Машинская Ирина Викторовна : другие произведения.

Потому что мы здесь

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    сборник, представленный на конкурс Русская Америка 2001

  
  
   ИРИНА МАШИНСКАЯ
  
  ПОТОМУ ЧТО МЫ ЗДЕСЬ
  
  
  АВТОБУС. NEWARK, NJ
  
   Окно, газета, жара. Красот -
   не видно. Черная женщина ест кроссворд.
   По горизонтали: через проход
  белая женщина ест кроссворд.
   Август, с истории взятки гладки -
   люди ложатся, как закладки,
   прямо в анналы, минуя землю.
   Я еду, едва приемлю.
  
  
   Я еду, и это гетто
   налево. Направо - где-то
   по вертикали:
  (сверни газету!)
   печь за нами бредет по свету
   желтая (справа как раз и жарко).
   Жаль, эрцгерцог не знал Ньюарка -
   тут его бы не откопали.
  
  
   Тут заканчивается пространство.
   Мусор пенится, как убранство,
   кружево серое, как оборка.
  Вот где жарко!
   Вот где вышло нам мыть посуду,
   а "раскладываться не стоит" -
   кто ж спорит!
   Околачиваешься повсюду.
  
   Я не знаю, зачем автобус
   вышивает по беспределу
   свой стеклярус. Меня сей ребус
  укачал, не того хотела.
   Мы допишем свои граффити.
   Если бьют - то уже ногами.
   Уголь мажется по газете.
   Я не знаю, зачем тут дети.
  
   Жуткий звон, если кинуть камень.
  
  
  
  
  
   БЕЗ НАЗВАНИЯ. CITY
  
  что-то я от тебя от себя устала
  что-то мне стало с тобой с собой не чудно
  ты же сто лет тут уже
   это я с вокзала
  вот и скажи что так не мудро мутно
  дурно выходит как-то бочком неловко
  чудится ёкнуло пискнуло показалось
  выйдем давай на свет на любую лавку
  только не в этой коробке не эту жалость
  люди хорошие вроде только выходит дурно
  словно жук скребет спичечную картонку
  или бездомный вот обнимает урну
  так домовито что рвется и где не тонко
  
  
  ОТВЕТ . NARROWSBURG, NY
  
  Бежит речка, как живая,
  избегая общих мест,
  Господа не называя,
  крутит лист и камни ест.
  
  Все, что знаем о свободе, -
  из чужого словаря.
  Ты скажи хоть о погоде,
  но с другим не говоря.
  
  Что - свобода? Ну свобода.
  Пустота со всех сторон.
  Мой глагол - другого рода,
  оттого протяжней он.
  
  (К этой строчке примечанье -
  на окраине листа:
  чем длиннее окончанье,
  тем пустыннее места.)
  
  Друг далекий, Селиванский!
  Только воздух надо мной.
  Слева берег пенсильванский,
  справа берег - как родной.
  
  Для того нужна граница,
  для того я тут стою.
  Вот летит большая птица,
  я ее не узнаю.
  
  
  IVY HILL, NJ
  
   Не сумев на чужом - не умею сказать на родном.
  Эти брызги в окно, эта музыка вся об одном.
  Я ныряю, хоть знаю, что там ничего не растет -
  разве дождь просочится
   да поезд внезапный пройдет.
  
  
   Разве дождик пройдет по карнизам,
   как в фильме немой,
  по музейному миру, где вещи лежат - по одной.
  Только это - да насыпь
   с травою горячей, густой
  мы на дно унесем: нам знаком ее цвет городской.
  
  
   Потому что, сказать не сумев,
   мы уже не сумеем молчать.
  Солнце речи родимой зайдет - мы подкидыша станем качать.
  
  
  
  BLUES. Rt. 95
  
  
   Памяти Э.Фитцджеральд
  
  Вот опять закат оранжев, на стене квадрат пылится.
  Уезжаю, уезжаю, стану уличной певицей,
  отращу вот грудь и голос, стану уличной певицей.
  
  
  На углу поставлю кружку, вот такое платье в блестках,
  уезжаю, уезжаю, стану петь на перекрестках.
  Пусть идут себе, не смотрят,
   стану петь на перекрестках.
  
  
  И однажды в желтой майке молча втанет рядом с тумбой
  черный маленький с маримбой, звук ее как капли пота.
  Будут думать, мне любовник, только разве важно это?
  
  
  Так и надо жить поэту, как сказал поэт поэту.
  Как чернело на закате, загибалось по кювету,
  как стемнело, я не помню, как мело меня по свету.
  
  
  Чайки метят на МакДональдс -
   значит где-то рядом море.
  Я на юг наверно еду, но застряну в Балтиморе.
  Потеряюсь на неделю, то-то будет людям горе!
  
