Киреев Сергей Владимирович
Красное сальдо или Роман о банкирах

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]

Ссылки:

Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками

Типография Новый формат: Издать свою книгу

Оставить комментарий © Copyright Киреев Сергей Владимирович (Nikonova@kmz-tula.ru) Размещен: 13/12/2025, изменен: 14/12/2025. 416k. Статистика. Поэма: Поэзия Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Сергей Владимирович Киреев (р. 1956) - литератор, автор сборников песен и стихов "Возле Чистых Прудов" и "Люди идут по дороге", а также романов в стихах "Леонид Заманский: человек без страха", "Чтоб человек не вымер на земле" и "Так тоже бывает или средство от кризиса".

Сергей Киреев

Красное сальдо или Роман о банкирах...

Роман в стихах

ОГЛАВЛЕНИЕ

Пролог

Первая глава

Вторая глава

Третья глава

Четвёртая глава

Пятая глава

Шестая глава

Восьмая глава

Эпилог

ПРЕДИСЛОВИЕ

Здравствуй, читатель! Перед тобой мой новый роман в стихах. На этот раз герои романа - банковские служащие. Время действия - первая половина 90-х годов прошлого века, когда я работал в течение года председателем правления одного из московских банков. Это был 1994-й год, крайне специфичный для всей банковской деятельности в России, и требования к топ-менеджерам банков тоже были специфичными - надо было уметь не только системно и сосредоточенно работать, а ещё и решать сиюминутные сложные задачи, напрямую связанные с кризисом в банковской сфере: в конце 1993-го правительство ввело так называемый валютный коридор, чтобы остановить падение рубля, а кредиты перед этим брались и выдавались именно исходя из факта этого стремительного падения - ни 150 %, ни 180 % годовых не были экзотикой.

Соответственно, многие фирмы-заёмщики, выживавшие при таких ставках в условиях рыночного валютного курса, впали в предбанкротное состояние, т. к. при более-менее неизменном курсе обслуживать кредит, взятый под вышеназванные проценты, едва ли возможно. Я в этом предисловии никак не оцениваю то решение правительства, просто объясняю фон, на котором действуют герои моего романа. Сам я со своими сотрудниками на этом фоне и действовал. Фон простой, в общем и целом - не все, но очень многие стали друг другу должны - банки, торговые компании, заводы и т.д. И что с этим делать, было непонятно. Нагрузка на мозги у всех участников рынка многократно возросла, требования к переговорным способностям этих участников тоже возросли, надо было искать решения нерешаемых с виду задач.

За тот год, что я проработал банкиром, мы с моими друзьями-сотрудниками сумели решить эти задачи, и дальше я пошёл в бизнесе своим путём, всегда помня о тех людях и тех временах. В 1998-2000 гг. я даже не удержался и получил второе высшее образование - окончил Высший институт банковского дела в Москве, т. к. любовь и уважение к банковскому делу и банкирам остались со мной. Потом мне это пригодилось (и любовь к банкам, и образование), но уже совсем в другой жизни, в новом веке, при тех условиях и параметрах банковской деятельности, что поддаются рациональному финансовому осмыслению.

В 1994-м у нас всё было непонятно и весело: есть задача, надо решать, значит, вперёд и с песнями! Я очень люблю тех людей, с кем меня свела судьба в банке, это выдающиеся сотрудники, интереснейшие личности, и я всегда хотел написать что-нибудь о тех делах, что мы делали. Роман мой - исключительно художественное, а не документальное произведение, все герои - вымышленные, большинство событий - тоже вымышленные, но так тоже могло быть, как у меня описано - не в нашем, так в соседнем банке.

Термин "красное сальдо" имел в те годы несколько толкований, в том числе обозначал ситуацию, при которой счета коммерческого банка практически арестованы, и, следовательно, поступающие на них средства не доходят до получателя - это я еще раз поясняю контекст, в котором мы работали. Термин вынесен в заглавие романа, потому я и даю это пояснение.

Смысл этого предисловия - в том, чтобы обозначить контекст, в котором разворачиваются события в романе: банковская деятельность тогда и сегодня - это как разные жизни на разных планетах. Сейчас другое время, другие герои. А я всё тех героев забыть не могу, они навсегда в моём сердце.

Для меня привычней изъясняться не прозой, а стихами, так по жизни вышло, отсюда и форма романа.

Сергей Киреев

ПРОЛОГ

Здравствуй, мой читатель, ну и как ты

В смысле трудовой ударной вахты?

Что с зарплатой, всё ещё дают?

Это хорошо, а то бывает -

Кризис так с пути тебя сбивает,

Что и ноги дальше не идут

"Всё равно иди, застой смертелен,

И назло морозам и метелям,

От холодной мглы оторопев,

Топай в гору прямо, а не криво", -

Как-то мне сказал за кружкой пива

Марк Борисыч, мой любимый шеф.

Это он так к слову, фигурально

Обозначил шторм десятибалльный,

Тот, что к нам приблизился уже, -

Холдинг наш, где я тогда работал,

Вдруг залихорадило чего-то,

Занесло на скользком ираже.

В девяносто третьем было дело,

Вся Россия разом обалдела,

У меня мурашки до сих пор,

Спазмы при одном воспоминанье,

Как, блеснув незримой новой гранью,

Нам ввели валютный коридор.

Кто блеснул? Правительство родное,

Что рукою твёрдою, стальною

Курс рубля решило поддержать -

Для кого терпеть лихие скачки -

Как от белой мучиться горячки,

Лучше в стойле тихо постоять.

Коридор валютный - это стойло!

Пей, народ, своё хмельное пойло -

Сказки, что дела пошли на лад,

Что к рублю вернулись перспективы,

Тоже мне, орёл, скакун ретивый,

Скакуны по стойлам не стоят!

Я читать тут лекции не стану,

Есть же предисловие к роману,

Глянь туда, читатель, и поймёшь,

Почему мы стали все банкроты -

Банки, может, даже у кого ты

На счету хранил последний грош.

Ну так вот. "Давай по кружке жахнем", -

Мне сказал Борисыч, - в "Жигулях" с ним

Мы сидели в баре. "Что ж, давай, -

Я ему кивнул, - шестая будет,

Ну и хорошо. Мы что, не люди?

Отдыхать-то надо! Наливай!"

Чокнулись. Глотнули. Все проблемы,

Что внутри рублёвой этой темы,

Мне Борисыч чётко разъяснил

И под звон раскатистый, стеклянный

Для меня негаданно-нежданно

Стать главою банка предложил.

Я скажу со всею прямотою:

Быть банкиром - дело непростое,

Это ж пузо надо отрастить,

Да пиджак купить, и подороже,

Да ещё очки себе на рожу

С золотой оправой нацепить,

Чтоб никто вокруг уже не вякнул,

Это что, однако, за тюфяк, мол,

Дурковатый с виду и чудной,

К нам сюда вписался в клуб элитный,

В тесный круг наш прочный, монолитный,

Шёл бы лучше тихо стороной!

"Ладно, - я сказал, - давай, Борисыч,

Это дело в камне надо высечь -

То, что ты сейчас определил, -

Верить - вот задача человека -

В то, что переплыть любую реку

Каждый может: взял да переплыл!

Главное, чтоб в душу не пролезли

Страхи и сомненья, даже если

Ветер в лоб и волны ходуном!

Усмехнись спокойно: всё в ажуре!

Я, мол, повелитель этой бури

В переносном смысле и в прямом!"

