Эрибой: Песнь о Тьме и Свете

Из чрева Ночи, где звёзды спят,
Где хаос дремлет, вечно млад,
Восстал Эрибой, лик двойной,
Владыка Сумрака и Света, рождённый тьмой.

Одна его личина - тьма густая,
Бездонная, как пропасть вековая.
В ней шепчут тени, стонут призраки,
И гаснут искры, словно угольки.

Другая личина - свет лучезарный,
Сияющий, как меч небесный, ясный.
Он гонит мрак, дарует жизнь росткам,
И будит радость в спящих лепестках.

Эрибой - не злодей и не герой,
Он - равновесие, вечный покой.
Он правит гранью, где день сменяет ночь,
Где правда с ложью сплетаются точь-в-точь.

Когда он гневен, тьма поглощает свет,
И мир в кошмаре тонет много лет.
Когда он милостив, свет прогоняет мрак,
И жизнь ликует, словно птичий гак.

Легенды шепчут, что в его глазах,
Хранится тайна всех земных путях.
Кто в них заглянет, истину узрит,
Но разум может навсегда разбить.

Молитесь, смертные, Эрибою,
Чтоб тьма не взяла верх над судьбою.
И помните, что даже в самой тёмной мгле,
Всегда есть искра света, верьте ей!

Так пойте песнь Эрибою, владыке двух начал,
Чтоб равновесие он вечно охранял.
И пусть его лик, то тёмный, то светлый,
Напомнит вам о жизни быстролетной.
***
Эфиальт: Песнь Предательства и Тени Фермопил

В тени Олимпа, где боги пируют,
И смертные славят героев отвагу,
Родился Эфиальт, духом понурый,
Не знавший ни чести, ни доблести знака.

Он был из Трахиса, земли суровой,
Где скалы вздымались, как копья титанов,
Но сердце его, словно камень гнилой,
Хранило лишь зависть и жажду обмана.

Когда Леонид, царь Спарты могучий,
С тремястами воинов встал на защиту,
У Фермопил, где проход был узкий и круче,
Чем гнев Посейдона, вздымающий плиты.

Эфиальт, сгорбившись, к Ксерксу явился,
И тайную тропу ему указал,
Чтоб персы, в обход, в тыл грекам пробились,
И славу спартанцев навеки попрал.

Он предал свой народ, свою землю родную,
За золото, власть, за пустые слова,
И тень его мерзкая, словно чумная,
На Фермопилы навеки легла.

Когда Леонид понял, что окружён он,
И предан предателем, подлым и низким,
Он воинов верных к себе наклонил он,
И молвил: "Сегодня мы станем бессмертны!"

И бились спартанцы, как львы разъярённые,
Кровь персов лилась, словно горный поток,
Но силы неравны, и были сломлены,
Под натиском вражьим, последний оплот.

Эфиальт, скрываясь в горах, ликовал,
Над гибелью храбрых, над горем народа,
Но проклятье спартанцев его настигало,
И смерть его ждала, как страшная непогода.

Он был убит, как пёс, без чести и славы,
И имя его стало символом предательства,
Навеки запятнан, в истории правой,
Эфиальт, палач Фермопильского братства.

Так помните, люди, историю эту,
О доблести, чести и подлости гнусной,
И знайте, что предательство не имеет ответа,
Кроме вечного позора и участи грустной.
***
Трахис: Песнь о Геракле и Пламени

В долине Трахис, где Эты пики в небо вздымают,
Где Сперхий река, как серебряная змея, петляет,
В тени дубов, чьи корни в землю глубоко вросли,
Судьба плела свой горький узор, что Гераклу нести.

Двенадцать подвигов свершил, чудовищ всех одолел,
Но яд кентавра, словно искра, в сердце его засел.
Дейанира, супруга верная, в страхе за мужа своего,
На плащ нанесла ту кровь, что Несс пролил давно.

Не ведала она, что яд тот смертелен, лют и жесток,
Что Гераклу, герою славному, принесёт он лишь рок.
Надел он плащ, и пламя жгучее тело его обвило,
Боль нестерпимая, словно тысяча жалящих сил.

Кричал он в муках, к небу руки воздев в мольбе,
Но боги молчали, взирая на смертную борьбу.
И понял Геракл, что смерть близка, что час его пробил,
И волю свою последнюю он людям своим объявил.

На Эте костер воздвигли, дрова сложили ввысь,
И Геракл, герой величайший, на пламя то взгромоздился.
Смирился с судьбой, с болью адской, что тело терзала,
И взгляд его, полный мужества, в небеса устремлялся.

Лишь Филоктет, юный воин, осмелился пламя зажечь,
И Геракл, в благодарность, отдал ему лук свой и меч.
И взвился костер, пламя лизало небо, дым клубился,
А Геракл, в огне очищаясь, к бессмертию устремился.

Зевс, отец его, с Олимпа взирал на сына своего,
И понял, что подвиги Геракла достойны венца его.
И молнией с неба костер тот Зевс поразил,
И душу Геракла, очищенную, к богам вознёс, освободил.

Так в Трахисе, в пламени Эты, Геракл свой путь завершил,
Героем смертным, богом бессмертным, он в памяти людской ожил.
И ветер, гуляя в долине, шепчет легенду о нем,
О силе, о мужестве, о боли, о подвиге, что был свершен.
***
Сперхий: Река, рожденная богом

В долине Фтии, где Эллада цвела,
Струится Сперхий, река-госпожа.
Не просто вода, что с гор потекла,
А память о боге, что в ней ожила.

Его отцом был сам Океан могучий,
Речной владыка, чья сила безмерна.
А матерью - нимфа, прекрасная, жгучая,
Дриада, чья жизнь с лесом связана верно.

Рождённый от союза стихий и любви,
Сперхий был рекой с душою живой.
Он видел, как мимо плывут корабли,
И слышал, как плачет герой роковой.

Ахилл, сын Пелея, его почитал,
И волосы стриг, принося в дар реке.
Он верил, что Сперхий его защищал,
И силу давал в нелегкой борьбе.

Когда же Патрокл, друг верный, погиб,
И ярость Ахилла взметнулась к небесам,
Он Сперхию клялся, что враг будет сбит,
И кровью троянской наполнит он сам.

И Сперхий, услышав клятву героя,
Вздыбился волной, словно зверь пробужденный.
Он мстил за Патрокла, не зная покоя,
И трупы троянцев нёс в море соленое.

Но гнев Ахилла был слишком велик,
И Сперхий взмолился, прося пощадить.
Он больше не мог, он был слишком слаб,
И Зевс повелел Ахиллу остыть.

