Вы решили уйти из этой жизни, но только без боли и страха? Что ж, это ваш выбор, и мы его уважаем. Мы готовы вам помочь! Просто подключите стандартный провод к разъему вашего кистевого идент-чипа. Мы спишем с вашего счета символическую сумму, остальное можете перевести куда угодно. После этого запустится приложение для человеко-ликвидации. Вам достаточно лишь выбрать "да" в окне "запустить услугу?" Один сигнал по сети, и вы безболезненно отправитесь в рай.
У вас нет средств рассчитаться за нашу услугу? Ваш идент-чип пуст? Ну и не надо! Перейдите в меню "оплата другим способом". В окне "согласны ли вы завещать ваши почки, печень, сердце или любые другие органы" выберите кнопку "да" и поставьте свою вирт-подпись. После этого снова смело запускайте услугу.
Реклама сияла на стене комнаты голубоватыми буквами.
Марина глянула на свою маленькую кисть с длинными тонкими пальчиками. На окороковой подушечке под большим пальцем виднелся разъем идент-чипа. Две черных точечки, будто мелкая ранка с двумя занозами.
Как просто. Стоит только вставить стандартный провод в разъем маленького стационарного компа, лучащего на стене рекламу из сети. А второй конец вот сюда, в эту противную ручку. Противную? Да, Марина, да! Ты ведь ненавидишь себя? Ты готова уйти.
Уйти навсегда. И больше это тело, эта подушечка с двумя точечками, эти ноги с вечными синяками на икрах, все это не будет существовать! Ну и что. Из сети поступит сигнал, и ты сдохнешь, а затем приедут сюда и заберут холодеющее тело. Ну и пускай! В морге тебя распотрошат, как рыбу, а оболочку сожгут в братском крематории. Ну и наплевать. Тебе ведь будет уже все равно. Ведь в этом жестоком мире тебе нет больше места. Решайся!
Марина подключила провод к компу и к руке, ткнула указательным пальцем в стену, в окно активации программы. Выбрала оплату другим способом. Осталось лишь коснуться пальчиком, и дело сделано. Но она замерла, словно впала в ступор. Последняя ступенька вниз, а дальше ничто. Нужно только преодолеть, сделать этот шаг.
Точно падение вазы, в мертвую тишину комнаты вклинилась трель звонка. Сердце бешено скакнуло, готовое разорваться - Марина вздрогнула.
Янек уже скидал вещи в чемодан, выпил кофе и заказал такси в аэропорт, как вдруг позвонил шеф.
- Извини, друг, я знаю, что ты уезжаешь, что за последние дни ты вытащил кучу отказников и все такое, но... у меня иссякают волонтеры. Помоги выдернуть одну дурочку, это очень срочно, счет идет на секунды. К тому же ты живешь в нескольких шагах от нее.
Янек глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
- Давид, ты же обещал десять дней не беспокоить и... я вообще-то уже взял билет.
- Да пойми ты, нет ни одного волонтера поблизости к ней! А билет поменяешь. Я сам тебе поменяю, все расходы за мой счет.
Янек опустился в кресло, потер пальцами висок.
- Ладно, диктуй адрес, - снова вздохнул он.
Жатва продолжалась. И с каждым днем становилось все хуже. Ему даже не дали спокойно уехать на море. В этом мегаполисе европейской Русь-автономии каждый час не рождалось ни одного человека, а на тот свет просился один.
Янек накинул любимый черный плащ и выскочил в промозглую ночь сентября. Несмотря на головную боль, он пошел очень быстрой размашистой походкой, хлюпая по лужам. Черное небо висело где-то совсем низко, но это если задрать голову, а так - синевато-розоватые дымки восставали со всех сторон от суматошно бегущих реклам и ослепительно ярких витрин.
Это рядом, всего один квартал, твердил про себя Янек и ускорял ход.
Вот уже перед Янеком возник бетонный дом, коробка ростом не менее двадцати этажей. Где-то здесь человек готовится уйти. Господи, как противно покалывает в висках! Янек остановился у первого подъезда и повторил про себя адрес, выданный Давидом. Сообразив насчет расположения квартир, Янек перешел к соседнему подъезду и посмотрел наверх. Синеватый свет, мерцающий в одном из окон на пятом этаже, - волонтер сразу понял, что она там, словно почувствовал холод, исходящий оттуда. Янек приложил универсальный чип-открыватель, и дверь легко поддалась.