Большой у Борисыча холдинг - заводов одних

Штук пять или шесть, пара банков ещё, но каких! -

Там лучшие профи, спецы не за страх, а за совесть

Сознательно пашут. Такие не просто в цене,

Таких больше нету на рынке. Я мог бы вполне

Отдельно про них написать стихотворную повесть,

А то и роман. Я умею. Но как мне рулить

Подобной командой? Я должен хоть сколько-то быть

Во всей этой теме, а я лишь одну безопасность

Курирую в холдинге. Сила - мой главный закон.

Я овен по знаку, упрямый баран, солдафон,

Чапай на коне, чтоб внести уже полную ясность!

Точнее, хотел бы им быть. Он, Чапай-то, не прост,

Он вражеской коннице запросто падал на хвост,

Скакал, куда надо, и в точности знал все нюансы,

Когда по кому долбануть. Вот и я точно так -

Привык отбиваться от внешних внезапных атак,

А тут чёрт-те что - сальдо-шмальдо,

финансы, балансы...

"Атаки-то будут, - Борисыч сказал, - это факт,

Вот здесь ты и нужен", и мы подписали контракт,

Обычно у нас это всё в две строки умещалось,

А то и в одну, никаких там тебе бла-бла-бла,

Вот так мы могли в девяностые делать дела,

И делали их, и неплохо порой получалось.

Назад к Оглавлению

ПЕРВАЯ ГЛАВА

Да, друзья, вот так я стал банкиром,

Не эквилибристом, не факиром, -

Если кто ведёт моё досье, -

Не работник цирка я там, словом,

Не канатоходец и не клоун,

Не какой-то там конферансье.

Главная стезя моя другая,

Но, вперёд немного забегая

(Не люблю я этого, но всё ж),

Я скажу без всякой подковырки:

Если ты, читатель, не был в цирке,

В банк иди, и сразу всё поймёшь.

На работу, в смысле, к нам устройся,

За настрой души не беспокойся,

Жизнь тебе такой сплетёт узор -

Чудесами мир твой будет полон:

Хоп! - и дрессировщик ты, и клоун,

И канатоходец, и жонглёр,

Акробат, а, может, даже лошадь,

Что бежит по кругу. Огорошить

Трудно будет чем-нибудь тебя

После службы в дружном нашем войске,

Где бок о бок бился ты геройски

Вместе с нами, помня и любя

Дружбанов, коллег своих по цеху.

Кто-то здесь помрёт уже от смеху,

Только-только это прочитав,

Мол, банкиры - это кровопийцы,

А вот я не стал бы торопиться

Говорить такое. Ох, не прав,

Кто вот так открыто рассуждает.

Если злость, как моль, тебя съедает,

То чего с тобою говорить?

Ты зверюга, зомби, вот и всё тут,

И уже удел твой - не работать,

А с плеча лишь резать и рубить -

Порубил, поел, и спать улёгся!

Ладно, братцы, это я увлёкся.

Понимаю, нравится не всем,

Как я разглагольствую, вещаю,

Это я банкиров защищаю,

Хоть полно других на свете тем.

Ладно, едем дальше. В первый день я

В роли председателя правленья

По кривой кататься колее,

Так как банк почти уже накрылся,

В полной амуниции явился,

Мне костюм пошили в ателье,

Так что я вполне в себе уверен,

Словно доминирующий мерин

На конюшне. Мне не привыкать.

Бабы, словно лошади, я вижу,

Пашут, чтобы банк любимый выжил,

Всем бы так в стране у нас пахать,

Точно бы она была прекрасной,

Тихой и спокойной, безопасной,

Что никто уже и не беги

За бугор отсюда. Так и будет,

Если всем пахать. И не застудит

Холод наши души и мозги.

С банком нашим что? Да плохо с банком,

Нас на всём ходу тяжёлым танком

Переехал каждый кредитор,

У кого мы брали крупный займ,

Государство - главный их хозяин,

Что ввело валютный коридор,

Сделав точный выстрел прямо в ногу

Самому себе, и понемногу

Все финансы сдулись - крах, каюк!

Никаких просветов впереди там,

Если по межбанковским кредитам

Всё парализовано вокруг!

Вот и лезут эти кредиторы,

И они же бывшие партнёры,

Нас душить железною рукой -

Все они готовы постараться -

Штук пятнадцать или даже двадцать,

Не играет роли никакой.

Ну вот и задача моя на текущий квартал -

Сберечь персонал, что от вечных наездов устал

Центрального банка, он тот ещё чёрт бесноватый,

А статус его - только ширма, красивый покров,

Он, словно акула, которая чувствует кровь,

Сожрёт, не подавится. Будьте готовы, ребята!

Вторая из главных задач - кредиторов встречать

И скрытым лирическим смыслом слегка разбавлять,

Как сладким сиропом, свою же словесную кашу:

"Да, всё у нас плохо, но нам-то ведь тоже должны!",

И в сердце тоска вроде мутной густой пелены,

Что хрен нам чего отдадут должники эти наши!

А сами-то тоже они, кто кредиты нам дал,

В долгах с головою погрязли. Я чуть не рыдал,

Инсайд изучая про горести их и печали.

Так стало у всех. Ай, спасибо, родное моё,

Правительство, милое, вот уж настало житьё,

В кошмарах своих мы такого и то не встречали!

"В мечте наша сила!" - сказал нам однажды

мудрец.

Поди ты его погаси, пламя наших сердец!

В мозгу моём некая мантра порхает, как птица,

Насчёт должников: ну чего они, нищие, что ль?

Для нас дело принципа - выйти,

как минимум, в ноль -

Своё получить и самим по долгам расплатиться.

И вот я иду на работу,

По парку петляю хитро́,

Наш офис у "Бауманской" - вот он,

Пешком пять минут от метро.

Как в пальмовой роще цветущей

Побитый ветрами сорняк,

Меж новых домов, в самой гуще,

Старинный стоит особняк.

Здесь призраки прошлого бродят,

Здесь сам император бывал,

И даже как будто бы вроде

Из рюмок вино выпивал!

Здесь важные дядьки любили

Под музыку шаркать ногой,

И дамы, как лебеди, плыли,

Одна красивее другой!

Да, были балы, было время,

Огонь той поры не потух.

Как раньше, над нами над всеми

Витает ещё этот дух,

Что можно не просто собраться

И вмазать по сто пятьдесят,

А как-то ещё постараться

Логический выстроить ряд,

Который как раз нам и нужен,

Что, чем красивее вокруг,

Тем лучше тебе самому же

С друзьями делить свой досуг,

А то и рабочие смены.

Наш офис красив, спору нет -

И светло-лимонные стены,

И нежный оранжевый свет

От ламп антикварных из бронзы,

Стоящих у нас на столе,

И рыцарь высокий и грозный,

Бредущий куда-то во мгле,

И в креслах графья у камина,

И яркие в поле цветы -

Такие на стенах картины

Для общей висят красоты.

Ещё, вон, по главному холлу

Летает, и ладно, летай,

Наш друг дорогой, развесёлый,

Горластый большой попугай.

Вообще-то достаточно редко

Такое для нынешних дел -

Я сразу же выбросил клетку,

В которой он раньше сидел.

Ну, в общем, всё как-то душевно,

Нормально у нас, по уму.

С коллегами бурно и гневно

Беседовать мне ни к чему,

Мол, как оно так получилось,

Откуда он, весь этот бред,

Что всё в одночасье накрылось,

И банка фактически нет?

Восстать из руин и воспрянуть

Едва ли ему суждено,

Когда его за ноги тянут

Долги, словно гири, на дно.

Им, долгам-то этим, нету счёту.

Вот зачем я нанят на работу -

Сосчитать их всё-таки сперва

И подробный план уже составить,

Что конкретно делать. Неспроста ведь

Есть такое слово - голова!

Я её включу по ходу пьесы,

Мне для активации процесса

Принимать с ребятами по сто

Вряд ли надо - водку ли, сухое,

Я и так всегда готовый к бою,

Следователь бывший - вот я кто.