Так Сперхий, река, что рождена богом,
Хранит в своих водах и ярость, и боль.
Он помнит Ахилла, великого воина,
И шепчет легенды, как древняя роль.

И ныне течёт он, сквозь Фтию родную,
Напоминая людям о силе богов.
И каждый, кто пьёт из реки той святую,
Впитает в себя отголоски веков.
***
Ужас, конь багряный, копыта из стали

Из пепла битвы, из криков и стона,
Рождается Ужас, конь бога войны.
Не плоть и не кровь, а ярость и злоба,
В его багровых глазах отражены.

Копыта из стали, не знают пощады,
Топчут надежду, ломают щиты.
Грива из пламени, дышит прохладой
Лишь в сердце хозяина, в гуще беды.

Он создан из страха, из боли и гнева,
Вскормлён проклятьями павших в бою.
Не знает узды, не признает древа,
Лишь голос войны - команда ему.

Когда бог сражений взлетает на спину,
Дрожит под копытами грешная твердь.
И Ужас, как вихрь, несёт властелина,
Сея разрушение, принося смерть.

Он видел падение великих империй,
Слышал предсмертные хрипы царей.
Он - вечный свидетель кровавых мистерий,
И символ победы над тенью скорбей.

Не вздумай коснуться его багряной шкуры,
Не смей заглянуть в его огненный взгляд.
Иначе навеки прокляты все куры,
И в адском котле твои кости сгорят.

Ибо Ужас - не просто конь, а проклятье,
Воплощенная ярость, живая война.
И лишь бог войны может им управлять,
И лишь ему одному он верен сполна.
***
Конь бога войны по имени Блеск

Из кузницы звёзд, где рождается гром,
Из искр сражений, из пепла времён,
Явился Блеск, конь бога войны,
Чей шаг - землетрясение, взгляд - как огни.

Грива из пламени, копыта из стали,
Он мчится по полю, где копья восстали.
Всадник на нём - сам бог в доспехах кровавых,
Ведущий в бой армии, жаждущих славы.

Блеск чует битву, как волк чует кровь,
И рвётся вперед, не знающий оков.
Его ржание - клич, зовущий к победе,
Его поступь - судьба, что ждёт впереди.

Он видит павших, он видит живых,
Он знает цену мгновений таких.
Он - воплощение ярости, мощи и силы,
Конь бога войны, что ведёт к могиле.

Но в тишине, когда битва стихает,
Блеск у костра, словно тень, замирает.
Он помнит павших, он помнит живых,
И ждёт нового дня, новых битв роковых.

И снова, когда горн протрубит к атаке,
Блеск вздыбится, полный мощи и знати.
Он - конь бога войны, он - символ сраженья,
И в вечной войне его предназначенье.
***
Шум, конь багряного бога: Миф о скакуне войны

Из пепла битв, из грохота небес,
Рождён Шум, конь Ареса, бог войны воскрес.
Не смертный жеребец, не зверь земной породы,
Он соткан из кошмаров, из ярости природы.

Шерсть цвета запекшейся крови, грива - огненный смерч,
Копыта из адаманта, что землю рвут, как меч.
Глаза - два уголька, пылающих злобой,
В них отражается хаос, что правит Аресовой судьбой.

Когда Арес в седло садится, мир содрогается в страхе,
Шум ржёт, как гром небесный, предвещая крах.
Он мчит по полю брани, не зная ни преград, ни жалости,
Оставляя за собой лишь смерть, разруху и усталость.

Он видел падение Трои, слышал крики агонии,
Он пил из рек, что кровью были полны до донышка.
Он нёс Ареса в бой против титанов, против гигантов,
И в любой битве, был верен своему владыке, как гарант.

Говорят, что Шум питается страхом и болью,
Что его сила растёт от каждой пролитой крови.
Что в его жилах течёт не кровь, а лава вулкана,
И что лишь Арес способен удержать его ураган.

Но даже конь войны, даже Шум, зверь неукротимый,
Имеет свою слабость, свой миг уязвимый.
Когда Арес, устав от битв, склоняется в печали,
Шум лижет его руку, словно верный пёс, в молчаливой дали.

Ибо даже в сердце войны, даже в душе Ареса,
Есть место для тоски, для тишины, для интереса.
И Шум, конь багряного бога, это знает,
И в моменты слабости, Ареса утешает.

Так пусть же гремит легенда о Шуме, коне войны,
О скакуне, что несёт смерть, но знает и дни тишины.
И пусть помнят смертные, что даже в самой яростной буре,
Есть место для верности, для сострадания, для натуры.
***
Пламя, конь Ареса: Песнь о ярости и огне

Из кузни Гефеста, где пламя танцует с металлом,
Рождён не конём, но яростью, гневом и сталью.
Пламя, конь Ареса, чья поступь дрожит под землей,
Предвестник битвы, что льётся кровавой рекой.

Шерсть цвета запекшейся крови, грива - клубящийся дым,
В глазах его плещется зарево, адским огнём опалим.
Ноздри раздуваются, выдыхая серу и жар,
И каждый удар копытом - как громовой удар.

Не знает он узды, не признаёт поводьев руки,
Лишь воля Ареса, лишь жажда кровавой резни.
В седле восседает бог брани, в доспехах из тьмы,
И Пламя несёт его в пекло, где гибнут мечты.

Он мчится сквозь строй, оставляя пепел и страх,
Его ржание - крик умирающих, эхо в полях.
Он топчет надежду, он сеет лишь горе и боль,
И в его движении - ярость, что рвётся на волю.

Не конь он, а демон, из бездны поднявшийся в мир,
Чтоб служить Аресу, чтоб множить кровавый пир.
И если услышишь ты топот, дрожащий в ночи,
Знай, Пламя Ареса несётся, готовься, молись и молчи.

Но помни, что даже в ярости есть красота,
В огне и разрушении - дикая, злая мечта.
И Пламя, конь Ареса, - символ войны и огня,
Напоминание вечное, что зло не исчезнет, храня.
***
Песнь о Камне Шепчущем

Из чрева скал, где вечный мрак царит,
Рождён народ, чья воля как гранит.
Каристы - тени в лунном серебре,
Хранители тайн, что дремлют в земле.

Их предки - духи ветра и камней,
Вплели в их кровь дыханье древних дней.
Их кожа - словно горный серый сланец,
А взгляд - как отблеск звёзд в ночном пространстве.

Они не строят храмов из камней,
Их бог - безмолвный Камень Шепчущий, в ней
Сокрыта мудрость, что векам подвластна,
И сила, что стирает все ненастья.