Марина справилась с ознобом, но трель повторилась. Что за черт! Какая скотина помешала в такую важную минуту? Свидетели Иеговы? Торговцы легальной наркодрянью? Звонок прозвучал в третий раз, уже с ноткой наглости и настойчивости. Марина снова вздрогнула.
Поняв, что ей не дадут спокойно уйти из жизни, она отключила провод, а затем медленно, на цыпочках, подкралась к входной двери. Камеры у нее не было из-за дороговизны, только старинный глазок. И тот ужасно портил реальный вид площадки, где переминался с ноги на ногу какой-то вытянутый тип в черном плаще.
- Открывай! - вдруг скомандовал он дребезжащим голосом. - Я знаю, что ты рядом. Меня зовут Янек, я не причиню вреда. Только поговорить.
Черт, черт, черт! Что это за явление? Какой еще Янек?! Молчать, притвориться, не дышать! Она медленно сползла вниз, боясь издать хоть шорох, но все же прошуршала по стене. Ягодицы сквозь тонкую ткань халата ощутили холодный пол. Задержанный воздух вырвался из груди.
- Послушай, я хочу помочь, - вкрадчиво произнес он, прислонившись к двери. - Я чувствую, что у тебя беда, безысходность. У меня есть такая информация. Не подумай, я не псих. Но просто... Прежде чем сделать последний шаг, открой и выслушай меня.
Последний шаг? Откуда бы ему знать? Кто он такой вообще?
Марина не выдержала. Или, точнее, что-то внутри нее заставило ее подняться-поддаться и щелкнуть замком.
Янек добился своего - жертва обстоятельств или сумасшествия открыла дверь.
Перед Янеком предстала бледная девушка с осунувшимся, но красивым лицом - раскосые глаза, брови вразлет, округлая челка песочного цвета, едва вздернутый носик. Ну и что, что неважный вид, он и сам несвеж и небрит. От таких раскосых у Янека проскакивала искра. И даже сейчас что-то промелькнуло, несмотря на колющую боль в висках.
Он бесцеремонно толкнул дверь и вошел в прихожую. Сам закрылся. Сам включил свет.
- Ты просилась в иной мир, стучалась в запертые ворота, а у меня нюх на таких идиотов, - он пристально глядел на нее, прямо в налитые зеленью радужки глаз.
Господи, ну почему такая небесная зелень полна отчаяния? Сколько ей лет? Он забыл спросить у Давида. Хотя и так все ясно. Восемнадцать или двадцать, не больше. Он уже два раза прожил столько.
Янек бесцеремонно прошел в комнату, увидел голограмму букв, мерцающую во всю стену.
- Ну вот, опять какая-то сука создала приложение в сети, - выругался он.- И главное, все законно.
Подошедши к стене, Янек потер щетину, как бы в раздумье, затем наклонился и обесточил компьютер. Пелена изображения распалась, уныло обнажилась матовая стена. Марина замерла в проходе с раскрытым ртом. Хищнически ухмыляясь, гость взял комп и поднес к окну - внизу, над карнизом, радостно сияли буквы супермаркета. Янек выпустил блок - обычно подобные выходки сразу отрезвляли отказников.
Марина подбежала к окну. Падение электронного источника они наблюдали вместе. Ящичек ребром чмокнул черную поверхность и тут же раскололся как орех, обсыпав огромные радужные буквы.
- Ублюдок, что ты наделал! - Марина вдруг вышла из прострации и остервенело застучала кулачками в мужскую грудь.
Янек поморщился. Ему ничего не стояло поймать и крепко сжать ее запястья.
- Сядь! - он практически бросил ее в кресло. - Сядь и заткнись, дура! А то у меня опять голова разболеется, - добавил он уже тише.
Янек извлек из кармана плаща портативный сканер. Дернул девушку за правую руку, больно развернул ладошкой кверху и приложил сканер.
- Посмотрим, кто ты есть. Так-с. Марина Вдовина, гражданство Единая Европа, Русь-автономия, год рождения две тысячи сорок третий, пособие по безработице, на счету один евро и парочка юаней. Негусто.
