Берёзу же тоже любят
просто так, ни за что.
И даже когда она цветом зелёным
по ранней весне своим ещё малым
нераспустившимся светом будит.
Её уже тогда, ещё недоросшую до небес,
ещё нераскрывшуюся любят.

У неё, у этой берёзы
есть тоже свой быт -
(ну как у дубов и осин огромных,
тeснящихся рядом с нею,
своими огромными листями укрывающие
от угрозы) - 
быт её - солнце, земля, на которой она
стоит, молнии-носные грозы.

Конечно, берёза не хочет,
чтобы её любили все.
Ну во-первых это совсем невозможно,
так как есть и другие растения,
которые тоже по вкусу kому-то
видения точат,
когда им на ухо всенепрерывно
прозрачные эльфы пророчат дым.

Конечно, она понимает,
что ей о любви кричать нельзя.
Ну во-первых, если она начнёт
выкрикивать вдруг упрятаное где-то
в глубине коры своей всё, 
что она желает...
"Чудная, - подумают пролетающие 
над ней птицы, - мы и так тебя
слышим. Любовь не тает."

Поэтому берёза дышит
глубоко, тепло когда ей
или от холода ветки когда зябнут.
Протекающие по жилам её ветер, стужа,
недокричавшее, недостучавшее
по тканям изнутри пышит.
И снаружи рубцы появляются 
маленькие, чёрно-открытые...
небо, когда они прорезаются, слышит.