Когда луна багряной станет вдруг,
И ветер принесёт зловещий звук,
Каристы соберутся у скалы,
И Камень Шепчущий откроет им дары.

Он говорит сквозь трещины и сколы,
О битвах прошлых, о грядущих долях.
Он учит их терпению и силе,
И как любить безмолвие могилы.

Их воины - как горные потоки,
Сметают врагов, жестоки и жестоки.
Их жрецы - как корни древних сосен,
Вплетены в землю, мудры и возвышенны.

Но горе тому, кто потревожит сон,
Каристов, что хранят свой древний закон.
Их гнев - как лава, что изверглась в ночь,
Испепелит все, что посмеет помочь

Врагам их, что пришли забрать их дом,
Где Камень Шепчущий - их вечный гром.
Каристы будут биться до конца,
За честь и веру, за свои сердца.
***
Окурой, сын тьмы и бездонных морей

Окурой, сын тьмы и бездонных морей,
Чьё имя шепчут лишь в полночный час,
Когда луна, как призрак, в небе тлеет,
И страх скользит по лицам, словно газ.

Он вырос в глубинах, где нет света,
Где кости кораблей лежат в песках,
Где древние чудовища во тьме сокрыты,
И души моряков блуждают во снах.

Окурой, повелитель бурь и штормов,
Его дыханье - вихрь, его рука - волна,
Он может вмиг разверзнуть бездну моря,
И поглотить в пучине города.

Его глаза - два уголька горящих,
В них отражается лишь вечный мрак,
А голос - рокот грома, низкий, властный,
Вселяет ужас в сердце, словно враг.

Он правит царством мёртвых и забытых,
Где тени бродят в вечном полусне,
Где эхо прошлых бедствий не утихло,
И где надежды луч не вспыхнет вне.

Но говорят, что в сердце Окуроя,
Под слоем льда и ярости морской,
Таится искра древней, дикой силы,
Что может мир спасти от тьмы иной.

Лишь тот, кто смел и чист душой, отважен,
Кто не боится смерти и потерь,
Кто сможет в бездну к Окурою спуститься,
И разбудить в нём дремлющего зверя.

И если это чудо совершится,
И Окурой отринет тьму свою,
То мир узрит рассвет невиданный, яркий,
И позабудет ужас и тоску.

Но помни, путник, путь к нему опасен,
И лишь избранный сможет устоять,
Ведь Окурой, сын тьмы и бездонных морей,
Не терпит слабость, трусость и обман.
***
Эндеис, дочь Хирона мудрого

Ох, дайте мне вдохнуть пыль веков,
И нитью звёздной сплести слова,
О той, чье имя - Эндеис,
В легендах древних жива.

Она, дочь Хирона мудрого,
Кентавра, знавшего все тайны трав,
Вскормлёна росою утренней,
И шёпотом диких дубрав.

Краса её затмила солнце,
А голос - песнь сирен морских.
И царь Эак, властитель Эгины,
Влюбился в очи те, без сил.

В объятьях царственных Эака,
Родила Эндеис сынов,
Пелея, храброго героя,
И Теламона, что был готов.

На подвиги любые ради чести,
И славы, что гремела впереди.
Но рок, как тень, всегда преследует,
И горе ждёт на жизненном пути.

Она, царица, мать героев,
Вплетена в нить судьбы людской.
И имя Эндеис, как эхо,
Звучит над Эгиной морской.

Так пусть же помнят люди подвиги,
И славу тех, кто был рождён
От Эндеис, прекрасной девы,
Чей образ в мифах сохранен.
***
Ксолотль: Пес Сумерек и Близнецов

Из чрева тьмы, где звёзды гаснут в дыме,
Родился Ксолотль, пёс с душою дикой.
Двуликий страж, хранитель древних тайн,
Брат-близнец Кетцалькоатля, змей крылатый.

Когда бог Солнца, Тонатиу, изнемогал,
В подземном мире, в Миктлане, тосковал,
Ксолотль, пес-оборотень, в жертву себя принёс,
Чтоб Солнце вновь взошло, рассеяв тьмы покров.

Он с костью в носу, с шерстью взъерошенной,
Бежал сквозь тени, духами окружённый.
Он вёл души умерших сквозь девять кругов ада,
Пока не достигли они небесного сада.

Он пес вечерней звезды, Венеры бледной,
Что предвещает Солнца возвращенье медленно.
Он покровитель близнецов, детей двойной судьбы,
Что связаны незримо, как корни у дуба.

Когда играют в мяч боги на небесах,
Ксолотль наблюдает, с искрой в жёлтых глазах.
Он знает тайны времени, начала и конца,
И шепчет их ветру, что бродит без лица.

Не бойся пса, что смотрит из темноты,
Он лишь проводник, сквозь вечные мосты.
Он Ксолотль, пес сумерек, брат света и тени,
Хранитель душ, что ищут избавленья.

И если ты увидишь пса с двумя головами,
Знай, это Ксолотль, что бродит между мирами.
Он ищет брата своего, Кетцалькоатля,
Чтоб вместе вновь править, от заката до рассвета.
***
Песнь о Кетцалькоатле: Змеекрылый Бог

Из чрева тьмы, где хаос вечный спит,
Родился Бог, что мир собой творит.
Кетцалькоатль, Змей, что перьями одет,
Мудрость и свет, и жизни яркий цвет.

Он вышел в мир, когда ещё земля
Была пуста, без солнца и огня.
И в сердце Бога вспыхнула искра,
Желание создать, чтоб жизнь была пестра.

Спустился Змей на землю, словно луч,
И в глину вдохнул он жизни первый ключ.
Из пепла костей, что мир хранил в себе,
Он создал людей, чтоб славили его в мольбе.

Но тьма не дремлет, зависть в ней жива,
И брат его, Тескатлипока, злой глава,
Задумал Бога с трона низвергнуть вниз,
И в хаос мир вернуть, и в вечный мрак вцепиться.

Обманом, ложью, хитростью своей,
Он Кетцалькоатля сбил с пути идей.
Напиток пьяный в чашу подмешал,
И Бога мудрого он в бездну низвергал.

Устыжен, сломлен, Кетцалькоатль пал,
И царство свое с горечью отдал.
На плот из змей он в море уплыл вдаль,
Оставив мир, где правил прежде сам.

Но в сердце Бога теплится надежда,
Что он вернется, как и обещал он прежде.
В год тростника, когда придёт его пора,
Он явится вновь, чтоб мир спасти от зла.

И будут перья Змея вновь сиять,
И мудрость Бога мир собой объять.
И Кетцалькоатль, Змей, что перьями одет,
Вернёт на землю свет, и жизни яркий цвет.