Янек покачал головой. Обычно отказники делились на два типа. Первые - это зажравшиеся, пресыщенные богатой жизнью бездельники, которые впадают в долгоиграющий русский сплин, точнее, заражаются новой болезнью по части психологии, этаким вирусом суицида. Вторые, впрочем, тоже заражаются. Но у них это от безысходности, от банальной бедности и кажущейся беспросветности.
Марина вырвала ручку из цепкой клешни. Она ощутила себя сидящей в кресле, туман в голове развеялся. Странный тип стоял над ней и сверкал глазами.
- Какого черта ты собралась на тот свет? - громко сказал он, расстегивая плащ. - Что, наскучил гнусный большой город? Нет денег на шопы, спа-салоны, массаж? А кругом вечное безразличие? Вечная ненависть к людям? Ну, скажи, ты ненавидишь людей, как и все вокруг, да? - он присел рядом с ней на колени и заглянул ей прямо в зеленые радужки, снизу вверх. - А может, тебя бросил парень или девушка, и ты решила, что это конец света? Глупости, бред, жизнь продолжается, понимаешь? И я тебе это докажу!
- Да кто ты такой? - возмутилась девушка, сдувая со лба сбившиеся волосы. - Откуда тебе знать про мою жизнь? Думаешь, покозырял своим сканом и все вычислил? Как ты вообще меня нашел? Как ты про меня узнал?
Янек устроил руки у нее на коленях. Доверительно так, лишь бы не упустить нить. Острые ладные коленки, скромно отчерченные неровной линией халата.
- Я из службы спасения, - усмехнулся Янек. - Расскажи мне свою историю.
- Да какая разница?! Не хочу ничего рассказывать! И вообще отвали, исчезни, сгинь! Ну, дай мне спокойно умереть, ну пожалуйста-а-а! - девушка неожиданно впала в истерику и забилась в кресле, как рыба в сачке.
Янек понял, что разговора по душам не получится. Ему пришла в голову шальная идея. Шприц с хорошим снотворным у него всегда был наготове - для крайних случаев. Янек сковал Марину и вогнал в хрупкое тело два кубика.
Едва девушка отключилась, он набрал шефа.
- Давид, я, кажется, успеваю на свой самолет. Только мне нужен еще один билет. Я лечу вместе с ней. Записывай номер рейса.
Через десять минут у подъезда коробчатого дома остановился водородный автомобиль такси. На крыльцо вышел человек в черном плаще, на руках он держал безвольную девушку, завернутую в темную куртку. Человек погрузил девушку на заднее сиденье, сам устроился впереди. Таксист выказал полное равнодушие.
В этом городе никому нет дела до чужих проблем, с усмешкой подумал Янек и назвал свой адрес.
Нужно было еще успеть забрать чемодан.
***
Море вело свой неспешный монолог, облизывая мелкую гальку пенистыми языками. Когтистая пена распадалась у самых ног - девушки, полулежащей в пластиковом кресле, и Янека, стоящего рядом с ней.
Когда солнце припудрилось в белом облачке, Марина зашевелилась и приподняла веки. Янек сел рядом, на камни, и осторожно взял девушку за руку. Девичьи зеленые глаза за один миг сменили несколько выражений.
- Где я? - с тревогой спросила Марина.
- Мы на Черном море, в поселке, недалеко от Грузинской Анапы.
- Какого че... Как мы сюда... - Марина привстала и принялась беспокойно оглядываться.
Но кругом лишь радовал глаз живописный пейзаж: позади крутые горы с зелеными одежками и кофейными проплешинами; коса земли, слева выступающая прямо в море, вместе со свечкой одинокого старинного маяка и бескрайняя синь впереди, встречающаяся на горизонте с более светлым небом.
- Т-с-с. Я усыпил и привез тебя сюда, - он поменял положение и склонился над ней, нос к носу, и продолжил скороговоркой: - Чтобы ты сразу врубилась, от чего решила отказаться. Жизнь прекрасна, Мари, как ни банально это звучит, но жизнь прекрасна. Нужно только уметь ловить красоту. Даже когда кругом полное дерьмо.
- Привез. На море, - девушка вся напряглась. - Чудно. Лучше не придумаешь!
