Перо Змея, Сердце Солнца

В тумане древности, где боги ткали мир,
Из хаоса возник, как утренний эфир,
Кецалькоатль, Змей Пернатый, светлый лик,
Мудрость и добро, в себе навек скрепив.

Он спустился с небес, на землю, словно сон,
Неся в руках рассвет, и знаний полный звон.
Научил он людей, как землю воздевать,
Как злаки собирать, и города воздвигать.

Он дал им календарь, чтоб время понимать,
Искусство, ремесло, чтоб мир свой украшать.
Он отменил кровавые, жестокие обряды,
И научил молиться, без жертв и без награды.

Но Тлалока, бог дождя, в гневе закипел,
Увидев, как народ, от крови отошёл.
И Тескатлипока, коварный, тёмный бог,
Задумал погубить, того, кто был так строг.

Он зеркало поднёс, к лицу Кецалькоатля,
И тот увидел в нём, себя, как будто в пятнах.
Смутился бог, и выпил пульке хмельной,
Забыв про мудрость, и про долг свой земной.

В грехе и стыде, он землю покидал,
На плоту из змей, на восток уплывал.
Но обещал вернуться, в год тростника,
Чтоб снова править миром, мудро и слегка.

И до сих пор, народ ждёт его прихода,
Когда Пернатый Змей, вернёт земле свободу.
Когда мудрость восторжествует над войной,
И сердце Солнца, засияет над землёй.
***
Тескатлипока: Зеркало Дымящееся

Из тьмы изначальной, из хаоса древнего,
Восстал Тескатлипока, владыка вселенной.
Обсидиан чёрного зеркала взор,
В нём судьбы сплетаются в вечный узор.

Он - Ночь и Ветер, он - Воин и Маг,
Он - Искушение, что прячется во мрак.
С копьём и щитом, украшенным перьями,
Он шествует миром, играя со временами.

Его нога отнята, волком откушена,
За дерзость, за силу, что в нём заключена.
Но вместо стопы - зеркало дымящееся,
В нём отражается прошлое, настоящее.

Он - покровитель воинов, царей и колдунов,
Он дарит победу, но требует даров.
Он - сеятель раздора, источник войны,
Он испытывает души, что правды полны.

Он - Ягуар Ночи, крадущийся в тени,
Он - Творец и Разрушитель в едином огне.
Он - Тескатлипока, Зеркало Дымящееся,
В его отражении - судьба человечества.

Он правит судьбой, он плетёт паутину,
Он видит все тайны, что скрыты за спиной.
Не пытайся обмануть его зоркий взгляд,
Ибо в зеркале дыма увидишь свой ад.

Помни о нём, когда слава тебя ослепит,
Когда власть и богатство разум затмит.
Ибо Тескатлипока, владыка ночной,
Напомнит, что всё преходяще под луной.

Так восславим же имя его грозное,
Тескатлипока, Зеркало Дымящееся!
В его силе и мудрости - вечный урок,
Что жизнь - это танец на лезвии дорог.
***
Тлалок: Плач Небесного Владыки

В лазурных чертогах, где гром рокочет,
Сидит Тлалок, владыка вод небесных.
Лицо его скрыто в туманной ночи,
А слёзы - дожди, что землю лечат.

Он видит засуху, что косит поля,
Как жажда терзает уста крестьян.
И сердце его, как камень, болит,
За тех, кто молит о капле живой.

Он помнит времена, когда был силён,
Когда реки текли, как серебряные нити.
Когда кукуруза росла, как лес густой,
И дети смеялись, не зная печали.

Но люди забыли о жертвах ему,
О песнях хвалы, что лились рекой.
И гнев его, как буря, готов разразиться,
Но жалость к ним сдерживает ярость.

Он смотрит на мир, что жаждет воды,
И слёзы его, как ливень, проливаются.
Он плачет о прошлом, о будущем плачет,
О людях, что сами себя губят.

И в каждой капле, что падает с небес,
Звучит его мольба, его предостережение.
Вернитесь к истокам, к земле, к природе,
Иначе гнев мой обрушится на вас!

Но даже в гневе своём он милостив,
И знает, что жизнь без воды невозможна.
И снова и снова он плачет дождём,
Надеясь, что люди услышат его зов.

Так плачет Тлалок, владыка небесный,
О мире, что забыл о его силе.
И в каждом дожде, в капле живой,
Звучит его вечная, скорбная песня.
***
Уицилопочтли: Песнь о Солнце и Войне

Из чрева Коатликуэ, богини змеиной,
Взошёл Уицилопочтли, рождённый войной.
Четыреста братьев, лунных и звёздных,
Задумали злое, что в сердце их тесно.

Койолшауки, сестра их, луна серебристая,
Вела их на битву, яростью чистая.
Но в чреве богини, воин могучий,
Уицилопочтли, судьбы предчувствующий.

В полном вооружении, щит бирюзовый,
Копьё змеиное, взгляд грозовой.
Он вырвался в мир, рождённый для битвы,
Рассеял тьму, словно солнце молитвы.

Койолшауки пала, луна разбита,
Братья бежали, страхом облиты.
Уицилопочтли, Солнце Войны,
Восходит на небо, день его полный.

Он кормится кровью, жертвой священной,
Чтобы Солнце сияло, жизнью бесценной.
Он ведёт ацтеков, народ избранный,
К победам великим, славой увенчанный.

На месте, где сердце орла он увидит,
Город построят, что мир покорит.
Теночтитлан, город солнца и крови,
Восстанет из праха, к вечной любви.

Уицилопочтли, бог войны и солнца,
Владыка небесный, в битве он донца.
Он требует жертвы, он дарит победу,
В его имени сила, в имени вера, навеки!
***
Коатликуэ: Мать Змеиной Юбки

В ночи, где звёзды - искры древнего огня,
На горе Коатепек, в долине тишины,
Жила Коатликуэ, богиня-мать,
Змеиной юбкой скрывая тайны земли.

Её лик - не нежность, не ласка, не покой,
А сила дикая, что мир породила.
Четыреста сыновей, звёзд южных рой,
Она вскормила млеком, что в жилах бурлило.

Однажды, перышко упало с небес,
И в лоно девы чистой проникло, играя.
Забилось сердце, предвестник чудес,
И в чреве богини зародилась заря.

Узнали братья, звёзды южной тьмы,
О новом сыне, что затмит их сиянье.
И злоба черная, как яд змеи,
Заполнила их души, готовясь к восстанью.

Во главе с Койольшауки, сестрой своей,
Они поднялись, чтоб мать свою убить.
Но в миг последний, в час смертных теней,
Из чрева матери явился Уицилопочтли.