Так слушайте же песнь о Змеекрылом,
О Боге мудром, сильном и любимом.
И ждите час, когда он вновь придёт,
И мир от тьмы навеки он спас1т!
***
Псы Тескатлипоки: Песнь Ночи и Обсидиана

В ночи беззвёздной, где лишь мрак клубится,
Где тени пляшут, словно в диком сне,
Являются псы Тескатлипоки,
Владыки Ночи, Зеркала Дымящего.

Не звери смертные, не твари плоти,
А духи древние, из тьмы рождённые,
Их шерсть черна, как обсидиан вечный,
Глаза горят, как уголья тлеющие.

Один зовётся Ицкуинтли, Пес Обсидиана,
Он зрит сквозь ложь, сквозь маски и обманы,
Он чует страх, он знает все секреты,
И шепчет их в уши спящим душам.

Другой же - Койолли, Пес Луны разбитой,
Он воет в пустошь, где надежды гибнут,
Он помнит битвы, падения империй,
И скорбь его - эхо времен минувших.

Они - посланники, слуги Тескатлипоки,
Они бродят миром, в поисках достойных,
Кто смело взглянет в зеркало судьбы,
Кто примет вызов, брошенный владыкой.

Не бойся их, путник, если встретишь в ночи,
Их лай не смерть, а лишь предупреждение.
Они - испытание, проверка духа,
Пройдешь его - познаешь силу Ночи.

И если сердце чисто, а помыслы светлы,
То псы Тескатлипоки станут твоими,
Они поведут тебя сквозь тьму и хаос,
К вершинам власти, к тайнам мироздания.

Но помни, путник, сила эта опасна,
Искушение велико, а падение страшно.
Лишь тот, кто верен себе и своим идеалам,
Достоин дружбы с псами Тескатлипоки.

Ибо в их глазах - отражение владыки,
В их лае - шёпот древних пророчеств,
В их шерсти - тьма, что породила звёзды,
И сила, что может мир преобразить.
***
Ицкуинтли: Пёс Загробного Царства

В сумраке Миктлана, где тени танцуют в тиши,
Где кости белеют под взглядом луны,
Бредет Ицкуинтли, пёс с душой из огня,
Хранитель границы, что разделяет миры.

Шерсть его черна, как ночь без звёзд,
Глаза горят углями, в них вечный вопрос.
Он видит сквозь завесу, слышит шёпот мёртвых,
И знает пути, что ведут в царство теней и грёз.

Ицкуинтли - проводник душ, заблудших в пути,
Он чует их страх, их надежду, их боль.
Он лает на тех, кто недостоин войти,
И лижет руки тем, кто заслужил покой.

Он пес Шолотля, брата-близнеца Кетцалькоатля,
Того, кто спустился в Миктлан за костями людей.
Ицкуинтли - его верный слуга, его тень, его страж,
Он помнит жертву, что была принесена ради нас.

Когда солнце садится, и мир погружается во тьму,
Прислушайся к вою, что доносится издалека.
Это Ицкуинтли зовёт, напоминая о смерти,
И о том, что жизнь - краткий миг у порога вечности.

Не бойся его, путник, если чиста твоя душа,
Ицкуинтли проведёт тебя через реку скорби.
Он будет твоим другом, твоим защитником, поводырем,
Пока не достигнешь ты покоя в объятиях Миктлантекутли.

Ицкуинтли, пёс загробного царства,
Вечный страж, верный друг, проводник душ.
Он помнит прошлое, видит будущее,
И хранит тайны, что скрыты в глубинах веков.
***
Койолли, Пес Луны: Миф о Небесном Вое

В ночи бездонной, где звёзды - искры древних костров,
Родился Койолли, Пёс Луны, из серебристых снов.
Не волк свирепый, не пёс домашний, он - дух небесный, чист,
Хранитель тайны лунного света, луны серебряный лист.

Его глаза - два осколка льда, в них отражён покой,
И вой его - мелодия звёзд, что льётся над землёй.
Он бродит тропами Млечного Пути, где боги спят в тиши,
И лает тихо на кометы, что в вечность унеслись.

Когда луна в затмении тонет, в объятьях чёрных сил,
Койолли воет, рвёт тьму когтями, что свет небесный взвил.
Он бьётся с демонами ночи, с чудовищами тьмы,
Что жаждут свет луны похитить, лишить нас красоты.

Легенда гласит, что в каждом псе, что воет на луну,
Живёт частица Койолли, зов предков, древнюю струну.
И каждый раз, когда ты слышишь этот тоскливый вой,
Знай, Пес Луны сражается в небе, за мир и за покой.

Он страж небесный, вечный воин, в серебряной броне,
И пока он воет в поднебесье, луна сияет мне.
Так слушай вой его, путник смертный, в ночной тиши земной,
И помни: Койолли, Пес Луны, всегда стоит за тобой.
***
Ицкуинтли: Пес Зари

В долинах древних, где тени плясали,
Под шёпот ветров и звёздный покров,
Рождался Ицкуинтли, пёс лучезарный,
Хранитель рассвета, из мифов и снов.

Не шерсть его - пламя, не лай - перезвоны,
Глаза - как осколки небесной росы.
Он сын Тонатиу, владыки короны,
Что день дарит миру, из вечной тьмы.

Когда Койотль, лукавый и злобный,
Пытался украсть утренний свет,
Ицкуинтли вставал, бесстрашный и гордый,
И гнал его прочь, оставляя лишь след.

Он бегал по небу, тропою огненной,
Разгоняя кошмары, даря новый день.
И каждый, кто видел его лик вдохновенный,
Забывал про печали, отбрасывая тень.

Ицкуинтли - не просто собака, поверьте,
Он символ надежды, что в сердце живёт.
Он верный защитник, от зла и от смерти,
Пока солнце сияет, он нас бережёт.

И если услышите тихий перезвон,
В предрассветной тиши, когда мир ещё спит,
То знайте, Ицкуинтли, пес света, рожден,
Чтоб новый день миру, с любовью, дарить.
***
Псы Тонатиу: Миф о Солнечном Голоде

В багряном чреве ночи, где звёзды тлеют слабо,
Рождался Тонатиу, бог солнца, грозный, ярый.
Он выходил на битву с тенями, вечный воин,
Чтоб мир согреть дыханьем, лучами успокоить.

Но тьма коварна, жаждет свет поглотить навеки,
И вывела на бойню чудовищ, злых и диких.
То были псы голодные, с пастями, полными мрака,
Что солнце пожирали, ввергая мир во мрак.

И звали их не просто псы, а дети Ночи древней,
Их вой пронзал сознание, лишая воли, веры.
Один, как тень огромная, звался Цимиатль,
Его клыки искрились ядом, смертью дышал.

