L`america: уроки английского

		LAmerica
Froze heart
Lamerica

(J.D. Morricon, Lamerica)

... ты кричишь как бездомная ...
(А. Григорян., Аутсайдер)


-1-
из змеиных волос соткавшихся глубже любви
или плеч или практики северных вууду ответа
не сказать что и значит не надо в смысле порви
на чужой алфавит ожидание черного света
только в квелой зиме ненадежен искомый вопрос
мы не справимся с кожей стальною иглою апреля
кабаки все крест накрест чтоб остальное всерьез
для отъездов улыбка и передоза для тела
а для грязи моей не сумевшей замолвить спаси
от чужих то щедрот отмывать золотые виски
а холодные пальцы отмерят мерцанием плоть
и безумием верным февральским блажливы пески
отчего бы любовь не наречь своим именем но 
в опостыльнейшей схеме сигнал не проходит сквозь руки
значит снова стебаться или бежать за вином
или гнать на пургу и пургу и от черной докуки
хорониться в углах и столах с осторожной невестой
в воронках и воронах в окрошенных тьмой кирпичах
в ожидании памяти смысла или охлеста
из окрестного повода что прозвонил нам в ключах
водяных как игра из предутренней белой росы
из последнего и не сужденного как влажный воздух
от сегодня до завтра не будет до завтра зимы
как глагола без голоса - тонкая озимь и остук

-2-
Я буду рад встрече с вами, но на 
этой кухне от Америки - песок и соль,
разъедающие мясо времени, гладь стола,
благодарность с O`K на конце - боль,
значит ближе хаосу слов любви.
Кровь - вежливость. Лицо - промежность. От дыр
мы напомним в конце путей собеседника сыр.
Я буду рад познакомиться с вами и 
набормотать себе улицу с полисменами, докерами, Вас
или ряд пустот, попутав "спи" и "пли",
как старый лис - от огней - глаз
слепо щурить. Свой - вдали,
от близости плеч - в той минуте - чужак
(стало быть, чует мышь - из каких щелей - дым,
слышит: до новой встречи немеет шаг
и поминает себя временем, то есть - пустым).

-3-
От изучения лингвистики импотенция нам дана.
Нищие в знании языков - способнее под одеялом -
это не аксиома, не истина, но интонация жизни - она
обязывает автора к оплате по полной. В малом
упустив возможность, мы остынем на берегах Сибири -
поскольку горы - берег леса, хворь, сплин
минующего до тихого - в скорой коробке - мили,
за которые жаль то ли гривну, то ли алтын.
Вот тогда, как осадок, чужое наречье, акценты,
но не - память на слово, черника буквы, туман
или порнуха в жестком, то что новом свете
подано на вчера - съедено - книги и дети. Обман
мы будем нежить, пока в Броуне не столкнемся, то есть
до конца вялых тел, разбросанных: по бумаге  -
на дюймы, по частному времени - на подлость,
и - извини - хуй знает на сколько -  в ночной нашей влаге.

-4-
Не позволив себе умереть от жажды,
мы научились жить, что однажды
нам позволит присесть на иглу или
лечь в постель с нежеланным. Мы забыли,
как учились забвенью, играя в кости
над чужой могилой, поганой злости

не имея в активе и сленг о разном
размешав с портовым вином. Заразно
поминать чертей, а иначе проще -
это значит скучнее (в значении - площе).
Только я - не сторонник дрянной идеи,
что садовник когда-нибудь нас нагреет -

это значит, что мне отвечать не надо
за вас, как евнуху, что помада
на губах моих - только знак отличья
от хозяйки ея, что все неприличья
ситуации нашей увидит пастор, а
не я, что воскликнув "Fast!", я

не пожалею ни о грядущем,
ни об ушедшем, что в минувшем
не оставлю себя и вас
-	на волоске, что ослепший глаз
мог  сохранять память пространству,
но предпочел предаваться пьянству.

