Снова поеду к черту на рога -
В деревню без будущего.
Стану смотреть, как вгрызается жизнь
В жалкую память строений.
Ты хочешь, чтобы я стал другим,
Но другими нас делает горе.
Только оно изменяет цвет глаз,
Только оно ломает.
Радость? Она консервант:
Счастливый похож на лягушку,
Замершую в спирту
В кабинете биологии.

(Всякий верлибр похож
На перевод с чужого языка,
И наше почитание иностранного
Придает мысли мнимую значимость).

Эта стена помнит чей-то портрет,
Висевший к ней спиной -
Спасительный прямоугольник,
Сохранивший краску обоев.
Эти полы скрипели для тех,
Кто гниет для нового леса.
Из леса сделают доски,
Доски покроют пол.
Этот забор - толкни, и упал -
Преданный охранник,
Страж, не покинувший пост,
Ветеран, оставленный гнить.

(Любое одушевление
Дергает читателя за нервы,
Толкает на скользкий путь
Ассоциаций и поиска смысла).

Я не вернусь другим
Из оставленной этой деревни -
Горя я не хлебнул,
Даже злиться устал.
Была бы справедливость
Как что-то непременное,
У бога рука притомилась бы
Карать ворье и предателей.
Пусть мы сейчас отступили
С занятых ранее позиций,
Мы всё равно природа
И вскоре возьмем свое!

(Пустые декларации в финале
Звучат особенно убедительно,
Если несут обобщения,
Да еще с восклицательным знаком).