Муратов Артур :
другие произведения.
Омск, Омск
Самиздат:
[
Регистрация
] [
Найти
] [
Рейтинги
] [
Обсуждения
] [
Новинки
] [
Обзоры
] [
Помощь
|
Техвопросы
]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оставить комментарий
© Copyright
Муратов Артур
Размещен: 14/11/2011, изменен: 14/11/2011. 74k.
Статистика.
Сборник стихов
:
Поэзия
Книги стихов
Скачать
FB2
Ваша оценка:
не читать
очень плохо
плохо
посредственно
терпимо
не читал
нормально
хорошая книга
отличная книга
великолепно
шедевр
Аннотация:
Все гляжу в окно, гляжу... Как те яйца, участвую, но не вхожу.
СИБИРЫ
Синдром навязанной этничности.
Как русский клевер в русском поле.
Всегда как градус мозаичности
На сорок, со слезой тем боле...
Мы - нация терпил, ничтожества,
Пространства Бжеза, ассиметрий,
Финансовых потоков множества
Играющих в небесных тетрис.
Ростки сепаратизма нежные
Заколосились бурно, рьяно
Заснеженные, но и не залежные
Как форте-форте, пьяно-пьяно.
СПОКОЙНАЯ СИБИРЬ
Кто-то вбрасывает в сибиряков сепаратистские настроения.
Дескать традиции сырьевого придатка - это общее мнение.
Ибо мы - обыкновенное место ссылки (дальше некуда).
Но Сибирь как русская баба думает на шаг вперед и об этом пела...
Если другая, встречая пьяного мужа, говорит: "Ты выпил, имярек!?"
То наша спрашивает: "Зачем ты это сделал?"
P.S. Хорошо жить в эпоху Междуцарства
Об остальном пускай голова болит у государства.
Нас всех вылечат, судя по мне и тебе,
Родившиеся в Сибири мальчики
давно уже крутятся в Москве.
КАК
Как женщину неблагодят чмо-мужчины!
Во, как позорят евро вопреки.
Мне говорят: "Мол, проясни!"
Я проясню: "Причины стыда легки,
последствия замылены", секи...
Как черт из табакерки любая удивленка
Вся гимназистка, ласточка, вся бельэтуаль
Вдруг проявляется как щеколда, как щелка
Как рыбий мех, как золото-поталь.
Небесный камуфляж.
Сноснисхожденье в туалеты.
Не смотрит глаз, транзисторы кипят.
И вдруг как наважденье: "С кем ты? Где ты?"
Так оголенный нерв на боль, на рост, до пят...
ЧИКА
Восторженность претит любови
Как ярость, как внезапный сон.
Вот тихий ужас славословья.
Крадется ну, ну тихий он.
Ребекка, надо просыпаться,
Ребекка, надо же вставать,
И Моську мыть и взор ласкать
И вежить веки и моралитать,
Не говорить с собою в поддавки
И не поддакивать, а снова поблазниться.
Какой удел тебе, ресница,
Как карте сроду выпадать!
* * *
У бога есть уютные места, подмышки, норы,
подсолнухи, погосты, резеда и подзаборы...
Безвременье, чернильницы с сухими мухами
просроченные лопасти под ухами.
А тишина хоть врунья, но легко по ней слоняться
Обязательно кто-то жужжит в уголке, если прислушаться
И человек ни ухом, ни рылом
И весь состоит из того, чего не было.
* * *
Он завел несколько уютных аккаунтов на десятке сайтов, надев специальные очки.
Тут закладки, там фото, здесь карма, рядом записочки.
Все его культурные пожитки хранятся в облаке, как в теле кость.
То, что это облако вечно, принимается как данность.
Но ведь на самом деле каждый из этих сайтов как выпускница в белых гетрах.
Насколько мегабайт, коды, да привинченные к ним базы данных в американских дата-центрах.
Сегодня они работают, завтра нет. На месте стены - брешь.
Стало все тыквой, не вечно писать статусы, не вечно жать рефреш.
Завтра этот сайт либо исчезнет, либо выпадет в ничтожество, скорее...
Либо будет продан на спам Северной Корее. Видели, что осталось от Колизея!?
Жизнь интернет-сайтов и их пользователей, живут же черти,
с точки зрения теории психоанализа, это влечение к смерти.
* * *
Конец эпохи. Вместо байронических страданий
Которые подспудно мучают и эхают втуне
Главный герой несется в ночь
на диком белом и значительном коне
Потом побив чертей висящим на цепи крестом
Он скачет вдаль, где темь и суета
Пуская снопы искр, откуда-то конем из-под хвоста.
Протагонист наш мужествен, не будучи говном,
Он пробивает волка-оборотня
Случайно подвернувшимся бревном.
Ассоциаций возникает две, потом одна, ага.
Сейчас, а может через час откуда-то появится Яга.
И общий макабрический настрой
с сопливой готикой и глицериновой слезой.
Всех жалко, главный негодяй
всего лишь постакаполиптический лентяй
И та, что лишь кивала головой,
вдруг обернулась юною вдовой
Ритм выдержан и в свете веры и терпимости,
Но повторять по мере необходимости.
ЁЖ ИЗАУРЫ
Ёжик осознал, что сам ренегат...
И полностью понял, что сам виноват...
Что нечего было свертываться в комочек,
А теперь - плакать и сморкаться в платочек.