  
  Может быть, из-за названья -
   так корабль идет красивый.
  (А на самом деле - сухо, вон забор зарос крапивой).
  Этот город грязноватый, но зато закат красивый.
  
  
  Ух как дворники по морю быстро-быстро заходили,
  капли в лоб мне полетели - они просто обалдели.
  Справа сердце, слева дверца -
   так текло б на Пикадилли.
  
  
  Капли, как цыплячьи лапки,
   быстро-быстро - и с обрыва,
  они шлепаются в стекла словно маленькие взрывы.
  Даже радио не надо, только слушать эти взрывы.
  
  
  Так бы ехать бесконечно, только б маленькая Элла
  тихо пела, ну конечно, чтобы только Элла пела,
  и стоять на светофоре, и чтоб вывеска горела,
  
  
  чтобы в зеркале, и сбоку, перекошены рубином,
  вертухаи неподвижно за рулем как с карабином,
  тьмою тикая карминной, выжидали по кабинам.
  
  
  Ты-то знала, чем заплатишь этим спинам, этим лицам,
  Ты-то знала, ты-то знала, как швырять свою свободу,
  до горючих слез охочим, на лицо летящим птицам.
  
  
  К ПОЕЗДУ. БЛЮЗ ПЕШЕГО ХОДА.
   FAIR LAWN, NJ
  
   из гаражей выезжают машины
  спереди важно садятся мужчины
   (но иногда - и дамы)
  
   правую ногу согнув в колене -
  все буквально, даже тюлени,
   втискиваются - и выезжают из гаражей
  
   это неважный, как все, но пылкий,
  хмурый такой городок, и жалко
   утром его покидать
  
   я оглядываюсь на знаки
  СТОП - и мимо иду; собаки
   спят, и никто не лает
  
   это сулящее вечер утро,
  как разворачивающаяся сутра:
   прохладно, чисто
  
   это райская жизнь, и значит,
  все мы в раю, вот и птичка плачет
   в дереве красном
  
  
  
  С ПОЕЗДА. RADBURN STATION. FAIR LAWN, NJ
  
  В полседьмого навеки стемнеет.
  Я вернусь в городок никакой.
  Пусть он взвоет, пускай озвереет
  мотоцикл за Пассаик-рекой.
  
  От платформы до серой парковки
  - как пойду в темноте, пустоте?
  По реке города, как спиртовки,
  и над ними Ничто в высоте.
  
  Никого моя жизнь не спасает.
  Светофоры горят из кустов.
  Это тихое слово Пассаик
  пострашнее татарских костров.
  
  Вы рубились на темной Каяле -
  нам темнее знакомы места:
  тут машины весь день простояли
  у восточного края моста.
  
  Все же странно, что с этой горою
  неподвижной - по небу лечу.
  Я примерзшую дверцу открою
  и холодное сердце включу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ЖИЗНЬ В ИЮЛЕ. FAIR LAWN, NJ
  
  
   Жук жужжал.
   А.С.Пушкин
  
  Малознакомые шары
  валяются на пыльной грядке
  на нас не падкий дождик редкий
  зайдет во двор, расчешет прядки
  ну, понавесит мишуры.
  
  А ты - за Фебом-дураком,
  туда-сюда, как заключенный,
  и днем, и ночью, кипяченый,
  ходи, ходи себе кругом,
  цветочной пылью золоченый,
  
  раз угораздило на юг.
  Земля родит, как помешалась!
  Все, что в суглинок помещалось,
  наружу выперло, мой друг,
  все вылезло, любая шалость -
  
  бежал на север мой конек,
  и вот на юге мой каурка -
  хоть косточка тебе, хоть шкурка:
  тут деревом растет пенек,
  там - весь курильщик из окурка
  
  как витязь, лезет. Жук жужжит.
  Трава растет - ее пинали.
  Ваш друг под соснами в пенале,
  как вечное перо, лежит.
  Тарелка плавает в канале.
  
  
  
  ШКОЛЬНАЯ ПЛОЩАДКА. ENGLEWOOD CLIFFS, NJ
  
  Как лапку вывернув : “whatever!” - и долой
  подросток шлепает - пора и нам домой,
  
  туда, где не споют: "А вон, дурак, пошел ты",
  где черный бархат штор смягчает пламень желтый -
  
  под лампу без шнура, в пространство без застав,
  где мимо пролетев, я трону твой рукав.
  
  Твой профиль лунно-бел, твое лицо без черт,
  как не тобой уже надписанный конверт.
  
