Я знаю людей, заглянувших на миг, а вернувшихся годы спустя.
Ибо один ее мир переходит в другой.
Ибо в каждой статье ты найдешь гиперссылку.
Ибо в зале у викингов длинной рукой тебя схватит Харальд III Суровый, исполин, что ходил воевать Мономаха.
За стеной его зала грохочет Эгейское море; стоя над морем, Эгей ищет парус - черный или багряный.
А там только шаг до Ариадны на острове Наксос, в забытьи, с сыном Эгея, пока еще верным, под веками.
А с острова ты перескочишь на Рихарда Штрауса, его оперы и диссонансы.
Но и теперь твои странствия не завершатся, они поведут тебя сквозь анфилады к "Баварии" Мюнхена, оттуда - к работам Снядецких.
А когда после долгих скитаний вернешься в зал викингов - сразу увидишь, как он успел измениться.
Ибо сонм архитекторов не устает от работы, ибо те коридоры, которыми ты столь охотно блуждаешь, они - корневища ночного растения, что беспрестанно растет.
Ибо энциклопедия эта - ночное растение.
Помнишь китайского императора с его повеленьем записывать сны, чтоб ни один сон в Китае не оказался забыт?
Увидев ее, он бы руками всплеснул и воскликнул: "Прекрасна!"
Ибо она свод скорее не знаний, а снов.
Как и ТАРДИС, она больше внутри, чем снаружи.
Внутри скрыто все, чего никогда не исчерпать.
А снаружи она всегда впору дисплею.
Перевод с польского Рене Римских.
Jorge Luis Borges
Wikipedia
To nieprawda, że nie ma końca.
Nim jednak przemierzysz ją całą, umrzesz.
Znam takich, którzy zajrzeli na chwilę, a wracali po latach.
Bo jeden pokój odsyła zawsze do drugiego.
Bo w każdym haśle znajdziesz hiperłącze.
Bo w rogu sali Wikingów długą ręką chwyta cię Harald III Hadraada, olbrzym, który zdradził Konstantyna Monomacha.
Przez ścianę komnaty Haralda szumi Morze Egejskie, nad morzem stoi Egeusz i wypatruje żagla, czarnego lub czerwonego.
A stąd tylko krok do Ariadny, śpiącej na wyspie Naksos, z Egeuszowym synem wciąż wiernym pod powiekami.
A z wyspy przeskakujesz do Richarda Straussa, jego polifonii i szaleństwa.
I nie jest to koniec wędrówki, która, przez dalsze komnaty, zaprowadzi cię do Bayernu Monachium, a stamtąd do Teoryi jestestw organicznych Śniadeckiego.
A jeśli po długim błądzeniu wrócisz do sali Wikingów, zobaczysz, jak bardzo się tymczasem zmieniła.
Bo tłumy architektów nie ustają w pracy, bo korytarze, w których tak chętnie się gubisz, to kłącza nocnej rośliny, rozwijające się ciągle.
Bo cała Encyklopedia to nocna roślina.
Pamiętasz chińskiego cesarza, co kazał spisywać sny, by żaden sen w Cesarstwie nie został zapomniany?
Widząc ją, klasnąłby w ręce i zawołał "Wspaniała!".
Bo bardziej niż zbiorem wiedzy jest ona zbiorem snów.
Jak Tardis, i ona jest większa wewnątrz niż na zewnątrz.
Wewnątrz chowa to wszystko, czego nie zdołasz przemierzyć.