Мой срок не вперёд продвигается валко и шатко,
а просто на складе товаром лежит и оплачен.
Безумные карлики строят на детской площадке
какую-то хрень из песка и какашек собачьих,
без темы смеясь и по теме тоскливостью ноя,
как полностью взрослые или частично, как дети.
Над их головами в панамочках и надо мною
пылающий шар одинаковым образом светит.
Посмотришь вперёд - ничего там в пространстве не видно,
а если назад, ничего и во времени тоже, -
какая-то полузабытая мелочь обиды,
какие-то стёртые до полуобразов рожи,
и нет протяжённости в точных размерах и числах -
как нет нифига расстояний туда и обратно.
Понятно немного, но, кажется, что-то нечисто,
когда задают в километрах, часах и каратах
расчётные рамки и стоимость каждой услуги
от телопитания хлебом до боли насущным
и радости органов зрения, секса и слуха -
до душеспасения в райски обещанных кущах.
И кажется небо бездонное чем-то конечным,
убогим шаблоном размыты картинки снаружи,
внутри непонятно на кой дискомфорт обеспечен,
который зачем-то живущим по правилам нужен, -
а я его чувствую без соблюдения правил
законом природным, согласно которому мыслю
в кричаще воюющей, хитрой и злобной ораве
дерущихся за подходящее место и миску.
Я как-то поодаль - в песочнице очень уж тесно,
совки и ведёрки стучат раздражающе громко,
в моём разговорнике слов не хватает для текста,
и доз недостаточно для абстинентовой ломки -
куда бы податься из этого глупого ада
проблемности плотской и пищи духовно невкусной?
Пока что шепчу - это сон.
                           Ненадолго.
                                     Так надо.
А что там назавтра - 
               да просто не знаю.
                                   Не в курсе.
 
 
    
         *                    *                    *