Панченко Ростислав Юрьевич. Слово ясности стихи

Слово ясности стихи

СЛОВО ЯСНОСТИ

Человек есть то, что он сам из себя сделал.

Нет ничего окончательного, на что можно опереться.

Жизнь есть нечто в принципе текучее

и размывает любые окончательные истины.

Человек обречен на свободу.

Ростислав Панченко

2003 год

* * *

Мне холодно, нервы как скрежет...
Сорвусь, как осенний листок,
Но вопли России мне режут,
Мне душу сбивают в поток.
Несусь к возрожденью...
Но дьявол - как в яме,

- Голодный и злой!
Решётки, решётки, забвенье...
Я лёд, порождённый чумой.
Я лёд, я кристально чистый,
От злости моя чистота...
Несутся вдаль жёлтые листья...
Когда-то наступит весна...

15.09.2003.

Rostislav Jurjevi? Pan?enko (1985 - 2015)

• • •

Chladno je mi, nervy hruba dratva...

Skrutim sa, ako zoschnuty list chmurnej jesene,

Kvilenie Rusi však jednako mi re?e v duši ,

Zra?a ju do riav mraziveho da??a.

Plavim sa k jari, k obrodeniu...

No diabol - v diere skryty

- Hladny je a zlostny!

Mre?e, ach mre?e nepamati...

Som ?ad tym morom splodeny.

Som ?ad aj krišta?ovo ?isty.

Z hnevu je moja ?istota.

Do dia?ky ?lte listie plynie ...

Ve? vari zavladne raz i jarny ?as...

15.9.2003

На словацкий язык перевёл словацкий поэт Петер Валчек. Словакия, город Братислава.

Юрий, брат мой.

До сих пор я не смог найти журналистскую форму выражения трагедии Ростика и вашей семьи.

Это больно очень...

Однако я сразу перевел красивые - и весьма пророческие - стихи Ростислава на словацкий язык.

Юрий, эти стихи Ростика как бы обращались ко мне непосредственно, как бы звучали мне прямо в моей собственной души. Перевод был закончен через несколько минут не мной, а через меня. Конечно же, отправь больше текстов. Я опубликую их в литературной печати - с короткой, к сожалению, биографией поэта. Может быть, даже сборник удается. Попробуем.

* * *

Мы никогда судьбе не покоримся,

Всегда пытаясь что-то изменить.

Увы, иль нет, но смерти благородной не боимся,

Ведь вечный смысл - преображая жить.

27.10.03.

* * *

Листопадом безбрежных снов

Отрекаясь от праздных слов

Я уйду к другим берегам

Оставляя память векам.

Это будет не скоро, пусть.

Да, я знаю, в глазах моих грусть.

Эта боль та, что со мной,

Будет верной, пока я живой.

Только правду видеть везде,

Оставаясь верным звезде.

Это жизни вечной кошмар.

Правда - это амброзии нектар.

22.08.02.

ЕРЕТИК

Я умер под тысячью взглядов

Дикой и нищей толпы.

Каких понаделали ядов

Для них в этом мире скоты...

На чём он стоит, чем дышит

Безумный, безликий мир?

И бог ваш меня не услышит,

Ведь смерти он правит пир.

Моя своенравная злоба

Отчаянья мне не тая

К нему пробивалась мы оба,

А он лишь смеялся, шутя.

Я умер в своём сумасшествии.

Эл ты, помяни же меня.

Ты можешь дождаться пришествия

А я дожидаюсь - горя.

17.11.03.

* * *

Погадай мне цыганка о счастье,

Погадай, я в твоей весь власти.

Если видишь ты вдалеке -

Вот судьба вся в моей руке.

4.11.03.

* * *

Медленно тонущие пять минут

Еще одного урока.

Мысли в другие места зовут,

За все пределы срока.

Все сроки: и жизни, и смерти, и боли.

Я ухожу; вы останетесь здесь.

Пять минут в ожидании воли, -

Болью людей приглушённая спесь.

* * *

Если бы я знал, чем ответить на эту песню?
Ходит кто-то чердаками...
Кто-то вместе...
Незачем спешить, хотя куда-то надо...
Росчерки окна, за узором взгляда
Отведут курить и с улыбкой новой
Я буду бродить... ни к чему готовый.

* * *

Моя жизнь состоит из одних расставаний,

И печально потух мой весёлый костёр.

Не осталось в душе её гневных метаний,

Только в память уходит полёта простор.

Заметают снега мои листопады.

Всё уводит как сон, как пустая мечта.

И от жизни уже ничего мне не надо.

Всё уводит, приходит не свет - темнота.

22.12.03.

* * *

И в проблеске адского пламени

И в вихре седых облаков

Нет ничего для меня,

Кроме презренных оков.

I7.0I.03.

* * *

Кто по ночам стихи не пишет -

Должно быть, по другому дышит...

3.II.03.

* * *

Я продолжаю упрекать себя ненужностью

Задавлен, опрокинут, разбит, и проклят всем.

Огонь рябины - он своей сущностью

Как всяк пророк, от слова к делу нем.

И на морозе в тиши пронзительной рябин кровь.

Всё происходит, всё проходит вновь...

18.12.03.

* * *

Я помню в вас нежную прелесть,

Полёт нашей детской мечты.

В глазах твоих яркую небость.

Мы были тогда на ты...

17.01.03.

* * *

Я уйду, мне на всё наплевать,

Мне противны все ваши слова.

Я уйду, не могу больше ждать,

А иначе сойду с ума.

Вы вбиваете в голову то,

Что не нужно, противно мне.

Я на всё я на всё готов

Лишь бы не с вами на этом дне.

Вы лежите протухшим дерьмом,

Вы все умерли, сколько уж лет.

Тупо ждёте, что где-то потом

Переменится к лучшему свет.

Я иду этот мир изменить,

Чтоб как вы ни кто больше, ни стал

В нем не будет вам места жить,

Ухожу, я ведь все сказал.

* * *

Я устал говорить об одном же,

Что не так всё, что надо менять.

Когда меч свой я выну из ножен,

То кому-то придётся бежать.

Но найду я губителей правды,

И я долго не буду решать...

За друзей моих рваные раны

Всё сполна им придётся отдать.

Мне противно, мне больно, мне тошно,

Смерть мерзка, опротивело жить...

Я устал от всего, значит можно,

Значит, есть силы всё переменить.

* * *

я уверен в какой вечер это было,

а ты в сказанности слова дрянь...

забытыми контекстами накрыло...

двоих... меня? ну ладно, я то - пьянь...

а ты гадая временность какую

каким беспамятством увлечена?

была... двоих невнятица... но тянет к поцелую

а память что? забвением полна...

* * *

Ты думаешь, я вижу выход?

Ты думаешь, я знаю брод?

Я также слеп и мой поход

Опять на ощупь в небосвод...

В небе, скомканными ветрами,

Переполнены снежностью грозовой...

Не бывает... Но если другими словами, -

Новый мир этот светлый, и только мой...

Усталость осталась, забыта давно...

2004 год

* * *

Алло, позовите Настю...

Алло, это здесь меня не ждут?

Алло...- брезгливое здрасьте.

Я, кажется, сердце оставил тут.

Здравствуйте, кто-нибудь скажет,

Не завалялось ли здесь сердце поэта.

По одиночеству голос размажет -

Холодное нет ответа...

И каждый раз натыкаясь

На равномерность гудков, -

Алло, я тебе поражаюсь

И больше не жду звонков.

* * *

Апатия к жизни, и к смерти, и к миру,

Любовь я забыл, я выкинул лиру.

Лишь капелька боли в опустелых глазах.

Я отпустил свою звезду, мой Феникс обратился в прах,

Мой конь ускакал на встречу четырём ветрам,

Моя душа не верит всем пустым словам.

И суть моя сокрыта за призрачным туманом,

Я не обличён ни правдой, ни самообманом,

Я обречён на боль, на саморазрушенье,

И мне осталась память в слепое утешенье.

22.03.04. /утро/

Большое и маленькое преступление. Маленькое - мы не в месте. Большое - нам невыносимо херово от этого. Мы можем всё, но превратили всю нашу жизнь в большое и маленькое преступление.

* * *

Вот так жизнь понемногу кончается.

О ужас, света в конце туннеля не видно!

Путь инкорнацией не продолжается,

Будде тоже, наверное, было обидно...

Жизнь ведь очень нелёгкая штука,

И очень надоедает на грязь смотреть.

А дальше просто биологическая смерть.

* * *

Тебя нет,
Ты создана ветром была,
Колыхнувшим мои шаткие крылья,
Нежный призрак, чудовищем из небылья,
Шагнувший в мою реальность с крыла...
Зачем мне это бывшее, чёрное, злое,
Уже не ты, уже слишком не ты,
Уже никогда не станет тобою,
Чудовищный остаток, огрызок мечты.
Никогда... Я не тот,
Мои крылья окрепли сквозь шквалы,
Шаткий ветер колышут они,
Но чудовище рядом, гони, не гони,
До смертельной любви, до вплетенья в кораллы
Волосами на тысячи лет в постоянство...
Не уйти... Тебя нет, но вдруг ты была?
И не скажет никто сквозь летящее пьянство,
Ты была ли, куда ты ушла...

* * *

В череп воткнуты две ложки,
С боку когда-то была щека...
Там где нос - поблёскивает серёжка...
Зеленью глаз... Лесные дорожки...
Одна висит... И где-то луна...

Ободками, очельями - одна, другая...
Очки разбитые, вместо глаз,
И весь он окутан ими... Такая!
Та рыжая прядь... Её нет и сейчас...

И с боку - другие нимфы,
И ритмы другие,
А этажерка - та!
А я ложусь спать.
Меня обнимет
Ухмылкой черепа...
И опять не та...

* * *

Я устал просыпаться в безвременье лет.

Я от света снегов безвозвратно ослеп.

Не могу без тебя в коридорах глухих...

В полутёмных пространствах дикий ужас затих.

Я устал уходить. Я совсем поседел...

Ни чего не добился, ни чего не сумел.

Я тебя не нашел, много что потерял.

Я вконец износился, бесконечно устал.

Мне тебя не найти, отзовись, где же ты?