-5-
Так, наверное, и решают с обретением счастья:
фанатики - в Мекку, в Ершалаим. Прочие
-	к мягким рукам и теплым телам ластясь,
обрящут все то, что первые опорочили.
Время - открыто всем входящим,
но мне - несвойственна вера слову:
то ли от того, что - видел - змеи плачут,
то ли от того, что ознобу
ветер лишь добавляет в этой
пустыне, из которой
два выхода: первый - с белой
горячкой, а тот, что второй - с Торой.
Так точно, мой женораль, нас завершит омега,
устав от русского английского. Телега,
когда мы будем падать на Этну снегом,
отскрипит по закону свободу от бега.

-6-
В гостиной твоей - так мало всегда вещей, что
любой из припавших к тебе - ее понимал, как матч
футбольный: то кричался с эхом, то
озирался в поиске зрителя (соперника). Мяч
жмурился  в словах и артиклях раннего утра. Тлен -
вечерний спич перезабытых гостями вещей,
но упрямства у времени, как у муллы - только крен
за грядущее время стал зримее и прочней.
Тонкая золотинка у твоей руки
отныне  отдана зною Невады, whist костей
гостиной - все, что от нас. Трухи
посреди - свободное место для лопастей
картавой птицы, рухнувшей тебя туда,
где пускают корни сквозь деревянный газ.
От такого опыта и передозов - крысы дохнут, вода
кончается  у самолетных касс. 

-7-
Продинамив ночь правой - просыпаюсь с левой
женщиной под рукой - далее стыдно, см. невозможно
(совесть - опрокинутая, чтобы гадать на кофейной -
гуще в своем окончании) шептаться. Обложно
обвиненье твое, мой друг - но не чаще
снега в ящик мой попадают твои письма,
отчего мне случается страшно - тащит
от страха в постель мудила всякую п(р)опадью. Афоризма,
вероятно, глупа - но, скорей, отвратительна. Что же (!) -
я устал от грамматики и умных, коих уйма
в этом нештатном городе - брошен.
Как чинарик. Милая, где здесь урна? -
Вероятно - я.  Эта
констатация ведет в экс-таз. Сигарета -
в почтовый гроб, куда не приходят обрывки
мыслей твоих неназначенных к читке.

-8-
все закоптилось: в смысле - цикл пройден
твои месячные опали тебя как дерево климакс
мы научились чужой речи и джозефа оден
знакомый серый камень призрак фикус
стоит в углу или как кардинал
наблюдает за воском равнодушно свою чечетку
отбивает насекомое лапками как финал
стекла на этой линии четкой
я стоял и теперь не стою - отпели
отыграли отстояли и день независимых - финкой в июле
крыльями под ссохшейся кожей теряя перья
пчелы зимою не закрывают улей
природа все та же но видимо мы изменились
изменили себе ему ей неодушевленным предметам
может быть это края разбились 
пока мы падали вместе с ними но по приметам
это свет и он не такой уж новый Парки
успели сморщиться и оказаться голыми бабами
слав(а/я) бо(га/гу) без весел английские парки
мне видятся как семейные соты то есть разумная глупость
и гости уходят бренчат мышцами их волчата
подрастают чтоб стать осторожней и обрести скупость
на безумие и первыми сожрать брата

-9-
Ты не спрашиваешь меня оттуда: что страшит меня?
-	многое (не отвечаю):
неопределенность дистанций и дети, даты,
стакан чаю
цвета свежей мочи
и крики чаек,
что воронами на окрестных
помоях сипят, гаек
округлость, выражения ...
вроде дальше -
нет смысла ...
список, чем толще, тем фальши
привкус сильней,
но тело -
в сердцевине зимы -
кусок мела.
И от этой другой причины
можно вдарить
по щеке или стопке.
Вероятно, растаять
нам не даст
реестр обязательств перед
собой, деревянный матрас
пожалеет
чудовищ кухонных
и на понт
пролепечет свидание
face of  face. Зонт
обречен на еще два
года пить это небо и пойло ...
Права
ты  - я не смогу.
Coda.
Пятое февраля. Погода.