Вооружённый щитом и огненным змеем,
Он брата сразил, рассеял тьму.
Койольшауки, луна, пала ниц пред ним,
Разорванная на части, в вечном плену.

Так Коатликуэ, мать богов и людей,
Явила миру силу, что жизнь дарует.
И юбка змеиная, символ её идей,
Напоминает: смерть - лишь начало нового.

Она - земля, что кормит и хоронит,
Она - хаос, из которого рождается свет.
Коатликуэ, вечная, непобедимая,
Мать Змеиной Юбки, владычица лет.
***
Койольшауки: Луна, разбитая гневом

В ночи глубокой, где звёзды шепчут тайны,
Родилась Койольшауки, дочь земли.
Луна в её глазах, серебряный иней,
И власть над сестрами, что в небе зажгли.

Она была сильна, горда и надменна,
Владела колдовством, что тьму рождало.
Но мать её, Коатликуэ, беременна,
Дитя несёт, что мир пересоздало.

Узнав о сыне, что в утробе зреет,
Она взбесилась, ярость закипела.
"Как смеет мать, без воли нашей, греет,
В себе дитя, что власть мою затмевает?!

Собрала братьев, воинов свирепых,
И повела на мать, с клинками острыми.
"Убей её! Убей, пока не поздно!
Иначе власть навеки будет сломлена!"

Но в миг, когда клинки уже сверкали,
Из чрева матери, во тьме рождённый,
Восстал Уицилопочтли, бог войны,
В доспехах синих, солнцем озарённый.

Он змеем огненным к Койольшауки бросился,
И меч его, как молния, сверкнул.
Луна разбилась, на куски рассыпалась,
И тело девы на горе развернулась.

Так пала Койольшауки, гордая дева,
Разбита гневом, солнцем побеждена.
И каждый месяц, луна вновь рождается,
Напоминая о силе, что сломлена.

И помнят люди, что гордыня губит,
Что ярость слепа, и тьма не вечна.
И солнце правит, жизнь в мире любит,
А лунный свет, лишь отблеск бесконечный.
***
Чальчиухтликуэ: Песнь Лазурных Вод

Из глубин небесных, где рождаются дожди,
Из сердца океана, где дремлют корабли,
Восходит Чальчиухтликуэ, богиня вод живых,
В лазурном одеянии, сотканном из волн морских.

Её дыхание - туман, что стелется над землёй,
Её слезы - реки, что питают край родной.
Она - мать всех источников, озер и водопадов,
Хранительница жизни, что в водах бьёт на лад.

Её имя - "Юбка из Нефрита", символ чистоты,
И благосклонность дарит она всем, кто чтит её черты.
Рыбаки молят о щедром улове в сети,
Земледельцы - о влаге, чтоб зерна проросли.

Когда гнев её проснётся, бушует океан,
И волны, словно звери, бросаются в ураган.
Но милосердие в сердце её всегда живёт,
И после бури дарит она мир и тихий ход.

О, Чальчиухтликуэ, владычица глубин,
Прими наши молитвы, услышь наш тихий крик.
Даруй нам воду чистую, чтоб жизнь могла цвести,
И в лазурных объятьях своих нас сохрани.

Пусть плеск твоих волн убаюкает нас в ночи,
И свет твой, словно лунный, укажет верный путь.
Чальчиухтликуэ, богиня вод, мы славим имя твоё,
И в благодарности вечной поём тебе хвалебное.
***
Ситлаликуэ: Песнь Звёздной Матери

В бездонной тьме, где искры мирозданья
Лишь начинали свой небесный танец,
Родилась Ситлаликуэ, Мать Звёздная,
Владычица ночи, лучезарный глянец.

Из праха хаоса, из пустоты безбрежной,
Она соткала полотно мирозданья,
И вышила на нём узоры нежные,
Созвездий россыпь, вечное сиянье.

Её дыханье - ветер меж галактик,
Её слёзы - кометы, в небе мчатся,
Её улыбка - лунный свет, эластик,
Что в душах смертных будит счастья.

Она родила богов, и смертных тоже,
Вдохнула жизнь в глиняные тела,
И каждому дала надежду, что поможет
Её любовь, что вечностью цвела.

Ситлаликуэ, Мать Звёздная, хранитель,
Ты в каждом сердце, в каждой искре света,
Твой лик прекрасный, вечный искуситель,
Напоминает нам, что смерти нету.

Когда в ночи, под звёздным небосводом,
Ты ищешь утешенья и покоя,
Взгляни наверх, и в каждом звёздном своде,
Увидишь лик Ситлаликуэ, героя.

Она - начало, и она - конец пути,
Она - любовь, что правит мирозданьем,
И в вечной тьме, нам светит, чтоб идти,
Ситлаликуэ, звёздное сиянье.
***
Центеотль: Песнь о Юном Маисе

Из чрева земли, из тьмы плодородной,
Восстал Центеотль, бог юный и гордый.
Дитя Тлалока, владыки дождей,
И Шочикецаль, богини утех и страстей.

Он - зерно зелёное, росток пробивающий,
Надежда крестьянина, голод утоляющий.
Он - маис священный, дар богов щедрый,
В нём жизнь сокрыта, и путь к победе.

С колосьями в дланях, с улыбкой рассветной,
Он учит людей, как пахать землю честно.
Как сеять зерно, как поливать с любовью,
Чтоб нива дарила плоды с избытком, с кровью.

Он знает секреты земли плодородной,
Как солнце и дождь творят чудо природное.
Он видит сквозь тьму, слышит шёпот корней,
И знает, что голод - враг всех людей.

Но тьма не дремлет, и силы враждебны,
Хотят погубить Центеотля, юного, нежного.
Бог смерти Миктлан, с костлявой рукой,
Завидует жизни, что дарит покой.

И в битве жестокой, в сражении яростном,
Падёт Центеотль, бог юный и прекрасный.
Но смерть не конец, а лишь перерождение,
В новом зерне, в новом жизни рождении.

Из тела его, из праха священного,
Взрастут колосья, полные зерна нетленного.
И люди, вкусив этот дар божественный,
Познают бессмертие, круг жизни вечный.

Так славься, Центеотль, бог юный и мудрый,
Ты - символ надежды, ты - дар бесценный.
В каждом зерне маиса, в каждом колосе спелом,
Живёт твоя сила, живёт твое дело!
***
Песнь о Миктлане, Владыке Мёртвых

В краю без солнца, где тени вечны,
В девятом круге, в обители тёмной,
Сидит Миктлан, владыка могучий,
В короне из костей, в маске костяной.

Его дыхание - шёпот могильный,
Его взгляд - холоднее звёзд далеких.
Он правит Миктланом, царством безмолвным,
Куда души смертных путь свой держат.