Надо разбираться - разберёмся.

Ну чего, товарищи, пройдёмся

По реестру главных должников!

Вот глава кредитного отдела

Подошёл, потупился несмело

И сказал, как есть, без дураков:

"Главных - много, тут мы дали маху,

Что уже и голову на плаху

Если надо, можем положить.

Непонятно даже, где искать их".

Я ему:"Найдём, и помни, кстати,

Головою надо дорожить".

И нашли ведь, правда, лишь на карте.

Я три дня в аффекте и в азарте,

В беспрерывном поиске провёл,

Мне мои контакты ментовски́е

Помогли, и вот уж из Москвы я

Еду в Липецк, в Тулу и Орёл.

Вроде там они обосновались,

Те, что как-то тихо затерялись

На просторах родины моей,

Сгинули бесследно, как в тумане,

С нашими кредитами в кармане,

Словно в небе стая журавлей.

У меня душа нежнее флейты,

Кто другой бы этих журавлей-то,

Будь он мной, не тратя лишних слов,

Из берданки быстро бы почикал:

Вот тебе, любезный, получи-ка!

Я к такому, братцы, не готов.

Это я о скупщиках металла.

Займ, другой, и всё им было мало,

А теперь кошмар у них, обвал,

В минусе они - "лимонов" триста,

К банку у меня вопрос, как выстрел:

"На хрена ты их кредитовал?"

Но, однако, вот уже и Тула;

Старый дом, скрипучий и сутулый,

(Здесь кругом таких полным-полно)

Смотрится в фонарном слабом свете,

Как мираж на вымершей планете,

Как сплошное мутное пятно.

Трое нас в машине: мой охранник,

Я, шофёр. Луна, как тульский пряник -

Отломи кусок себе и ешь!

Но не до неё. Забор. Калитка.

Рыжий пёс, ленивый, как улитка, -

Вот она, арена, мой манеж -

Эта неприметная обитель,

Я тут самый главный укротитель,

Ну, а, может, всё наоборот,

Может, из меня сейчас верёвки

Будут вить для общей дрессировки,

Вряд ли кто предскажет наперёд.

"Открывай, хозяин!". Открывает -

Рожа дурковатая, кривая,

Но какой-то слабый огонёк

Всё-таки на ней ещё мерцает.

Ну чего? В прихожую с крыльца я

"Привет тебе, дружок!"

Скука, словно пыль в пустых стаканах,

В заспанных глазах его стеклянных,

Где-то там осевшая на дне, -

Это всё, что я пока что вижу.

Он за стол присел ко мне поближе

И у стенки замер, как во сне.

Чтоб было понятно: он главный в стране спекулянт

По медному лому. Тут нужен особый талант,

Чтоб действовать грамотно, быстро, легко и умело,

Тут каждому надо в команде активно шустрить,

По старым советским складам этот лом находить,

Купили - продали, нормальное, в принципе, дело,

К тому же легальное. За́ год смогла до небес

Взлететь его фирма, так что ж он с радаров исчез,

Как лайнер над морем, что рухнул в ревущую бездну,

Вот так вот нормально летел, и чего? И привет!

Болтанка, гроза, и следов никаких уже нет,

От этой махины. Ищи, не ищи - бесполезно.

Да, так себе лайнер вот этот вот мой визави,

Утопленник, жертва, хоть как ты его назови,

Подранок, мишень, - вряд ли важно, и то он, и это;

Спасибо ментовке, друзьям закадычным моим,

Пробили его адресок, вот мы с ним и сидим

В дому, где не топлена печь и почти нету света.

И эта берлога - последний его бастион.

"Да как ты меня отыскал?" - он слегка удивлён,

Однако, спокоен, - давай уж накатим по сотке!"

А дождик снаружи по стёклам оконным скребёт,

И бесится, скачет по стенам сквозняк-сумасброд,

И ствол, револьвер, на столе, вон, лежит посерёдке!

"А это ещё что за тема? -

Сквозь зубы спросил я его, -

Ну да, ты банкрот, как и все мы,

А ствол-то тебе для чего?

Я что, воевать тут приехал,

Бодаться, понты колотить?

Да мне, чтоб ты понял, не к спеху

Баллоны и бочки катить

На каждого, кто задолжал нам

И скрылся, как рыба на дне.

Чудовищем быть кровожадным

Не очень-то хочется мне.

Прими это просто на веру,

Но ясность, однако, нужна

Насчёт твоего револьвера,

С какого вообще бодуна

Он здесь вроде дохлой селёдки

Лежит у тебя под рукой,

Как раз на столе, посерёдке, -

Намёк? Вроде да. Но какой?

В кого ты собрался палить-то?

Не так уж ты грозен и зол,

Уж если тобою поллитра

Поставлена лично на стол".

"Давай, - мне сказал этот малый,

Сидящий напротив меня, -

Поднимем с тобою бокалы

В преддверье грядущего дня.

Не факт, что мы оба с тобою

Сумеем дожить до него".

"Да что у тебя с головою?" -

Спросил я. "А с ней ничего, -

Он так и сказал, - знаю, вижу, -

(Мизинцем курок теребя),

Что с русской рулеткой поближе

Пора познакомить тебя".

И, возле дверей своё ухо

Уже навостривший слегка,

Мой верный охранник Андрюха

К столу подскочил в два прыжка

И сразу же ствол заграбастал,

Мол, всё, поиграли, шабаш!

Признаться, ребята, нечасто

Я видел подобную блажь,

Пронзившую нервы и клетки

Хозяину этой норы

Насчёт этой самой рулетки,

Смертельной и жуткой игры.

"Плюём мы на скуку и серость!" -

Он в рот помидор затолкал

И сам себе, тщательно целясь,

Налил самогонки в стакан.

Паук трепыхался на шторе,

И лампа, одна на весь дом,

Качалась в пустом коридоре

На проводе под потолком,

И ветер сочился сквозь щели,

И холод жесток был и лют,

И стены, что тихо скрипели,

Казалось, вот-вот упадут.

Мне тут прохлаждаться не по чину.

Я подумал: "Что за чертовщина,

Это всё реальность или бред?

Вроде не пристало нам, банкирам,

По глухим дремучим чёрным дырам

Шастать, где и света даже нет,

Так, горит чего-то еле-еле,

И какой-то вздор устало мелет

Не особо трезвый человек,

Мол, до вас ко мне тут и другие

Приходили гости дорогие,

Что однажды выписали чек,

Чтобы мне наличку в тихом месте

Снять уже себе, "лимонов" двести,

Там процент приемлемый вполне,

Так и было сделано, а после,

Как от волчьей стаи серый козлик,

Я от них скакал по всей стране!

Отдавать-то нечем то, что взято,

И в наколках мрачные ребята

Здесь вот и нашли меня: "Привет!"

И чего мне в этом их привете,

Как мне на предъяву-то ответить,

Если ни гроша в кармане нет?

А на город сумерки спускались,

И вопросы острые смыкались,

Как собачьи челюсти, на мне:

"Делать-то чего с тобой, братишка?"

"Ну, а ты?" "А я дрожал, как мышка,

В уголочке, сбоку, в стороне.

Но не долго. Память помогла мне.

По макушке мысли, словно камни,

Барабанной дробью изнутри

"Позабудь! - гремели и стучали, -

Все свои заботы и печали,

Вольной птицей в небо воспари!"

"Если вдруг серьёзные наезды

На тебя пошли, и нет надежды

Кончить дело миром и добром,

Пребывай в спокойной благодати, -

Мне сказал партнёр мой и приятель,

Есть такой, Санёк по кличке Сом".

"Стоп! Я Саню знаю. Ну и что он?"