-10-
Время - флешем назад - время возврата
отработанных гормонов половых желез.
Мы не смогли, не "увы", не раздвинуть квадрата
мертвого времени тканей. Стук колес -
аритмичен, дыхание - смято и смыто
до черной эмали, заполнившей рыжий глаз,
подростковых лобков и губ местность обрита
и повествует о девственной совести газ.
Время разрушить мир - тьмой рычащий -
заголовки вкусил, желая войти в эндшпиль
или покинуть половину себя: я - то ли просящий,
то ли пропащий, потому что знаю штиль
соответствует стилю, ответствует поколенью,
букве, прочему, что мне - откровенно - до буя,
до подворотной фени,  до заворотного зелья
моего слабого ныне и беспотентного хуя.


-11-
На пятой строфе почтовой езды
я смог просечь, что мне до пизды
география звуков, что мне важней
с кем встречу мрак: с одиночеством? с ней?
И сколько не щебечи - одиночество - это пол
противоположный по знакам отличий, гол -
это боль в низах живота. Я не против смены отчизн,
если,  соседняя с этой,  дверь - онанизм.
Все выходит, как прах слепленный второпях:
дамы шепчут "ах" - из глины, что на сносях, 
писк и смазка, девять месяцев стеба.
Отжив свое от случки и до заеба,
отрыдав своим семенем честным стихи,
получал, как урок интернета, "not hear"
путал, как олух, по слуху - лед и глаза,
но чувствовал: это правильно - когда под хвостом вожжа.

-12-
в двенадцатом часу паскудной скверны
оставленный один  - и без америк -
окно - открытый в январе мной берег
нас ожидает чтоб облечь в себя
мы суицид любви вершили без истерик
вертели шилом прошивая иней
пускали корабли в прозрачных венах
в неспрошенные льды где огрубев
мы нежность растворили в междуречных
кавернах и пробирках с алкоголем
и губы с треском золотили сперму
и обручились жаждою истек
срок гиблых рек  а руки  не сумели
не захотели по любви стереть нас
песком прибрежным только из америк
не возвратился к воздуху никто

-11-
гул улыбчивой орды рты разевает
а не слышно что бает
то ли байт маловато
то ли лыжи к рукам приторочил и покатил по вате
пацанва кто смелее перо в ладонь
			и жар-пташку за бока щупать
шагом марш аршин свой морозить
нелепо как-то бабу снежную лепить
лепетать в подъездах
летать по верхним окнам
рыжая а не Янка зажмем любовь на четверых
чё ты жилишься девка делиться надобно
Он велел
квадратные колеса не покатят
где посадочная полоса не подгадаешь
ешь меня приятного аппетита
кошаки вкуснее не будут

опять глупостей обморочил?
спи, моя печаль, спи ...

-10-
бисер фенечек недалеко до ножа 
хлеб порезать мясо вино блестит
заикаемся заиграемся пропустим что-то важное
любовь шею мылит мочалкой пеньковой играет
через пень колоду докандыбали через день подводу добили
да под воду слиняли 
обленились колтуны не расчешешь оглянулись
притча обручилась с причинным местом
боль дарили радость (та/до)или или лица кривы или выя тонка
тронь-ка камешек зашевелится
язык торопливо свернет твой мед в лед и заставит петь

а кто поет - тот спивается

кто вперед закончит паутину рвать хитин свой
у паучка шесть ножек - обломали - две да и те корявы
все ковры к дверям - у порога сбываются
а слабо проиграть поставив все на полстакана чифиря
значит будем жить и верно и правильно
скучно целке нитки своей лишаться
решайся режь лишай мой

бывай - не рассупонивай 
гости за углом кости в тонкостенных связках
бывай - я буду хранить тебя как речка гальку - обниму и съем
бывай - небо нас двоих не встретит там я уже там
и таперича  все чаще телефон твой забываю 
так (по)тому (тону) и быть