Запылились на полке неживые цветы...

Фотография в рамке - побледневший портрет...

Я устал от всего - без вопроса ответ.

Мне тебя не найти: с этим я не смирюсь.

Я - безумец, над смертью я безумно смеюсь.

Мне тебя не найти: безраздельна судьба...

Мне тебя не найти никогда, никогда...

* * *

Я потерялся в контуре лет,

В огнях ледяного города.

Я и огнями безмерно согрет

И умираю от холода...

30.11.2004 г.

* * *

Я отпущу свой гнев на волю,

И мыслей пламенный поток.

И обессилю я от боли,

От понимания оков.

От понимания бессилья,

И силы, вечности, себя...

Да, я зову тебя Россия.

И я погибну за тебя.

ПОСВЕЩАЕТСЯ, короче себе и от себя

* * *

Спасаясь с тобой,

Вдруг опомниться,

Ничего...

Ничего страшного уже несколько лет,

Уже привык к кошмарам.

Я! Как! Почему!

Быть не может!

Смотреть на кишки...

БЕЗЧУСТВЕННО!!!

Это!..

НЕТ!!!

Это не Я...

Я ушел еще тогда, ещё давно...

Здесь меня нет,

Никогда не было,

ДА!!!

ВОТ, нашел причину,

Возможности смотреть на кишки...

Ты СУКА, превратившееся в меня,

Долго ещё, ты будешь смотреть

БЕЗЧУВСТВЕННО

На кишки???

И похер, что ни.уя нет уже ничего,

По..уй, б.я, по.уй,

Я сказал, прорвавшийся,

Из прежнего,

Сквозь долбанные КИШКИ ЭТОГО ВРЕМЕНИ

Покинутого ТОБОЙ,

Х.ли, ты так и будешь смотреть

ИЛИ, БЛЯ НАКОНЕЦ-ТО ВСПОМНИШЬ СВОИ МЕЧТЫ

ВСПОМНИШЬ, СУКА СЕБЯ...

* * *

Тени моей памяти бродят где-то рядом...

И каждый раз вместе с болью во мне просыпается поэт.

Он смотрит вдаль всегда печальным взглядом

Там тишина и пламя свечи, а огонь его души -

Кто им согрет?

18.12.03.

* * *

Тени начала,

Тени конца,

И без причала,

И без лица.

Никто уж не помнит,

Когда началось?

И вряд ли запомнит,

Как оборвалось...

На памяти нашей

Лишь век золотой.

Истории старшей

Не тронем покой.

И будущий тоже

Наш общий конец

А трогать не гоже

"Участьем сердец."

Мы бабочки лишь,

Что живут один день.

Душою ты спишь,

Холодна словно тень.

А я непонятно

Чем-то гоним

Не в смерть, не обратно,

Лишь ветром одним.

И мне всё равно

Будет завтра ли день,

Что было давно

И что будет теперь.

19.01.04.

* * *

Ты думаешь, я вижу выход?

Ты думаешь, я знаю брод?

Я также слеп и мой поход

Опять на ощупь в небосвод...

В небе, скомканными ветрами,

Переполнены снежностью грозовой...

Не бывает... Но если другими словами, -

Новый мир этот светлый, и только мой...

Усталость осталась, забыта давно...

* * *

Глотать никотин, вперемешку с дождём,

гуляя вдвоём,

с псом...

И быть ко всему ещё не причём...

просто вдвоём...

с псом...

Не следом за тем...

метнувши в трамвай

Гладью грани

крайнего поцелуя,

Связью слова

"до встречи" и слова "прощай"...

Не следом за тем...

бесследно минуя...

Глотать никотин, вперемешку с дождём,

гуляя вдвоём,

с псом...

И быть ни к чему уже не причём...

просто вдвоём...

с псом...

* * *

Девушка из встречной жизни, с глазами зимней ели,

Уходит куда-то в снег, за край метели.

В чём твоя встречная жизнь? Куда ты уходишь?

Лишь ветер ответит мне: "Опять ты с ума сходишь..."

5.11.2004.

Изодиночество - состояние, процесс, вытечение из одиночества.

Одиночество - одни очи, одни глаза.

Из одних глаз истечение.

Изо ди ночь ество - одно двуночное начало...

Изодиночество - одна ночь двоих, после которой(ых) ночей будет много, а двое станут одним.

Изодиночество - состояние, вместе стояние, совместное, из одних глаз, в одно двуночное начало, одна ночь двоих...

Избегать имеет смысл для тех, кто существует друг с другом.

* * *

За окнами остановилась зима,

Недвижимость улицы переходит в минуты.

Комнаты движениями ветра покинуты.
Я верю, что догадаешься прийти сама.
Ты придёшь, растворив окна снегом.
Покинутый, вновь обрету тебя.
Ты разбудишь ветром угли огня,
Пробудив тени сумрака, перебегом,
По стенам они поползут... в неизбежность.
Знала бы ты! Без тебя выживал!
Что я забыл? Что не вспомнил - создал.
Ты вновь со мной это всё твоя нежность

Меня пробуждает в мгновения счастья.

Мне кроме тебя не нужны миражи...

Плывущие тени времён, этажи...

Я счастлив с тобой начинаньем безвластья...

Я счастлив с тобой - ты просто мгновенная.

Потом революции, тени, бои...

С тобой в тень уходят оковы мои,

Но прячутся где-то пугливо сомненья...

С тобой не нужны изменения мира!

Но это ведь тоже недвижимость, да?

За окнами вновь оживает зима.
Минуты бегут, движения ветра... Пора!
Пора уходить, чтоб тебя вновь искать.
Иду в неизвестные коридоры теней,
С собой не истлевшие угли огней.

Иду на краю, без тебя, выживать...

9.12.2004 г.

* * *

Первое января...

За окном снег...

Кашель рвёт грудь...

Продолжением горла улыбка...

Громкий джаз,

Тишина чьих то век...

Но не здесь...

И смех надо вернуть...

* * *

Посвящается Алёне-Рафаэль...
?

Желанье поцелуя рвётся с губ...
Желанье поцелуя рвётся в губы...
И двое под дождём; звук водосточных труб,
Улыбки, холод слов сквозь стиснутые зубы...
Слова нам не нужны, мы лёгким танцем глаз,
Сквозь мокрую одежду страсть в дрожащей плоти,
Мы чувствуем игру, которая про нас...
И танец струй, желаньем в каждой ноте...

Дождь приведёт нас в дом ; одежда сброшена,
Намокшей тяжестью своей упрямой, на ходу,
И тени струй, постель, которая разложена,
И двое нас, и танец губ, играющих в бреду...

* * *

Под своды гулкие Валгаллы

Сойдёмся мы, пусть шум пиров

Венчая подвиг бранной славы

Взметнётся выше северных орлов.

Мы вспомним: Перуница повела нас за собою,

Ведь бой - единственный земной наш путь.

Мы устремились в бой вслед за судьбою,

Мы пали, поражённые все - в грудь.

Курганы высятся день ото дня,

И погребальные костры уж отгорели,

И воины, победно кубками звеня,

Жалели тех, кто умирал в постели.

Не осквернит валгаллы гулких стен

Ни трусость, ни бессилие, ни ложь,

Ведь дух войны не знает перемен,

Над жертвой доблестный взметнётся нож

И хлынет в угли пламенеющие кровь,

И, восхваляя доблестных отвагу,

Мы друг пред другом громогласно вновь

Воинственную повторим присягу.

04.02.04

Как написал один Че......

О, чтоб я сдох! Мне видеть западло
Страну мою, малину, как помойку,
Со всех каналов бьющее фуфло,
Отрыжку соцьялизма-перестройки,

Мои дома - с порога в грязь лицом,
Воров в погонах, рясах, мерседесах,
Косноязычных думских мудрецов
(Твоя-моя по русски не бельмеса),

Идиотизм придурков-колдунов,
Идиотизм рекламных объявлений,
Солдат, - детей безденежных отцов,-
Засунутых в войну как в печь - поленья.

Вокруг одно дерьмо, хоть волком вой,
Но я тебя не кину, кореш мой...

Клятва.

Я ещё не сдох,

Ещё не отказался,

От тех слов,

Которыми когда-то клялся.

На шее медальон,

О клятве напоминание,

Он из тех времён,

Где чистота сознания...

Я клялся тогда

Своим идеалам,

Мёртвому солдату,

Не жирным генералам.

Я клялся тогда

Рассвету над рекой,

Пускай года

Не омрачат его своей рукой.

Я клялся словами,

Всеми ветрами,

Всем, что создали

Поколения до меня,

От начала, до последнего дня.

Я клялся всем,

Идущим против судьбы,

Я клялся тем,

Чей дом теперь гробы,

Я клялся для тех,

Кто не сменил знамён,

Быть может мой грех,

Не знаю всех их имён...

Я клялся тогда

Своим именем и душой,

Эта клятва навсегда,

Клятвы не смыть водой,

Клятву свою

Только смертью нарушу,

Если в бою

Вечность возьмёт мою душу...

31. 03. 2004 г.

* * *

Как странно, снова это слово - смерть...

И из-под ног уходит твердь.

Уходит в прошлое туда, где чистота,

Где не сравняли с кровью города...

Туда, где я кого-то все ещё любил,

О чём давно, навечно позабыл

Откуда я ушёл, где счастлив был

В том светлом времени, которое прожил.

Которое прошло, прошло и не вернётся...

Передо мною смерть приветственно смеётся.

30.11.2004 г.

* * *

Когда чёрное настроение

Оставляет белые следы,

Я ищу в стихах своих забвение,

Разрывая путы темноты.

29.03.2004.

Мозги на асфальте...

Друзьям перестаю я верить.

Мне опротивело с годами всё.

И отвращенье это не измерить,

Как не измерить и враньё.

Я устаю: и днями и часами

Хочу уйти, уйти уже давно.

Посмотрит вслед стеклянными глазами

"Друг". Я знаю им всем всё равно...

Последние надежды - всё уходит

За безраздельностью в безвыходность могил.

И сумасшедший в зеркале находит

Истекшие в бреду остатки сил.

Уйду искать свободу в отреченьях.