Четыре года, сквозь девять испытаний,
Душа скитается, ища покоя.
Через горы ножей, через реки крови,
Через ветер ледяной, через зверей голодных.

Миктлан следит, не дрогнув веком,
За каждым шагом, за каждой мукой.
Он судит беспристрастно, без жалости,
Определяя место в царстве теней.

Он - страж границы, он - ключ от забвенья,
Он - вечный владыка, в царстве без света.
Не молят его о милости смертные,
Лишь с трепетом ждут его приговора.

И если дух достоин, если сердце чисто,
Миктлан дарует отдых в садах забвенья.
Но если грехи тяжки, если душа черна,
Вечное скитание - его наказание.

Так помните, смертные, о Миктлане грозном,
О владыке мёртвых, в царстве безмолвном.
Живите достойно, творите добро,
Ибо в конце пути вас ждёт его суд.

И пусть эта песнь, как эхо в ночи,
Напомнит вам о смерти, о жизни, о чести.
Ибо Миктлан вечен, и царство его,
Пребудет во тьме, до скончания света.
***
Легенда о Меровингах: Кровь Дракона и Франкский Трон

В глуши лесов, где тени пляшут дико,
Где древний Рейн хранит секреты в тине,
Рождалась тайна, что потом веками,
В сердцах франкских королей пылала пламенем.

То был Меровей, чьё имя шепчет ветер,
Чей род ведёт к неведомым планетам.
Одни твердят, что он от франкских воинов,
Другие - что от морского чудовища,

От девы, что купалась в лунном свете,
И в волнах встретила дракона древнего.
И кровь его, змеиная и властная,
В Меровее текла, судьбу предсказывая.

Он правил мудро, силой и отвагой,
И франки шли за ним, как за маяком.
Но тайна рода, скрытая глубоко,
В потомках проявлялась странным роком.

Волосы длинные, как шёлк ночной,
И взгляд, что проникал сквозь тьму густой.
И дар целительства, и знание тайное,
Что предкам было свыше ниспослано.

Хлодвиг, креститель, меч в руке держал,
И веру новую франкам навязал.
Но кровь дракона, в жилах клокоча,
Шептала о былом, о силе колдовства.

И Дагоберт, король-строитель славный,
Чей двор сиял, как сад зачарованный,
Он чувствовал дыхание древних сил,
Что в родовом гербе навеки поселил.

Но власть слабела, тени сгущались,
И Каролинги к трону подбирались.
И кровь дракона, что когда-то правила,
В легендах лишь осталась, позабытая.

Но помни, путник, если в лунном свете,
Увидишь тень, что в волосах как ветер,
И взгляд, что проникает вглубь души,
Знай, это отголосок древней тиши,

То кровь Меровингов, что дремлет где-то,
И ждёт, быть может, нового рассвета.
Ведь тайна рода, словно семя в почве,
Может прорасти, когда настанет время.
***
Меровей: Песнь о Рождении Короля-Волка

В глуши лесов, где тень сплеталась с мглою,
Где древний дуб корнями землю пил,
Жила царица, дева с неземною красою,
И сердце в ней тоскою вечной ныло.

Хлодвига мать, она ждала судьбы веленья,
Пророчества, что во снах ей приходило:
Родить ей сына, чьё рожденье - знаменье,
Короля-Волка, чья сила мир изменит.

Однажды, в час, когда луна в зените,
Купалась дева в реке ледяной.
И вдруг, из вод, неведомая сила,
Явилась в облике зверя, но не зверя, -

Морской чудовище, с рогами бычьими,
И шерстью волчьей, в чешуе стальной.
Он к деве той приблизился неслышно,
И взор его горел тоской неземной.

Не испугалась дева, в сердце веря,
Что это знак, что час её настал.
И от союза странного, незримого,
Зачался сын, чья кровь была двойная.

Родился Меровей, дитя двух миров,
В нём сила зверя с мудростью людской.
Наследник франков, он был готов,
Вести свой народ к победе и покою.

На теле знак - крест, выжженный огнём,
Напоминал о тайне его рода.
Он правил мудро, справедливо днём,
И ночью слышал зов лесного свода.

Меровей, король-волк, полубог, полузверь,
Чья кровь текла в жилах будущих королей.
Он стал легендой, в которую верь,
И помни, франк, о силе предков дней.
***
Хлодион: Песнь о Франкском Короле-Волке

В лесах Турингии, где тень густа и крепка,
Родился Хлодион, дитя ночи и волка.
Не от людской утробы, не от царской крови,
Вскормлён волчицей - яростью и болью.

Его глаза, как уголь, взирали на луну,
В его жилах текло не вино, а кровь табу.
Он рос, как дуб могучий, под шёпот рун,
И слышал в ветре зов забытых, диких струн.

Когда пришла пора, он вышел из лесов,
Ведя за собой стаю верных голосов.
Франкские воины, чьи копья жаждали битв,
Увидели в нём вождя, что к славе их ведёт.

Хлодион, король-волк, на коне вороном мчал,
Знамя - волчья голова, что над войском трепетал.
Он перешёл Рейн, как буря, как ночной кошмар,
И Галлия содрогнулась от его свирепых чар.

Он брал города, как волк хватает добычу,
Его ярость не знала ни жалости, ни приличий.
Он сеял страх и ужас, он правил железной рукой,
И франкское королевство росло под его звездой.

Но даже королю-волку не избежать судьбы,
И в битве с римлянами, под градом стрел и тьмы,
Хлодион пал, как дуб, сражённый топором,
Оставив франкам память о себе, как о грозном боге-громе.

И говорят, что в лунные ночи, в лесах Турингии,
Слышен волчий вой, тоскующий по королю-волку,
По Хлодиону, чьё имя вписано в историю,
Как символ силы, дикости и франкской воли.

Так пойте же песнь о Хлодионе, короле-волке,
О его ярости, о его славе, о его жестокой доле.
И пусть эта песнь живёт в веках, как эхо древних рун,
О франкском вожде, что вышел из-под луны.
***
Шёпот Турингийского Леса

В сердце Турингии, где ели спят веками,
Под пологом листвы, укрытым полумраком,
Живёт легенда, древняя как мир,
О духах леса, что творят свой пир.

Там, где корни деревьев, словно змеи, вьются,
И лунный свет сквозь кроны еле проберётся,
Обитает Хутхен, страж лесной глуши,
С глазами ясными, как капли росы.

Он слышит шёпот ветра в каждой ветке,
И знает тайны каждой лесной метки.
Он видит, как грибы изо мха растут,
И как ручьи сквозь камни тихо льют.