обручились - обручьились -
 обрекли - обречили и спать под настом
все забывается и ты забудешься когда оживу
то есть сбудешься то есть увидишь себя так как я видел
но сказать ни дыханья чернильного ни кадила ни хватило
не грузись - вспомни - трахались
любили наверное не токмо о печенье зубки ломали
всплыли к солнышку - и на тебе здрасте или простигосподи
ни дыр ни крыс
абстрактная парабола 
весны
знаки

-9-
не пропеть не слюбить обезвожен
в дырявых ладошках небо болит
на полтинник не хватит дыханья
на фонарный "зиг хайль" мыла

обезоружен - обезаражен - обезображен
и ладно сгорит

поднебесные чертыхания кто-то заходит с тыла
растворенный кальций
мчимся - лечимся - рассеченные губы
медная проволока в бедный зрачок
снега оберег нашим азиатским скулам
в слюнявой стае местных алкашей
базарный день февральский март
еще один отошел покурить и пока нет его
по вере - посулы и послы

а там смех с тезкой-смертью попутался
отсмеялись и сцену накрыли тулупом
с камнями которым век свой не стер(п)еть 
отмаялись и лежим в норах
нового не будет пока прежнее не сбудется
не истечет не заточится не источится не заточится

плюющему лови мою любовь
жарко ранней весной без одежды и без кожи
и падать - что и подати - не жалко
  
-8-
ни весна ни холоп
двери хлоп на поклеп
а ладошкой махнуть
пронесет за полет
протрясет над виском
пролети на понтах
высоко над прорухой
на свинцовых сносях
от любви по ушам
разлюбить            разрубить
на ушатах             в колодезь
пригубить             загубить
закричит заплюет
и вклюет в оборот
в свете стылых фар 
всякий рот лжет аборт
ни весны ни виска
из квадрата в дурдом
по стихам до тихушек
как с холер перелом
ни судьбы ни креста
ни стыдоб ни обид
на посту вестовой
с беглой вестью прижит
ни любви ни хулы
ни тоски ни доски
толоконные лбы
заморочек гробы
ни грубы ни нежны
мох из белой мошны
по холодной воде
в ледяные столбы
у чертей не спросясь
плод в нелепую грязь подрезая налет
и искать под авось
подколодный свой брод

-7-
оттянутое веко скальпель бедро похоти ноготь
телефонный счет все тянется слишком долго
воздух промерз до статуй мы замерзли во вторник
связь надломилась апрельской иголкой
счастье мое пресное как камень озерный и
видишь дышишь черничным спиртом пещерного городища
но выползает из абсолютной дыры в подзаборную любви
нитка белая вот и все остальное вынули
обжигаем губы то ли сигаретой то ли кислотой
заумь кирпичных хворей за такой-сякой игрой
скачем в морщинах прочие поспели
а хвосты прижаты дети пришиты аборты смыты
прочитали забыли услышали завили
день из теней с грязи в год апрели
недоколенились фигня черт под сюжетом
в формате голоса бог прошел на хуй вернули
пошутковали треснули по щвам мешки заплечные неба
ладошкой провел облизнул белая пока спим 
дети растут

никого из понявших не вышилось страшно вкусно
лакает пес кровяку суки своей неповстреченной 
ветер кантуй гондон догонят накостыляют 
будет о чем за что и с кем насекомых в чай ладим в сигареты
как сбывается так и крантык стукнется дернется солью выживем само собой может еще и полетаем
а уют мимо не по плечу стало быть выпить не сдали
а дети спят

полюби ну что тебе жалко что ли
жалобно поешь да все невпопад
и правильно много чести вспоминать
к вечеру фуфло поминки эти
скороговоркой всех до берега заснеженного
нежные завсегда циники
свирепо голубю откроешься погоришь
до срока а полузгай семян усохнешь
и вербой встрянешь в мятые ключи
горят дети
сгорят
-6-
В черто-белую - не летай, не мети,
не таи и не меть опрокинуто в злачные гости:
выход там, где и вход,
и по знакам нам здесь не пройти -
потому что камни, камланье неместных и кости,
отметелив ворье, проутюжат живых:
если выживет кто - не заслуга (вина),
и любое - фальшиво, а дорог наших вши
зашифруют, в безбуквицу светлой зимы, имена.