"Он не что, а кто - не шут, не клоун,

А солидный строгий господин,

От наездов средство, ноу-хау,

Он придумал, чтоб врагу и хаму

Страх добавил грусти и морщин!

Он сказал мне: "Если наезжают,

И тебя не слишком уважают,

И хотят за глотку сразу брать,

Предложи им чётко, без запинки,

Для затравки как бы, для разминки

В русскую рулетку поиграть:

Если жизнь моя не слишком много

Стала стоить, ладно, ради Бога,

К чёрту страх! Семь бед - один ответ!

А у вас-то твёрдая башка ведь.

Вам слабо́ на кон её поставить,

Мы гусары с вами или нет?

"Смит и Вессон" - классная игрушка:

Взвёл курок, нажал - и вся петрушка,

Чтоб судьбу оставить в дураках!"

"Ну и что? - спросил я, - cоглашались?"

"Да куда там! Даже не решались

Просто подержать его в руках.

Раза три ко мне так приходили, -

Он продолжил, - с тем и отскочили

Эти выбивальщики долгов.

К сумасшедшим лучше не соваться.

В холостой стрельбе соревноваться

Там никто со мной был не готов!"

"Парень, знай, мы с ними не похожи.

Мне в переговорах не поможет,

А, скорее, даже повредит

Мощь моя и сила боевая,

Ясно ведь, яснее не бывает,

То, что я банкир, а не бандит!"

Назад к Оглавлению

ВТОРАЯ ГЛАВА

"Дружище, очнись! - я похлопал его по плечу,

Я целиться в лоб просто так сам себе не хочу,

Я здесь не за тем, чтобы пасть, как герой,

смертью храбрых,

Ну, или чтоб ты ею пал, этой смертью, пойми,

Нам надо с тобой не баранами быть, а людьми,

Подальше держаться от всей этой абракадабры,

От всяких дурацких рулеток. Даёшь конструктив!

Ты можешь с судьбой воевать, только если ты жив,

Порой иногда хоть какой-то актив завалящий

Имеет в реестре своём бедолага-банкрот,

Поставить его на продажу - а вдруг повезёт,

И можно уже не играть ни в рулетку, ни в ящик!"

"А есть он, активчик такой, я уже и забыл, -

Мой новый знакомый сказал, - сколько стоило сил

Ту партию меди собрать мне и в Липецк отправить,

Колонну - пятнадцать машин, и вдобавок ещё

И кобальт, и никель, и цинк, им особый почёт,

Их можно в валютный запас

без проблем переплавить!

Ментура не дремлет, - он тяжко и горько вздохнул, -

Упитанный дядька в погонах меня тормознул

На трассе, где я, возглавляя колонну КАМАЗов,

Спокойно в "Фольксвагене" ехал и семечки грыз,

И сам же рулил, и бибикал, таков мой каприз,

Себе самому: "Эй, браток, не зевай, больше газу!"

"И где они, эти металлы, -

Спросил я его - никель, медь,

И кобальт, чего с ними стало,

И цинк этот чёртов, ответь!

Продать их - и наши дебаты

Гораздо пойдут веселей

На фоне частичной оплаты

Суммарной просрочки твоей".

"Так в том-то оно всё и дело! -

Он взвыл, а, точнее, взревел, -

Что, как бы душа ни хотела

Тот самый восполнить пробел,

Зовущийся честным расчётом

По всем непокрытым долгам,

Но быть тебе вечным банкротом,

Коль в лапы попал ты к ментам,

Что дали мне перца и жара

На трассе средь белого дня,

Под видом проверки товара

Захапав его у меня!

Там словно стервятников стая

Со всех налетела сторон,

Задача, мол, наша такая -

Порядок блюсти и закон!

Вот мы и подумали: где ты

Надыбал свой ценный металл?

Здесь точно коррупции нету,

Ты правда его не украл?

Халява в России - святое!

Я сам без неё бы зачах,

Ну вот он у них и в отстое,

Товар мой на тайных складах.

А дальше утруска, усушка,

Лафа ментовска́я, разгул,

Про это однажды на ушко

Источник мне некий шепнул.

Имеются связи. А толку?"

"А толк, - я сказал ему, - есть,

Тут надо и клювом не щёлкать,

И в пекло особо не лезть,

Пока не сойдутся все карты.

Давай им поможем сойтись,

Верни, наконец, свой товар ты,

А дальше уже суетись,

Плыви глубоко, а не мелко,

Чтоб слёзы напрасно не лить

И нашу кредитную сделку

Частично хотя бы закрыть.

Вздремни вон немного у печки, -

Сказал я ему, - хоть она

Как будто вода в горной речке,

Как лоб мертвеца, холодна.

Вот ты и согрел бы собою

И печку, и весь этот мир,

И хвост бы держал бы трубою,

И сам себе был командир,

Поскольку не пляшет впустую,

Мотив немудрёный бубня,

Под каждую дудку чужую

Источник живого огня!"

Сон короткий. Утро. Надо ехать.

А куда конкретно? Да по мне, хоть

К дьяволу с рогами и с хвостом,

Главное - чтоб дело не стояло,

Чтобы эти залежи металла

Взять себе обратно, а потом

В оборот пустить их, и в итоге

Эти все товарные потоки

В денежный бескрайний океан

Превратить по ходу распродажи

И долги закрыть свои, и даже

В перспективе новый бизнес-план

Может, даже с этим же партнёром,

Торгашом маститым и матёрым,

Разработать и осуществить,

Пусть уже скорей вернётся в дело,

Вон, и печь немного потеплела,

Посмотри, читатель, и увидь

Ясным взором общую картину,

Как паук на стенке паутину

Сплёл в углу под самым потолком,

И спросонья новый русский нищий

Возле печки трёт свои глазищи,

Я уже неплохо с ним знаком.

Он хорош умом, душой и телом,

Как-никак, а печку-то согрел он,

Да ещё и фабулу, сюжет

Досконально помнит, все детали

Как его на трассе обшмонали,

От кого простыл потом и след.

Да, она порою и такая,

Хищная натура ментовска́я, -

Грузовому транспорту махать

Полосатой палкой, тормози, мол,

Подошёл так тихо, рот разинул,

Постоял, прицелился, и хвать! -

Нету груза, есть одни проблемы.

Ладно, время - деньги. Вот уже мы

Ранним утром катим на Москву.

Там менты, друзья мои, помогут

Вычислить, найти и взять под ноготь

Эту шваль в натуре, наяву -

Оборотней в шапках и шинелях,

Закошмарь, пихни в любую щель их,

Где нормальным людям не житьё,

Из любых нештатных ситуаций

Вывернутся, суки, возродятся

И опять возьмутся за своё!

Вот мы и на месте. А приятно,

Что помогут, хоть и не бесплатно,

Мне мои старинные дружки

Взять за шкирку гопника в погонах!

"Пусть он, может, парень и не промах,

Но и мы отнюдь не дурачки, -

Так они сказали, - мы полгода

День и ночь пасём его, урода,

И не можем сделать ничего,

Там и вправду много всякой мути

В накладных по грузам на маршруте,

Вот и нету жалоб на него!

Может, нам домой к нему нагрянуть

И уже на месте как-то глянуть,

Может, там и есть тот самый схрон,

Где хранится всё, что он нахапал,

Что отжал наскоком и нахрапом,

Начихав на совесть и закон?!"

Обед, то да сё, обсуждение планов, и вот

Уже минивэн нас назад из столицы везёт

На юг, на Орёл, свежий ветер скребёт наши скулы!

Мы в деле. И нету на свете ребят веселей, -

Два опера - Славка, Сашок, и охранник Андрей,

И мой протеже - непутёвый торговец из Тулы.