Последнюю фразу она сказала горьким тоном.
- Здесь нет жуткого мегаполиса, здесь нет людей. Почти нет.
- Да ну и что. Да как ты мог распорядиться мной? - она стукнула его куда-то в бок.
- Спокойно. Разве тут хуже, чем у тебя дома? - Янек сжал ей плечи, пристально поглядел в зеленые глаза.
- Ладно, я вижу от тебя не избавиться! - ухмыльнулась Марина.
- Пока что да, - сказал Янек, отпустив девушку.
- И что же дальше? - Марина наконец расслабилась в кресле.
- Я научу тебя любить жизнь, - Янек добродушно улыбнулся. - А потом...
- Вот именно, а что потом? Стоит мне только подумать о будущем...
- Зачем думать о будущем? - он снова сел и обнял ее коленки, из распахнувшегося снизу халата показалась молочная кожа бедер. - Будущее непредсказуемо. Надо ловить мгновения.
- Плевать. У меня нет будущего, ты это можешь понять?
- Тогда расскажи свою историю.
- Хорошо, - девушка покрепче запахнула халатик.
Она не поведала ничего нового. Десятки подобных повестей Янек уже слышал от своих подопечных. Все отказники похожи друг на друга, как блины с одной сковородки.
В той, уже далекой квартирке-комнате жила еще мать, и жил еще малолетний брат, отца же никогда не было. Мать работала инспектором по кадрам, Марина заканчивала профи-курс. Однажды братик гулял около дома, Марина сидела неподалеку. Проходящий мимо наркоман, испытывающий ломки, просто так ударил братика по голове молотком, приняв его за чертика. Последнее, что сказал Мишка: "Меня дядя ударил по голове".
Потом мать попала под очередные повальные сокращения. Ей стали платить пособие. Ну и что, возразил про себя Янек, обычное дело. В русской автономии половина людей живет на пособие по безработице. Марина окончила профи-курс и тоже села на пособие. Можно было сносно жить, но жизни без Мишки уже не получалось. Потом умерла мать - отравилась какой-то дешевой синтетической дрянью. После крематория душа Марины опустела.
- Что-то надломилось, - по-взрослому сказала она. - Жизнь потеряла смысл.
- Не надо искать смысл, Мари, - Янек едва улыбнулся. - Нужно искать красоту.
- Да, здесь красиво, - с восторгом протянула Мари, и зелень ее глаз ожила, но тут же потухла: - А там, в городе, что там может быть красивым? Грязный асфальт? Бетонные параллелепипеды? Терминалы на входах в жилье, пожирающие деньги с твоего чипа? Плати или не попадешь в дом! За очистку воздуха, за воду, за свет, за обслуживание идент-чипа, за интернет и связь? Шлагбаумы и платные ворота на входах в городские парки?
Янек, слушая девушку, невольно поглядывал на ее белокожие ноги с двумя откровенными синяками на икрах, неизвестно откуда взявшимися.
- Куда ни пойдешь, - продолжала Марина, - везде этот противный гнусавый голос: "Поднесите руку для считывания идент-чипа", "у вас есть непогашенные платежи, они благополучно списаны с вашего счета", "у вас есть непогашенные платежи, но нет средств на счете, воспользуйтесь срочным кредитом евробанка"!
Марина умело передразнила терминалы, Янек даже хихикнул.
- И все же город прекрасен, - сказал он. - Надо учиться любить его. Этот размах, эта рукотворная мощь, эти ночные огни, мириады ночных огней, мобили, несущиеся по автострадам - просто дух захватывает!
- Нет, - Мари покачала головой. - Ничего такого я не замечала.
Солнце наконец освободилось от облака, так что кожа почувствовала легкий жар.
- Идем купаться! - задорно предложил Янек и силой потянул ее за руку.
Марина и не заметила, как скинула халат и оказалась в воде.
Дни здесь тянулись медленно - время напоминало жевательную резинку. По утрам приходила хозяйка - пожилая сутулая женщина с черными сальными кудряшками и жутким носом, но крайне добрыми глазами, - она варила кашу, мило улыбалась, почти без слов, и куда-то растворялась.