Другой, как вихрь безумный, звался Ицкуинтли,
Он рвал на части небо, в клочки его дробил.
И каждый день, восставший Тонатиу, в бой вступал,
Сражаясь с псами тьмы, чтоб мир не погибал.

Он копья света метал, щитом из пламени сверкал,
Но псы лишь ярость множили, их голод возрастал.
И вот, однажды, солнце дрогнуло, ослабло,
И псы, ликуя злобно, на Тонатиу напали.

Они терзали тело света, рвали на куски,
И мир погрузился в ужас, в холод и тоски.
Но дух Тонатиу не сломлен, он помнил о людях,
И собрав последние силы, проклял он псов-иуд.

"Вы будете вечно голодны, вечно жаждать света,
Но никогда не насытитесь, прокляты вы навеки!
И каждый раз, когда я вновь рождаюсь в небесах,
Вы будете пытаться, но потерпите крах!"

И с этими словами, Тонатиу пал во тьму,
Но семя света бросил в людскую глубину.
И люди, помня подвиг бога, в сердцах огонь хранят,
И верят, что однажды солнце вновь воссияет ярко!

И каждый день, когда восходит солнце над землей,
Мы помним о сражении, о битве неземной.
И знаем, что псы тьмы не дремлют, ждут момента,
Но свет Тонатиу жив, и он непобедим, поверьте!
***
Тейокуйолиа: Песнь о Звездном Сердце

В те времена, когда небо было ближе к земле,
И боги ходили среди смертных в тишине,
Родилась Тейокуйолиа, дитя луны и ветра,
Чьё сердце светилось ярче утреннего света.

Её имя шептало о звёздах, упавших в росу,
О тайнах космоса, что ведомы лишь божеству.
Её волосы, как нити Млечного Пути, струились,
А глаза, как два осколка кометы, искрились.

Тейокуйолиа была хранительницей древних знаний,
Она понимала язык птиц и шёпот камней.
Её мудрость превосходила годы, что прожила,
И сила её духа горы могла сдвинуть с места.

Но тьма завидовала свету, что в ней горел,
И злой колдун, чьё имя проклято и теперь,
Захотел похитить Звездное Сердце Тейокуйолии,
Чтобы мир погрузить в вечную, ледяную боли.

Он обманом заманил её в свой мрачный лес,
Где деревья корнями впивались в небеса.
И там, в тени кошмаров, он попытался украсть
То сияние, что дарило миру благодать.

Но Тейокуйолиа не сдалась, она боролась,
Её голос, как гром, над лесом разносился.
Она призвала на помощь силы звёзд и луны,
И ветер, что хранил её тайны и сны.

В тот миг, когда колдун почти достиг своей цели,
Звёздное Сердце Тейокуйолии вспыхнуло сильнее.
Оно ослепило тьму, испепелило зло,
И колдун исчез, как дым, развеянный ветром.

Тейокуйолиа, израненная, но не сломленная,
Вернулась к людям, неся свет и надежду.
И с тех пор, когда небо темнеет над землей,
Мы видим отблеск Звездного Сердца над собой.

И помним мы о Тейокуйолии, о ее силе,
О ее любви к миру, что она хранила.
И верим, что пока горит хоть одна звезда,
Надежда на спасение не умрет никогда.
***
Пёс Ицтлапатал: Легенда о Сумрачном Страже

В долине мертвых, где тени танцуют,
Под сенью Ицтли, богини ночной,
Бродил Ицтлапатал, пёс сумрачный,
С глазами, горящими лунным огнём.

Не просто зверь он, а дух-проводник,
Душа, что хранит переходы миров.
Он чуял дыхание смерти вдали,
И души ушедших вёл в вечный покой.

Его шерсть черна, как обсидиан,
И каждый мускул - сплетенье теней.
Он лаял беззвучно, лишь ветер внимал,
И эхом откликался в сердце камней.

Когда умирающий звал Ицтлапатала,
Он приходил, бесшумный и строгий.
Своим ледяным, но ласковым взглядом,
Он страх изгонял из последней дороги.

Он вёл сквозь туман, сквозь тернии боли,
К сияющим вратам Миктлана, земли мёртвых.
И там, у порога, он душу отпустит,
В объятья богов, от страданий свободных.

Но горе тому, кто с дурными мыслями,
Посмеет в долину мёртвых ступить!
Ицтлапатал, страж неусыпный и верный,
Разорвет его душу, не даст ей уйти.

Так помните, смертные, эту легенду,
О псе сумрачном, что вечно блуждает.
Ицтлапатал, хранитель границы миров,
Он ждет вас в конце, когда время настанет.
***
Пёс Тлателолокана

В туманных землях, где сны сплетаются с явью,
Где тени предков бродят в лунном свете,
Лежит Тлателолокан, обитель мертвых,
И страж его - пес, чье имя ветер шепчет.

Не просто зверь он, с шерстью цвета ночи,
И клыками острыми, как обсидиан.
В его глазах горит огонь подземный,
Он - дух-хранитель, верный и неустанный.

Когда душа, покинув мир живых,
Бредёт по тропам, полным испытаний,
Он чует страх, он видит колебанья,
И лаем грозным отгоняет зло.

Он провожает души праведные,
К богам, что ждут их в царстве вечной славы.
Но горе тем, кто с сердцем нечистым явится,
И попытается обмануть его бдительность.

Ибо Тлателолокана пёс не дремлет,
Он знает тайны жизни и кончины.
Он - мост меж мирами, страж границы,
И верный слуга владык подземных сил.

Так помни, путник, в час своей кончины,
Что пёс Тлателолокана ждёт тебя.
И лишь с чистым сердцем, без страха и сомнений,
Ты сможешь миновать его грозный взгляд.

Ибо он - не просто зверь, а дух великий,
Хранитель тайн, что скрыты под землей.
Он - пес Тлателолокана, вечный страж,
И символ смерти, и надежды новой.
***
Псы Яоамека: Песнь о Клыках Забвения

В ночи, где тени пляшут с ветром,
У гор, что помнят древний крик,
Живут они, с глазами пепла,
Псы Яоамека, вечный лик.

Не волки то, не псы простые,
А духи, сотканные из тьмы,
Хранители троп, давно забытых,
Посланники древней, мёртвой зимы.

Их вой - то шёпот звёзд угасших,
Их поступь - эхо павших царств,
Они - клыки, что рвут на части
Иллюзии, что мир нам дал взаймы.

Когда луна багряной кровью
Окрасит спящие поля,
Они восстанут из забвенья,
Псы Яоамека, стражи зла.