У нас в голове эйфория: а вдруг повезёт?

И мы обратим содержание схрона в доход,

В нормальный актив, и восполним уже все потери!

"По этому кренделю есть агентурный сигнал,

И вправду хранит он на даче, - Сашок мне сказал, -

На полмиллиона добра, если в долларах мерить".

Наш план непростой. Мы сумели устроить звонок.

Полковник с Петровки пропел своё соло: "Сынок!

Ты парень неглупый, умеешь дружить с головою,

Ну вот и дружи, молодец, тут ребята к тебе

Подъедут, суровые с виду, но ты не робей,

У них для тебя предложение есть деловое!"

Расклад перспективен. Игра началась. Мы в игре,

И знай себе едем. Однако, зима на дворе,

Декабрь, Новый Год на носу, и не больше недели

Осталось до боя курантов, когда вся страна

Бокалы всех видов взахлёб осушает, до дна,

И сердце летит и стремится к неведомой цели!

Назад к Оглавлению

ТРЕТЬЯ ГЛАВА

Летим по обочине мимо

Ползущих в потоке машин,

Не так уж и долго в пути мы,

Четыре часа с небольшим.

Проспались. Пора бы и вспомнить,

Чего там по плану у нас,

Он, план-то, хоть с виду и скромный,

Но я вам скажу без прикрас,

Без лишних красот обозначу:

В нём сила такая живёт,

Что вряд ли захочет удача

Нам дать от ворот поворот,

Когда мы доедем до места

И там свои сети сплетём.

Эффект благородного жеста

Поможет нам верным путём

Дойти потихоньку до цели,

Тот самый консенсус создать,

Когда уже точно, на деле

Сойдёт на тебя благодать,

Мол, вряд ли промеж корешами

Уместен подобный конфуз,

Мол, ловко мы всё порешали,

Из минуса сделали плюс -

Не шашкой размахивать острой,

Партнёрский ведя диалог,

Должны мы, а надо бы просто

Присесть не спеша в уголок

И там отдыхать понемножку,

Сощуриться можно слегка

И молча глядеть сквозь окошко

Куда-нибудь там в облака,

Мол, я-то всего лишь посланец

Серьёзных влиятельных сил.

Вот так нас плясать этот танец

Полковник с Петровки учил,

Мой бывший наставник, с которым

Немало прошёл я дорог,

Как нам с проходимцем и вором

Без распрей, раздоров и склок

Вести по душам толковище,

Без лишней словесной трухи:

Мы все тебе сразу, дружище,

Былые отпустим грехи!

Тут плёвое дело, простое,

Ты кровное, наше отдай,

Чего ты бесстыдно присвоил,

И дальше спокойно гуляй!

А нет - мы тебя с потрохами,

Какой ты такой господин,

Как надо, по полной программе,

Твоей же легавке сдадим.

Снег, метель, ненастье, дело к ночи.

Мой туляк под нос себе бормочет:

"Хоть бы уж добраться поскорей

До конечной точки, до привала,

Чтоб надежда душу согревала,

И чтоб сердцу было веселей!"

Так и будет, если мы в два счёта

С ним поладим. Вот и дом, ворота,

Где живёт тот самый наш герой,

Весь такой значительный и важный,

С красной мордой, чинный и вальяжный,

В портупее, с толстой кобурой, -

Так его описывают люди.

Ну и ладно, Бог нас всех рассудит.

Он из дома вышел на порог:

"Проходите, гости, будем рады,

Для меня почётней нет награды,

Чем вести партнёрский диалог

С тем, кто хорошо соображает

И тебя не слишком загружает,

Мол, преступник, вор, хапуга, рвач!

Самодур, паскуда, гад двуличный,

Сгинь, изыди! Я таким обычно

Отвечаю: ты ещё поплачь

Над своей тяжёлой горькой долей!

Лох всегда и всюду поневоле

Проливает слёзы и скулит,

Что ушла жар-птица из-под носа,

И не то, чтоб голый он и босый,

Но какой-то жалкий весь на вид.

С вами-то всё ясно, вы не лохи,

Не букашки мелкие, не блохи,

Скачущие наперегонки

В глупом и шальном круговороте,

Вы, скорее, тигры на охоте,

Что порвут любого на куски.

"А зачем нас рвать?" - он тихо хмыкнул,

Я к такому делу не привык, мол,

Есть другие формы бытия!"

"Это как? - спросил я. "Да вот так вот, -

Он ответил, - сам себе не враг ведь

Ни один из нас - ни вы, ни я,

Чтоб за деньги биться смертным боем,

Лучше мы пойдём уже откроем

"Изабеллы" пару пузырей!"

Вот тебе, читатель, моё слово:

Нет уже вина давно такого,

Если где увидишь, сразу пей!

Двери нараспашку, путь свободен,

Мы уже в гостиную проходим,

А оттуда к винным погребам

По какой-то тайной галерее,

Где хозяин дома поскорее

Хочет нам налить по двести грамм,

И ещё, наверное, по двести,

Чтобы нам спокойно, честь по чести

Плавным ходом правильно вести

Непростые наши разговоры,

Чтобы не тускнели наши взоры,

И чтоб нам решение найти,

И вопрос уладить. Вот и погреб.

Бочки, как бойцы, в колонну по три

Двадцать штук застыли у стены -

Ровно, чётко, но при всём при этом

Ласковым каким-то, нежным светом

Изнутри они озарены,

Или мне так кажется, не знаю,

Но уютный зальчик где-то с краю

Притулился к погребу, а там

Стулья, стол, красивая подсветка,

Музыка, закуска. Здесь нередко

Сам собой сигнал идёт гостям,

Мол, расслабьтесь, парни, всё нормально,

Мол, не всё так плохо и печально,

Как кому-то кажется сперва,

А насчёт текущего процесса

"Изабелла" - средство против стресса

И всему на свете голова.

Это мы потом уже узнали -

Он всегда так делает вначале,

Повелитель этих погребов,

Чтобы гость размяк, как гренка в супе,

Чтобы не толочь с ним воду в ступе,

А за стол его без лишних слов

Посадить и сразу огорошить:

"Не грусти, товарищ мой хороший!" -

Это он уже на туляка

Ласково так смотрит: "Я всё помню,

Фуры те с металлом, и восполню

Все свои долги наверняка!"

А музыка мягкая в душу, как сладкий нектар,

Тихонечко льётся. Сюда б ещё пару гитар,

И мы бы со Славкою сбацали пару частушек,

А так он сидит истуканом у края стола

И смотрит вокруг изумлённо, мол, что за дела?

И вертит башкой наугад, словно рыба на суше.

Хозяин приветлив: "Ребята, я всё признаю́

И вам излагаю по пунктам программу свою -

Безумие с виду, в каком-то, наверное, смысле!"

И, хоть мы привычные слышим, простые слова,

Финальная формула там у него такова,

Что чуть не до пояса челюсти наши отвисли.

Мой спутник Сашок, тот вообще не поймёт ни черта,

Он даже бокал не донёс до раскрытого рта:

Хозяин откинулся в кресле спокойно и сыто,

И соколом смотрит на Сашку, на весь этот мир,

Ему дальнобойщики прозвище дали - "Вампир" -

За красную рожу, что кровью как будто налита.

"Итак, - вот чего рассказал он,

Пока мы ещё по сто грамм

По смежным не начали залам,

По винным сшибать погребам, -

Работа моя непростая, -

Он голос понизил, - но я

Довольно отчётливо знаю

Пределы свои и края.

Тяну свою скромную лямку,

Не лезу в большие ферзи,

На кой мне воздушные замки?

И так, вон, дела на мази.

