Солнце вскрикнуло -
порезав прохладную ногу,
уходя по вечерним нашим дорогам. 

День разлился
по разным бутылкам -
вот усталость,
          вот сладость,
                 вот гадость -
стрелять по затылкам

нежным и гордым,
вот просто пьяные морды -
раcтягивающие день 
как бюллетень. 

Но день
леденеет:
как хрустальный солдат
ждёт ударений
              в 9.05,
и считает гинеи -
звёздный гроб покупать. 

И легко 
купаться звёздам в бездне -
побросали на небо
ночные рубашки созвездий. 

Полилась детская лава -
вечер-лев протянул свою лапу. 

А поэту - ни стакана молока -
кушай чернила и рыгай в три мешка. 

А до смерти четыре шага
и не хочется вечности от молока. 

Мне нужен цветок с ночного уха -
месяцу пофиг,
а мне доращивать,
чтобы душенькой в лепестках набух он,
чтобы утром понести его на кладбище. 

Мне нужен фриц -
язык,
он плещется,
нежна к нему река,
я должен знать,
когда удара ждать
от друга и врага. 

Стучат пустые поезда:
лишь пара строчек заняла места. 

И не клюёт,
и не клюёт -
бычок томатный губы рвёт. 

Но жирный сом
не дурачок -
он ждёт
особенный кусок!

О вдохновение!
Офонаревший голодняк!
Пацан - бегущий с ожерельем
сквозь рёв бродяг. 

Простите, девушки,
что не гуляем под луной
в такой-то вечер,
              в тишине такой. 

Закрыла Муза
         люк моей конторы подземельной,
я бьюсь об люк -
и звёздочки в башке смертельной!

Я голоден
любовью неподдельной,

я вечно молодой
на окровавленном сиденье

всех горьких неудач,
наколесившись вдоволь -

я жив,
я выхожу,
и обнимаю тополь. 
......................................

Утро. 
Рассвет прохладный
                в окно уставился. 
Солнце прокралось 
              самым тоненьким лучиком
       к моему лицу. 

Открываю шторы как ставни,
подставляю руки резцу. 

Я голоден -
беспосадочно тело перелетаю,
копаю
     печёнку,
рёбер решётку 
          раздвигаю -

ищу стихи.