А ночью, когда звёзды в небе зажигаются,
И тени длинные по лесу расстилаются,
Выходит Эльфен, дева лунного сияния,
Плести узоры из тумана и молчания.

Она танцует в роще, где берёзы белы,
И песни льются, словно звон капели.
Её прикосновение - легкий ветерок,
Её дыхание - аромат лесных цветов.

Но берегись, путник, забредший в лес ночной,
Не нарушай покой их вековой.
Ибо Хутхен зорко стережёт свой дом,
А Эльфен может сбить тебя с пути потом.

Лишь с чистым сердцем, с уважением к природе,
Ты сможешь ощутить их тайное присутствие.
И, может быть, услышишь шёпот Турингии,
О духах леса, что живут в гармонии.

И помни, путник, уходя из леса прочь,
Не уноси с собой ни ветку, ни цветок.
Оставь его таким, как он был всегда,
Ибо Турингия - священная земля.
***
Хутхен, Страж Лесной Глуши

В шёпоте листвы, в сумраке вековых сосен,
Где солнце лишь робко лучом проберётся,
Живёт Хутхен, хранитель лесных покоев,
Дух древний, что с чащей навеки сплелся.

Он соткан изо мха, из коры и тумана,
Глаза его - два изумруда глубоких,
В них мудрость веков, и тоска океана,
И ярость стихий, что бушуют жестоко.

Не человек он, не зверь и не демон,
А сущность лесная, что дышит землёй,
Он слышит, как корни деревьев лепечут,
И знает, где прячется зверь молодой.

Когда путник заблудший в чащу заходит,
И компас бессилен, и тропы не видно,
Хутхен следит, как судьба его бродит,
И шепчет подсказки, едва уловимо.

Кому сердце чисто, тому он поможет,
Выведет к свету, укажет дорогу,
Но злобного духом, корыстного тоже,
Заманит в болото, где ждёт его много

Трясин и обмана, и шёпота злого,
Что вводит в безумие, крадёт рассудок.
Хутхен - судья, он не знает иного,
И лес его - суд, где нет места уступок.

Он видит, как браконьер крадется тихо,
Сжимая ружье, в предвкушении крови,
И лес оживает, вздыхает он лихо,
И ветви сплетаются в сети суровые.

И зверь, что был целью, исчезнет бесследно,
А браконьер в чаще навек заплутает,
И имя Хутхена, как эхо победное,
В лесной тишине навсегда зазвучат.

Так помни, путник, входя в глушь лесную,
Что Хутхен следит за тобой неустанно,
И будь ты чист сердцем, и духом достоин,
И лес тебя примет, как друга желанного.
***
Эльфен: Песнь Сумеречного Леса

В шелках тумана, где дремлет рассвет,
В объятьях леса, где вечен секрет,
Живёт Эльфен, народ серебра и росы,
Хранители тайн, что шепчут берёзы.

Их кожа бела, как лунный налёт,
В глазах их мерцает звёздный полет.
Волосы - нити из пряжи луны,
В них плещутся отблески древней весны.

Они - дети леса, его тихий вздох,
Их поступь легка, как падает мох.
Они слышат песнь ветра в листве вековой,
И знают язык каждой травы полевой.

Их луки из ясеня, стрелы - из сна,
Их песни - как эхо, что слышит луна.
Они - стражи границ, что скрыты от глаз,
Защитники рощи от скверны и зла.

Но горе тому, кто нарушит покой,
Кто с жадностью в сердце войдёт в лес чужой.
Их гнев - как буря, что рушит дубы,
Их месть - как шёпот, что сводит с тропы.

Они - Эльфен, народ серебра и теней,
Властители леса, хранители дней.
Их магия дремлет в каждом листе,
В камне, в каждой росинке на стебле.

Так слушай же, путник, и помни всегда:
В лесу Эльфен царит тишина и вражда.
С почтением в сердце ступай по земле,
И, может быть, Эльфен откроются тебе.

Ведь Эльфен - не сказка, не вымысел, нет,
Они - часть природы, её вечный секрет.
И если ты чист, и помыслы светлы,
То, может быть, Эльфен тебе улыбнутся они.
***
Перстень-Перчатка Хильдерика

В тумане Рейна, где спят драконы,
И шепчут тайны древние камни,
Жил Хильдерик, король франкский, воин,
Чья слава гремела над землями.

Он был силён, как дуб вековой,
И мудр, как сова в ночи безлунной,
Но сердце его томилось тоской,
По вещи диковинной, чудной.

Легенда гласила о перстне-перчатке,
Что силу дарует, невиданную прежде,
Власть над стихией, над жизнью и смертью,
И тайны откроет, что скрыты в надежде.

Кольцо из лунного серебра,
Сплетённое в перчатку из кожи дракона,
Оно ждало героя, что смел и храбр,
И чья душа не тронута законом.

Хильдерик отправился в путь опасный,
Через горы, леса, через реки бурные,
Встречал он чудовищ чей лик ужасный,
Но вера вела его, словно лучик пурпурный.

Нашёл он пещеру, где мрак клубился,
И страж её - змей, с глазами горящими,
Король с ним сразился, и не склонился,
И змея поверг, силой правды блестящей.

В глубине пещеры, на алтаре древнем,
Лежала перчатка, сияя неярко,
Хильдерик взял её, с трепетом нежным,
И сила вошла в него, словно искра.

Перстень-перчатка, на руку надета,
Дала ему власть над ветром и пламенем,
Он мог исцелять, и мог убивать, это
Было проклятье сплетенное знаменем.

Но Хильдерик мудростью обладал,
И силу свою направил на благо,
Он земли свои от врагов защищал,
И правил справедливо, без страха и бравады.

Так Хильдерик, король франкский, воин,
Стал легендой, чья слава не меркнет,
А перстень-перчатка, в веках покоится,
Ждёт нового героя, что в сердце не дрогнет.
***
Легенда о Дагоберте: Песнь о Короле и Звере

В лесах густых, где тень сплеталась с мглою,
Во времена, когда магия жила,
Родился Дагоберт, король с душою вольною,
И сила древняя в нём с детства расцвела.

Он правил Францией, как лев, бесстрашный,
Защитник слабых, меч для тех, кто прав,
Но в сердце короля таился зверь угрюмый,
Наследие проклятых, позабытых трав.

Когда луна вздымалась в небесах багряных,
И тени корчились в зловещем танце тьмы,
В Дагоберте просыпался зверь нежданный,
Искажая его облик, ломая кости и сны.

Он рыскал в рощах, волком одиноким,
Клыками рвал тишину, и слышался вой,
И страх сковал сердца людей глубоким,
Когда король-оборотень шёл на бой.

