода,
За шагом шаг идёт за ним.
Молчит.
И неуверенно стоит.
Безмолвно смотрит в глаза влюблённого маэстро.

"Афелия, цвет глаз моих тебя пугает?
То отражение Луны не боле,
Глаза же голубые у меня и с зеленью немного.
Скажи лишь слово и цвет их поменяю,
По воле собственной и твоему желанью".

Афелия вдруг глубоко вдохнула:
"Мой милый Кукловод, -
с улыбкой ясной та произнесла. - 
Я счастлива быть в твоих объятьях!
О, сколько лет мечтала я сказать...
Люблю, - тихо прошептала".

"Должно быть, сон я вижу, а не явь!
Я, Кукловод, безумец!
Любимой куклы чувствую тепло!
В объятьях держу ту, что говорили недоступна".

Бежали дни, мелькали ночи.
Влюблённые, в сладостном забвении своём
Не замечали времени текучесть
И проводили каждое мгновение вдвоём.

Как много претерпеть пришлось:
Насмешки, шиканья, упрёки,
Но всё пустое было то, не важно.
Влюблённый думал лишь о том, 
Как доказать любовь свою, перед Отцом.

"Что за история... я Кукловод... влюбился в куклу.
Сладка любовь, как ты её не назови.
Но страшен день суда, который был назначен.
Как доказать любовь свою?"

Прошёл уж год и роковое время на пороге.
Явился Бог в назначенный им час.

"Прошу тебя Создатель! Умоляю! -
Взмолился Кукловод. - Не забирай Афелию мою!
Весь год я думал, как доказать, что я люблю!?
Но не придумал ничего.
Одни лишь мысли, чувства!
А что сказать, что сделать - я не знаю.
Я об одном молю, оставь ей жизнь и забери мою!
Отдай Афелии мои оставшиеся годы... лишь бы жила..."

"Мой Кукловод, - Афелия вступилась, -
Зачем мне жизнь, но без тебя?
Не обрекай меня на муки!
Погибнешь ты - уйду и я!
Не в силах буду выдержать разлуки 
И новый день встречать одна, одна и без тебя!
Пусть лучше остановит сердца наши оба,
Но не разлучит".

Создатель улыбнулся.
"Афелия, дитя. Дарю тебе я жизнь
Наравне с избранником твоим.
Вы доказали предо мной любовь свою.
Афелия, вот твоя жизнь,
Её тебе я отдаю".

"Тепло в груди моей так нежно разлилось, -
Афелия шептала".

"То искра жизни истинной, дитя, - ответил Бог. -
Будь счастлив Кукловод, Афелия.
Ведь нет любви такой на свете, 
Чтоб в небесах была она в запрете".