Уже на излете туманных недель
Раздвинуло солнце завесу.
Сквозь черные чары, томительный хмель.
И раннюю ночь, и пустую постель,
Льдяное и чистое солнце-свирель
Запело над сумрачным лесом.

И мне показалось - настиг меня день 
В гордыне моей одинокой;
Летело оно - златорогий олень - 
По облачным пастбищам - в морок и плен,
Таинственный свет, убегающий в тень, - 
Прекрасный. Холодный. Жестокий.

Я ветер глотаю - в нем дым и огонь,
Смертельная горечь абсента.
И алость костров - восхитительный сон! -
И бледное небо, и стоны ворон,
И мимо суровых дорийских колонн
Проходят хмельные студенты.

Уже на излете туманных недель -
Змеились холодные росы,
Белелись туманы, кружась, как метель,
И мокли дубы, источая капель, 
И амбру, и мускус, и мох, и фенхель,
И странные, смутные грезы.

Казалось нам  - вечная ночь суждена
В туманной соленой лазури,
Как тихие крылья, опустит она
Прохладные, нежные бури.

Последнее солнце горит в небесах.
И ветер последний танцует в кострах,
И искры швыряет в прохожих;

Последнее пиво студенты допьют,
Последние песни они допоют,
Последние враны, стеная, умрут,
И крылья безумные сложат.

На гордые свечи
Дорийских колонн
Спустился, как вечер,
Седой Аваллон...