ХIII
Ну, точно, наши Пустяковы
Уже давно перевелись,
Как в магазинах, говорят, подковы,
А лошади и сами извелись;
Месье Трике давно в отставке-
Портрет сей требует уж правки,
И Петушковы не в цене,
Был кто-то даже в картузе
И, кажется, в пуху оне.
Другие даны в малой дозе,
Я даже их и не искал
И поминать теперь не стал,
Поскольку лица изменились
И так, что прежние не снились.
    XIV
Вот наши гости постучались
И чередой поспешною являлись,
И у хозяев отмечались,
В любезностях обычных изливались.
Астахова приперлась первой
(Она всегда считалась стервой),
Всё неизменна: радужна, глупа.
С собой приятеля тащила
Или любовника. Молва тупа-
Здесь их тогда не разделила:
Кто есть любовник, просто друг,
Кто с кем и как влачит досуг,
Кто в женихах с кем прописался,
Но дела нет нам, как он звался.
       XV
А мальчик слыл за высший класс:
В хрустящей коже фирмы знатной,
Он не смотрел тогда на нас-
Глядясь картинкою занятной.
Он всё о шмотках рассуждал,
О моде даже что-то знал,
Но в остальном он был профан:
О "Роллингах" он даже не слыхал...
Он, кажется, никем и не был зван,
Но как глупец, к тому ж нахал,
Он только губы надувал,
Хозяев сильно презирал,
И высший свет при всех ломал,
Кому не лень над ним там ржал.