Что мне осталось здесь ещё искать?

Блуждать в бессмысленных сомненьях:

Кто? Где?.. Мне тоже наплевать...

* * *

Мир погибнет от боли озлобленных бед.

Я всего лишь огонь, на песке чей-то след.

Я ищу постоянства в иных временах,

Там, где ветер несёт в пустоту серый прах...

21.10.2004.

* * *

Момент упущен, всё пошло ко дну,

Теперь ищи её в огромном этом мире.

И не найти её мне одному...

И не найти её моей проклятой лире...

...пойду застрелюсь...

Не удивляйся, если встретишь в темноте

Очередного сумасшедшего поэта.

Не удивляйся, если он идёт к тебе,

Гонимый вечным поиском ответа.

5. 07. 2004

* * *

Ночь мертвых. Наконец-то пошёл снег.

Наконец-то новые силы.

Я изорванный человек,

Но я снова встаю из могилы...

Пусть смешается белое с черным и красным...

Скрипом в снег уведут от могилы следы...

Кто-то снова вспомнит меня опасным.

Ощутив на себе взгляд темноты...

Помните: мёртвых не терзают сомнения!

Идёт снег; снег не забыл меня...

Мёртвые живы и жаждут мщения!

Будто слепые огня...

30.10.2004.

* * *

На руинах холодной войны

Дети не победившей страны.

Наше время ещё не пришло,

Но добро побеждает зло.

Пусть не скован ни щит, ни клинок,

Но пробьётся сквозь скалы поток.

Пусть в агонии гнутся враги,

Не осквернит грязный след их ноги

Наши степи, поля и леса.

На нас предков взирают глаза...

Поражения не можем снесть -

Будь страшна справедливая месть.

25.01.04.

* * *

Я ищу цвет её крыльев
Цветами, кораллами, жемчугом...
Вереницей ладов её имя
Вывожу нежной трелью вечером...

Когда цвет будет нами найден,
Мы обнимем друг друга крыльями...
В новом, нашем, заветном, тайном,
Мы начнём чьё-то новое имя...

* * *

Я гибну в объятиях свободы.

Мне кислорода не хватает для броска.

Меня истерли в пепел злые годы.

Мне душу исковеркала тоска.

Я подыхаю злобный и бессильный,

В руке сжимая память прошлых лет.

В бреду меня терзает смрад могильный,

И боль в моих глазах на все ответ...

Меня терзают облики заката,

И мысли убивают мою суть,

И в прошлое не будет мне возврата

Забудь всё прошлое, во тьме забудь.

Мне перекрыли чувства все и силы,

И вот уже я полумертвый труп,

И вот уже я на краю могилы

Шепчу проклятия из полумертвых губ.

25.05.2004.

* * *

Человек с крыльями в основании души.

Осуждать его поступки не спеши...

Он летит над миром слепого непонимания,

Постигая сущности, образы сознания.

Он смеётся над сущностью с именем Бессмысленность.

Ведь его сущность пламенная искренность!

31.03.2004.

Поэт

Ветоши серой обитель,

Мёртвый, гниющий мир.

Смерть - беспощадный грабитель,

Гнусный свой правит пир.

Жизни последний осколок,

Света и счастья, добра,

Путь его, жаль, так недолог,

Не так высок, как гора.

И из попытки в попытку

Все начинанья - в ничто, -

Терпит безумную пытку,

Всё терпит крах, всё не то.

14.01.04.

* * *

от грусти к грусти блуждают босиком
иначе пятки по голень в порезах...
я шёл куда-то, по стеклу легко,
назло проснувшись, всё с другою...
трезвый.........

* * *

осточертевшие пять минут

надрывной улыбки движенье

глаза ещё радостно врут

но в мыслях уже пораженье

и сделанный шаг не в счёт

и времени не найти

и смысла который вернёт

полёт

Свеча

Хрупкая свеча в огне

На ветру дрожит...

Память о заре...

Капли - воск разлит.

Хрупкая свеча,

дай ответ, скажи,

Долго ещё жить

в окруженье лжи?

Долго ли сгорать?

Сволочной простор...

Сколько ещё ждать

Музыку времён...

Я сгорю в ночи,

Как метеорит.

Я хотел уйти,

Клятва тормозит...

Свет во тьме тонул...

Поздно понял я -

Край перешагнул.

Там была заря!

Я один во тьме...

Там была заря!

Мысли о судьбе,

Скомкавшей меня:

Хрупкая свеча...

Смерть...Метеорит...

Помянем молча

Грустный путь орбит.

Я иду во тьму...

Талый огонёк...

Вряд ли доживу -

Путь зари - жесток...

На остывший воск -

новая заря.

Новое тепло...

Будь-то след огня.

13.09.2004.

* * *

Ты не такси с зелёным огоньком,

Ты, как всегда, проходишь где-то мимо...

Не я огонь, но снова смотришь мотыльком,

Мне неприятно это, а вообще - красиво...

* * *

Снег теряет белизну.

Всё надоело.

Кто-то вновь грабит казну.

Доходное дело.

14.01.04.

* * *

Поэт, как всякий творец,

Боли и света борец

За счастье, хоть не своё.

И смерти его вороньё

Всю жизнь ожидает, и так

Весь мир ему злейший враг.

Живёт он вечно гоним,

Но светом неба храним.

Хранит его хаоса глас,

Ведь он созидает для вас.

14.01.04.

Разочарование

Мои стихи гниют без дела

В толстенной папке для бумаг.

Почти ни строчка не сумел я

На жизнь подействовать никак.

Зачем все эти злые ночи,

Когда бумага и перо,

Когда душа поэта хочет

Из жизни вычеркнуть дерьмо...

Зачем? Пустое словоблудье.

Стих не меняет ничего:

Того, что есть, того, что будет -

Миг отвлекает от всего.

13.01.04.

* * *

Пусть перед нами в прах падут

Тысячелетние системы,

Но встанут новые дилеммы.

Проблемы новые придут.

10.04.2004.

* * *

Вчера я знал,

Не переброшу чёрной лентой стихи...

Свобода ласточек - полёт утром...

Вчера стряхни...

И накопившееся прошлым -

Омыть в росе...

Туда уйду...

Со мною будут, увы, не все...

Но стрёкот вольный беспечных стай...

Я буду им, пусть где угодно...

А ты растай...

Вокзальным утром...

Я провожу...

Лишь верным словом...

Сдержать...

Сдержу!..

* * *

Свободная... в любых движениях отказа...
Играть глазами... или просто жить...
Открытость губ, доступная не сразу,
Ответностью случайности любить...

Спокойно.
Тишиною слеплен,
Тревожной простоты взамен,
Улыбкой загнанный в предел...
Спокойно...

Свободная...
И не удел - всевластность
Смешливости моей...
Я - Ей...
Найти, как бесконечность -
несуразность
любви моей.

* * *

Светлый клинок

Мрак рассечёт.

Праведный рок

Честный расчёт.

31.01.04.

* * *

Да просто быть собой,

Себе своим остаться.

Идти дорогой той...

В конце пути не сдаться.

Как не свернул в начале.

Огни не подвели.

Хотя и вслед кричали:

-Куда ты? Посмотри

Там даже нет дороги!

Ведь в бездну не шагнуть...

Я передвинул ноги

И начал новый путь...

* * *

Вот ещё одна точка возврата, -

В алом мареве сонных ветров,

Закрывается око заката,

Сумеречный рождая покров.

Шелестят полутемные кроны

И с тенями приходит покой, -

Не для золота, не для короны,

Льются мысли строка за строкой...

1.08.2004.

2005 год

* * *

Безликие люди, тупые порядки,

Ушедшие гении, мёртвые сны,

Застывшие гены, пустые задатки,

И мёртвые листья ушедшей весны...

Я мёртв, я беспечен.

Я жив, я страдаю...

Разрушен, не вечен

Путь к старому раю.

Безликие люди, ушедшие сны...

Разорваны навзничь осколки сознания...

Ещё через день доживу до войны,

Но никогда не дойду до раскаяния...

21.01. 2005 г.

* * *

Белое море - полпути...

Я туда шёл, я хотел дойти,

Но я возвращаюсь к тебе...

Белое море - прерванный путь...

Всё на портом, на когда-нибудь...

И я возвращаюсь к тебе...

Белое море, вдоль северных рек

Где мой костёр, там и мой ночлег,

Но я возвращаюсь к тебе...

Белое море - полдороги назад

Просто чтобы увидеть твой взгляд

И я возвращаюсь к тебе...

* * *

Ни звёзд, ни снега; застывшая грязь.

И не скажешь мне, как тебя зовут.

И печаль до души опять добралась.

Сколько ещё в безвозвратность уйдут?..

Может имя твоё просто - Печаль?

И внутри у тебя одна пустота,

И не стоило мне тебя замечать.

Всё ответы, вопросы, а может быть та?

Но ушла полумраком вечерним во тьму,

Точно так, как оттуда пред этим пришла.

Мне ответ на вопрос не найти самому,

Отмахнуться, забыть, а может быть та?

Я потерян в вопросах, в загадках имён

И без повода знать хочу, что в тебе.

Ты ушла в безвозвратность забытых времён.

Ты - Печаль, лишь печаль ты оставила мне.

* * *

Время тонет в крови исковерканных дней,

Без концов и начал в перекрёстках путей,

Уходящих во тьму, без надежды назад...

Не вернуть, не забыть вереницы утрат.

Перевёрнуты в боль, уходящие в тьму.

Мне осталось одно, разделить самому

Вереницы утрат, вереницы путей,

По колено в крови исковерканных дней.

Я пойду до конца, зная выхода нет,

Оставляя во тьме перетерянный свет...

18.03. 2005 г.

* * *

Не верю ни одному слову,

Не верю ни одному знаку,

Сомнение, взяв за основу,

Я снова пускаюсь в драку.

Быть может, других решений,

Где что-то еще осталось,

Где что-то еще без сомнений,

Хотя бы какая-то малость...

Осталось только слово ветра,

Которое знаками рисуют птицы,

И в памяти пламя костра,

Дождливых дней пустые вереницы.

Я не уйду, так будет слишком просто.

Я перейду в начало без конца...

