Между нирваной и остановкой трамвая Затянутый в кожу олень непрерывно поет Пустой пешеход изобрел молоток покаянья Да не поднять его - он безобразно велик.
Что же роднит пешехода с рогатым оленем? Где тот трамвай, в котором они как в себе? Есть ли хоть шанс, что где-то они уж встречались И пили вино в серебре остывающих фраз?
Я видел, как кто-то из них отдавался упряжке Лакал молоко на пороге бамбуковых шляп Вспарывал хвост секирой листа ежевики Задумчиво глядя на улетающих птиц.
Смятеньем полны их глаза, креозотом - ресницы Хрипом простуженных улиц - их голоса Говорят, что им свойственен холод кувшинки И ласковый хохот небес наполняет сердца.
Может быть с кем-то из них вы когда-то общались Но дело не в них и не в вас, а в характере снов; Кто-то прошел пять шагов, но ему было мало: Следы на земле - это ветер зажатый в мешок.
Им ли креститься, им ли глотать поцелуи Ведрами лить на себя влагу Отца; Строить при жизни дворцы, а при смерти - палатки И жить для кого-то еще, но не для себя?
Так подвинь пешехода, погладь осторожно оленя Выдави кровь с языка и почувствуй вкус слов Оглянись, - кругом ни путей, ни, конечно, трамвая: Но все, что тебе нужно - находится здесь.