  Как мы нелепы там - как быстры будем здесь,
  где светится в твоей ненужных писем десть
  
  Мы были comic - что ж, так станем - cosmic dust...
  Но сфера пролетит, и нас дымком обдаст.
  
  Как левая ладонь и правая ладонь -
  бассвета бирюза, ультрамарина тень
  
  несут ее в горсти, и быстро день идет -
  где кабальт за уйдет, там бирюза взойдет.
  
  И может, смерть не есть исчезновенье черт
  - лишь упрощенье форм, где мелкий профиль стерт.
  
  Не дрогнет наш полет, и дым - не обольстит,
  лишь только не смотреть, как океан блестит,
  
  на ту, что наискось летит сквозь бирюзу
  звезду - насквозь подушку прожегшую слезу.
  
  
  
  КОНЕЦ СВЕТА. FAIR LAWN, N.J.
  
  Да нет же, это время так же нам
  принадлежит, как вот луна...
  
  Я говорю, что время несводимо
  к тому, что слышит, крем ища, жена
  от легшего с газетой нелюдима.
  
  Он ей подробности неслабые дает,
  последнюю ужаснейшую сводку.
  Она - тайком к дверям - и в мусор их несет
  и сверху для надежности решетку
  
  (ее никто не видит, лишь луна)
  
  и - мельком - на луну и дом соседний.
  А завтра день последний настает,
  а к вечеру он снова предпоследний.
  
   7сентября 2001
  
  .
  
  СУМЕРКИ В ПАРКЕ. GLEN ROCK, NJ
  
  Утка стоит на краю водопада,
  Что-то там ищет, чего-то ей надо.
  Все ее родичи сбились поодаль.
  Ух, демонстрирует удаль.
  
  Это плотина, хотя небольшая.
  Зябко от зрелища всякого края.
  Пена кипит не шутя, но, похоже,
  утка спокойна - а женщина тоже.
  
  Медленно двигаясь, интеллигентно,
  хвостик и ножку отставив пикантно...
  ...Мимо бегут бегуны дорогие,
  все мне родные, немного другие.
  
  Тапочки с ласковым шарканьем, топом,
  икры, облитые лаковым потом.
  Заяц тревожный похож на оленя,
  смотрит, в траве по колени.
  
  Сумерки. Все тут, похоже, при деле.
  Так ли бывало в родимом пределе?
  Все мне родные - и утки, и зайцы.
  Что ж, и китайцы? - Ага, и китайцы!
  
  Я же - от лени своей отдыхаю
  тем, что ей больше еще потакаю.
  Даром балде достается работа:
  шесть не сойдет, и в седьмой - не до пота.
  
  Если бы знали, ах, знали бы если
  все мои мысли - нет, даже не мысли:
  дно шелестящее, думы двусложные,
  весла ленивые, стебли подкожные!
  
  
  SADDLE RIVER. GLEN ROCK, NJ
  
  Как армия, легко воооруженная
  фонариками - светляки в подлеске.
  А я иду совсем не устрашенная
  и не держу в руке сверла, стамески.
  
  Я вдруг одна осталась одинешенька
  в ночном огромном опустевшем парке.
  И не болит моя больная ноженька -
  а раньше и хромая бы к парковке
  
  так дунула б! Вот, думаю, не веришь мне.
  Возможно, у тебя есть основанья.
  И чем ты меньше веришь, тем ты бережней -
  вот это ожидает осознанья.
  
  Я раньше бы обиделась - не хочется,
  и честь моя - нисколько не задета,
  Да я забыла, где она находится! -
  а для меня, мы знаем, странно это.
  
  Какое небо светлое пустынное -
  уже серебряно, еще чуть чуть лилово.
  Ни облачка, ни страха - первозванное,
  ни доброго, ни злого-золотого.
  
  Я обернусь: дорога с выкрутасами,
  на галечник похожа отдаленно.
  Да, вся она как русло меж террасами
  и я ей улыбаюсь удивленно.
  
  Река Седло течет по руку правую -
  вот почему я вспомнила про русло.
  И никого - а ведь не страшно, право, мне,
  и ты не веришь мне - а мне не грустно.
  
  Фонарики идут-идут под ветками.
  Бандиту не достанусь я и зверю.
  Не убежу...не убедю тебя ответами,
  но оттого тебе сильнее верю.
  
  Мне нравятся слова "да полно, полноте".
  А вот и пруд, недвижных уток россыпь.
  И я стою тут, как в огромной комнате -
  отдельная, но небольшая особь.
  
  Ключи мои звенят-звенят кифарами,
  но ни одна не обернется утка.
  Я ахну, осветив их сбоку фарами.
  Ты б видел, как тут весело и жутко!
  
  ________________________________________________
  
  
  
  

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"