Однажды мне в ухо шарахнул

Какой-то неведомый гул,

Пока я дремал. Так и так, мол,

Мне внутренний голос шепнул,

Проснись, дорогуша, будь ласков,

Престиж и успех - твой удел!

И восемь земельных участков

Я взять по дешёвке сумел,

А после для ровного счёта

Ещё пару штук, но каких!

Серьёзная сразу работа

Пошла потихоньку на них.

Не свёклу с какой-нибудь редькой

Я начал на них разводить,

А сложный, причудливый, редкий

Решил огород городить.

Я понял тогда с полувзгляда,

Как только забором обнёс

Ту землю - вот здесь-то и надо

Закрыть наболевший вопрос.

"Вы сами прикиньте, ребята, -

Он искоса глянул, вприщур, -

Добычу-то, где её прятать,

С тех самых задержанных фур?

А надо, чтоб дело крутилось,

И сбыт чтобы правильный был,

Вот тут-то она и сгодилась,

Землица, что я прикупил.

Мечтать о хорошем не вредно,

Я это давно осознал

И пару участков в аренду

Своим сослуживцам отдал.

Их трое у нас таких было,

Кто, нужные зная слова,

Своё ненасытное рыло

В чужие суёт кузова -

Проверка, мол. Ну, и водилы

Как зайцы, от страха тряслись

И всё отдавали, мудилы,

Чтоб с миром уже разойтись.

Из троицы той самый главный

Вообще уже страх потерял,

А совесть и честь - и подавно.

"Смелее, ребята, аврал!" -

Хрипел он простуженным горлом.

Его разнесли в пух и прах.

Он был показательно взорван

В "девятке" своей, в "Жигулях".

К безвременной горькой кончине

За ним и другие пришли,

Те двое - в глубокой пучине,

Вдали от родимой земли,

Их крабы морские терзают -

Как шашки, клешни наголо!

Теперь уж никто не узнает,

Зачем их туда занесло.

Выходит, что, как ни печально,

Не глуп далеко и не вял,

Не рохля он, кто изначально

В дорогу свой груз отправлял!"

...Да, ловко солировать может,

Без умолку, бодро, взахлёб

Вампир этот с красною рожей,

Как крови напившийся клоп!

С красивой цветной бахромою

Я мог бы сравнить его речь,

Но нам из неё прикладное

Хотелось бы что-то извлечь.

Мы ему: "Братишка, ближе к делу!

Что ты там, как клён заледенелый,

В собственном рассказе, как в снегу,

Подзастрял, как сторож, пьяный в доску,

В песне той, про поле, про берёзку,

Промелькнул, и сгинул, ни гу-гу?

Ты-то - здесь! Какое, к чёрту, поле?

Все твои сценарии и роли

Нам уже доподлинно ясны,

Все твои задачи и задумки,

Сколько тут закусками ни хрумкай

И с какой ни глянь ты стороны,

Конструктив, конкретика - святое!"

"Излагай короче, а не то я

Перестану слушать и уйду, -

Славка подобрался к самой сути, -

Нам хана, когда мы воду мутим

И с нормальной речью не в ладу!"

"Излагаю. Понял", - у Вампира

Взгляд, холодный, острый, как рапира,

Даже вдруг немного потеплел.

Он сказал: "Терпение, ребята!

Вот она, на месте, голова-то,

Если до сих пор я жив и цел.

В ней такая каша заварилась,

Что бы кем потом ни говорилось,

Про меня, про все мои дела,

То, что я хапуга, алчный хищник,

В суматохе, в буднях хаотичных

Кой-кому неплохо помогла

Каша эта, новые идеи,

Что родил в той самой голове я!

Там в районе шейных позвонков

У меня, как будто майский ливень,

Кровоток особенно активен

И в ушах как будто звон подков!

Это мысли скачут, словно кони

Вот они: в складской рабочей зоне

Той, что образована была

Десятью участками моими

Где кусты крыжовника, малины

От угла росли и до угла,

А потом я вырубил их к чёрту,

Потому что парень я упёртый,

Если речь о бизнесе идёт,

Так вот в зоне этой надо с ходу

Не сады сажать и огороды,

А глобально мыслить, наперёд!"

"Ну и как ты мыслил?" "Я в итоге

Всё, что я нахапал при дороге,

Если так уж прямо говорить,

Весь товар сомнительный, проблемный

Стал уже складировать системно,

Бункера, траншеи начал рыть,

И сараи тоже начал строить.

Всё чего-то в жизни этой сто́ит.

Заплатить, конечно же, пришлось,

Ну и ладно, дело-то благое,

Но и наземь запросто, легко я

Мог сгружать трофеи на авось.

Ну и пусть лежат себе, их много.

Эх, ты, мать-кормилица дорога!

Сколько ж я успел наворовать

За два года, даже сердце стонет,

В этой жизни слаще ничего нет,

Чем свои масштабы ощущать!

Я и ощутил, и список правил,

Тот, что я давно себе составил,

Несколько расширил. Я туда

Внёс, чего там раньше и в помине

Не было, как снега нет в пустыне,

А была одна белиберда

В этом разнесчастном бизнес-плане,

Я его не просто подшаманил,

А вот прямо в суть его пролез,

Зри, как говорится, в самый корень,

Чтоб усилен был он и ускорен

Твой любимый творческий процесс,

Что ещё коммерцией зовётся.

Никогда с дороги не собьётся,

Кто шагает прямо, а не вспять,

И притом без лишней нервотрёпки

Обходные всяческие тропки

Может крепко в памяти держать!"

От этой его чертовщины

У нас набекрень голова,

А он стопаря опрокинул

И выдал такие слова:

"Я знаю, что труд мой ударный

Зачтётся когда-нибудь мне.

Прошу вас, дослушайте, парни,

Чтоб быть нам на общей волне,

Чтоб вы, наконец, оценили

Идеи мои и дела.

Мечта, словно пуля навылет,

Сквозь все мои мысли прошла:

Не надо быть бедным и нищим

И песни печальные петь,

А надо большие деньжищи

Всегда на кармане иметь!

Для этого я и придумал

Ту самую бизнес-модель,

Чтоб сами ко мне толстосумы

За тридевять даже земель

Тащили своё барахлишко -

Не троица жалкая та

Со скудным и скромным умишком,

Чья совесть кристально чиста,

Мол, мы по чуть-чуть, понемножку

Водил научились трясти, -

Обычная мелкая сошка,

Что сбилась с прямого пути,

Нет, более крупная рыба,

Что я и не думал ловить,

Совсем уж другого пошиба,

Ко мне умудрилась приплыть -

Коллеги из смежных районов,

С десяток их было таких,

Без лишнего шума и звона,

Без распрей и споров пустых

Однажды тайком, на ночь глядя,

Пришли с предоплатой ко мне,

Чтоб я их добычу на складе

Хранил у себя в тишине.

Нормально. Они в этом свете

Такие же точно, как я,

Ночные охотники эти,

Партнёры мои и друзья.

Какая там, на хрен, аренда?

Тут целый бурлящий поток!

Я вроде ходячего брэнда,

Я вышел на новый виток!

Конечно, сказать если прямо,

То я красоваться могу

Всего лишь в известном том самом

Невидимом узком кругу.

Итак, по складскому пространству:

Я ровно полгода подряд

С завидным грузил постоянством,

Чего мне клиенты велят,

Точнее, сгружал - с самосвалов,

С прицепов каких-то, с телег,

Пока их на свете не стало,

Партнёров моих и коллег.

Как я говорил, их в итоге

Хозяева грузов нашли.

Сегодня ты царь на дороге,

А завтра - частица земли,

В которую лёг ты навеки,

И только стоящие в ряд

Деревья, кривые калеки,

Могилу твою сторожат.