Их шерсть черна, как бездна ночи,
Их когти остры, словно сталь,
Они не знают состраданья,
Лишь голод вечный, да печаль.

Они преследуют безумцев,
Что в тайны древние проникли,
Их жертвы - те, кто жаждет знанья,
За гранью дозволенной им нити.

Легенды шепчут, что Яоамек,
Бог забытый, во тьме живёт,
И псы его - его злое орудье,
Чтоб мир вернуть в изначальный гнет.

Так берегись, путник несчастный,
В ночи, когда луна красна,
Не слышать вой, не видеть тени,
Псов Яоамека, вечного сна.

Ибо их укус - то забвенье,
Их клыки - дверь в небытие,
И в пасти их, в бездонной тьме,
Исчезнешь ты, навек, во мгле.
***
Тлатекаяокан: Песнь о Земном Рае

В дымке времён, где боги ткали судьбы,
В утробе мира, где рождался свет,
Лежал Тлатекаяокан, сад чудесный,
Земной Эдем, где смерти места нет.

Там, где Тлалок, владыка вод небесных,
Своей рукой взрастил сады из снов,
Где маис зреет, золотом искрясь,
И вечно льётся мёд из дивных сот.

Там птицы поют песни неземные,
И бабочки порхают в танце грёз,
Там кожа змей, как изумруд, сияет,
И ягуар спит, не зная злобных слёз.

В Тлатекаяокане нет голода и жажды,
Нет боли, нет печали, нет войны.
Там души павших воинов находят
Покой и славу, что им даны богами.

Там Чикомекоатль, богиня урожая,
Своей рукой дарует щедрый плод,
И Кетцалькоатль, пернатый змей мудрейший,
Ведёт их к знанию, что вечно ждёт.

Но путь туда тернист и полон тайн,
Лишь избранным дано его найти.
Лишь тем, кто жизнь отдал за свой народ,
Лишь тем, кто чтит богов и их пути.

И если ты, путник, ищешь утешенья,
И если сердце жаждет вечный мир,
Молись Тлалоку, владыке вод небесных,
Быть может, он откроет тебе мир.

Тлатекаяокан, мечта и обещанье,
Земной Эдем, что в сердце каждого живёт.
Ищи его, стремись к нему душою,
И, может быть, однажды ты его найдешь.
***
Паньекатлакат: Пёс из Сумерек

Из чрева гор, где тень танцует с камнем,
Из сумрака, что спит в пещерах древних,
Явился он, Паньекатлакат, пёс из мрака,
Чей вой дрожит в сердцах богов забвенных.

Не волк он, нет, и не собака смертных,
А дух земли, что принял облик зверя.
Его глаза - два уголька пылающих,
В них отражается луна, что меркнет.

Его шерсть - как ночь, бездонная и тихая,
И каждый волос - нить, сплетённая с тайной.
Он страж границ, меж миром явным,
И царством снов, где бродят тени старые.

Когда луна багряной кровью льётся,
И ветер шепчет имена забытых,
Паньекатлакат выходит на охоту,
За душами, что тьмой навек укрыты.

Он не преследует, он просто наблюдает,
За теми, кто нарушил клятвы древние.
И если взгляд его коснется грешной души,
Она исчезнет в бездне, мгле забвения.

Легенды говорят, что он - потомок Кетцалькоатля,
В обличье пса, что мир оберегает.
И если ты чист сердцем и душою,
Паньекатлакат никогда тебя не тронет.

Но если ложь и злоба в сердце зреют,
Бойся его, Паньекатлакат не дремлет.
Он явится из сумрака, безмолвный,
И душу твою в вечной тьме испепелит.

Так помни, путник, в час, когда луна багряна,
И ветер шепчет имена богов забытых,
Паньекатлакат следит за каждым шагом,
Пёс из Сумерек, страж границ сокрытых.
***
Пёс Темимимилкитлан: Легенда о Звёздном Лае

В ночи бездонной, где искры звёзд дрожат,
В краю, что Темимимилкитланом зовут, лежат
Предания древние, шёпот ветра в скалах,
О псе, что небо сторожил, в серебряных оковах.

Он был не просто зверь, с шерстью цвета тьмы,
В глазах его горели далёких звёзд огни.
Темимимилкитлан - его обитель, дом,
Где эхо лая разносилось под лунным полотном.

Легенда гласит, что он - хранитель врат,
Меж миром смертных и небесных палат.
Когда затмение крадётся, словно вор,
И тьма пытается поглотить небесный хор.

Он поднимает вой, пронзительный и чистый,
Разгоняя мрак, что так коварен и неистов.
Его могучий лай, как молния сверкает,
И солнце вновь на небосвод возвращает.

Иные говорят, что он - душа героя,
Что пал в бою, сражаясь за свободу.
Боги, почтив его отвагу и любовь,
Превратили в пса, что сторожит небесный кров.

А может, он - дитя самой Луны,
Что в Темимимилкитлане видит свои сны.
И каждый раз, когда луна полна и ярка,
Он воет ей, рассказывая о днях и вечерах.

Так слушайте же ночью, в тишине глубокой,
Не услышите ли вы лай, далекий и высокий?
То пёс Темимимилкитлан, страж небесных врат,
Напоминает нам, что свет всегда вернётся назад.

И даже в самой тёмной, безнадёжной ночи,
Его легенда дарит нам надежду, что пророчит,
О силе духа, верности и храбрости без края,
Что в сердце пса Темимимилкитлана пылает, не угасая.
***
Чикомекоатль: Песнь о Матери Маиса

Из чрева земли, из тьмы плодородной,
Восходит Чикомекоатль, ликом спокойным.
Богиня урожая, мать кукурузы,
В руках её жизнь, в глазах её слёзы.

Семь змей обвивают стан её тучный,
Семь колосьев златых, дар щедрый, могучий.
Она - воплощение силы земной,
Что кормит народы, дарует покой.

Её дыхание - теплый ветер весны,
Когда прорастают зерна из тьмы.
Ее слезы - дождь, что землю питает,
И всходы зелёные радостно взрастают.

Чикомекоатль, владычица нив,
Молитвы тебе возносим, смиренно склонив.
Даруй нам обильный, богатый урожай,
Чтоб голод и нужда покинули край.

В день праздника твоего, жертву приносим,
Плоды земли, что ты нам даришь, подносим.
Пусть дым благовоний к небу взлетает,
И милость твоя нас всегда окружает.

Она - мать и кормилица, вечная сила,
Что жизнь порождает, и смерть отпустила.
Чикомекоатль, богиня маиса,
В сердцах наших вечно живёт твоя милость.

