На сколько возможно глядя на себя со стороны,
неожиданно замечаешь, все таки есть граница,
за которой блекнут самые радужные сны,
и нечто подсказывает: мол, кончились небылицы.

Даже выстраивая совершенство не от своего лица
и перебирая воспоминания честь по чести,
приходишь к мысли, что зря начинал свою речь истца
и гладил по, а тем более, против шерсти.

Совершенно зря и не имело смысла быть
адмиралом, мечтателем, поскольку и крейсеры и линкоры
не успев на расстояние выстрела доплыть
были потоплены глупо и неожиданно скоро.

Слишком мало осталось сил, и времени, и, главное, пустоты
которую можно переплавить в нечто, или заполнить чем-то.
И не радуют уже густо исписанные листы,
где мелодия давно перешла с аллегро на крещендо.
17.07.2003