Затем Янек увлекал Марину в горы, по дороге девушка смешливо изображала немногословную хозяйку. Янеку часто думалось, что из подопечной вышла бы неплохая актриса. В горах им открывались живописные виды, которые Янек фиксировал на карманную камеру. Небесная зелень в глазах Марины сияла, как и само небо, и Янеку казалось, что девушка быстро забыла о своем ужасном желании. Тем более, что он бесконечно рассказывал ей положительные истории из набора его психотерапии.
Перед обедом они ходили в поселок, где в уютном магазинчике Янек набирал продукты и списывал со своего счета, подставляя руку к терминалу. Обедали они на берегу моря, затем купались и загорали. Марина отлично держалась на воде, но и Янек ей не уступал. Иногда они плавали наперегонки, порой игрались как дети, и случайные прикосновения или даже объятия вызывали в Янеке легкий ток, чего он давно не испытывал.
А может быть, думалось ему, это просто волнуют плоть изгибы молодого тела, быстро набирающего загар цвета какао? Может быть, солоноватый запах моря пьянит его? Море представлялось ему этаким щедрым и беспечным богатеем, бесконечно дарящим свое тепло. Там, где солнце смотрело на море, вспыхивали на волнах десятки бенгальских огней.
Вечером Янек и Марина пили вино на террасе дома и неспешно беседовали. В первый же такой вечер Марина поинтересовалась:
- Так чем ты занимаешься?
- Сижу с тобой, - с улыбкой отреагировал Янек, покручивая бокал в руке и проверяя вино на розоватом закатном свете.
- Нет, я серьезно.
- Спасаю таких, как ты.
- Зачем, для чего, каким образом?
- Хорошо, теперь моя очередь делиться. Понимаешь, есть группа людей, волонтеров, которым достались в наследство приличные счета. И есть шеф, кстати, он частенько подбрасывает кое-что на наши чипы. Так что нужды не испытываем.
Янек сделал паузу. Марина приподняла брови, мол, давай, продолжай.
- Группу создал шеф, - заметил Янек. - Не знаю, зачем ему это надо, зачем нам всем это надо. Но просто кто-то должен делать добро, как это ни банально звучит. Правительству наплевать, что дохнут люди. В нашем городе каждый час кто-то убивает себя.
- Так часто? А я и не думала. Но как, как вы узнаете об... о нас?
- Шеф имеет доступ к государственной базе слежения за идент-чипами. У него какие-то завязки в полицейских структурах. А чип на самом деле может много больше, чем нам о нем известно. Он не только снимает состояние организма - это ты знаешь, это делают через чип в поликлинике. Он сканирует психологическое состояние гражданина. А всякие необычные всплески психической энергии отслеживаются в органах порядка. Есть еще скрытые камеры в квартирах.
- Так вы как чертовы копы! - изумилась Марина.
- Нет, мы совсем другое. Мы бесплатно работаем за идею. В наше время никто не работает бесплатно за идею, кроме нас. И вообще, мало кто работает.
Марина замолчала. И тишина длилась долго, пока Янек не предложил приятную тему.
Ночь заставала их незаметно, она словно подкрадывалась к террасе, обволакивала вьющуюся зелень на вертикальных сеточках и забавные петушки на вершинах ворот. Янек укладывал Марину спать в одной из комнат, точно ребенка - комнат было много. Затем он ложился сам в огромной парадной со стеклянными стенами, долго ворочался и наконец затихал.
- Я не смогу тебя полюбить, - так однажды прервала Марина шепот моря.
Они сидели на гальке, полуголые, омываемые волнами, их мучала послеобеденная сонливость.
- А я и не прошу, - секунду подумав, сказал Янек.
- Я же вижу, как ты на меня смотришь, - Марина повернулась к нему, странно сверкнула глазами. - Мне кажется, я тебе нравлюсь. Или я не права?
- Нравишься.
- Но ты слишком стар для меня. И... когда я вспоминаю тот вечер в городе... как ты пришел, как помешал мне... что-то такое нападает. Как будто тошнить начинает, что ли.
- Глупости. Забудь о прошлом. Не думай о будущем.
- Но ведь так не сможет продолжаться вечно! - Марина соскочила с места и оказалась напротив Янека. - Что дальше-то? Ты снова уедешь спасать своих больных. А я? Что будет со мной?