Нет, даже не в крестообразный остов,

Я не слуга тернового венца.

Как искра, проносящаяся в вечность,

Я видел фениксов, сгорающих в надежде,

Огонь не сможет поглотить беспечность,

Всё возродиться, так бывало прежде...

Я сочетаю новыми словами

Из светлой пыли сумрачные знаки,

Оставлю мысли главными делами...

И в степь уйду, чтобы посеять маки...

* * *

в беспредельности, обнажённый неадекватом,

в душной связанности глупой души,

я порою ругаюсь матом,

и способен дойти до лжи...

одолжи мне тень поцелуя

обнажённостью твоих глаз...

я жив памятью, ей рисуя,

беспредельное в серость фраз...

* * *

Навстречу последнему восходу

Навстречу ветру смерти и дождю...

Я не вожак ослепшему народу,

Я сам, в своём я пламени сгорю.

А вы средь пепла прозябайте дальше.

Я сам прозрел, и сам сошёл с ума.

Я всё забыл, забыл, что было раньше.

Забыл о вечности, другие времена.

Забыл я, где конец, и где начало,

Сгорая в пламени седых ветров.

Мне нет нигде, нигде теперь причала,

Я не баран под плёткой пастухов.

И этому я рад, я рад освобожденью,

Пусть даже в блике, пусть последнего огня

Мой путь, мой путь лишь к саморазрушенью,

Разрушу всё, лишь душу сохраня.

* * *

Смотрю в твои глаза,

И ухожу в другие сны,

Но понимаю - это только проза...

За месяц до ещё одной весны...

Которая уйдёт...

Уйдёт,

Чтоб не вернуться...

Опять своё возьмёт

Боязнь обмануться...

Всё кончиться опять

Пускай ненужной, ложью

Чтоб снова понимать -

Насколько всё ничтожно.

Я ухожу в другие сны,

С собою забирая,

Осколки глубины

Потерянного рая...

4. 02. 2005 г.

* * *

Голова болит,

Я просто хочу спать.

В череде бессмысленной

Я тебя так устал искать, Невозможно...

А боль все сильней.

Снова день в суете сгнил. Бесконечен...

Лишь прах навсегда.

Разрушил я, что сотворил

Прощает всё суета...
День уходит дорогой времён.
Так нелепо! Так глупо! Опять...
Без тебя... я не умер, не покорён.
Голова болит, я просто хочу спать.

2006 год

* * *

В голове - ветер, в кармане - свобода,

В глазах - суровая искра зари...

Такая повадка, такая порода,

Ну, что ты уставилась, на закури.

* * *

Мы вольные люди последнего края,

И только наши ночи нас будут греть.

Эй, одинокая, мы на пороге мая!

И хочется об этом петь...

* * *

Попробуй поискать в себе ответы,

Или попробуй поискать во мне...

У нас ещё остались сигареты,

А я тебе налью, ведь истина в вине!

* * *

И ты забудешь все свои печали,

И до утра слоняться где-то в облаках...

Они тебя ещё не укачали?

Нас держит небо на сиреневых руках,

и в голове ветер...

И только нам ночи останутся греть...

4.04. 2006 г.

* * *

Усталые глаза, через остатки сна...

Сорвана в похмелие весна...

Всё, что было перевыпито зимой,

Снова обращается болью головной...

Мы выпивали жизни по глотку,

И залпом. Отматывая, по мотку,

Шли за усталой Ариадной...

В своей усталости закатной

Надеялись, что где-то впереди рассвет,

Но, снова ускользая, он превращался в бред,

Из круга лабиринтов выхода нет...

27.03. 2006 г.

* * *

Тебя нет,

Ты создана ветром была,

Колыхнувшим мои шаткие крылья,

Нежный призрак, чудовищем из небылья,

Шагнувший в мою реальность с крыла...

Зачем мне это бывшее, чёрное, злое,

Уже не ты, уже слишком не ты,

Уже никогда не станет тобою,

Чудовищный остаток, огрызок мечты.

Никогда...

Я не тот,

Мои крылья окрепли сквозь шквалы,

Шаткий ветер колышут они,

Но чудовище рядом, гони, не гони,

До смертельной любви, до вплетенья в кораллы

Волосами на тысячи лет в постоянство...

Не уйти... Тебя нет, но вдруг ты была?

И не скажет никто сквозь летящее пьянство,

Ты была ли, куда ты ушла...

14.02 2006 г.

* * *

Те стихи, что сном не лягут
Страхом будущего на дорогу...
Белым снегом, что растает,
первым,
павшим понемногу...
Губы... в губы, - что обманут?
Прокричать, не деться ими
В никуда...
как та отнимет,
что последний раз обнимет
Далью... будущностью только...

Никуда... летящий мимо,
Удержимый взглядом в прошлом,
Будущим зажат нарочно,
Мимолётно, нестерпимо...

Те стихи, что сном не лягут...
Двое или просто вместе...
Чьё-то сердце в перекрестье
Крыльев, что ещё воспрянут...

Чьё-то, бьющееся далью
Глупостями удержанья,
Тех других, хранимых тайно,
Тайностью перевиранья
Всех сердец
и крыл скрещённых...

Лишь один, пройдя с улыбкой,
Среди вечно не прощённых,
Небывалых, самых зыбких...

Тот один, без крыл шагая,
Не играя в за и против
И уже не выбирая...
Выбрав...
Неугоден...

Те стихи, что сном не лягут...
Что ещё? О чём все строчки?
Недошедшего до точки
Многоточьем крыл растянут.

* * *

Сумасшедшим считают меня друзья,

Говорят, что так жить и так думать нельзя.

И еще говорят, что, правда, в деньгах,

Но нет для меня правды в этих словах.

Говорят, что всё умерло; мир - материален!

Что какой-то Бил Гейтс ну почти идеален.

Но мне похер на это, я верю в свободу.

И не верю погрязшему в рабстве народу!

Вы бездушные тени в мире ветров...

Вы рабы и живёте под плеткой рабов!

Ваш идеал - деньги, роскошь, богатство.

Вы боитесь свободных мыслителей братства!

И пусть мне говорят: "Живи сам для себя!"

Я иду сквозь слова, свою сущность храня.

На пути моём постоянно проблемы -

Со мной борется сущность этой системы.

Ведь система не терпит новых идей,

Ведь идеи продукт не рабов, а людей!

На все ваши слова лишь улыбка - ответ!

Я - свободный мыслитель, человек и поэт.

* * *

После страшного "не приду"

Я уж точно не буду трезв,

Без дорог, я один уйду,

Лучше дальше от этих мест...

Лучше дальше, куда-нибудь

В путь до острова, за туман.

За болотами втоптано в муть

Дополнение к слову пьян.

Откровения к слову обман

Пред раскрытой книгой небес,

Я пойду в неё на таран

И пробьюсь, коль не буду трезв.

Упаду в сырую траву

И расплачусь от всей души

Одного твоего "не приду",

Чтоб сказать себе не дыши

Мне достаточно, а тебе

Да всего-то и пара слов...

* * *

Послушай, что же с нами стало?

Мы потеряли все, что имели,

И что теперь? Опять всё сначала.

И вроде бы, пошли, но ноги онемели...

А крылья сломаны и больше никогда

Мы не взлетим и не покинем это место.

Лишь паутину лжи нам принесут года,

Не заточенья, даже не ареста...

В тупике весело, здесь много людей,

Здесь тепло и сухо, почему не остаться?

Выкинуть на свалку остатки идей,

И жить спокойно, больше не метаться...

Ведь крылья сломаны...

16.04. 2006 г.

* * *

Опять чья-то ложь привела ко мне грусть,

На пороге, оставив следы,

И не знаю теперь, когда снова очнусь,

И подумаю, может быть, ты...

Хотя взгляды назад, в толпы прожитых дней,

Остановят вновь жалкий порыв.

Я останусь для всех, лишь чуть-чуть холодней,

Все начала новые скрыв,

Что бы больше до них ни одна ваша тень,

Никогда больше не добралась.

И я буду один встречать новый день,

Солнцу радуясь, глупо смеясь.

И придёт новый день, и развеет всё то,

Что кружилось, как пыльная взвесь,

Но при взгляде во внутрь омрачиться лицо,

Я пойму, что следы ещё здесь...

Ну и пусть, зато дальше они

Не потянутся снова за мной.

Меня вылечат ночью неба огни

И общение с тишиной...

В тишине я найду себе новый приют,

Не заботясь о глупых словах,

И я буду обрадован всем, кто найдут,

Кто разыщет меня в моих снах...

17.05. 2006 г.

- Он болен. Он и, правда, серьёзно болен. - Глаза девушки были направлены в дождь, играющий бесконечностью бликов на её лице, хлёсткими струями выводивший сложную простоту на стекле. Вечер ещё только должен был начаться, но серое небо дождя затянуло город за окном в сумерки, город, почти неразличимый силуэтами, в этом бешеном ливне.

Мягкая пустота бесстрастия была в её лице.

* * *

Ну-ну, да не стоит, не стоит сердиться,

и слишком серьёзно ко мне относиться,

ведь бредни поэта - свободные птицы, -

им небо, да ветер...

порой поживиться

на мусорной свалке, присесть меж полётов,

свободно и просто...

без мер, без отчётов...

Стыдливы слова перед некоей правдой,

и птичья свобода порой неказиста...

Но птицы летят...

в тишине несказанной...

А правда молчит...

лишь в глазах отразится...

* * *

Нет ничего, и всё мне противно...

Как же всё гнусно,

А ты так наивно,

Думаешь - просто художнику грустно...

Я взгляну на тебя глазами из боли,

Светлая грусть - это было б прекрасно...

Глупость, конечно, но злоба без воли,

Уходит бездумно, уходит напрасно,

И в месте её пристанища

никогда не вырастут цветы!

* * *

Не ищите меня никогда и нигде.

Я хочу заблудиться в высокой траве,

В сентябре перейти пожелтевший ручей,

И услышать, как ветер поёт без затей.

В жёлтых кронах предсонных лесов

Не слова, но лишь звуки шагов

Отразятся в холодной небесной воде.

Я увижу лишь образ в осеннем дожде.

