...Знаешь, порой я думаю -
А вдруг те, кого
Мы зовем язычниками,
Правы?
И жребий свой ты с рождения,
Как свою руну,
До смерти носишь на шее,
На невидимой нити - и 
Не разорвать и
Не переплести эту нить, 
Сплетенную Норнами.
Будет, что будет. 
А потому бессмысленно 
Что-то просить у небес,
И верно - 
Бессмысленно что-то просить,
Не зная, как это могло бы
Сказаться на жребии том, 
Что ты таскаешь на шее!
Можно лишь спрашивать - 
И пытаться понять ответы, 
не задаваясь дурацким вопросом, кто ты и где ты, 
не торопить и не пытаться оттягивать день, когда песня будет допета,
видеть в зеленой смерти самой весны рождение лета, 
умирая вчерашним, в новом дне становиться тебе незнакомым кем-то, 
а засыпая, не надеяться увидеть рассвета, 
верить в войну и оружие, и знать, что однажды не будет ни того, ни этого света - 
Ты точно уверен, что неверно и ложно все это?
Быть может, мы потому
Часто не получаем того, 
Что отчаянно просим,
Что это сломает твой жребий и руну ту, которые носим? 
И кто может сказать, за чей жребий цепляется твой и куда он его потащит,
Сломавшись, а?
...Знаешь, порой я сижу, спиной
Привалясь
К дереву
Иггдрасиль,
И думаю - 
А вдруг те, кого мы зовем язычниками, правы и
Просто вернее знают, как говорить с Небом? 
Сижу там себе и сижу,
Казалось бы, особого повода нет,
Но почему-то под сенью листвы Иггдрасиля 
Я порой осмеливаюсь сомневаться...