И с чего бы не петь "сбегай к водке, молодка"? -
всех - по нитке, метелью - приманит к столу.
Молока, что любви. А любви, как с прервавшего крана.
С околотка -
в метель. И крупы ледяной - всем - по нашему злу.
Не шельмуй меня, память: поздно! - зрею - приходит,
чтобы - вместе со мной, под тобой - залететь
(смертоплодно) любовь ... то ли шкура погодит,
то ли смотрит загрудная мачеха на оконную сеть.

Из бельма ледяного заскрипим кровью черного горла,
захрипим, да и сгинем за здравье покойников вешних,
не поспевших покрыться золой. И стреляем с укора,
чтоб шажок не случился помешанным или поспешным.
Ткем себя - по соринке с избы -
только все заканючит опять в кривотолки -
взъерепеним себя до тяжелой дыры
в легком небе. Не пыль - мы,
но свинец или лед, да - пожалуй - расколки

-5-
Вот дверь и стол или окно, а завтра и доски не будет -
ножи затуплены о лужи, мы растанцованны  в петле
табачной, где червонна злость того, кто курит.
На кителе окровленном нас коротнул ночлег
За пять рублей с батоном, и туберкулез
Своих хрущоб нельзя остановить,
Сглотнув еще невымытый вопрос,
Свинцовый воск испить.
Осклабившись на параною, мы сдымим в нелепом визге -
поставив баб на кон и хромоножный табурет,
моргать ириске: по брайлю - дождь в слепой твоей отчизне,
по зрячему - смолчать - чумной минет.
Что подзаборна страсть - не извиняй! Мы - между лопастей
попали - склинит механизмы и мозги -
не отличить ни друга, ни гостей
ни зги.
Вот швы в зрачках абортной стороны, чья лиственна броня.
Черпать сквозь пальцы мятый разговор,
пустой  чинарик, кинувший меня -
что там скричит? запор или затвор?
Задраен монолог. Разорвана гитара - струной не по размеру -
врет хилый бутерброд - хиляем без закуски - на запой
дрочим в себе химеру,
пронзая бровь серебр(ен/ян)ой иглой.
Вот вера под золой и ничего у следущей страницы не отнять -
танцуют бляди на песке свое призванье иже знак -
и злаки меркнут в вербной глубине. Чадят
ладони, в каждом завитке лелея пах.
Ни слова, ни холеры, ни судьбы. Все лампы 
(треснуты/надкусаны) нечистою (гурьбой/губой) -
мы поднимаем ноги головы повыше 
и иссякаем с первой ворожбой,
чтоб не касаться крыши.
Выхаркивая подлую, как кровь, надломленную птицу,
мы наблюдаем в блюдцах: сигарета - под рассвет - 
вплавляется, как в соту, в роговицу,
к стекольной тверди подшивая бред.
Мы примеряем торф к себе. По слову прах приблудит,
и свальный грех не вынет одного:
случится, что случимся мы, и никого не будет -
и в стенах шелудивых ничего.