Я уйду, но я снова когда-то вернусь,

И на голос весны я опять обернусь -

Это просто дорога, а не поворот, -

Опять межсезонья круговорот.

* * *

Не зная путь к другим брегам.

Теряя суть вещей.

Не метаться с ветром

Из крайности в крайность,

Чтоб не стала ответом

Бездарная лояльность.

К тому, что каждый день

Тянет в бездну раболепия,

Ведя дорогу в тень

Уже ушедшего столетия.

И быть собой! Своей идти дорогой,

Не связывать себя мечтой,
Не трепетной тревогой.

Не стать таким как все,
Нельзя, и быть собой,

Если находишь в общей массе

Мысленный покой.
Себе искать отчеты
Там, где иного нет.

Отбросить все советы,

Когда в них смысла нет.

О многом могут рассказать, -

Знай, -

Ничего не нужно знать!

Да, ты вернись, и всё сначала.

Ведь знанье - рамки для всего,

В чём и свобода заключалась.

ЛЕТА

Вдоль всё той же реки,
Не решаясь коснуться вод,
Позабыв былые глотки,
Позабыв слова: "Всё течёт"...

Невозможность вспомнить о ней!
Лишь вдоль берега - в никуда...
Одиночеством жажды всей -
Позабыть, что такое вода...

У реки той не в первый раз...
Он и плавал в ней, и тонул...
Всем беспамятством... а сейчас -
Ни глотка... капли не зачерпнул...

И по линиям на песке
Понимая, что обречён,
Ухмылялся своей тоске,
Безысходностью был пленён...

Смерть от жажды на берегу...
В светлой памяти - образ той...
Простотой забвенья ему -
Половодья разлив весной...

Кости смоет движенье вод
И по линиям на песке...
Для забвения - всё течёт...
Всё течёт по той самой реке...

* * *

Когда ты говорила мне, - Прощай,

Ты знаешь, я услышал только, - до свиданья,

Услышал я, мол, выходи, встречай,

Ты жди и не впадай в отчаяние...

И ты ушла, оставив мне слова,

И веру в твой приход я не могу разрушить...

Теперь я думаю, наверно, ты была права, -

Я не умел тебя, услышав - слушать,

Я не умел, любовь свою любя,

Найти за образом твоим - тебя...

Я не умел.

Ты научила слишком поздно...

13.06. 2006 г.

Записки мима

Ars longa, vita brevis est.

- Знаешь, никогда не думал, что всё так кончится.

- Ты думаешь всё уже кончено? Ты ошибаешься. Ошибаться порой очень полезно, но не в этот раз. В этот раз ты просто немного очень устал... - отражение улыбалось, ласково и приветливо, как если бы отрешенно смотревшие в никуда глаза, лицо без тени движения принадлежали кому угодно, только не мне.

- Я не верю тебе, впрочем, какая разница, все уже решено, голова болит, мне надо поспать, с тобой я всегда успею поболтать, моё насмешливое отражение.

- Ладно, ложись. Не будем сейчас выяснять, кто из нас насмешник, кто пересмешник, кто отражение, кто нет...

- Ты можешь ерунду без конца нести? Или я... Видишь, уже сам путаюсь...

Глаза закрылись, сон пришёл сразу. Я знал, что, скорее всего, проснусь в холодном поту через несколько часов.

Просто прости, я недолжен был... даже просить прошения... я...

Я не из этих... я улыбаюсь и иду в никуда... просто я...

В моей голове много хлама, прибираться времени нет никогда, но комнат много, хлам скидывается туда, создаётся видимость чистоты, но стоит случайно открыть одну из дверей и на тебя сыплется всё это дерьмо. Предпочитаю держать двери закрытыми. Одиночество имеет дурную привычку бродить туда-сюда и открывать двери без спроса. И вот на одиночество сыплется этот старый, давно никому ненужный хлам, оно успевает отскочить, а я, водимый им за руку, остаюсь под грудами прошлого. Когда-то надо будет прибраться... Прибраться или умереть... умереть в одиночестве. Оно откроет эту дверь и успеет смыться, чтоб найти себе другого, такого же преданного спутника, а я преданный им останусь наедине со своей смертью. Но стоп. Все эти комнаты с хламом - в моей голове. Что если и одиночество только там? Даже если это так, этого более чем достаточно!

- Подай быстрее плоскогубцы!!!

- Извини, мои губы плоскими назвать трудно, да и не из железа они...

Я не из этих... Я улыбаюсь и иду в никуда, просто так... и это всё, которое могло быть чем угодно, и только! Слова, они слишком пусты. Прости! Хотя бы... я никогда не буду стоить твоей печали, жаль научился жить дальше... давно.

Будем

Всё что меня раздражает - нет ничего окончательного. Извини.

Десять шагов в сторону

Порой проще, чем шаг на встречу.

И чем я тебе отвечу?

Губами губы затрону?

Я не скажу никому про то, что мне незачем больше жить. Ни слова, ни жеста, о том, что не смогу любить...

Свернулась в комочек уюта моя тихая, в моих руках, громче всех звуков, моя близкая навсегда далека.

День, подчёркнутый одиночеством.

Без смысла, в полусумраке, опять,

За чувством постоянного раздражения

Так трудно безнадёжно ожидать,

От жизни постепенного преображения.

И уходить в невиденье причин,

Безповодно, без права на замены.

За одиночеством, самостоятельно, один

Порой сидишь, рассматривая вены...

И хочется неизъяснимо уходить,

Не продолжать по замкнутому кругу,

Но не находишь силы изменить,

Дотронуться, протягивая руку...

16.02.2006 г.

2007 год

Я вдруг понял, что был не всегда...

Что было до этого Меня?

Я понял, что буду не всегда...

Тебе хочется бессмертия?

Нет, мне хочется любви...

* * *

Как странно услышать сквозь мятые стены

Шипящие звуки чего-то другого,

И что это в крике меня молодого

Так странно стучит, где сплетаются вены,

В том месте, где сорваны тысячи криков,

Валяются в лужах, не ставших потоком,

Их горькая память, в ушедшем жестоком

Уже не придёт отраженьями в бликах...

Красиво в тумане искать невозможность,

Того, что возможно там пребывает,

Но этим иронию лишь вызывает,

Уткнувшись, как в зеркало в странную ложность.

С разбегу, опомниться вдруг беспричинно...

Чем будет тебе этот завтрашний вечер,

Который пока ещё всем обесцвечен,

Кто скрасит его? Впрочем, это наивно...

Залитое чем-то, да как под копирку!

Одно на другое уж слишком похоже...

Все, слишком, ещё и вот холод по коже...

Бежать что ли вслед сбежавшему цирку,

Как мило, но хватит, набегался вроде,

И смысл то бежать, слишком старая сказка,

И как я сказал, вроде жизни раскраска,

Где те же цвета, что в палитре в природе...

Во всём этом мире бесцветное завтра...

И что тут печального, в туже палитру,

Раскрасить там что-нибудь, хоть по поллитру,

Молчать, закурить, по дороге из бара,

Прийти в этот странный, какой-то свой домик,

Расставшимся с нею всего в двух кварталах,

И с кем-то еще вереницей вокзалов,

Портреты их где-то... Да вот, подоконник...

И всё как обычно, настолько, что страшно

Уткнуться глазами в бегущее время,

Всего-то часы, эти стрелки отмеря,

Куда приведут, впрочем, это неважно...

Как странно услышать сквозь прежние стены

В упор, эти новые звуки...

Застыло!

Чуть позже, всё тоже, да уже было.

Оборванно...

В месте, где сплетаются вены.

16/17. 06. 2007 г.

Когда среди лжи

Плюнув на пару сломанных рёбер
И фалангу пальца - одной меньше...
Выйти из комнаты...
Портреты тех, с кем был...
Стены...
Клочки бумаги...
Прошлое...
Послать всё на х.й!

Незачем...

Утром выйдя на трассу...
Уехать.

К вечеру быть километров за тысячу
С той, одной проведённой ночью,
Что лет пару назад, просто покинул,
Уехав, как и сказал при встрече...
Не заикнувшись о возвращении...

Или загнуться в пути
И последней улыбкой
Стать не у дел
В разбежавшемся свете...

* * *

Я замёрз, немного подустал,

Знаешь, дел ещё полным полно,

Знаешь, с удовольствием бы послал,

Я с тобою не был так давно...

Я с тобою не был аж с утра,

Утром ты сказала мне "до завтра",

Завтра ещё так далеко,

Словно от мая до марта...

19 ноября, долбанный долгий день, 2007 г.

* * *

Привет, куда-то ты бежишь

Всё мимо, мимо, мимо...

Куда? Там с кем ты говоришь,

Там с кем встречаешься красиво?

Привет, прощальным жестом глаз,

Куда, зачем ты унеслась?

И не ответишь, где слова?

Ты, что с собой ты унесла?

Придётся самому понять,

Но если ты ещё вернёшься,

Почувствуй, если буду ждать,

Надеюсь, что не ошибёшься...

22. 11. 2007 г.

* * *

Проходите, вы быстро идёте.

Обгоняю шагом вперёд.

Вы до тупости скучно ползёте,

Перебирая ногами лёд.

С шагами засыпаемый снегом,

Разгребая завалы души,

Я пытаюсь быть человеком,

Не заваленным кучей лапши.

Впереди встаёт, как пророчество,

Пламя ветра, революция души.

Со мной моё карманное одиночество

И исписанные карандаши...

Разрываю клочки бумаги

Не написанным ещё стихом.

Впереди, позади овраги

С заваленным на зиму мхом.

Что ж, зима завалила дороги,

Я иду перемалывать снег.

Нестрашны мне ни черти, ни боги

И до тупости страшный век.

И до пламенности настоящая,

В никуда - дорога моя.

Со мной рядом лишь грусть смеящаяся

И в снегу, по краям тополя.

Ухожу перемалывать снег,

Ухожу пробивать холод.

Не заваленный я человек.

Для свободы достаточный повод.

