Хмельные ветры и пыль в ушах-
Алтайский край.
Земля, как-будто в швах.

Забывшие осторожность тучи,
Рваные шлейфы,
Холмы и кручи.

Забежать на пригорок- сопрёт дыхание:
Даль немеренная,
Вниз сорваться- желание.

- Вот чудак! В такой ветер носиться!
- Спортсмен, наверное.
- Дома, что ль, не сидится.

Обрыв вдруг! И сердце зАмерло.
У нас не так.
Добраться бы засветло.

Приусадебные участки, огороды, дачи...
Когда же кончатся!
Котловина- долина, всё в ней значит.

Солнце. И разом, как из-за угла
Мрачные тучи и дождь
И ветер свистит... Расходится мгла.

Машину не видишь, лишь гул.
И вот- силуэт.
И вниз резко... Жидкий стул.

(Если бы другой на моём месте)
Всё неожиданнее.
А наслаждаться лучше вместе.

Жар- непристойный; заставляет обнажаться,
Когда тихо.
Вот и начнёшь выражаться.

А так, если бы не сосновые борА,-
Сибирь, ей-Богу!
Но холм ещё не горА.

Вот и шляешься в поисках прекрасного.
Названье-то: Барнаул!
Нет путешествия напрасного.

Кое-где ёлки и сосны как взметнутся!
Мрачно и сыро,
Кроны вокруг сомкнутся.

Построить бы чего-нибудь и надолго.
Красота своеобразная.
Но на чужбине, что толку!

Наведываться не к кому, некого повидать.
Один одинёшенек.
И думаешь; стоит ли покидать?!

А вместе легче жить, веник не прутик.
Родня ли, родственники,
Друзья ли,- все свои по сути.

А найди эту суть в чужом краю далёком.
Тяжело и тоскливо.
Сердце будто под током.

На холм заберёшься- горизонты смываются.
Всё как на ладони.
Ощущение, будто крылья расправляются.

Так и слетел бы к домам, домикам, человечкам.
Все маленькие такие.
А башни и вышки подобны свечкам.

Совсем другое- оказаться внизу котловины,
Как угодно, в разрезе, запАдине.
Этакая громадная чаша и неровные боковИны.

Света меньше и ветер затихает.
Пол-неба не видно.
Душа ставни закрывает.

Упрямо пытаешься смотреть в даль,
Но всюду возвышения.
Будто в ловушке. И себя жаль...

         май 1995