И когда солнце клонится к западу низко,
Мы помним о ней, о богине близкой.
Она в каждом зерне, в каждом колосе зрелом,
Чикомекоатль, благословенная дева!
***
Ицтли: Песнь Ночной Вуали

Из чрева Хаоса, где звёзды ещё не рождены,
Восстала Ицтли, ликом тьмы полна.
Не солнце, не луна, лишь уголь в её глазах,
И шёпот ветра в длинных, чёрных волосах.

Она - богиня ночи, владычица теней,
Хранительница секретов, спящих в глубине.
Её дыхание - прохлада, что ложится на поля,
Когда дневное пламя угасает, уходя.

Ицтли несёт забвение уставшим от труда,
И сны, как птицы, в колыбель их принесёт она.
Она - покровительница воров, что в темноте крадутся,
И тех, кто в одиночестве от мира прячутся.

Её плащ - из бархата, усыпанного звёздной пылью,
И каждый шорох - тайна, что она хранит в укрытии.
Она - свидетельница любви, что в сумраке рождается,
И скорби, что в тиши ночной из сердца изливается.

Не стоит гневить Ицтли, её гнев - как черная дыра,
Поглотит разум, душу, не оставив и следа.
Но если ты смиренен и чист душой своей,
Она подарит утешение в ночи, что всех темней.

Так восславим Ицтли, богиню ночи и теней,
Что правит миром, когда солнце покидает нас скорей.
Пусть её покров укроет нас от страхов и тревог,
И в тишине ночной услышим мудрости урок.
***
Пёс Миктлантекутли: Баллада о Верном Проводнике

В чертогах мрака, где нет ни луча,
Где кости белеют в безмолвной ночи,
Сидит на троне, владыка скорбя,
Миктлантекутли, властитель судьбы.

Но он не один в своем царстве теней,
У ног его дремлет, глаза золотя,
Пёс Миктлантекутли, верный слуга,
Хранитель границы, что жизнь от смерти.

Когда душа смертного, словно листок,
Срывается с дерева, уносится вдаль,
Пёс чует её боль, у порога стоит,
И лаем приветствует новую печаль.

Он видит сквозь тьму, сквозь завесу времен,
Где путь у души, что только пришла,
И если при жизни был добр человек,
Он ласково лизнет руку, укажет дела.

Но если был зол, если сердце черство,
Укусит за пятку, заставит страдать,
И в Миктлан его поведёт сквозь тернии,
Где вечно придется грехи искупать.

Он переправит душу через реку скорбей,
Где кости плывут, словно лодки во тьме,
И проведёт сквозь девять кругов испытаний,
Чтоб очистить её от земной кутерьмы.

Он знает все тропы, все тайные ходы,
В лабиринтах Миктлана, где вечный покой,
И даже владыка, Миктлантекутли сам,
Доверяет лишь псу, проводнику своему.

И если услышишь ты ночью далекий лай,
В холодном ветру, что колышет листву,
Знай, это пёс Миктлантекутли зовёт,
И душу ведёт в загробную тьму.

Так помни же, смертный, о добрых делах,
Чтоб пёс Миктлантекутли, в свой час,
Тебя провёл сквозь врата без страха,
И в царстве теней ты нашёл свой приют.
***
Миктлан: Песнь о Девяти Пределах

В тумане вечном, где солнца нет,
Раскинулся Миктлан, загробный свет.
Девять пределов, девять кругов,
Для душ ушедших, без слов и оков.

Сначала Ицкуинтли, песчаный поток,
Где души плывут, как осенний листок.
Собака рыжая, верный проводник,
Ведет их сквозь тьму, к вратам, где лишь крик.

Затем Тепетлимонамиа, гора из камней,
Где ветер свистит, погребая огней.
Души спотыкаются, падают вниз,
В объятья забвенья, в вечный каприз.

Ицтепетль, обсидиановый нож,
Режет надежду, стирает ложь.
Здесь боль и отчаянье правят бал,
И эхо страданий, как погребальный сигнал.

Ицтеехекатль, ветер изо льда,
Пронизывает кости, несёт холода.
Души дрожат, ищут тепла,
Но в Миктлане нет места для добра.

Панкуатлака, где флаги стоят,
И души, как тени, безмолвно скорбят.
Здесь память о жизни, как слабый огонь,
Угасает медленно, день ото дня.

Темимимилкитлан, стрелы летят,
И души пронзенные, в муках лежат.
Здесь воины павшие, вновь обретают бой,
Но битва их вечная, с собственной судьбой.

Тлателолка, где ягуары рычат,
И кости хрустят, в их пасти молчат.
Здесь страх и ужас, как вечный кошмар,
И души бессильны, в этом адском угаре.

Яоальмекатль, где тьма густеет,
И души заблудшие, в ней каменеют.
Здесь нет ни надежды, ни света луча,
Лишь вечное мрачное, безмолвье.

И наконец, Миктлантекутли и Миктлансиуатль,
Владыки подземного царства, их взгляд печаль.
Они судят души, решают их путь,
В объятьях Миктлана, навек утонуть.

Так длится вечно, круговорот душ,
В Миктлане, где тьма, как вечный куш.
И лишь шёпот ветра, сквозь девять ворот,
Напоминает о жизни, что больше не ждёт.
***
Ицкуинтли, Песчаный Поток

В песках, где солнце - огненный клинок,
Где миражи танцуют в знойном мареве,
Родился Ицкуинтли, Песчаный Поток,
Дитя пустыни, дух непоколебимый.

Не зверь он был, не бог, не человек,
Но сущность зыбкая, из песка сплетенная,
Что в шторм рождалась, в знойный летний век,
И в тишине, как шёпот, утаенная.

Он был дыханием самой земли,
Её тоской, её неутолимой жаждой.
Когда караваны в пустыне гибли,
Он слышал крики, полные отваги.

Ицкуинтли мог принять любой облик:
То вихрем взвиться, в небо устремляясь,
То тихой дюной, что уснула робко,
То миражом, надежду обещая.

Он был хранителем забытых тайн,
Погребённых под слоем вековой пыли.
Он знал секреты древних караван-сараев,
И где источники в песках зарыты были.

Говорили, что он может исцелить,
Прикосновением песчаной своей длани,
Но мог и покарать, и погубить,
Того, кто осквернит его владенья.

Ицкуинтли, Песчаный Поток, жив1т,
В сердцах кочевников, в их древних песнях.
Он - вечный страж, он - вечный поворот,
Судьбы пустыни, в её движеньях вечных.