Но мудрый отшельник, в пещере горной живший,
Увидел в Дагоберте не только тьму и зло,
Он разглядел в звере дух, страдавший, нищий,
И ключ к спасению в сердце короля нашёл.

Он дал ему амулет из серебра лунного,
Сплетённый с травами, что гасят пламя зла,
И научил молитве, тихой и безумной,
Чтоб усмирить зверя, что в нём всегда жила.

И вот, когда луна взошла над лесом снова,
И зверь проснулся, жаждущий крови и мук,
Дагоберт, собрав всю волю, слово за словом,
Прочел молитву, вырвав зверя из оков.

Амулет засветился светом неземным,
И боль пронзила тело, словно острый нож,
Но зверь отступил, побеждённый им,
И Дагоберт остался, а не лишь ложь.

С тех пор он правил мудро и справедливо,
Но помнил вечно о звере, что в нём жил,
И каждый раз, когда луна всходила дивно,
Он молился тихо, чтоб зверь навек затих.

Так родилась легенда о Дагоберте,
О короле, что с тьмой внутри сражался,
И доказал, что даже в сердце зверя,
Надежда на спасение всегда останется.
***
Хлодвиг: Песнь о Франкском Вожде

В лесах Салических, где Рейн бурлит и стонет,
Родился воин, чья судьба была предрешена.
Хлодвиг, сын Хильдерика, чьё имя гремело звонко,
Взошёл на трон, когда заря едва взошла.

Он видел тени древних богов, в дубравах тёмных,
Война и слава - вот его удел, его мечта.
Он помнил сказы о героях, о битвах яростных,
И жаждал сам ковать историю, как кузнец металл.

Он повёл франков, диких и свободных,
На земли Галлии, где римский лев ослаб.
Он бился с алеманнами, с бургундами надменными,
И кровь лилась рекой, где меч его сверкал.

В сражении при Толбиаке, когда победа таяла,
Он воззвал к Богу Христианскому, в отчаянье моля.
И чудо свершилось! Франки одолели, враг бежал,
И Хлодвиг, веру обретя, склонил главу царя.

В Реймсе святом, под сводами собора,
Его крестил Ремигий, епископ мудрый.
И с ним крестился весь народ франкский,
Отвергнув идолов, приняв веру новую.

Он правил мудро, земли объединяя,
Законы справедливые для франков создавая.
Он был и воином, и политиком умелым,
И имя Хлодвига навеки в памяти оставил.

Но шепчут тени, что и он был грешен,
Что ради власти братоубийство совершил.
Что кровь невинных на руках алела,
И тень сомнения на славу его пала.

И всё же, Хлодвиг - символ франкской силы,
Основатель династии, что правила веками.
Он был и воином, и правителем, и грешником,
Но в песнях вечных будет жить его имя.

Так слушайте же песнь о Хлодвиге,
О франкском вожде, что веру обрел и царство создал.
Пусть помнят потомки о славе и о грехах,
И судят сами, кто он был - герой или злодей.
***
Гримоальд: Песнь Забытого Короля

В тумане древних рощ, где шепчут мёртвые,
В тени забытых скал, где спит дракон,
Жил Гримоальд, король, чьё имя стерто,
Из памяти людской, как летний сон.

Он правил землями, что ныне в прахе,
Где реки крови лились, как вино.
В его глазах горел огонь без страха,
А сердце билось, словно в кузне молот.

Он был рождён под знаком чёрной луны,
В час, когда звёзды падали с небес.
Его корона сплетена из тьмы,
А трон воздвигнут на костях и лес.

Он заключил союз с тенями ночи,
И демоны шептали ему власть.
Он пил из чаши, полной вечной мочи,
И видел будущее, что суждено пасть.

Но гордость, словно яд, его терзала,
И жажда власти затмевала свет.
Он предал богов, что его создали,
И вверг свой народ в бесконечье бед.

За это проклятье пало зло на него,
И земли его обратились в песок.
Он стал призраком, лишённым всего,
Блуждающим в вечной ночи, одинок.

И ныне, если путник забредёт,
В руины замка, где царит лишь мгла,
Он может услышать тихий, скорбный стон,
То Гримоальд оплакивает свои дела.

Так помните, смертные, эту песнь,
О короле, что пал от гордыни своей.
И пусть она станет вам предостереженьем,
Что власть без мудрости, лишь тень теней.
***
Иш-Чель, Лунная Ткачиха

Из глубин небесных, серебряным светом полна,
Иш-Чель нисходит, богиня ночи и сна.
В руках её челнок, из лунного камня резной,
Ткёт полотно вселенной, судьбой людской.

Она - мать-прародительница, жизни дающая,
Воды небесные в землю щедро льющая.
Игуана мудрая, у ног её спокойно спит,
Знания древние в сердце своём хранит.

Сплетая нити судеб, из звёздной пыли и мглы,
Она видит прошлое, настоящее и сны.
Её дыхание - ветер, шепчущий в листве,
Её слёзы - роса, на утренней траве.

Когда луна полна, и серебро льёт с небес,
Иш-Чель танцует в рощах, в тенистых кущах.
Её голос - журчание ручья, в ночной тиши,
Её мудрость - бездонна, как звёздные выси.

Но не гневите богиню, её гнев страшен и лют,
Волны морские вздымает, и бури в небе поют.
Она - и жизнь, и смерть, в её власти всё сущее,
Почитайте Иш-Чель, богиню всемогущую.

Пусть лунный свет озарит ваш путь,
И мудрость Иш-Чель не даст вам свернуть.
В её руках - судьба, в её сердце - любовь,
Иш-Чель, лунная ткачиха, благослови!
***
Шачипилли: Песнь Цветов и Безумия

В садах Тлалока, где вечное лето,
Раскрылся бутон, невиданный прежде.
Не кровь, а нектар в его сердце согрето,
И имя ему - Шачипилли, надежда.

Рождённый от солнца и лунного света,
Он вышел из лотоса, юный и смелый.
В руках его погремушка из кости скелета,
И взгляд его ярок, как пламя костра.

Он бог опьянения, танца и страсти,
В его волосах - бабочки, птицы и перья.
Он дарит любовь, избавляет от власти
Уныния, скорби, тоски и презренья.

Когда он играет на флейте из кости,
Цветы распускаются в камне холодном.
И даже у мёртвых просыпаются гости,
Влекомые к жизни мелодией томной.

Но помни, смертный, его дары опасны,
Ибо безумие ходит с ним рядом.
В его объятиях ты можешь пропасть навсегда,
Забыв о реальности, отравленный ядом.