- Ты можешь остаться здесь, - Янек опустил глаза. Многих подопечных ему приходилось вести долго, навещать их до сих пор, точнее, до момента отъезда на юг.
- Здесь, одна? - брови Марины сдвинулись.
Он машинально разглядывал синяки на ее не тонких ножках.
- Да, почему нет, - сказал Янек. - Я переведу часть средств на твой чип. Ты сможешь питаться до самой зимы. А потом я снова приеду.
- Здесь? Не знаю, - Марина опять села, но теперь уже в море, так что подкатившая волна накрыла ее по шею.
Через неделю после отлета шеф сбросил сообщение на коммуникатор Янека.
"Срочно возвращайся! Все волонтеры заняты. Погода портится, и отказники множатся".
Это походило на приказ. Конечно, военный порядок никто не устанавливал. Но в группе имелись негласные правила. Пока ты в игре, соблюдай порядок.
Марина случайно увидела, как Янек прочитал сообщение и сразу помрачнел.
- Что, плохие известия? - с подозрением осведомилась она, присаживаясь с бокалом вина на кожаный диван. - Тебя хотят назад? Некому нас спасать?
Он лишь кивал головой, и в ее голосе начинала проскальзывать горькая ирония.
- Шеф зовет обратно? Понятно, все ясно. Ты оставишь меня здесь одну.
Янек подошел и сел рядом.
- Но ведь тебе здесь хорошо. Ведь тебе нравится жизнь... здесь, - он поймал зелень ее глаз.
Он мог уже предугадывать их выражение.
- Мне будет очень скучно без тебя, - бросила Марина и тут же встала и быстро захлюпала шлепками в другую комнату.
Ему показалось, что у нее появились слезы. Он дал ей время. Через десять минут он пришел к ней и застал ее все с тем же бокалом в кресле, в углу у окна. Марина разглядывала закат на море сквозь стекло, как-то странно прикусывая губу.
Янек сел на пол перед ней, как он полюбил делать, и по обычаю обнял голые коленки. Заглянул в зеленые глаза. Они оказались влажными.
- Я никогда не оставлю тебя, - тихо сказал он. - Я никогда не забуду тебя. Я вернусь, как только смогу.
- Но тогда умрут другие? - Марина со злым выражением уставилась на Янека. - Кто мы для тебя? Просто пациенты? Ты не сможешь вытащить каждого.
- Я знаю. Получается не всегда. На каждого из вас нужен отдельный волонтер. Ведь вы люди, вы для нас очень важные люди, вы наша жизнь. Но, к несчастью, нас очень мало. Бесконечно мало. Гораздо меньше, чем вас.
- Так брось все! Спаси хотя бы меня, - Марина скривилась.
Он впервые увидел, как она по-настоящему плачет, не считая той истерики в злополучную ночь, у нее на квартире. Янек вдруг понял, какую ужасную ошибку совершил в ту ночь - не нужно было улетать вместе с Мари.
Янек привстал, обнял ее и похлопал по спине. Марина дала волю рыданиям.
- Ну хорошо! Я скажу шефу с глазу на глаз, что завязываю. Вот увидишь, не пройдет и трех дней, и я вернусь.
- Правда? - Марина отняла голову от его плеча. - Ты это серьезно?
- Да, - сказал он, сам не веря себе.
***
Янек прилетел домой в промозглую ночь сентября, в такую же, в какую и улетал с Мари, только еще холоднее.
Сразу позвонил Давид и предоставил новые координаты. Янек сорвался и оседлал скутер на подземной парковке.
Это был глупый парень лет семнадцати, мать которого сидела на ночном дежурстве. Янек вычислил мать и сдал парня ей, пообещав утром их навестить.
Затем снова и снова. За одну ночь он вытащил из петли трех отказников, которых еще нужно было вести в будущем.
После короткого утреннего сна Янек опять поехал на дело.
Голова тяжелела.
На второй день он позвонил Марине. Та не ответила. Наверно, ушла купаться, решил Янек, потому что время было послеобеденное. Вечером она и вправду взяла трубку.
- Ты говорил с шефом? - почти сразу спросила южанка.
- Да, Мари, да, все нормально, - ответил он, стараясь выглядеть непосредственным. - Я завязал. Завтра к ночи я прилечу.