-4-
кто молчал кто искал кто-то вниз головой
кто-то нимбом в пах кто бежал за второй
двери - ночью - с петель и дымится послед
ни февраль ни дурак и ни глюк ни навет
от пяти до шести мы еще на двоих
делим тело постелей песню вырежет стыд
руки в вымя костра иглы в гниль на бедре
и невеста чиста горе неба в ведре
кто молчал кто проспал кто просил кто сипел
кто-то лимфой своей рисковал на листе
а прикинься под лед пролетишь над водой
обтираясь до крови проточной корой
по черте нежным веснам отмороженный черт
белоглазый малыш рвет сосулек аккорд
отрыдав по обрыдшим - как имя - вестям
замираем и слышим как по нашим костям
кто ползет кто поет кто бежит в магазин
сатанеет и молит а кто видит с осин
кто не помнит небес кто-то близок как бес
кто ослеп кто с любовью а кому-то и без
ничего если сможем так верно пройдет
и кто срежет яд кто бечевку кто мед
ни февраль ни дурак ни плевок ни навет
двери с ночью с петель и дымится послед
кто-то нимбом в пах кто бежал за второй
кто молчал кто искал кто-то вниз головой

-3-
Братьев нет. Сестры плавятся в сталь,
и лажовый аккорд аскать белой любви.
Просиять бы, но вдарь ребром по воде -
от воды битой - жажда по песчанной крови.
До небес - белый бес, а от глаз - серый сглаз,
рыбы - облаком - в дым, в перегар с черным паром.
Поперхнулся. Упал. Оказался горазд
зажевать распах век сухарем и угаром.

На жгутах - повод спать, если жажда близка -
над Окой полетать, чтоб ослепнули вежи -
на огнях  до угла, из угла до угля -
писем - снега по ветру - сквозные депеши.
Кто напоит тебя - тот, в табак, отпоет:
по неверию - страх, а по вере - дубиной -
то любовь, то петлять вослед богу в портках,
передернув затвор перевернутой льдины.

Братской кожей согреться в степи. От сестер -
то  серьгой, то кольцом, то Великим Абортом -
ходоком под крыльцо - неусыпных в упор -
языком - по ослабшим апрельским аортам.
Братья сгинули. Сестры расп(р/л)авились в сталь -
под лажовый аккорд аскать мертвой любви.
Просил я бы, но вдарил ребром из воды:
под ключом бьется жажда, а по жажде - круги.

Стеклотара пуста - докурил и устал.
У страницы - строка, что меж пальцев - река:
не удержишь - смотри - и устлал себе путь
в черный взвод, в вечный лед, где тебя уже жгут.

-2-
от вялых рук от мокрых лиц
черчу свой оберег и берег
песчаный выплакан и вниз
щебенка камень тело вены
и беломор в слепой стакан
раздавленный до помутненья
в комок дырявых глаз костей
по рюмке подлое спасенье
от чистоты чужих частот
в помятый морок для стекла
и рельс не там и крюк не тот
по рангу глину испекла
присев на влажные колени
шершавой кожей провела
мне по щеке искать измены
насквозь пробитого числа
от белых пальцев и свободы 
на медь по окнам чинить путь
и глухота как гимн и ртуть

-1-
Так из талого тела не выткется буквицы ... и 
понимая, что мы отстрадали хуйней, благодарно
закивает кузнечик фарфором, китаем разбитым. Врачи
дезертируют в укромь, чтоб утром вернуться обратно -

ради дозы ангины в обмороженном воздухе, как
уголья и зола с опечаткой рассыпанных строк ...
околел - будто срок - шелком вшитый в плоть нашу страх,
и обрывочно небо, и назван холодный игрок.

Он - на впалом соске леденелой бумаги. Щенки
отдыхают от местной возни и ее почтальонов,
проскулив, как ветрило, от совершенья весны
опадают путями других батальонов.

Охреневший ефрейтор пожнет мировую за жизнь,
опрокинув в линялом трактире с русскоязычною янки,
выжигать белый воск из лядвий ея и с
губ последнее виски вдыхать и пыль ханки
... а на утро прольется - как флеш - хитроват(н)ое "вновь" -
пороть лимфу твою смехом в поспешных подъезда
и заплатных тенях. У осины - прозрачная бровь ...
невозможно желанье согреться.


... единственная беда И. - его любовь ...



Искариот