Ее волосы рыжи летом и лежат на плечах связкой медных жезлов Пророка. А зимой они черны как распущенные волосы планет, вымоченные в новолунных ночных водах. - Волосы таинственные и страшные, каждая ваша прядь - силок, каждая - ниточка, на которой висит последний вздох и последний взгляд утопающего! Изголовье любви, изголовье утешения, изголовье смерти! Пляшущий факел страсти, чарующий водоворот отречения, леденящий черный дождь разлуки! Прихотливая оправа лица, где угли зрачков тлеют во мраморе под серебряной плитой лба, отмеченного выпуклым крестом двух жилок! Серный дождь, что обращает сердца в соляной столп, но праведной красоты тела не губит! Позлащенного тела в индиговом узоре крови, схожего с мерзлым стеклом в лучах солнца. Плодоносная буря в садах моей души! Покров чистоты, вуаль румянца, узы уст, еще не объятых песнью земли! О крылья, вас еще не коснулось дыхание расцвета, но вы уже трепещете: скоро вы распахнетесь, и кто-то медово-каштановый опустится мне на грудь; о, пусть это будет не совка, жадная до крови, но благословенная голубка, жаждущая пшеницы любви! А вы, осенние глаза, станьте же маслинами покоя на древе утоления!