* * *

Меня уже не греет смех,
Текущий в моих жилах...
Он видимо уже не тот, что был когда-то...
И я уже не вспомню всех,
Хотел бы, да не в силах...
Пронзительных, уснувших, всех не надо...
Но смех звучит в крови и исподволь
Не мой, его звучанием боль
Немая, немеющая по другому петь,
Пришедшая в мой смех из ниоткуда...
Хотел бы, но теперь куда мне деть,
Его отдать куда? Какому чуду?
Я не могу холодным смехом быть!
О если с крови притечёт он в душу!
Пускай пуста, пусть лучше будет выть,
Но не смеяться им, не им наружу!
Ужель он замолчит не мной,
И онемеющая кровь до вздоха
Иначе зазвучит
И с тишиной
Смеющимся теплом
смолчит...
Не всё так плохо...

* * *

Похмелье. Чужая девушка в моей кровати.

Не ты. Ты бросила меня четыре дня назад.

Нет, пять. Я пил; таблетки кстати...

Я валидол дня три подряд

глотал...

Эмоции глотать не в силах был...

Блевал эмоциями вправо, влево,

Но про себя, внутри. С наружи стыл,

Спокоен, тих неправомерно смело.

На день четвёртый всё пошло назад...

Да извращенье -

труп любви приковывать к себе цепями,

С собой таскать, впадать в азарт,

Смотря, как разложенье жрёт его детали,

Черты берёт, их искажая ложью,

Её там не было для нас двоих...

И вот лежу с другой, и пальцы дрожью

Выводят этот странный стих...

24/25. 12. 2007 г.

* * *

Зачем мне знать про то,

что я другой,

И ты совсем другая,

Мы этого не замечая,

В себе останемся собой...

Куда-то от мечты сбегая,

И в нынешнем не сберегая

Оставшееся от слепой

уверенности,

Что должны быть вместе...

Но чувству этому не хватит слов,

Хотя без слов мы понимаем,

Что друг от друга убегаем,

И от себя, от тех миров,

В которых мы...

В которые не добрались,

Должны быть там,

Но испугались...

Зачем мне знать про то,

что я другой...

14/15. 12. 2007 г.

Вот эта пирамида...

О чём промолчала одна пирамида...

На каком языке мы молчим и говорим?

Случается так, что в разрыв, между видимостью того, кем мы кажемся и того, кем нам приходиться быть, вплетается нечто. Это нечто явствует, явствует, и только... Но явленостью своей бросает в сумерки. Это не сумерки света и тьмы, это сумерки иного рода. Это некоторая зыбкость и в случаях некоторых, зыбкость, того, кем мы кажемся и кем нам приходиться быть.

Я не знаю, от того ли нечто явствует, что появилась некоторая зыбкость, или зыбкость следствие явлености нечто. Я не знаю, имеют ли здесь место причинно следственные связи. Я не знаю, важно ли знать это. Мыслю, что допустимо оставить это в неопределённом состоянии и даже придать этой неопределённости свойство константы.

Что, собственно, произошло?

Случилось так, что в силу неопределенности финансовых перспектив дальнейшей жизни, при получении философского образования, я начал получать второе, которое, столь же неопределенно, но всё же, рисовало некоторые перспективы.

Слушателями были люди, заканчивающие или уже закончившие, столь же неопределённое, в финансовом плане дальнейшего, образование. Весь курс сводился к чисто формальной переподготовке с последующей выдачей диплома, поэтому преподаватели подбирались по остаточному принципу, а именно, у кого есть время и желание подзаработать. Времени и желания требовалось немного и почти все они были молодыми аспирантами или специалистами, и не особенно от нас отличались.

За неимением надобности напрягать мозги во время этих занятий, но, имея эту привычку, я получил бесценную возможность. На лекциях я занимался, в основном чтением, либо рисованием в тетради, коротая время. Но, поймав определённое состояние, я упирался в возможность наблюдать. Наблюдать, прежде всего, за ходом мысли людей с совершенно разным уровнем и направленностью образования и, одновременно с этим, наблюдать за своей мыслью в этом наблюдении за ними.

Это были удивительные скачки. Человек, говоря о проблематике изучаемого в данный момент предмета, говорил о нём, зачастую, с точки зрения специалиста в какой-либо области. То есть, например, психолог, редактор, биолог или педагог или социолог, говорили, например, о связях с общественностью, рекламе, брендинге, именно, как психолог, редактор, педагог и так далее. Но при всём этом, происходила удивительная игра. Это было удивительной игрой! Кто-то говорил о чём-то, каким либо образом, но в процессе этого говорения происходило некоторое смещение. Будучи увлечённым, увлекаемым говорением, говорящий начинал говорить иначе. Местами, это уже был не психолог, например, говорящий о PR, как он его видит, происходило некоторое встраивание. Постановка себя на место другого, овладение этим другим. Это то и стало интересным для меня.

Само собой, я не ставлю знаков равенства между человеком и профессией. И, честно говоря, меня, несколько смущает, порой до испуга, вероятность постановки рядом с человеком знаков. Мне кажется, сами по себе, "=", "+", "-", "!", "?" и другие, ничего не прибавляют и не отнимают от человека. Дело в том, становиться ли сам человек, восклицанием, вопросом, равенством. Дело в том, как, когда, почему... и все прочие удивления... человек может быть вопрошанием или чем-то ещё, дело в явлености его, как некоторого нечто.

Я не намерен, так же, рассуждать о том кем нам приходиться быть или приходиться казаться. Говорить, например, о человеке, которому приходиться быть психологом и казаться пиарщиком, о человеке, которому пришлось некоторое время назад, быть школьником и казаться студентом и потом стать студентом и казаться психологом и так далее. Это всего лишь, уход в ролевые игры или что угодно еще, что будет порочным кругом. И будет этим порочным кругом всегда или до тех пор, пока человек способен стать вопрошанием, восклицанием или чем-то ещё, пока он, одним словом, будет возможностью.

Так вот, я становился удивлением, когда мои сотоварищи, начинали перебирать себя, через эти профессии. Я ловил плавность этого скачка, между тем и другим. Я пытался поймать за этой плавностью скачков, а если углубиться, их было разуметься больше, нежели меж двух профессий. Просто, отвлекаясь от внешнего вида, настроения, не всегда, достаточно близко зная человека, от личного и индивидуального, я ловил то, что проще всего было поймать. Я ловил скачки между профессиями. Нет, конечно я пропускал через себя многое, но именно пропускал. Через сети рыбаков проходит многое, но они определённого размера и оставшееся в них, тоже определённого размера. Я, почему то, вооружился именно этой.

* * *

Жила была на свете Ж.па,

Да в давние, да времена,

И было в этой Ж.пе много

Разнообразного .овна...

И, чтоб вы думали, конечно,

Любимым делом Ж.пы сей

Было бродить в краю беспечном,

Ну, в общем, в гости из гостей...

Она жила уже порядком,

Насрав то этим, то вон тем

И с этим своим делом гадким

Жила та Ж.па без проблем...

Но вот, нашлявшись по планете,

Усрав её во всех концах...

С трудом бы вспомнить, в каком лете...

Пожалуй, где-то при отцах...

Етитской силдой удручённа,

Или етической какой,

Она решила вдохновлённо

Разверзнуть жерло над страной...

* * *

Переписывая в жизнь

Время последнее,

В алкогольное забвение,

Упало то, с остервенением

Губами помнить, ты ушла,

Ушла, отогнанная чем-то лишним,

Упёршееся в том давнишнем,

Вновь одиночество, молчаньем пришлым,

Стоит у края моего огня.

Я не искал с тобой успокоений,

Спокоен был без изменений,

Чужих, не зная лишних мнений...

Но нет, счетов листками

Я заполняю вечера,

И прихожу домой с утра

С обочин твоего двора.

Теперь весь мир обочина,

Но я, куда-то дальше,

Хочу упасть, как будто раньше

Тут не было игривой фальши...

Но что об этом. Где-то здесь...

Да, эта рукопись ещё не кончена,

И вот он я, ещё одна обочина,

Ещё не прожито сполна.

Ну а когда бутылкой лишней

Закончу этот хоровод,

Какая разница, какой там будет год,

Не замечай меня у своих ворот...

29-30. 12. 2007 г.

* * *

Иногда так много времени надо,

Чтобы так мало понять...

Человек - не глаза, не помада,

И не будет сидеть и ждать...

Иногда надо так времени мало,

Чтобы так много понять...

Всего то чуть-чуть, будто в лёт пробежало

Между Вернуться и Убежать...

В нерешительности длились месяцы

Решения, что хочу быть с ней...

На руках к облакам по лестнице,

Щекою к щеке, чтоб верней

Чувствовать нашу двойность единую,

Но нет. Вот пришел и - ушло...

Секундами оборвало дорогу длинную,

Обломало крылом об крыло.

Я не нужен ей, как она мне,

Да и вовсе она с другим,

Меня выбросило от неё во вне,

Вот я падаю, а не мы летим...

Жаль...

3\4. 05. 2007 г.

* * *

Между той и этой, какая разница?

Я слишком другой, даже для них.

Там, где одна часть меня дразнится,

Другая недвижна, да в чём-то я псих...

Но между этой и той, какая разница?

Если вдуматься, с ужасом, никакой.

Разве что у одной побольше задница,

Другая приятней коснётся рукой...

Но, с ужасом, почему пустые

Вдруг стали, случились они.

Оторвано что-то в глаза седые...

Та и эта, после команды пли...

Да, они начнут добивать словами,

Уставший без этого, кажется, мозг,

Но стой, даже вы, прокричу, я не с вами

И молча пойду в ближайший киоск...

А эти, которая та и эта,

Пусть сорятся дальше, хоть между собой...

Чего они ждут, какого ответа,

Мне всё равно, я б остался с любой...

2. 06. 2007 г.

Зима, четыре стены и потолок...

Желания и возможности лежат на разных полках. И тех и других полно, а зачем? Только покрываются пылью.

Был январь, не шел, а именно был. Что ж, я не ждал от него ничего, уже за несколько дней до нового года. Невнятные подлости и случайные стечения обстоятельств, привели меня в запой, за несколько дней до конца две тысячи седьмого года. Боже мой, как пафосно, к чёрту всё. Сменялись люди и места, количество и качество спиртного, оставалось что-то... Наверное, это было грустью, но какой-то странной, как будь-то смотрящей в зеркало. Зеркало это метало, в эти на хер не нужные мне дни, куски прошлого, вперемешку с ироничными смешками в сторону настоящего, в котором нехотя, непонятно зачем, пришлось обретаться, и наотрез отказывалось воспринять, какое угодно, хорошее или плохое, или просто всегдашнее, будущее.