Он правит садами, где вечное лето,
Где танцы и песни не знают конца.
Но если ты слаб, и душою раздетый,
Не приближайся к лицу Шачипилли, творца.

Ибо в его глазах - отражение мира,
И радость, и боль, и безумная сила.
Он бог красоты, он бог вдохновения,
Но также и бог вечного забвения.

Так слушай же песнь его флейты из кости,
И помни, что жизнь - это танец и пламя.
Но знай свою меру, и будь осторожен,
Ибо Шачипилли - игра с богами.
***
Песнь о Владыке Миктлана

В чертогах сумрачных, где тени вечно пляшут,
Сидит Миктлантекутли, костей властитель страшный.
В короне из совиных перьев, в ожерелье из зубов,
Он правит Миктланом, обителью мертвых снов.

Его лицо - лишь череп, в глазницах - мрак бездонный,
И взгляд его пронзает души, словно ветер холодный.
Он слышит шёпот мёртвых, стоны и мольбы,
И строго судит их деяния, решая их судьбы.

Его супруга - Миктлансиуатль, владычица теней,
Она плетёт из паутины саван для ушедших дней.
Они вместе правят царством, где нет ни света, ни тепла,
Где души блуждают вечно, забыв про все свои дела.

Когда душа приходит в Миктлан, после долгого пути,
Ей предстоит пройти сквозь испытания, чтоб покой найти.
Через реки крови, через горы острых высоких скал,
Она должна доказать, что смерти не подвластна, не сломлена.

Миктлантекутли наблюдает, недвижим и суров,
Он видит все страдания, все слезы и всю кровь.
И если душа достойна, он дарует ей покой,
В садах Миктлана, где правит мёртвый зной.

Но если душа грешна, и полна злобы и лжи,
Её ждёт вечное скитание, в объятиях вечной тьмы.
Миктлантекутли не знает жалости и сострадания,
Он исполняет волю богов, вершит их наказания.

Так восславим же Владыку Миктлана, властителя теней,
Он правит царством мёртвых, где нет ни радости, ни дней.
Он - страж последнего порога, он - судья и палач,
Миктлантекутли, владыка, в чьих руках наш вечный плач.
***
Часка: Звёздная Пряха Анд

В вышине, где дышит вечность,
Там, где звёзды - искры света,
Часка прядёт нить бесконечности,
Ткань судьбы, что не знает лета.

Дочь Инти, Солнца златого,
С ликом лунным, тихим и ясным,
Властвует над небом ночным,
Сплетая прошлое с будущим прекрасным.

Из серебра лунного света,
Из дыхания гор высоких,
Часка творит полотно это,
Где судьбы людей одиноких.

Каждая звезда - это искра,
Жизнь, что вспыхнет и угаснет,
И Часка, пряха мудрая, быстро
Нить судьбы в узор ввяжет.

Когда плачет сердце в долине,
Когда тьма сгущается густо,
Взгляни на небо, к Часке богине,
И увидишь надежды лучисто.

Ибо нить её не прервется,
Ибо свет её не погаснет,
Ибо Часка всегда вернётся,
В небесах, где звёзды прекрасны.

Она прядет судьбу мира,
Она хранит тайны веков,
Часка, звёздная дева, лира,
Вдохновляет на подвиг героев.

Так смотри же на небо ночное,
И услышь шёпот звёздной пряжи,
Ибо в каждом сердце людском
Часка ткёт нить надежды и отваги.
***
Инти: Золотой Гнев Солнца

Из чрева Хаоса, где тьма клубилась вечно,
Родился Инти, бог, что свету был наречён.
Из слёз богини Матери, из звёздной пыли звёзд,
Он выкован был мощью, чтоб мир избавить от бед.

В короне золотой, как пламя на закате,
Он восседал на троне, в небесном дивном злате.
Его дыханье - ветер, что гонит тучи прочь,
Его взгляд - палящий луч, что изгоняет ночь.

Он правил миром гордо, с любовью и огнём,
Даря тепло и жизнь, всем существам кругом.
Он научил людей земледелию и ремеслу,
И мудрость даровал, чтобы процветали в миру.

Но гнев его ужасен, как буря в океане,
Когда попраны законы, когда царит обман.
Тогда он посылает засуху и мор,
И карает нечестивых, безжалостно и скор.

Однажды, Куска, злой демон тьмы и лжи,
Похитил Маму, богиню плодородия души.
И мир померк, и солнце скрылось за туманом,
И голод воцарился, над измученным народом.

Тогда Инти, в ярости, свой гнев обрушил с гор,
И молнии сверкали, как огненный узор.
Он Куску преследовал сквозь горы и леса,
И в битве не на жизнь, а насмерть, победил врага.

Он Маму освободил, и свет вернулся вновь,
И зазеленели нивы, и расцвела любовь.
И люди вознесли хвалу, великому Инти,
За милость и защиту, за свет, что впереди.

И помните, потомки, что Инти вечно зрит,
За каждым вашим делом, что от него скрыт.
Живите в правде, чести, и чтите божий свет,
И Инти вас одарит, на много долгих лет.
***
Шолотль: Тень и Пламя

Из чрева ночи, где звёзды спят,
Родился брат-близнец, судьбой объят.
Кетцалькоатль, змея с перьями света,
И Шолотль, пёс, что тьмы несёт ответа.

Когда боги решили мир создать,
И Солнце юное в небе засиять,
Огонь священный требовал жертвы,
И боги сами пали в бездну мертвую.

Но Кетцалькоатль, духом смелый,
Взошёл на небо, подвиг свой свершая.
А Шолотль, брат его, в тени остался,
В подземном мире, где мрак ковался.

Он пёс двуглавый, с костями в волосах,
Проводник душ, в лабиринтах страха.
Он страж Миктлана, царства мёртвых,
Где души бродят, в забвении стёртых.

Когда Кетцалькоатль, уставший, падал,
И Солнце гасло, в бездну устремляясь,
Шолотль, отважный, в погоню бросался,
И Солнце новое в мир возвращалось.

Он превращался в маис стебель гибкий,
В агавы лист, в шаланду, что по воде плывёт.
Бежал от смерти, но долг свой помнил свято,
И Солнце нёс, чтоб мир не превратился в лёд.

Так Шолотль, пёс, что тьму несёт в себе,
Не просто демон, он, что верен судьбе.
Он тень Кетцалькоатля, его отражение,
И в каждом закате его честное служение.

Помните, люди, когда ночь настаёт,
И страх крадется, в сердце затаясь,
Что Шолотль бдит, он вас не оставит,
И Солнце новое в мир опять направит.
***
Песнь о Теодорихе, Короле Героев

В тумане веков, где легенды живут,
В земле, что хранит и кость, и кольчугу,
Восстал Теодорих, чья слава гремит,
Король остготов, чья воля крепка и упруга.