- Мне плохо без тебя, - тихо сказала она. - Прилетай быстрее.
"Вот эгоистка! - нервно подумал Янек. - Полюбить не смогу, но и без тебя не смогу. А может, то высказывание было обычным женским кокетством? Может, уже любит?" Ему самому казалось, что он почти влюблен. Какое-то странное нытье он испытывал внутри, разговаривая сейчас с ней. Легкую грусть и в то же время что-то светлое, обнадеживающее.
- Хорошо, я обязательно прилечу, - скрипя сердцем, пообещал он.
Неприятности начались к ночи второго дня. Парень, мать которого была на дежурстве и вновь отправилась на дежурство, все-таки умудрился покончить с собой - и они это даже пропустили. Кроме того, наелся таблеток один из дневных отказников, - едва Янек покинул его квартиру, он сбегал в аптеку, - и теперь этот придурок лежал в реанимации, но у него не было даже медицинской страховки.
Шеф оплатил его лечение, а Янека вызвал к себе.
В бесконечный ливень в особняке у Давида было тепло и светло. Трещали натуральные дрова в настоящем камине. Витал аромат березы в гостиной. Блестели позолотой стильные канделябры с диодными лампами. Шеф сидел за стеклянным столиком и курил какую-то странную папиросу. Волосы и борода тучного Давида походили на пепел.
- Мне нужно через день улететь к той, которая осталась на море, - с порога заявил Янек.
Давид указал папиросой на кресло, волонтер сел.
- Ты сделал ошибку, когда увез ее с собой, - низким голосом проговорил шеф.
- Я знаю, но теперь надо выкручиваться.
- У тебя не ладится что-то. Мы не должны выкручиваться. Надо просто уметь разрываться на всех отказников, - Давид затушил папиросу в хрустальной пепельнице и начал подниматься. - А для этого их всех надо держать на виду. И никуда не возить.
Шеф прошелся вдоль гостиной.
- Впрочем, я сам виноват, - добавил он. - Мне надо было предостеречь тебя. Но тогда это казалось правильным.
- Теперь у меня нет другого выхода, - сказал Янек. - Я постараюсь через пару дней привезти ее обратно.
- Делай, как знаешь, - шеф вернулся за столик. - Но почему ты потерял парня?
- Я его недооценил, мне надо пересмотреть свое отношение к подопечным, - только и нашелся ответить Янек, а про себя решил: "я все время думал о Мари".
Вечером третьего дня история повторилась. Янеку надо было уже улетать, а шеф подкинул срочную работу. Вновь отказник, находящийся рядом, и вновь некому к нему приехать. И в который раз счет идет на секунды.
Янек позвонил Мари, но она не взяла трубку. Тогда он послал ей сообщение: "я уже вылетаю, только самолет задерживается". Хотел добавить: "я люблю тебя, Мари!" Но не решился, рука не поднялась.
Новый подопечный оказался чрезвычайно нудным типом пятидесяти лет - типичный одинокий лузер, не нашедший себя в жизни. Янек убил всю ночь на его обработку. Никак не получалось оставить его раньше, иначе вышло бы, что и с тем парнем или с "таблеточником". Янек боялся потерять еще одного отказника в подряд. И в результате вылетел только утром четвертого дня.
Мари не отвечала на звонки. Самолет, точно наказывая Янека за ложь, задержался на самом деле. В аэропорту, перед посадкой, Янека мучало тяжелое чувство, какое просыпается, когда подспудно не ждешь ничего хорошего.
В особняке на берегу Янек оказался только к вечеру. Следов присутствия Мари не ощущалось. Тяжелое чувство переполнило его, сердце заколотилось с тревогой. Казалось, дом был мертв. Янек связался с хозяйкой, но она сообщила, что утром ушла и покинула Мари в добром здравии.
Янек обошел весь дом. В маленькой комнатке он нашел коммуникатор Мари. На нем было открыто его последнее сообщение.
Рядом лежала записка, одно слово, большими буквами:
ПРОСТИ
Янек подошел к морю и сел на гальку. Волна ласково лизнула ноги. Глаза пытливо вгляделись в морскую гладь. Словно оттуда вот-вот должна была появиться Мари.
Но море безучастно перебирало гребни и шептало. Ничего не менялось.