И ни тревог, ни печалей, ни какой-то ненужной тоски -
Мертвая зыбь с борта галеона ведущей доски.
Ночь прошла и, в общем, рассвет, и усталость с утра, кто-то зовет это "жизнь", кто-то зовет - "игра", в общем, вселенские похороны под пение комара, но - дружно, ухватисто, весело под пучеглазое ваше "Ура!"
И философичен (пугающе) гордый вопрос: "На хера?"
Впрочем, объяснять это долго,
Но скажу, если не к спеху -
Ты вечно сам себе служишь помехой,
Преградой, дурацким препятствием и еще, почему-то, вехой -
Вот такая странная карусель.
Чай, сигареты и одиночество - отсель и досель,
И понимаешь, что если не в мире, то в комнате точно стоит прибраться,
Под нос бормоча: "Не высовываться. Не выделяться",
Они, в общем, не очень-то виноваты -
Стайка леммингов с головами, набитыми ватой.
Да никто, если подумать, особенно не виноват,
Но какой же ад - без аксиом-то, какой неуютный ад!..
Холодно.
Дни убегают бесцветной строчкой.
Голодно.
В голоде дискомфортно, но я слышал, это не точно.
Продано.
То ли полностью продано, то ли частями, то ли построчно -
Все на листе.
Как же все заебало - здесь бы надо поставить точку,
Но кто нынче умеет точкой заполнить лист?
Зарисовка быта и бытия, окурком на зеркале. Capricho.