Старый Джо выходит к террасе, 
Достает портсигар,
Наливает шот джеймса, по счету, наверное, пятый.
От него уже в горле пожар.
Рядом- горы окурков смятых.
На часах нет и часа, 
А Джо уже пьян.
У него нет надежды, нет целей,
Уже нет жены.
Нет работы, друзей,
Он уже почти год никому не дарил цветы.
Есть зато старый пес.
Старый Джо подзывает его щелчком,
И шатаясь, идет рядом с ним на утес.
На причале обычно: здесь чайки, а там моряки.
Рядом с ними хохочут портовые шлюхи.
Море трется об ноги Джо, 
Как бы напоминая о их разлуке.
Джо садится на камень,
Пес резвясь убегает прочь,
Догоняя портовых ленивых птиц.
Усмехается Джо, а мысленно-
Падает ниц.
"И когда я стал так ужасно стар?"-
Пронесется у Джо вдруг в седой голове.
"Мне же было 17, наверно, вчера.
Я дожил до сегодня, и в прочем, спасибо судьбе"
Старый Джо достает портсигар.
Едкий дым отбивает вкус моря вообще.
"И когда же я стал старым Джо?
Я теряюсь во времени. Скоро приду я к тебе."
Старый Джо вспоминает ее.
Ее губы и руки, шею, и как она морщит нос.
Он ведь помнит и цвет ее платья лет сорок назад,
И запах ее волос.
Он помнит как пахло кофе, который варила она.
И каким было утро, когда под дождем они мчались в загс.
Он любил ее ТАК, и так же любила она.
И ТАКОЕ бывает единственный раз.
И она не ворчала, спустя тридцать лет.
И не била посуду, визгливо крича.
И от пьянок и шумных его друзей
Не сходила с ума и не требовала врача.
Он любил ее так, как любят больные жизнь,
Он хранил ее как дитя, как последний на свете цветок.
Он хранил ее целую жизнь,
А тут вдруг раз... уберечь не смог.
Да, ведь время же, как ни крути-
Все равно все свое возьмет.
Вот, забрало ее.
Когда-нибудь ведь и Джо заберет.
На причал прибегает пес.
Весь промокший, садится к Джо.
Солнце катится по горизонту. 
Жарит сильно. Скорей б зашло.
Старый Джо ковыляет прочь,
От портовых шлюх, от соленого запаха моря,
Белых ленивых птиц.
Он приходит домой. Без нее.
Достает портсигар,
Наливает шестой.
Улыбается псу.
А мысленно- падает ниц.