Плевалась ночь огрызками соли,
Пенящейся на ботинках идущих.
Сыпались жадно-глухие стоны
И мысли о чём-то лучшем.
Соль зарделась жадно и кроваво
Под жалобно остывающим криком
Младенца, выдернутого из одеяла
И брошенного на гранитные плиты.

Ржавчина соли прилипла к ботинкам - 
Да так, что вовек не отмыть!
Милости просили шарманка и скрипка,
Младенец надеялся жить.