Мне в надОждье  вспомнилась Наташа.
Когда грусть лилАсь из тысяч дыр,
Вспомнилась печалью встреча наша:
Солнце, радость, лето и пломбир,

Что в ее руках был как спасенье
От жары и грусти о былом.
А пломбир! Ах, белый! Загляденье!
За  покорность будет слизан. Поделом.

А Наташа, как была прекрасна!
В белом, сладкая - в пломбир.
Так и утолил бы в страсти жажду
И упился б нежностью вампир.

В тон она мне что-то лепетала
О приятном, о знакомых, о делах.
А усмешкой говорила - знала:
Она - во мне и наяву, и в сладких снах.

И как не полюбить ее такую
С воробышками пьяными в глазах?
И я уже пломбирную ревную
Ко всем мужчинам в жабий подлый страх.

Она же, мудрая, все понимает
И торжествует на слепых страстях,
Вот только не прозорлива - не знает: 
Не выпадет "очко" в таких костЯх.

А будет нАдождье и грустью напитает
Всей властью, что просОчится из дыр.
Не будет больше встреч, и в боль растает
В моих мечтах тот лакомый пломбир.