Вот так. Но добро-то осталось,

И что мне, на складе моём

Спокойную тихую старость

Встречать с этим самым добром?

Я, кстати, уже заработал

Вполне, чтоб по жизни пройти

Без резких крутых поворотов

Остаток земного пути.

Вот как-то решить с этим складом,

И всё, и гуляй не хочу!

Но тут и уважить всех надо,

Кто жив и кому по плечу

С обидчиков спрашивать строго,

Взрывать их и в море топить,

Тут надо особой дорогой

Спокойно шагать, не тупить.

Придут, вот, как вы, и предъявят:

"А ну, отдавай всё назад!"

И в полном своём будут праве.

На то он, ребята, и склад,

Я всем своим дальним и близким,

Родным и знакомым скажу:

"Учитесь хеджировать риски!"

Вот я этот склад и держу.

В коробках засохший зефир там,

Сироп, леденцы, пастила,

Канистры с техническим спиртом

Какая-то в бочках смола,

Стальная и медная стружка,

Ванадий, свинец, феррохром,

Чугун, ферромарганец в чушках,

Профлист, арматура и лом,

Контактные клеммы зачем-то,

И прочее всё барахло,

Набор кабелей, изолента,

Чтоб током тебя не трясло, -

Партнёры мои понемножку

Сюда завезли всё подряд,

И банки с зелёным горошком

Здесь тоже в сторонке стоят.

(Пусть мы этот чёртов горошек

Не съели ещё, так съедим!)

И здесь же - сто тысяч матрёшек, -

Всё то, что клиентам моим,

Про сон позабыв и усталость,

Порой выбиваясь из сил,

Стрясти на посту удавалось

С тех самых несчастных водил".

Эх, долго я с этой главою

Вожусь тут. Народ, потерпи!

Я сам уже скоро завою,

Как пёс на железной цепи.

Такой уж рассказ у Вампира,

Но слушать-то надо его,

Конечно, не пьеса Шекспира,

Но мы подождём, ничего,

Когда он закончит. А, вот уж,

И к главному он перешёл.

Когда ты зигзагами ходишь,

Не слишком оно хорошо

Сто лет так ходить. Наконец-то

Его бесконечный рассказ,

Тягучий и вязкий, как тесто,

Хоть как-то обрадовал нас.

"Ребята, - сказал он, - мой план обречён на успех,

Мы хлопнем сейчас по рукам, я не вижу помех,

Я всё компенсирую вам, вот увидите сами,

По описи можно сначала формально пройтись

И нужное выбрать. Добра у меня завались,

Я вас от души отоварю по полной программе!"

"Да ну, неужели? - мы выгнули брови дугой, -

Неужто и вправду, скажи нам, наш друг дорогой, -

Чтоб в нужном ключе нам беседу свою подытожить, -

Он так и лежит тут, изъятый тобою металл

У этого вот туляка, что на бабки попал,

Поскольку за взятый кредит рассчитаться не может?"

"Ну, это уж вряд ли - коротким его был ответ, -

Продажи-то шли. Половины, как минимум, нет

От партии той, что захапал в каком-то я смысле,

Но я вам смогу все потери покрыть без труда,

Не зря же она вперемешку, вся эта бурда

Лежит на земле - весь товар, что я вам перечислил.

Это всё бесхозное по факту,

Словно как на глазе катаракта,

Чик! И всё, и нет её, привет!

Лишнее - долой! И глазу лучше!

Так и тут. Как будто в небе тучи

Были, а теперь их больше нет!

И земля от рухляди свободна,

Я на ней фэншуй красивый, модный,

Орхидеи, астры разведу,

Хризантемы всякие, астильбу,

Сдать бы уж куда-нибудь в утиль бы

Лишнюю всю эту ерунду -

Или для обмена - вам, к примеру, -

Деловую, как бы, атмосферу

Поддержать концепцией своей,

Я придумал коэффициенты:

Если вдруг решился на обмен ты,

То и соглашайся поскорей:

К тысяче матрёшек тонну меди

Приравняли? Ладно, дальше едем!

Что ещё профукал ваш туляк,

Что везли задержанные фуры?

Никель, цинк? Монтажной арматурой

Расплачусь - не абы кое-как,

А по справедливости, законно!

Чем катиться дальше по наклонной,

Лучше мне и вправду по рукам

С вами уважительно ударить

И мозги вам цифрами не парить,

А хоть как-то с горем пополам

Что у нас почём, договориться,

Вот и свёл я всё в одну таблицу,

Как одно к другому приравнять:

Мой горошек к вашим железякам,

К чугуну - цистерны с аммиаком,

Дальше можно долго продолжать,

У меня полно складских позиций,

Тут не просто впору поразиться,

Тут быка быстрее за рога

Надо брать, покуда все мы живы,

Всё учесть, пусть даже косо-криво,

И не путать больше берега -

Не грозить друг другу уголовкой,

А дружить по-честному с головкой

И с душой своею быть в ладу!"

Я сказал Вампиру: "Может, хватит,

Ты ещё для пущей благодати

Гимн пропой Отчизне и труду -

На её же благо! Ладно, парень,

По рукам-то мы сейчас ударим,

Да, считай, ударили уже,

Хоть и осознали не вполне мы

Все твои пропорции и схемы,

И душа у нас настороже, -

Нету в ней по-прежнему покоя,

Мол, не то чего-то тут такое, -

Но решать финансовый вопрос

Всё равно в итоге как-то надо.

Скорость мысли - лучшая награда,

Если всё пошло наперекос!

Так, давай, быстрей уже, дружище,

Где твоих матрёшек эти тыщи,

Чтоб скорее с миром разойтись,

И металл тот, где он, что не продан?

Чтобы сад растить тут с огородом,

От долгов сперва освободись!"

"Вот, - сказал он, - в том-то всё и дело!" -

Аж над нами люстра зазвенела,

Потому что голос у него

Из груди рванулся, словно птица:

"Воспарить, из пепла возродиться,

И не надо больше ничего!" -

Вот что в этом голосе читалось, -

Тут всего-то навсего осталось

Выдать нам со склада то, что есть

По каким-то там его расчётам,

И домой отправить нас с почётом,

И в дела подобные не лезть,

И спокойно спать. "Ну вот, ребята,

Приступайте. Мётлы и лопаты

Я вам выдам. К делу, господа!

Можете копать!" "Ты что, рехнулся? -

Славка даже пивом поперхнулся, -

Ты о чём?" "О том же, что всегда!

Снегу-то, смотрите, навалило!

Раза три, я помню, это было,

Точно вот такие же ко мне

Этою зимою приходили:

"Где товар?" "Да где? Как гроб в могиле,

Как утопший лайнер в глубине,

Так вот и лежит себе под снегом".

"И чего, копали?" "Да, с разбегу

Взяв лопаты, дружною гурьбой

Понеслись, как лёгкая пехота,

До грудного хрипа, до икоты

Им хотелось выиграть этот бой!"

"Ну и как прошло?" "Неплохо вроде!

Хорошо, когда ты на свободе,

Можно пользу людям принести!

Десять дней вели они раскопки -

Шибанут с утра по полной стопке,

И копают, Господи прости!

Почему "прости"? Да потому что

Не Анапа тут и не Алушта,

Где уж если выпадет снежок,

То сейчас же сразу и растает,

А у нас метель висит густая,

По неделе кряду, будто впрок

Намести желает столько снега,

Чтобы всем вокруг не только бегать,

А ходить-то было тяжело,

Потому застой и неизбежен,

Что любой маршрут у нас заснежен,

Ну чего сказать? Не повезло!"

Такие дела, мой читатель,

Опять голова кувырком,

Скажи-ка вот: "Чёрный копатель" -

Тебе этот термин знаком?

