Никак не могу уловить этот миг: 
Когда детская шалость, поднявшись с коленок
Оскалила злобный, уродливый лик,
Заскребла, в подсознаньи устроив застенок.

С тех пор из груди отвратительный гной,
Каждодневно по телу юлозит, сочится.
Я страстно желаю остаться собой,
Но для этого, кажется, нужно лечиться.

Я тихо гнию, разлагаясь, как труп,
Срывая с себя по кусочкам, как мякоть,
Податливой плоти гнилую кору,
Не в силах кричать, умолять или плакать.

Бессчетные сотни могильных червей
Во мне и от зуда вздувается похоть.
Спасать не прошу, умоляю - убей,
Чем люди узнают - уж лучше подохнуть.