Халиф и Розы... 

Халиф, сединами уставший и морщиной
Глядел на город свой затерянный в песках
Под звёздным небом скрытый балдахином
Внимал как тихо сверещал сверчок в садах

Смотрел он на белёсы в мраморе строенья
На стены, башни, минареты и дворцы
На купала в сияньи звёзд и золоченьи
На колоннады лазурита, малахита, бирюзы

Там кроны парков и садов журча в фонтанах
Весенний соловей своею песнью заливал
И споря сыч, средь ив, акаций, и платанов
Попеременно с совкой-сплюшкой токовал

И тих был город, рук его с мечём творенья
И утруждённый зноем дня он тихо спал
Но лишь в песках халиф искал отдохновенья
Куда от прелестей гарема в ночь бежал

Он тосковал о той погонщице верблюдов
Что в детстве его звонким смехом у ручья
Дразнила, брызгаясь прохладою из блюда
Под то же токованье при луне в оазисе сыча

Она была чуть старше и смелее, не ди'чилась
Прекрасной мнилась как сока полная луна
В её миндале глаз - вселенная лучилась! 
И бриз ночных песков её вздувал шелка

И песнь её томила - напоенных верблюдов
И пламя танцевало, мотиву в тон - костров
И тихий гомон вторил ей откушавшего люда
И он мальчишкою искал ей сладких слов

И лишь ручей, что вырвавшись из камня
Был между ним и ней, меж небом и землёй
И весь её задорный образ, душу его маня - 
Его порушил на всю жизнь довольство и покой... 

Он был тогда лишь служкой в торговом караване
Она была хозяйкой ночи, пальм, барханов и воды
Он в поисках её халифом стал и град воставил
Близ заповедной заводи по утру сгинувшей мечты

Тогда она всю ночь под звёздами не унималась
Верблюдице всё напевала песнь свою хворой
И каждый раз к ручью с поилкой возвращалась
И брызгала в мальчишку на камнях  - росой. 

Смеялась чуть с хитринкой, хоть сама устала
Ни слова не сказав, всё песней пояснила той
И блюдо вновь наполнив - в потёмках исчезала
Как будто возносилась загадочной звездой

А он стоял, сидел, в мольбах Всевышнему метался
Чтоб вновь к нему спустилась богиня тех небес
В которых он в ту ночь - на жизнь всю потерялся
В тех грёзах юности, в которых навсегда исчез... 

Всю ночь она его пытала смехом, взглядом
И возвращалась непременно чуть не до зари
Но он нечаянно уснул, уставши в день подрядом
А утром, за запрудою - пески стали пусты... 

Она растаяла как дым углей ночных остывших
И испарилась как роса при свете солнечного дня
И взглядом лишь и песней со служкой обручившись
Она заставила всю жизнь искать себя

И он искал её бродя толь мчась по миру
Все звёзды неба и песок пустыни пересчёл 
И сей оазис обратил он в заповедную кумирню
Когда нигде о диве той он даже слуха не нашёл 

И вот раз в год он приходил к ручью на камни
Средь пальм костры для бедуинов возжигал
И в чистых водах заводи плеща брызгами
Он звёзды в небе их паденьем возмущал

Читал стихи под звон струны и бронзы
Что год со тщаньем каллиграфией писал
И с верой непреклонною - растил он розы
На бреге том ручья, что заповедным стал... 

Рассвет лазурью снова поглощает звёзды
Халиф умолк давно, застыл навечно, как живой
А за кустами ароматной, алой розы
Иссохли слёзы старой музы грёзы той

Девица, годы многие - варила ему кофе
Сокрытая никабом - от ядов берегла
И по ночам прям в сон - пела ему строфы
Ответы на которые поутру чиркала его рука... 

Солмат Ёшиши