Когда я уйду насовсем-насовсем навсегда -
то только туда, где отсюда мой голос не слышен,
и где не осталось от времени даже следа,
и нет ничего, что даровано снизу и свыше.
Никто не споёт, в бестелесную дверь постучав,
и мне не напомнит, что я наконец-то свободен,
конвойный не звякнет замочным железом ключа,
и суд не причислит к какой-нибудь грешной породе.
Уйду, не заметив, что выиграл чью-то игру,
и что мне за это положен подарочный бонус,
мой ум наконец-то поймёт, как он мелок и груб,
а я никогда уже больше последним не тронусь,
решая задачи с примерами разных проблем,
не сдамся константам с ответами и неизвестным.
Ни вечный концлагерь, ни простенький разовый плен
не примут меня абсолютной прозрачности вместо,
всемерности силы нуля нулевой пустоты,
отсутствия сроков, причинности и направлений.
Я думаю - сложные выводы слишком просты,
и думать о сложности как-то не в кайф, да и лень мне.
Я быстро уйду, не заметив оценочный лист,
в котором колы за прогул и награды с местами,
я вверх не взметнусь и не рухну подстреленно вниз -
меня, я уверен конечно же, просто не станет,

а было б не так - обязательно кто-то пришёл
и вырвал бы душу за то, что нетрезвым паяцем
себе я не вру и за то, что мне так хорошо -
не знать, не хотеть,
                 не завидовать
                             и не бояться
   
  
           *       *       *