И тогда любителям живой природы - Ваське с Пашкой,
Не пришлось бы охаживать его палками,
Чтобы полюбоваться симпатичной мордашкой.
ВОСПИТАНИЕ
Ребенок наступил собаке на хвост...
И этот малыш, эта мелюзговая простипома
говорит: 'Блин, а все-таки у нас страна такая сильная,
что может навалять любому!'
Вот было некое яблоко - замкнутая страна,
и в ней все было...
Потом оно начало гнить, сгнило,
остались только мушки дрозофилы...
Они разлетелись,
но никакую крышку не срывало.
КОРОТКИЕ ВСТРЕЧИ
Когда я встречалась со Львом Ильичом, он хоть и коротышка -
Но в восторге называл меня яркой солнечной вспышкой!
А оставшись на ночь у поэта Бездомного Ивана,
Я стала неукротимым извержением вулкана!
А в кровати зоолога Коли я долго
Слышала рыканье тигра и протяжный вой волка...
Стоит только в кровать студента Вадика загреметь...
Одни возгласы - 'ты супер, ты клёво, ты обалдеть'!
И только с Петровичем мои старания так, слегонца...
Для него я лишь пустышка и беспринципная овца...
Лежу и думаю - ну почему он как холодный душ?
Может, потому что он просто муж...
* * *
Да, мозговые клетки - их время быстротечно...
А вот жировые живут вечно.
Ну казалось бы, зачем убийце убивать убийцу убийцы? Но цыть!
Донцову было уже не остановить.
Эксперты говорят, что лучшие помазки из волос барсука.
Но сами барсуки авторитетно утверждают, что лучше из волос хорька.
* * *
В вас столько положительных качеств, столько достоинств...
Можно уже килограммами взвешивать.
И сразу представляешь -
Это уж какие чудовищные пороки они должны уравновешивать.
* * *
В Америке делают спецмонтаж порнофильмов для Германии прямо на месте.
Просто вырезают все диалоги и действия не имеющие отношения к процессу.
Без оглядки, мы с нашими куриными мозгами и курами,
быстро приближаемся к такому уровню.
* * *
На столбе только что висел электрик. Теперь нет, только сумка висит...
Он блестел, могли и сороки унести.
Все гляжу в окно, гляжу...
Как те яйца, участвую, но не вхожу.
А я со своим рассталась, ну его - дебил,
Месяц ныл: "Ты меня не любишь..." В конце концов убедил.
Шеф рассказывал, как на Крещение в прорубь окунался, такой у нас Главный.
Как премию на Новый год выдать, так он еврей, а как яйца морозить, так сразу православный.
Сейчас представитель Мегафона зашел...
Мы ему рассказали о выгодных тарифах и он ушел.
А я в прошлое Рожедство капала воск от свечи в воду.
Получившаяся фигура напоминала член, причем здоровый.
Обрадовалась - мужика себе найду, а просто год был хреновый.
А теперь минуточку внимания:
самые праведные сантехники после смерти попадают в Германию.
* * *
Трудно найти "Черный квадрат" в темной комнате по рации...
Тем более, когда картина на реставрации.
* * *
Я слушал вас, я вам внимал
Хоть чувствами был весь мой пыл раздерган...
Я мненью вашему вращенье предавал
И осью был мой детородный орган.
* * *
Поймал как-то раз старик Хоттабыч золотую рыбку.
Она была вся такая золотая и матовая...
Вот смотрят они друг на друга и ничего не могут...
В общем ситуация патовая.
КИТАЙСИН
Хорошо жить в чистой комнате, забившись в угол,
поджав колени, чувствуя легкость в темени...
И наблюдать жизнь, и смотреть широко открытыми глазами
Прямо в морду времени...
И оно принюхивается к тебе, трогает тебя неслышной лапой,
Отходит и, играясь, бросается к тебе и, не доскочив несколько секунд,
Резко тормозит тихой сапой...
Так оно играет с тобой в водоем...
БОГ ПОУТРУ
Накатывало страстное умиление жизнью вещей в себе без людей, как тот же диван,
С их аденоидами, лежанием на месте, привычкой к своим атомам и молекулам,
залысинами и утренним опусканием ложечки в стакан...
С этими крошками, глазом мухи, отражающим темную дыру со звездой на самом дне,
как окаем...
И самого этого дна, умеющего всегда оставаться дном...
И Черепахин нюхал телефонные трубки, лепетал ерунду, мычал как баран,
Жмурился и смотрел на стол, по которому бродил одинокий Одиссей таракан.
А время разливалось на тысячи маленьких водоворотов, без имени,
И над каждой соринкой стояла своя воронка времени...
А горестный вектор его отклонял ее в сторону нового взмаха крыльев летящего ворона,
Нового вздоха жука, новой подвижки материка на миллиметр в сторону.
И прядал ушами Восток, ишаком прост...
И красное солнце скатывалось ему в хвост...
И в глухом урмане не названные жуки еще спали...
А между двух травинок шевелилась неизвестная щетинка неизвестной твари...
И так же спал в темной норе сырой крот...
И видел серебристую дымку из сна, и шевелил языком, приоткрыв рот.
А на глубине шести километров невиданные животные остались вдвоем,
И умирали...
И их жаберные крышки были повернуты точно на Сириус, мерцающий вдали...
И столб воды над ними был в мелких пузырьках и морских красках...
И сквозь него падала к ним монета, брошенная с лайнера 'Фиаско'.