...и я открылa глаза

...и я открылa глаза,
в этой могильной тишине,
в этой тишине
пропитанной
запахом забвения, я протянулa руки,
обнялa тень Земли
прежде чем она коснулась пустоты,

но, Господи, как долго продлится время путешествия?
сталa я совсем чужим, Господи?
или Ты создал меня таким?
что ещё мне знать? - между прочим,
я не родился в гнезде кукушки,

как чужакa, Господи,
я подкрался к колодец,
и слезы мой  полились, орошая траву,
но трава уже выросла, как лестница в небеса,
выросла, как её мать,
и, как мать матери, она захватила весь двор, весь сад,
и все дорожки,
и
чтобы
убедиться,
есть ли ещё воздух,
я протянулa руки,
и воздух
прошёл сквозь мои пальцы, как забытый дождь по гвоздю... в доме,
погребённом в поту на лбу,
в тишине травы,
забытой,
не птицами,
не птицами,
ласточки,
единственные хозяйки всех времён,
щебетали под карнизом,
они выводили цыплят даже в пасхальный день,
солнце ещё вставало из-за орехового дерева,
и садилось к пастбищам,
где паслись овцы, а мой отец косил сено, a
мы с мамой собирали грибы и чайные цветы,

только
родники становятся всё ниже и ниже,

люди жалуются на грунтовые воды,

родники становятся всё ниже и ниже,
люди в деревне жалуются на грунтовые воды,
как никогда раньше, холмы оползают,
опустились ещё ниже,
но что с этим поделать? Ничего не поделаешь,
так было с начала времён,
когда мы отдаляемся, тогда холмы становятся братьями,
они становятся всё ближе и ближе друг к другу.

Только лес, молодой и хитрый,
украшает себя каждой новой трелью,
подобно свадебным полотенцам
прошлого,
скользит между полосками подсолнухов,
рапса и кукурузы,
между садами и виноградниками,
между
          печальными глазами,

... и я открылa рот
              в тайне могилы,
чтобы посмотреть, смогу ли я ещё подражать крику, создавая тишину,
я протянулa руки, чтобы почувствовать,
есть ли ещё воздух, есть ли ещё траур,
есть ли ещё Бог,
              и любовь?

... и я открылa глаза, изношенные временем,
и протянулa руки,
и заплакалa
          в тишине, рождённой забвением путника...