И если ты услышишь тихий шёпот,
В безмолвной тишине песчаных дюн,
Знай, это Ицкуинтли, Песчаный Поток,
Над вечной тайной пустыни колдун.
***
Ицтепетль: Обсидиановый Плач

В тени пирамид, где боги дремали,
Родился Ицтепетль, сын ночи и скал.
Не солнце ласкало его лик печальный,
А лунный серп, что в небесах блистал.

Обсидиановый нож - его верный спутник,
Холодный, как сердце забытых богов.
Он помнил закаты древних, могучих,
И шёпот ветров, что несли зов.

Ицтепетль бродил по полям агавы,
Где тени танцуют в лунном огне.
Он видел страдания, слышал призывы,
И боль, что таилась в каждом дне.

Его нож обсидиановый - не просто орудие,
А символ судьбы, что в руках его спит.
Он мог даровать жизнь, мог принести муки,
И тайны, что время в себе хранит.

Он резал не плоть, а пелену иллюзий,
Что мир застилала, скрывая суть.
И видел он души, полные грусти,
И тех, кто готов был к свету шагнуть.

Ицтепетль - не демон, не ангел, не воин,
Он - страж равновесия, вечный судья.
Он слышит молитвы, он видит достоин,
И нож обсидиановый - правда его.

И если услышишь в ночи его плач,
И блеск обсидиана в лунном луче,
Знай, Ицтепетль рядом, он видит твой мрак,
И выбор за тобой - быть в тени, иль в свете.
***
Владыка Тьмы, Хозяин Миктлана

В пещерах вечных, где не светит солнце,
Где тишина лишь шепчет имена,
Сидит на троне костяном, бездонном,
Миктлантекутли, владыка Миктлана.

Корона перьев совы, символ ночи,
В глазах лишь уголь, древний и пустой.
Он видит души, что к нему приходят,
Уставшие от жизни суеты земной.

Не ждите ласки, не ищите милосердья,
Здесь справедливость - холод и покой.
Он взвесит сердце, каждое деянье,
И определит вам вечный путь иной.

Четыре года, сквозь девять испытаний,
Душа пройдет, чтоб к нему предстать.
Через ветра ледяные, через реки крови,
Чтоб истинную сущность показать.

Он повелитель мёртвых, страж границы,
Меж миром живых и царством теней.
Его супруга, Миктлансиуатль, рядом,
Владеет тайнами давно ушедших дней.

Не бойтесь смерти, это лишь начало,
Путь к Миктлантекутли, к вечному покою.
Он примет вас, как принимает землю,
Уставшее от жизни тело, что ушло.

Так восславим же Владыку Тьмы и Смерти,
Миктлантекутли, Хозяина Миктлана!
Пусть помнят живые о бренности жизни,
И чтят его могущество неустанно!
***
Миктлансиуатль: Владычица Костей и Сумерек

В чертогах Миктлана, где тени густы,
Сидит Миктлансиуатль, владычица тьмы.
Корона из костей, ожерелье из глаз,
Взирает безмолвно на каждый наш час.

Она - супруга Миктлантекутли, владыки теней,
В их царстве безмолвном, где нет ярких дней.
Она - хранительница душ, что покинули мир,
Проводник сквозь девять кругов, где царит вечный пир.

Когда солнце садится, и звёзды горят,
Её шёпот доносится, сквозь мёртвый сад.
Она помнит все жизни, все радости, боль,
И ждёт у порога, играя с судьбой.

Не бойся, путник, её лика бледного,
Она - лишь страж вечный, пути заповедного.
Она - мать усопших, в её власти покой,
И в царстве её тёмном, найдешь ты приют свой.

Принеси ей дары, из цветов и из трав,
И расскажи о жизни, что в сердце пылала.
Она выслушает, молча, без гнева и зла,
И проведёт сквозь Миктлан, до вечного сна.

Миктлансиуатль, владычица ночи и тьмы,
В её царстве безмолвном, все равны, все тихи.
Она - вечная память, о тех, кто ушёл,
И в каждом шёпоте ветра, звучит её зов.
***
Песнь о Кольце: От Злата Рейна до Сумрака Богов

В глубинах Рейна, там, где плещет мгла,
Сокрыто злато, что судьбу плела.
Три девы-нимфы, стражи вечной тьмы,
Хранили тайну, что дороже жизни.

Но жадный карлик, Альберих-злодей,
Отрёкся от любви, от радостных очей.
И вырвал злато, прокляв его навек,
И выковал кольцо, что правит всем вовек.

Кольцо дарило власть, богатство и обман,
Но в сердце сеяло лишь холод и обман.
И Альберих, безумный от гордыни,
Забыл о чести, о любви, о родине.

Бог Вотан, мудрый, но коварный сам,
Задумал хитростью кольцо отнять у тьмы.
Он заключил с великанами сделку,
И Фрейю, богиню юности, отдал им в клетку.

Но чтобы выкупить богиню из оков,
Нужно кольцо, и злато, и проклятый шлем.
Вотан спустился в Нибельхейм, в обитель тьмы,
И хитростью отнял кольцо у Альбериха, увы.

Проклятье карлика настигло богов,
И сеяло раздор, и проливало кровь.
Герои гибли, преданные любви,
А кольцо переходило из руки в руки.

Зигфрид, герой, бесстрашный и могучий,
Убил дракона, что кольцо стерёг, живучий.
Он искупался в крови дракона, став неуязвим,
Но лист упавший на спину, оставил след один.

Брунгильда, валькирия, дева-воительница,
Влюбилась в Зигфрида, но обманута была.
Гунтер, король, под маской Зигфрида,
Завоевал её сердце, и в брак её забрал.

Обман раскрылся, и Брунгильда в гневе слепом,
Приказала Зигфрида убить, в лесу глухом.
И кровь героя оросила святую землю,
А кольцо проклятое, продолжило бремя.

Кримхильда, сестра Гунтера, вдова Зигфрида,
Задумала месть, жестокую и лихую.
Она вышла замуж за Аттилу, царя гуннов,
И пригласила бургундов на пир кровавый.

В огне и крови погибли все герои,
И кольцо вернулось в Рейн, к девам-нимфам.
Но проклятье его не исчезло во мгле,
А ждёт лишь часа, чтобы вспыхнуть на земле.

И вот, настал Рагнарёк, Сумрак Богов,
Когда мир рушится, и гибнет всё живое.
Вотан, в отчаянии, бросает копьё в небо,
И мир погружается в хаос, во тьму кромешную.

Кольцо Нибелунгов, символ власти и зла,
Исчезло в пучине, где вечная мгла.
Но память о нём, о героях и богах,
Останется в песнях, в легендах, в веках.

Конец