Раскидистый клен, расфуфыренный в прах, 
ветвями бессмысленно машет... 
На синей скамейке с ребенком в руках 
сидит молодая мамаша.

На сына глядит, как татарин на дань -
любовно, зверино и слепо... 
Мадам, посмотрите немножечко вдаль, 
лет этак на двадцать с прицепом.

Мадам, посмотрите немного вперед, -
вдали возникает картина: 
вот с факелом кто-то в тумане снует, 
стреляют обрезы, хохочет народ... 
Мадам, приглядитесь, ведь это идет 
облава на вашего сына.

Настигли! А что там за сахарный хруст?..
По черепу чем-то с разбега!.. 
И тянут у сына из сахарных уст
 мучительный крик человека!

Не надо пугаться... Трезвее, мадам!.. 
Не пойте ему колыбельной... 
Облава идет по горячим следам, -
вы сына спасти не успели...

Чтоб сын ваш не плакал лет двадцать спустя, 
не ждал ни поблажку, ни жалость, 
мадам! разрешите мне ваше дитя!.. 
Мы с ним побеседуем малость...

Душистый пацан, голосистый пацан, 
четыре кило обаянья... 
Учись защищаться без маменьки, сам! 
Расти в пулеметном сияньи!

Облава настигнет - гримасу сострой, 
чтоб бдительность снизить облавью, 
затвор передерни, глушитель открой -
хвала пулеметному лаю!

Срывайтесь, глаза, из орбит к небесам! 
Кишки, разрывайтесь на клочья!..
Резвее, пацан! Наслаждайся, пацан,
кровавой облавною ночью!

Вот это - за сахарный хруст головы!.. 
Вот это - за крик человека!.. 
Вот это - за все, что задумали вы 
в условиях хамского века!..

Пусть носится эхо из хижин в дворцы, 
и тризну злодейскую славит!.. 
И пусть по-звериному воют отцы 
убитых на этой облаве!