Рождённый в степях, под ветром колючим,
Вскормлённый войной, закалённый железом,
Он видел падение Рима великого,
И поднял свой меч, чтоб стать его местью.

Он правил Равенной, городом мраморным,
Где солнце играло на шлемах и латах,
И мудрость его, как щит, отражала
Угрозы и злобу, что таились в палатах.

Он бился с гуннами, с франками свирепыми,
С бургундами жадными, с алеманнами дикими,
И каждый удар его был словно молот,
Разрушающий зло, что вставало перед ликом.

Его меч, Бальмунг, был выкован гномами,
И пел в его руке песнь битвы и славы,
А конь его, Фальк, был быстрее ветра,
И нёс короля сквозь кровавые травы.

Но даже герою не избежать судьбы,
И зависть людская, как змея, подкралась,
И ложь, словно яд, отравила доверие,
И тень предательства над троном нависла.

И вот, на закате дней, уставший от битвы,
Он пал, обманутый, преданный другом,
Но имя его, как звезда, не погаснет,
И эхом отзовется в веках грядущих.

И будут слагать о нём песни и сказы,
О короле-герое, что правил Равенной,
О Теодорихе, чья слава бессмертна,
И чья тень до сих пор бродит по древней земле.
***
Хлодомир: Песнь о Короле и Судьбе

В веках минувших, когда Франкия крепла,
И род Меровингов судьбу вершил,
Родился Хлодомир, король отважный,
Чей меч в сраженьях громко говорил.

Сын Хлодвига, крестителя народа,
Он унаследовал и земли, и власть,
И правил Орлеаном, городом славным,
Стремясь к единству, чтоб Францию спасть.

Бургундия манила, земли богаты,
И жажда мести в сердце горела огнём.
Братья сплотились, к войне приготовились,
Чтоб отомстить за смерть, что принёс Сигизмунд.

В битве при Везеронсе страшной,
Бургунды пали, сломлен их строй.
Сигизмунд пленён, в колодец брошен,
И Хлодомир ликует, герой молодой.

Но рок неумолим, судьба коварна,
И радость победы быстро сменилась бедой.
В битве при Везеронсе, вновь на поле брани,
Хлодомир пал, сражённый рукой врага злой.

Три сына остались, наследники трона,
Но мать их, Клотильда, скорбит и горюет.
Братья Хлодомира, коварные дядья,
За власть и богатство племянников губят.

Двух сыновей убили жестоко,
Лишь Хлодоальд спасся, избежав злой судьбы.
Он отказался от власти, трона и славы,
И стал монахом, служа Богу в тиши.

Так завершилась песнь о Хлодомире,
Короле отважном, чья жизнь была кратка.
Он пал на поле брани, сражаясь за Францию,
И память о нём в веках не умолкнет никогда.

Эта песнь - напоминание о силе и слабости,
О жажде власти и коварстве людском.
И о том, что даже короли, сильные и храбрые,
Не властны над роком, над вечным колесом.
***
Хлатарим: Песнь о Падении Звездного Воина

В небесах, где вечный танец света,
Средь звёздных рек, что льются без конца,
Жил Хлатарим, воин без ответа,
Защитник мира, страж его лица.

Он был рождён из пыли звёздной,
Вскормлён сиянием далеких солнц,
И меч его, из стали серебристой,
Сиял, как тысячи небесных донц.

Он бился с тьмой, что из глубин восстала,
С чудовищами, что грызли небосвод,
И каждый взмах меча его блистал,
Как падающая звезда, чей путь - исход.

Но тьма коварна, шепчет ложь и лесть,
И в сердце воина закрался страх и гнев.
Он усомнился в силе, что есть,
И в чистоте небес, что так воспета.

И в этот миг, когда сомненье властно,
Затмило свет, что в нём всегда горел,
Он пал, как звезда, что вдруг погасла,
И в бездну тьмы, безмолвно, улетел.

И там, внизу, где нет ни света, ни тепла,
Он стал слугой той тьмы, что презирал.
И меч его, что прежде мир спасл,
Теперь лишь смерть и ужас навевал.

Но говорят, что в час, когда надежды нет,
Когда тьма сгустится, словно саван,
Вновь вспыхнет свет, и Хлатарим вернет
Себе былое имя, славу, титул, правду.

И вновь поднимет меч свой серебристый,
И вновь сразится с тьмой, что мир гнетёт.
И станет он звездой, что светит чисто,
И в небесах свой танец вновь начнёт.

Так помните о Хлатариме, дети,
О воине, что пал, но возродится вновь.
И знайте, даже в самой тёмной сети,
Всегда есть место для надежды и любовь.
***
Хильдеберт: Песнь о Забытом Короле

В тумане времен, где мифы сплетаются с былью,
Родился Хильдеберт, король, чьё имя ныне пылью
Покрыто в анналах истории, в сказаниях древних.
О нём лишь шепчут ветры, в рощах сумрачных.

Он был из рода франков, чья кровь кипела жаждой власти,
Но в сердце Хильдеберта жила иная страсть.
Не к золоту и землям, не к славе и победам,
А к мудрости и знанию, к тайнам, что сокрыты небом.

Он покидал свой трон, когда луна всходила в выси,
И уходил в леса, где духи древние носились.
Там, у костра, он слушал шёпот трав и пение птиц,
Искал ответы в звёздах, в мерцании ночных зарниц.

Говорили, что он дружил с лесными нимфами игривыми,
Что эльфы открывали ему тропы невидимые.
Что гномы, хранители сокровищ, делились с ним секретами,
И что драконы древние шептали ему заклинания.

Но двор его роптал, не понимая странной страсти,
К наукам и познанию, к отрешенности от власти.
Его считали слабым, безумным, не достойным трона,
И за спиной плели интриги, готовя перевороты.

Однажды ночью, когда луна затмилась тенью мрачной,
В его покои ворвались убийцы, с жаждой алчной.
Он не сопротивлялся, зная, что судьба предрешена,
И лишь улыбнулся тихо, глядя в лица палачей.

И в миг, когда клинок блеснул в лунном отблеске тусклом,
Он произнёс заклятье, что было тайным и искусным.
И тело Хильдеберта исчезло в вихре света ярком,
Оставив лишь легенду, в памяти народной хрупкой.

Говорят, он не умер, а просто перешёл в иной мир,
Где правит мудрость, знание, где нет ни войн, ни ссор.
И ждёт он часа, когда мир созреет для его возвращения,
Чтобы принести гармонию и свет, и просвещения.

