Дождем умыло город, написанный в тетради,
Отмеченный на карте с неведомых времен.
На башне Сан-Луиза, в готической отраде,
Часы пробили осень, а осень - это сон.

На площади Сената опять, как каждый вечер,
Блаженные находят пути, которых нет.
В часовне Сан-Мигеля вдруг замерли все свечи,
Часы пробили осень, а осень - это свет.

По улицам с конвоем проводят заключенных,
Те устремляют взгляды в небес литую твердь.
В костеле Рафаэля, средь ликов освященных,
Часы пробили осень, а осень - это смерть.

А сеньориты лужи обходят аккуратно,
Идут и проклинают холодный мелкий дождь...
В капелле Сан-Анджело, среди толпы нарядной,
Часы пробили осень, а осень - это ложь.

А вот сеньор усатый, что горд весьма собою,
Плащом скрывает тщетно начищенный мундир.
В крестильне Эдуардо, над шумною толпою
Часы пробили осень, а осень - это мир.

На улицах Европы царит тоска и горечь,
Не встретишь двух счастливых средь миллиона глаз.
Во всех церквях Европы в глухую эту полночь
Часы пробили осень, а осень ищет нас!