В одном селении небольшом,
Вот точно не скажу в каком,
Жил Иван с женой сварливой,
Был он очень терпеливый.
С женою в споры не вступал,
Скандалов с нею избегал,
С людьми по большей степени молчал,
Он слушать их предпочитал.
Жил как все довольно трудно,
В доме всё выглядело скудно.
Как все в колхозе спину гнул.
Не скажу, чтоб упирался,
Но во всё во что впрягался
Худо-бедно да тянул.
Концы с концами он сводил
И ношу, что всевышний на него взвалил,
Безропотно по жизни он тащил.
Но так на Руси случается всегда,
Пришёл к правлению, когда
Чудак, что перестройку объявил,
Колхоз существование своё
Благополучно прекратил.
Председатель, конечно всё, 
Что смог присвоил,
А что не удалось украл,
И за бесценок коммерсантам продал,
И в город за лучшей жизнью подался.
Ну а Иван с селянами ни с чем остался.
Жизнь и так не лёгкая была,
А с этих пор совсем уж под гору пошла.
В доме были лишь слышны
Упрёки и причитания жены,
Что кончаются запасы
Картошки, овощей, крупы,
И чтобы выстирать его рубашки и портки,
Руки все она оборвала,
Таская воду из пруда,
И ледяная, что в пруду вода,
И что кончаются дрова,
И что заметены тропинки снегом,
И виновен он конечно во всём этом.
Иван причитания жены внимал
И по обыкновению молчал.
Но звон жены его конечно же достал.
И чтобы причитания её по дольше не слыхать,
Решил покрепче он на грудь принять.
Последние гроши достал,
И не говоря жене ни слова пошагал,
Одев на плечи полушубок,
В единственный в селении шинок.
И вот когда 
Он постучался в дверь шинка,
Бабка, что самогоном торговала,
С грустью в голосе ему сказала,
Что на её напиток очень уж возрос
У жителей селенья спрос,
И у неё товар кончается всегда,
Обычно в первой половине дня.
Ивану было от чего тут загрустить,
Но бабка не захотела нового клиента отпустить,
И закрома свои решила посетить.
В чулане, где хранилась самогонка,
Под потолком на самой верхней полке,
Она нашла старинный запечатанный графин.
Был у неё такой всего один.
Много лет она его хранила.
От куда взялся вспомнить не могла
И чем наполнен тоже позабыла.
Ивана о том она оповестила,
И ему за пол цены его и предложила.
Иван торговаться с ней не стал,
Цену, что назначила отдал,  
Графин забрал
И ближе к дому зашагал.
Придя домой, одежду снял
И на долго откладывать не стал,
Стакан из шкафчика достал,
Графин на стол поставил,
Сургуч на горлышке сломал
И пробку из графина выбил.
А из него дым сизый повалил,
Потом полупрозрачный дух явился.
От изумленья у Ивана рот раскрылся.
Жена, крестясь,
В испуге под кровать забилась
И там без звука затаилась.
А дух руки на груди скрестил
И речь такую говорил:
Я древний всемогущий Джин,
Моё пристанище графин.
Меня колдун в нём заточил,
А ты меня освободил.
За это я готов любых
Исполнить три желания твоих.
По началу то Иван решил,
Что тронулся уже умом,
Но сообразил потом,
Что не только он, но и жена
Тоже лицезрела Джина.
А потому,
Всё происходит наяву.
И он решил предложение его принять,
Но для начала захотел узнать,
На что способен этот Джин,
Ведь все горазды мы приврать,
А то ведь без обиняков,
Полезай назад опять в графин
И благополучно будь таков.
И тут вернулась к нему память,
Он вспомнил, что хотелось выпить,
А за одно и вкусно закусить.
Об этом и решил он Джина попросить.
Джин его желание исполнил
И стол в избе вином и яствами заполнил.
И у Ивана повылезали из орбит глаза.
Изобилия такого не видал он никогда.
Из-под кровати даже вылезла жена.