Так помните о Хильдеберте, короле-мудреце,
Чья жизнь была загадкой, чья смерть осталась во тьме.
И может быть, однажды, в час, когда надежды нет,
Он явится вновь, и мир увидит новый рассвет.
***
Песнь о Сигеберте, Короле Франков

В тени лесов, где Рейн течёт седой,
Родился Сигеберт, судьбой ведомый.
Король франкский, с сердцем молодым,
И взглядом острым, словно лезвие.

Его земля, Аустразия, звала,
К защите от врагов, что у границ стояли.
Хильперик, брат, завистью объят,
Плёл козни тёмные, в тени ночной.

Брунгильда, дева, красотой затмит луну,
В жены взята, союз скрепив навеки.
Но злоба Хильперика, как яд змеи,
Проникла в сердце, отравив покой.

Фредегонда, ведьма, злая и хитра,
Плела интриги, словно паутину.
Она желала Сигеберта смерти,
И царства его, что светом озаряло.

Послала убийц, в ночи безлунной,
Когда король, устав от битв, уснул.
Кинжалы острые, пронзили плоть,
И кровь франкская, на землю пролилась.

Но дух Сигеберта, не сломлен смертью,
Взлетел над Рейном, словно гордый сокол.
Он стал легендой, в песнях воспетой,
О короле, что пал от злой руки.

И Брунгильда, мстя за мужа смерть,
Восстала против зла, с мечом в руке.
Война разгорелась, пламенем объята,
За честь и память Сигеберта, короля.

Так помните же, люди, эту песнь,
О Сигеберте, что пал, но не забыт.
О короле франкском, чья слава вечна,
И в сердце каждого, навеки сохранит.
***
Якатекутли: Ткач Ночи, Покровитель Путников

В чернильной бездне, где звёзды спят,
Якатекутли, Ткач Ночи, бдит.
С веретеном из кости древних скал,
Он нити тьмы в полотно заплетает.

Из дыхания ветра, из шёпота луны,
Из памяти предков, что в землю ушли,
Он ткёт покров, что мир обнимает,
И путников в странствиях оберегает.

Его плащ из обсидиана и дыма,
Усыпан искрами звёздного семени.
Он видит сквозь мрак, он слышит зов,
И направляет стопы, что сбились с пути.

О, Якатекутли, Покровитель Ночи,
Защитник тех, кто вдали от дома.
Прими под свой плащ усталых путников,
И укажи им дорогу к рассвету.

Он слышит молитвы, что шепчут в темноте,
Он видит слёзы, что льются в тишине.
Он дарит надежду, когда силы иссякли,
И ведёт к очагу, где ждёт тепло и свет.

И когда заря прогоняет тьму,
Якатекутли отступает в тень.
Но помните, путники, он всегда рядом,
Ткач Ночи, ваш верный страж и друг.

Так пусть же горит огонь в очаге,
И пусть звучит песня в честь Якатекутли.
Ибо он - хранитель ночи, проводник во тьме,
И покровитель всех, кто странствует вдали.
***
Метцтли: Луна в Океане Ночи

В бездне чёрной, где звёзды рождались,
До солнца первого, до дня зари,
Лишь Тлальтекутли, чудище, металось,
И тьма клубилась в вечной западне.

Но боги древние, в совете собранные,
Решили мир создать, порядок дать.
И Тлальтекутли, жертвой избранный,
Был разорван, чтоб жизнь могла сиять.

Из тела чудища земля возникла,
Из волос - травы, реки - из крови.
Но тьма осталась, мраком липким,
И мир нуждался в свете и любви.

Тогда Текуцистекатль, гордый бог,
Решил себя в огонь великий бросить,
Чтоб светом новым мир зажечь он смог,
И тьму кромешную навеки отбросить.

Но страх сковал его, и он застыл,
Не смея прыгнуть в пламя пожирающее.
Тогда Нанауатцин, бог смиренный был,
С лицом в язвах, в жертву себя дающий.

Он бросился в огонь, и вспыхнул свет,
И солнце первое взошло над миром.
Но тьма не сгинула, и нужен был ответ,
Чтоб ночь не стала вечным кошмаром.

Тогда Текуцистекатль, стыдом объят,
Решился прыгнуть в пепел догорающий.
Но свет его был тускл, и слабоват,
И луной бледной в небе засиял он, плачущий.

Метцтли, Луна, в Океане Ночи,
Следит за миром, бледным светом озаряя.
Напоминает храбрый подвиг Нанауатцина,
И слабость гордости, что свет свой потеряла.

И каждый месяц, когда Луна полна,
Мы видим лик Текуцистекатля, бледный.
И помним жертву, что была дана,
Чтоб тьма не поглотила мир наш бедный.

Так Метцтли правит ночью, тиха и нежна,
Напоминая о силе смирения и жертвы.
И в каждом лунном луче, что в окно глядит она,
История древняя, что в сердце живёт, как эхо.
***
Тонатиу: Солнце в Крови и Перьях

В лазурной утробе, где мрак клубился,
Лежал Тонатиу, бог, еще не рождённый.
В его сердце дремала ярость солнца,
В его венах текла кровь, ещё не пролитая.

Боги собрались, в священном круге,
Решая судьбу мира, что во тьме тонул.
Нужно было Солнце, чтоб жизнь зажечь,
Но кто отдаст себя, в жертву себя принесет?

Текцистекатль, гордый и богатый,
Шагнул вперёд, в перьях и золоте сверкая.
Но Нанауатцин, смиренный и больной,
Скрывал в сердце пламя, что ярче золота.

В огромный костер, пылающий жаром,
Текцистекатль бросился, но отступил, дрожа.
Нанауатцин, без колебаний,
В огонь шагнул, и в пепле растворился.

И вот, из пепла, из боли и жертвы,
Взошло Солнце, Тонатиу, лик огненный.
Но не двигалось оно, застыло в небе,
Жаждая крови, чтоб жизнь дарить.

Боги, в отчаянии, поняли цену,
Что Солнце требует, чтоб мир осветить.
Они принесли себя в жертву, один за другим,
И кровь их напоила Тонатиу, дала ему силу.

С тех пор, каждый день, Тонатиу восходит,
Напоминая о жертве, о боли и силе.
Он едет по небу, в колеснице огненной,
Сопровождаемый душами воинов, павших в бою.

Он требует жертв, он требует жизни,
Чтоб мир продолжался, чтоб жизнь цвела.
И ацтеки, верные слуги Солнца,
Кровь свою проливали, чтоб Тонатиу жил.

Так помните, люди, когда Солнце восходит,
О жертве богов, о крови и боли.
И благодарите Тонатиу, бога огня,
За свет и тепло, за жизнь, что он дарит нам.

Конец