Тридцатое декабря. Ничему не удивляющийся, сдавший сквозь похмелье и усталость ночей проведённых... Да какое кому дело с кем. Сдавший сессию на одни пятёрки, в полу сне, в чьём-то шепоте, чих-то, до ужаса приятных губ, в чём-то ещё, чего и вспоминать не хочется...

А потом прошёл год, кажется, или больше... Какая разница? Год. Это мало или много? Или нет разницы? А если нет, то, тем более, неважно...

Что было? Я умер! Пожалуй, два раза, или нет? В общем, трупа, кажется, два. Если быть точным, две убитых, мёртвых души и одно тело, которому всё надоело... Тело, которое хранит в себе кусочки прошлого...

Странно, сначала одна душа умерла, и крылья осыпались пеплом. Потом тело, с остатком чего-то, наверно с пёрышком мёртвой души, отправилось ходить по свету... И, о чудо, тело с мертвым пером души в руке или в пустоте, где обычно, живёт душа, встретило её.

Это было странно, по меньшей мере, по большей, казалось предательством, двоих, которых уже не было... В реальности, или чем-то заменявшим её, снилось, просто снилось. Снилось, да непросто снилось, а проснулось и сквозь все страшные сны, оказалось. И оказалось, что не сплю, а живу, да как живу! Почему не умирают до конца?

Последнее время, люблю есть апельсины!

Я ем апельсин!

Я съел апельсин. Его сок осел с моих пальцев на клавиши. Так пишут. Он мог бы капнуть на листок бумаги. Но бумаги нет, остались клавиши. Я боюсь писать на бумаге! Её можно сжечь, но это бессмысленно... Клавишами можно. Можно копировать, вырезать, вставить... Можно не сохранить... Убежать! Бумагу можно уничтожить, не только её, дело не в этом. Дело в том как писать. Нет не так, ОНА МЕНЯ ЛЮБИЛА и Я ЕЁ... Окончания прошлого, безначальные и бесконечные...

Я съем ещё один апельсин и прочитаю...

Я, очень хищно, съел апельсин, последнее время я люблю апельсины сорта "Вашингтон", но таких сегодня не было, урожай у них раз в году, они бордового цвета, точнее мякоть у них бордовая, а кожура оранжевая с бордовыми, как они говорят, эти биологи, точками пигментации, и совсем другие в восприятии...

Я съел обычный апельсин.

Это не так страшно. Даже приятно.

Его кожура лежит рядом с пепельницей из Египта, сделанной в Китае, наверное, и рядом много чего ещё...

Я отлил, выкурю ещё одну сигарету, перечитывая... И пойду спать, завтра среда, рано вставать... Я улыбаюсь. Почему? Заполночь...или за заполночь...

Главное я снова могу писать, год спустя...

Что это?

Неважно. Музыка играет, её мне подарила подруга поэта, приехавшего летом к нам в лес, игравшего нам. Мы пили с ним вдвоём, поодиночке. Потом, засунув топор за пояс, я возвращался в лагерь, куда вернулись все, откуда все уехали. Я проводил их, помог соорудить мост, чтоб внедорожник мог выехать. У поэта в ноге была железная пластина, со времён Чечни, куда он ездил журналистом от радио "Свобода". Я устанавливал электричество в лагере, это было днём до этого. Я установил электричество, отправился в отряд, с рюкзаком провизии и, свернув не туда, заплутал на болоте, и пробродив три часа, вышел, в трёх километрах от деревни, где были наши. Я видел тропинки, протоптанные дриадами на полянках, где не было людей до меня, я был счастлив и благодарен, заблудившему меня лешему, за эти тропинки. Их видел я, и эти девы, несущиеся по ним... А потом я шёл в закате, с топором за поясом, совсем по-русски, и возвращался в лагерь. Но прошло уже полгода, или больше... Я благодарен поэту и его подруге, подарившей мне музыку...

Я съем еще один апельсин и пойду спать.

Жизнь.

Ты ничего никогда не поймёшь.

Ты в ожидании боли умрешь.

Снизойдёшь до серого пепла.

Ты от бессилья ослепла...

Ты таешь в пламени бессилия, как лёд.

Тебя обыденность корёжит и зовёт

лишь к смерти.

Сгораешь в пламени непознанных миров

Без сожаления, без смысла; из основ -

фрагменты.

Так много боли в бесконечности смертей...

Ты заблудилась в переплёте всех путей -

без смысла.

И утешения не будет никогда...

Так вышло, что до этого утра

Тебя от безысходности порвёт...

Ты - пепел, не дождавшийся восход.

* * *

Пустой телефонный звонок

Чёрно-белого сна.

Так не бывает.

Простой чуть заметный щелчок

Эхом нагнавшего дна

Улыбкой играет.

И уходить не спеша,

До фразы: "Всё глупый обман..."

Опять только нить,

С которой сорвалась душа

И врозь понеслась в чужой балаган.

Опять только нить...

Опять не дойти до черты,

Где крылья очертят

Над горизонтами дали.

И вертит куда чужой балаган суеты?

А мой тут не встретят...

Его никогда тут не ждали.

Ну что?..

Игривости смыслом улыбки

Пёстрым эхом бродячего дна,

Как тот, чёрно-белый, сонный,

Такой небывалый и зыбкий,

Сводящий меня с ума

Пустой звонок телефонный.

* * *

Пространство времени стелет могилами.

Люди уходят, иссякшие силами,

В мире повязанном стереотипами,

В мире подпертом старыми липами.

Липовый, липовый, липовый мёд.

Каждый под страхом своим живёт.

Каждый под страхом своим пойдёт.

Может пройдёт, может умрёт...

Липовый, липовый, липовый мёд...

Всё связанно дико,

Всё связанно грубо.

От древнего крика,

Разбившего рупор...

Всё изначально было не так,

Должен быть кто-то, кто времени враг!

Кто его знает? Кто помнит века?

Не отыскать ли всех сил для рывка?

Цепи разбить...

Разнести этот мир... Время разлить...

И остатки могил.

Всё мироздание перевернуть,

Стать новым криком, разрывающим грудь.

* * *

Я не дарил ей роз,

Считая, любовь не в этом,

Я не хотел её слёз,

И не торопил с ответом.

И если когда-то я,

Был груб с ней неосторожно,

Та грубость, она не моя,

Она рождена старой ложью,

Оставшейся от других,

На память, как старые шрамы...

Души изувеченной крик,

Из снов, наяву те кошмары,

Где кто-то снова, опять

Сумеет во мне изувечить,

То, что сумел поднять,

Хотя не сумел облегчить.

То, что тянет меня,

То, что на куски разрывает,

Даже при свете дня...

Хоть всё это вид мой скрывает...

Ну а она... где она...

Сквозь всю эту бывшую подлость,

Пусть до сих пор нужна,

Но просто не хочу слышать её голос...

22.12. 2007 г.

РУСЬ

Раздолье русское развеет

Тоску любую и печаль

Когда душа переболеет,

Раскрытая в родную даль.

В любую глушь порой умчаться

В такие русские места...

И с чем-то древним повстречаться

В местах, где люди чтят Христа.

Уверовать, перемениться,

В самом себе мысль породя,

И внутренне перекреститься...

Он тоже умер за меня...

А там в дали, в другом бездумном мире

Погрязшем в суете безликих бед

Найти в своей полупустующей квартире

От этого всего иконой след,

Которая, пусть, сколько лет в пыли,

Но светлый лик от времени светлеет,

И Русью потаённой, что внутри,

При случае порой согреет.

4.08. 2007 г.

2008 год

* * *

Дни проходят, дни с метками "хватит",

Но вот эти метки превращаются в слово,

Сперва шёпотом, а потом накатит

И мир слышит крик ещё одного готового...

Нет, делать метки уже невозможно,

И если крика вам недостаточно,

Вот вам честно и неосторожно,

Идите на..й, вполне не загадочно.

Идите на..й, чтобы вы поняли,

Раз слова "хватит" вам слишком мало,

Чтоб вы заткнулись и больше не спорили,

Что же именно меня так достало.

А я сорву календарь со стены,

Сомну его и выброшу в мусорку,

Часы в форточку, хочу тишины,

Хочу отдать свою тень полусумраку,

Для этого просто выключу свет,

И буду ждать мысленного молчания.

За словом "хватит" придёт слово "нет",

В компании глупого отчаяния

Пустое, как верности обещание,

Но я никогда не верил в его черное обаяние.

* * *

Рефренами бьёт, правде в глаза смотреть.

Рефренами бьёт, а я отвечаю улыбкой...

У правды глаз много порой,

какие губами покрыть?

У правды глаз много порой,

какие зашить красной ниткой?

Какие из них без ответов, одни оставить?

Какие пройти, пробежать, не махнув рукой?

Какими из них дух надежд обезглавить?

С какими из них никогда не найти покой?

У правды глаз много, я это точно знаю...

Рефренами бьёт, так что же с того, я смотрел,

У правды глаз много, и я другим оставляю...

Я видел их, это чудо, что в них не сгорел,

Что не утонул в них, так многие канули в лету,

Что сил хватило свои, руками закрыть...

Рефренами бьёт, будто всё призывает к ответу...

Да мне что с того, я просто хочу жить...

30. 01. 2008 г.

* * *

Меня достало жить в мире чужих домыслов,

Мне хочется орать всем правду в лицо,

Дрожащей от нервов, а может быть спьяну

Рукой разорвать...

Разорвать, что нечего ждать,

Разорвать, что хотел промолчать,

Разорвать, и не помнить, не знать...

Укатить на фиолетовых колёсах

В страну, каких угодно, но других вопросов...

Снять со стены портреты

Убитых ожиданий,

Что исковеркано в запреты,

В призраки знаний

О том, что не слышал,

Не прожил,

Не нашёл убегающего в никуда

себя.

