Поезд мчится, а сердце колотится, 
Тёмен путь, малолюден вагон. 
То, что было - хоть плачь, - не воротится, 
Пламенел я, а нынче сожжён... 
Поезд гукает: кинь её... кинь её... 
Но как будто навек сведены 
Плечи бойкие в капельках инея - 
Первых вестницах седины. 
В сердце слово "обман" бьёт без умолку, 
В сонной хмари не хочет тонуть; 
А колёса стучат: ты не думал бы... 
И дорога им вторит: забудь... 
Мне и впрямь бы заснуть, перемучиться - 
Жаль, не спится сожжённым дотла... 
Но беседу старушка-попутчица - 
Вот спасибо, - со мной завела. 
Я ей всё рассказал, всё до мелочи, 
Словно путник, подсев к огоньку: 
И про глупость я ей, и про смелость я, 
Только больше всего - про тоску... 
А она мне в ответ: "Ну уж, выложил, 
Мал-курнос, а туда ж - о тоске... 
Удальства через край в тебе, вижу я, 
В непутёвом таком пареньке. 
Постареешь - и, точно при обыске, 
Будешь сердце пугливо таить, 
А пока - без расчёта, без робости 
Довелось тебе, милый, пожить. 
Ты счастливый. Иному и юному 
Безоглядным побыть не дано; 
Ты ещё наверстаешь по-умному, 
Лишь отцветшим - не цвесть зеленО..." 
Говорила она - как баюкала, 
И, неспешным внимая словам, 
Я, послушней вязанья из рук её, 
Из оков забытья восставал... 
Я домой возвращусь, чтобы свыкнуться 
С этой первой утратой своей. 
Пусть на шаг мой усталый откликнутся 
Перепевы вокзальных дверей. 
Я домой возвращусь, и вечернее 
Мне окутает плечи тепло, 
И, иные дороги вычерчивая, 
Улыбнусь я тому, что ушло.