и она учит его, как жить,
аккуратно, из-под тишка,
чтобы не дай бог не спугнуть,
не вскрыть
своего смешного грешка:
вот она поймала его,
всем богам божка,
в свои сети нагого
и не выпустит из мешка.

Он живет там один, 
но пока темнота да ложь
на глазах сидят крепко,
ничем его не проймешь,
он уверен: 
куда за ней не пойдешь,
она будет держать его цепко,
пряча от гроз и ветра,
но потом еще время покажет им,
так ли это.

А пока она еще тратит нежности уйму
на его прирученье, на все его важные нужды,
все, что в общем для жизни-то и не нужно,
но ей же важно, чтобы он не стал снова буйным,
не вернулся к состоянью зверя, как было прежде,
им же даже не надо любви, им бы лучше надежды,
когда мир начинает падать облаком сверху снежным
в одиночестве быть не то чтобы страшно... грешно.