Губы поджав очень просто -
Было себя возносить, но мостик,
Между собой и обществом,
Все же он возвести пожелал.
Возненавидев рассудок собственный,
Лез на стену, плакал, шептал,
"Нужно, надо,
Не мистикой, фатумом Багдада,
Болеть, "изводиться", "терзаться",
Приневолить себя прослезиться.
А то я, наверно лет двадцать
Только и знал, что перед девицей
Каждой встречной хвост распускать
Свой воробьиный павлином.
А впрочем, мне они были под стать:
Бесстыжие с видом невинным
Признавались мне в пренебрежении:
Мол, скучен, мол, недостаток движения
Они подмечают в моем режиме.
Пирожные, съев, уходили. Бог с ними.
Я ведь не об этом, я, о великом,
Дело в том, что хочется сникнуть
Не сделавшись невидным и блеклым,
И чтоб имя мое, добрым и светлым
Символом стало. ...Как там... "Речи
Толкать с невиданной мощью!"
Что я говорю? Ну вот, среди прочих
Плебейскую фразу... Итак, увечья
Душе причиненные обнаружу прилюдно...
Не наивен я, и ведаю, будет трудно
Из глотки выдавливать слово за словом
Разглагольствуя о поколении новом,
Трагизме, нелепой гуманности и пацифизме.
Об импозантности, изюме, харизме
В моем случае говорить не приходится,
Я лишен уникальности, субъективного голоса.
Да и губы поджать всегда проще,
Чем между собой и народом мостик
Взвести постараться. Яростных вскриков
В свой адрес, мессиям нельзя избежать.
Ордой бирюков ехидных, но диких
Всегда была публика. Мне ли менять
Их обычаи? Отрешенность и мистика
Уделы не самых способных, но
Для меня, реалиста, хоть и не скептика,
Успело стать аксиомой одно,
Среди отрешенных мистиков
Оглушать не положено свистами.
Однако же их критерии
Не объективны. Их оценкам не верю я.
С другой стороны, мистики и бирюки,
Сходны, а проще сказать - рать одна...
...Нет, начну-ка с новой строки..."
И в духе таком допоздна
Монолог продолжался.
Спросите, вы, мой вальяжный,
"Господи, кому, поведайте, сдался
Эгоцентрист ваш, тщеславно-нелепый?"
Отвечу, если для вас это важно,
Да, герой мой нескладен. Но великолепен,
Его прототип. Честолюбив и самокритичен,
Стать бы мне, дилетантке, его ученицей...