А на столе стояли
И запах, с ума сводящий источали:
Зажаренный молочный поросёнок,
Фруктами на фаршированный утёнок,
Осётр на углях копчёный,
Фазан с картошкой запечённый,
Красная и чёрная икра,
Куски лоснящегося балыка,
Фрукты, которых Иван не видел никогда,
Различные сорта
Красного и белого вина,
Щербеты, джемы и халва,
Приправы, соки и хлеба.
Иван со своей женой,
Что пили самогон и похмелялись брагой,
Закусывая картошкою пустой,
Не захлебнулись чуть своей слюной.
Не ожидая приглашения
И без промедления,
Принялись они за это угощение,
Обеими руками со стола беря,
Всё, что попадалось на глаза
И до чего дотянется рука.
И продолжалась их трапеза пока
В желудках их не осталось места бы, куда
Могла бы поместиться хоть какая-то еда.
И пока длилась их обедня,
Джин терпеливо ожидал,
Из-за стола Иван, когда же встал,
Оставшаяся вся еда,
В мгновенье ока исчезла со стола.
Джин о втором желании спросил,
Но у Ивана не было уж сил.
Он столько съел и столько выпил,
Что вообще не мог о чём-то рассуждать.
Единственное, чего хотел так это спать.
О чём и не преминул сказать.
И тут же в доме появилась громадная кровать.
Она почти пол дома занимала,
На ней перина мягкая как пух лежала,
С десяток шёлковых подушек и верблюжье одеяло.
Изголовье от света закрывало покрывало,
А рядом стоял мальчик, держащий опахало.
Иван с женою на перину повалились
И сразу же мертвецким сном забылись.
Когда они проснулись и с кровати слезли,
Мальчик с опахалом и кровать исчезли,
А Джин, что пробуждения Ивана ждал,
Про последнее желание ему вопрос задал.
Иван, потупив взгляд, в затылке зачесал.
Но тут жена совсем уж осмелела,
Свои желания навязать Ивану захотела.
И начала Ивана поучать,
Чего ему необходимо пожелать:
Чего же ты молчишь Иван,
Ну не совсем же ты болван.
Проси хорошее жильё,
И чтоб в нём было абсолютно всё:
И водяное отопленье,
Горячее, холодное водоснабженье,
Джакузи, душ, электричество везде,
Конечно унитаз и обязательно биде.
А территория, что с домом рядом,
Была б большим красивым садом.
Чтоб дом был красивым и многоэтажным,
А ты бы был чиновник важный,
И чтоб зарплата у тебя была
Не меньше, чем у губернатора.
Иван молча её слушал,
И о всём этом размышлял
И наконец-то осознал,
Чего бы он сейчас не пожелал
За предыдущие желанья два
Со свету сживёт его жена.
Ведь из двух желаний не одно
Не улучшило благополучие её,
А было им истрачено
На сон, чревоугодье и вино.
На Джина взгляд он свой поднял
И твёрдым голосом сказал:
Хочу, чтобы про всё что было
На всегда жена моя забыла,
Пилить меня бы прекратила,
А уважала и любила.
Джин в знак согласья поклонился
И в миг с графином вместе растворился.
Жена с тех пор переменилась,
В Ивана и действительно влюбилась,
Скандалить, спорить перестала,
Во всём ему помощницею стала.
Иван земледелием занялся,
Из нищеты не быстро, но поднялся.
Фермером трудолюбивым стал
И крепко на ноги он встал.
Жизнь стала не скажу, чтоб лёгкой,
Но интересной, насыщенной, а не убогой.

Сказка - ложь,
А в ней намёк,
И семейным парам всем урок.
Не стоит в семье 
Проблемы все 
Голосом решать,
Скандалить, кого-то оскорблять.
Лучше любить друг друга, уважать
И обязательно друг другу помогать.
Жизнь Ваша тогда намного лучше может стать.
И это всё, о чём хотел я рассказать.