При переработке пошли под резак
Как кожа, металл и текстиль
Сапог, чемоданчик и рваный рюкзак
Сданные кем-то в утиль.

Когда ковш на ленту их положил,
Посетовал старый сапог:
"Фельдмаршалу долго и верно служил,
Прошёл с ним немало дорог.

Хотя и воякой хозяин мой был,
Врага победить не сумел,
Военной науки азы позабыл,
Под старость совсем одряхлел.

Впал он в опалу и вышел в запас,
Увы, не овеянный славой,
Попал на гражданку и выбросил нас,
В отдельности левый и правый'.

В ответ отозвался ему рюкзачок:
"Я тоже не лыком был шит,
Герою Вердена я как вещмешок
Служа, облегчал его быт.

Потом уж в музее как экспонат
В витрине почётно лежал,
Не слыша свист пуль и разрывов гранат,
Со временем все ж обветшал.

Другим экспонатом я был заменён
И списан как тряпка в утиль,
С бумажным приказом вернусь в батальон:
Идёт на бумагу текстиль".

И тут чемоданчик вступил в разговор,
Спеша сказать, что же с ним сталось, 
Резак был исполнить готов приговор,
И времени мало осталось.

"Меня президенты держали в руках,
Планеты судьбу предрешая,
Такой я способен был сделать бабах,
Что тьма воцарила б сплошная.

Меня никогда не сдавали в багаж,
Я ядерный был чемоданчик,
Нажмут кнопку - баста, финита, шабаш,
Гаси свет, закрыт балаганчик".

Резак тут блеснул и прервал монолог,
Рассёк чемоданчик-фитиль,
Останутся нам навсегда невдомёк
Резоны для сдачи в утиль.

И всё же не стоит всегда доверять
Рассказам бывалых вещей,
Для живости могут слегка и приврать,
Привычку берут у людей.