1.01.2008 г.

Игры пьяных спекуляций.

"Трагедия получает завершённость,

когда несчастье подсвечено золотыми лучами".

"Изгнанничество Елены"

Альбер Камю

Незавершённая серая обыденность нашей зимы и трагедия завершённостью лишь в мороз, но в мороз до этого ли? До весны... Весной завершённость трагедий. Приходит и садиться у костров, на каких берегах весенних ручьёв, бликующих оттенками сияющего в небе солнца. Того солнца, что не могло пробить зимних снежных туч, теперь эти тучи, свалившегося в сугробы, тают. Солнечная завершенность приходит через время.

Трагедии в России завершаются... через время. И вот сейчас: серые улицы, серое небо, трагедия ждёт своего завершения, но должны пройти ещё месяцы, месяцы в этой тяжести незавершённого, тянущёгося за тобой, прилипшего к каждому твоему дню.

Нам, нам как завершение, хотя бы на этот вечер достанет, сколько ещё раз, солнечного света, играющего в жёлтом пенистом пиве, сделанного из того, что впитывало солнечные лучи. Мы заливаемся золотыми лучами до упора. Подмена? Конечно подмена. Но жить с незавершенной трагедией? И сегодня, вчера, завтра и так далее, до весны и по привычке дальше, тем, кто привык к заменителям солнца в череде своих трагедий...

Здравствуй, серое небо. Мы не боимся тебя, мы зальёмся до блевотни солнечными лучами, пусть суррогатными. Но это лучше, чем жить со страхом и незавершённостью...

Зима 2008 год.

Похищенное и подаренное шепотом.

* * *

И шепотом на ухо, пусть другая

Несла мне новое, открытое во мне,

Тем шепотом, тебя чего лишая...

Мы не останемся теперь наедине.

Теперь, где ты и я, чуть-чуть, но будет,

Твоим молчаньем, шепотом ее...

И у тебя тот шепот, что сворует,

Если скажу тебе, что это не твоё,

Что это есть во мне, но то другая,

Мне подарила это для меня,

Я пронесу сквозь годы это, сберегая,

Тем шепотом навечно сохраня...

Пусть в нём не будет нас двоих,

Но где-то можно без тебя остаться,

Не для себя пусть, для других,

Я не хочу за это извиняться...

И, если бы я мог, всего себя отдал,

До каждой части, всё тебе, но это...

Тот шепот, открывая, что-то взял,

Похитил что-то, не найдя ответа,

Оставил во мне след, идти последу

Я не смогу, пусть даже захочу.

Я твой. Не весь. Ночному бреду,

Я имя не твоё уже кричу...

То мне в вину, тебе в вину, другой ли...

Какая разница, всё есть, как есть.

Я не хотел ничьей, даже минутной, боли,

И не хотел ничью тревожить месть...

В холодную жестокость страсть ничью

Я не хотел нечаянно обратить...

Не знаю, и зачем всё это говорю...

Слова... а надо с этим как-то жить...

3. 01. 2008 г.

Не Лермонтов

- Скажи-ка, дядя, ведь недаром

Страна, убитая угаром

Похмелью отдана?

Эх, эти пьянки удалые!

Всё были просто никакие,

Порой не помнит вся Россия

Про день после бухла!

- Да, были люди в наше время,

Не ваше спившееся племя:

А колдыри - не вы!

Плохая им досталась доля:

Не каждый вышел из запоя...

Не будь на то московска воля,

Не пропили б страны!

Мы пиво молча наливали,

Досадно было, водки ждали,

Ворчали мужики:

"Что ж мы? А эти магазины,

Где продавались водка вина?

Из-за какой такой скотины

Работают до десяти?"

Но вот нашли большое поле:

Есть разбухаться где в запое!

Всё разливалось тут!

У наших брови на макушке!

Чуть утро осветило кружки,

Бутылок разные верхушки -

Закуски тут как тут...

Забил косяк я в дудку туго

И думал: передам по кругу!

Постой-ка брат, налью!

Что ж тут курить, пожалуй к пою;

Уж мы пройдём через запои

И поболим мы головою

За слабость за свою!

Два дня мы были в опохмелке,

Что толку в этакой безделке?

Мы ждали третий день.

Повсюду стали слышны речи:

"Пора нажраться до усречи!"

И вот в запоя третий вечер

Такая наступила хрень...

Я вырубился у буфета

И было слышно до рассвета

Поблёвывающий тот конфуз...

И каждый был бухлан упитый

И кто-то даже весь избитый

Бутылкой получил сердито

И кулаком под ус...

И только небо засветилось,

Всё шумно вдруг опохмелилось,

Сверкнул бутылок строй.

Михалыч наш рождён был хватом,

Слуга бухлу и друг салатам,

Да жаль его: когда поддатым

Он спит в земле сырой.

И брякнул он, сверкнув очами:

"Ребята, не запой ли с нами?

Так выпьем за запой!

Как наши братья выпивали

И тару в круг передавали,

И снова, снова наливали...

Так выпьем за запой!

Ну был денёк! Сквозь дым летучий

Бутылки двинулись как тучи,

Все пьют и пьют и пьют...

Red Libel с пёстрыми значками,

Тэкилла с червячков хвостами,

Всё промелькнуло перед нами,

Всё выпивали тут.

Вам не видать таких сражений!

Носились стаканы, как тени,

В дыму косяк чадил,

Звучал шансон, попса визжала,

Рука уж наливать устала,

К сортиру проходить мешала

Гора упитых тел.

И выпил я в тот день немало

В бутылках всё неубывало,

Ох, этот русский пой!..

Земля тряслась как наши руки,

Смешались в кучу кони, люди

И залпы тысячи орудий

Слились в большой бодун...

Вот смерклось. Были все готовы!

И утром пой затеять новый

И до конца бухать...

Но в голове, как барабаны -

Опустошённые стаканы...

И открывать мы стали краны,

Товарищей считать.

Да, были люди в наше время,

Пропитое, лихое племя:

Все колдыри - не вы.

Похмелья им досталась доля:

Не все вернулись из запоя,

Когда бы не московска воля

Не пропили б страны!

* * *

Если жизнь похожа на ж.опу

Если трепетом нежным, губы твои не со мной,

Если жизнь похожа на ж.пу,

Мне попросту по.уй, и пусть я смешной...

Если жизнь похожа на ж.пу,

Значит истина, сто пудов, где-то рядом.

Если жизнь похожа на ж.пу,

Играй с кем угодно ласковым взглядом.

Если жизнь похожа на ж.пу,

Да здравствует, крикну разным глупостям.

Если жизнь похожа на ж.пу,

Наверно, и в ж.пе есть место радостям.

Если жизнь похожа на ж.пу,

Вот ни по.уй на что похожа она.

Если жизнь похожа на ж.пу,

Наверно и ж.па кому-то нужна?

18. 04. 2008 г.

Давай познакомимся... снова.

Паршиво. Материалы надо сдать послезавтра, а последние несколько дней я валялся с температурой, кашлем, истекая соплями.

Почему, когда я чего-то не знаю, в голову лезет всё самое плохое?

Короче ты встретился с ней случайно в развратной обстановке

Временность - это так здорово, сегодня она может быть красива так, завтра иначе. Волосы ниспадают пряным дождём на щёки, дышащие какой любовью, струятся по глазам моим куда-то внутрь убегающего мира...

Временность - это прекрасно, ведь ускользание и при-течение несут столько смысла, сколько необходимо для радостного восхода солнца изодиноченных ночей в пряные дожди струящихся локонов.

Временность - всё, что осталось, есть и было, будет, ведёт...

Ведь сегодня она красива так, завтра может быть иначе, может, может, может быть, а может и не быть и это смех бытия, которым смеюсь и я...

Посвящается Ирине Костюниной.

27. 10. 2008.

Кукушка или 7775 - 7777.

7775 дней. 7777 наступит в среду

Не лучше ли сказать:

"я прожил 7777", и кануть в лету?

7775 дней

надо мной вились

7775 чертей

И ведьмы неслись, - как зимы, как вёсны,

И были то весело злы, то серьёзны.

И сколько чертей я встретил с похмелья?

И ведьмам скольким сплёл из слёз ожерелья?

Неважно, ведь есть ещё повод пустой -

Из принципа встретить шестой и седьмой...

12. 05. 2008 г.

Как возможна школа мысли? Как возможна мысль? Возможна ли в России и современности школа мысли? Возможна ли в будущности мысль?

Может ли философия быть в ладу с существующим, и если может то какая? Вот я не лажу, что, по-видимому, некстати...

В забвении мы оказываемся в ситуации смерти уже при жизни.

Забвение даёт нам прижизненный опыт того, что было, но чего уже нет и не будет. Полное забвение чего либо, прерывает своим актом процессуальность потенции, потенциальность, а что есть прерванная потенциальность, как не феноменальная метафора смерти.

Если вопросы философии вечны, то они в своём роде незабвенны, есть в этом что-то от преодоления смерти. И пусть философия - своего рода искусство умирать. Но в этом плане, искусство умирать через незабвенность, в смысле том, что вот мы вне этих незабвенных вопросов, вне их нельзя аутентично быть в бытии к смерти. Они приданы забвению и мы живо мертвы.

* * *

Мне надоест с.ать в синее ведро,
Подкидывать полешки в печку...
Кудой вас, сударь, на.уй занесло!
Вот мысль за помешиванием сечки...
Твоих ребят накрыло сёдня градом!
Ты, кто теперь? Уроки, дети - всё не то...
И не было тебя... Там. С тобою рядом...
Всё это: сечка, печка, синее ведро...
Е.ал я в рот, противник вероятный...
И объяснение детям: "Who is who..."
Язык, акцент... Исход понятный...
Бери шинель! Пошли, брат, на войну!

8 февраля 2015 года в 1 час 23 минут

Оставить комментарий © Copyright Панченко Ростислав Юрьевич (panproza5@mail.ru) Размещен: 04/02/2019, изменен: 04/02/2019. 204k. Статистика. Сборник стихов: Поэзия		Ваша оценка:
Аннотация: Вторая книга стихов

Панченко Ростислав Юрьевич : другие произведения.

Слово ясности стихи