Неважно, ведь есть ещё белый,

Тут целое сразу кино,

Когда ты махнёшь "Изабеллы"

(Хорошее, кстати, вино),

И яростно, мрачно и молча,

До крови губу закусив,

Вгрызаешься в снежную толщу,

В глухой бесконечный массив,

Тогда и становится ясно

Насчёт твоих жизненных троп,

Как всё у тебя распрекрасно,

В каком ты болоте утоп.

Ввиду распрекрасности этой

В тяжёлые думы я впал:

Копать, не копать? Нет ответа!

А ты бы, читатель, копал?

Хоть цели достичь нам охота

На четверть хотя бы, на треть,

Причины, чтоб быть идиотом,

Серьёзные надо иметь!

Ребята, я планов не строил

Идти по такому пути.

Ну ладно б хоть древнюю Трою

Там можно бы было найти.

Хреновая это тропинка,

Не в кассу там всё, не в дугу -

Ни Трои, ни золота инков

Не сыщешь в такую пургу,

Ни даже костей динозавра,

Чтоб после в музей их продать,

Копай хоть до самого завтра,

Удачи тебе не видать!

"Вампир, ты куда нас толкаешь?

А, может, ты попросту псих?

Одна вековая тоска лишь

На этих гектарах твоих!

И как, проясни нам детали,

Ни выстрел, ни взрыв, ни пожар

Тебя до сих пор не достали?"

Он только плечами пожал:

"Тут целая тема сквозная:

Долой его, лишний балласт!

Меня можно грохнуть, я знаю,

Но что и кому это даст?

Во всех наших мутных разборах

Я всё-таки некий гарант,

Чтоб весь разгрести этот ворох,

Нормальный найти вариант,

Что можно немного хотя бы

(Кто верить не хочет - поверь)

Понять и уменьшить масштабы

Провалов твоих и потерь.

Ну вот и вперёд, уменьшайте,

Берите лопаты скорей

И снег этот чёртов копайте

Во имя великих идей!

Точнее, ввиду вашей дури,

Что надо долги отдавать,

Какие бы грозы и бури

Ни стали вокруг бушевать!

Какой у вас выход, ребята?

Я деньги-то, хитрый стервец,

Вложил в эту самую хату,

По-вашему - замок, дворец,

Где мы с вами вместе немножко

Бухаем, а как не бухать,

Когда третий день за окошком

Не хочет метель утихать...

Насчёт стервеца, я скажу вам,

Простой у фортуны подход:

Тому, кто не щёлкает клювом,

Обычно всегда и везёт.

Чего ещё скажешь? Копайте!

Мы пахари все от сохи!

Ударным трудом искупайте

Свои и чужие грехи!"

Здесь, в принципе, всё уже ясно -

Туляк осознал: это шанс.

Он парень, конечно же, классный,

Вот пусть и находит баланс

Меж верой в большую удачу,

Мол, всё, что под снегом лежит,

Он точно найдёт. (Это значит,

Что взятый у банка кредит

Он честно вернёт) - и желаньем

Послать это дело к чертям,

Чтоб снова с упрямством бараньим

Свой бизнес собрать по частям.

Вот тут я героев моих, чтоб искали ответ,

Оставлю одних ненадолго. Копать или нет?

Тяжёлый вопрос, и без общих серьёзных усилий

Поди в голове ты ещё эту кашу свари,

Вот как оно - грузом бесхозным потери свои

Восполнить, поскольку хозяев давно отстрелили?

По совести это, по правилам? Трудно сказать.

Не надо, наверное, было нам в это влезать

При том, что ещё и складские объёмы на убыль

Здесь явно идут, а исходных хозяев уже,

По слухам, свои же дружки при большом дележе

Пустили в расход, да и сами потом дали дуба...

Пока то да сё, я в Москву позвонил: "Как дела?"

Ответ: "Маски-шоу! Наезд! Здесь легавка была!

Полдня нас кошмарили, всё погромили, паскуды!

И обыск, и выемка, мама моя не горюй!

Сказали, что всех нас прищучат, бунтуй - не бунтуй,

В конторе на днях или раньше допрашивать будут.

Назад к Оглавлению

ЧЕТВЕРТАЯ ГЛАВА

Родина ошибок не прощает", -

Это всё мне Федька сообщает,

Главный наш завхоз и кадровик.

Страх ему в сознание, в подкорку

Влез уже заранее, поскольку

Он к такому делу не привык.

Речь его тревожная, глухая:

"Шеф, прости, не слышу, связь плохая!

Но не вешай трубку, смысла нет,

Будет ещё хуже. Во, включилась!

Я тебе скажу, как всё случилось:

Утро было добрым, а в обед

К нам явился взвод головорезов:

Топот, грохот, крики, звон железа,

И как будто колокол гудит! -

Это сейф кувалдою курочат,

И с Маринкой нашей лясы точит

Понятой - подлец и паразит -

Штатная шестёрка, хмырь болотный,

На него Маринка неохотно

Ты представь - таращит карий глаз,

Улыбаясь весело и мило:

"Я уже всё это проходила

На другой работе много раз!

Чаю? Кофе? Что Вам?" У шестёрки,

Словно лёд в колодезном ведёрке,

Грусть-печаль звенит на дне души:

"Разве сам я стал бы помогать им?

Старый грех висит на мне проклятьем!

Тут уже все средства хороши,

Чтоб отстали эти злые дяди.

Прекратишь сотрудничать - посадят!"

"Ладно, чёрт с тобою, пей свой чай!

А увидишь если ненароком,

Что чего-то прячу я под боком,

Отвернись как будто невзначай,

Кашель, мол". Они же знай шныряют

И бумаги наши проверяют.

Обыск будет длиться три часа.

И старшой нас мордой ставит к стенке

В главном холле на пол, на коленки!

Вот такая в жизни полоса

Началась недавно у России.

Это ведь у нас оно впервые,

А у всех других уже идут

Полным ходом эти представленья,

Где тебя пинают, как поленья,

И на все понятия плюют.

Хватит сейф курочить! Не курочьте!

Сами всё откроем. Не по почте

Нам судьба привет передала,

А живьём, в натуре: получите!

Их старшой - и слушатель, и зритель,

И артист, такие вот дела,

Да и режиссёр ещё к тому же.

Хоть он с виду сам и не контужен,

Образец его и идеал -

Это видно - всех достать из тени

И поставить на пол, на колени,

Кто на них пока ещё не встал!

У стены желательно, по струнке,

А в блиндаж какой-то или бункер

Ты залез со всем своим добром,

Или, может, взял уже в привычку

Прятать в сейфе чёрную наличку,

Знай, что мы везде тебя найдём!"

"А повестки в руки всё же дали?" -

Я спросил у Федьки. "Нет, не стали, -

Он ответил, - нам они давать

Никаких повесток почему-то,

Даже понятого, баламута,

Уходя, с собой забыли взять,

Всё, мол, отработали, и ладно.

Понятой в Маринку безоглядно

Не сказать, чтоб стал уж так влюблён,

Три часа разгрома и развала,

Чтоб всерьёз влюбиться, это мало,

Но она, я видел, да и он

Друг на друга так уже глядели,

Что девчата все в её отделе,

А она начальник там у них,

Языками щёлкали: "Понятно!

Только ты, дружище, на попятный

Не иди, уж коли ты жених

По твоим прикидкам и расчётам,

Полюбовник, спонсор или кто там?

Всё одно - нелёгкий это труд!"

Он подошвой ёрзал по паркету

И вздыхал в ответ: "И то, и это".

Потому-то он и баламут.

Шеф, - она одна не испугалась, -

Тут у Федьки голос даже малость

Перестал дрожать и потеплел, -

Чем у стенки кукситься и хныкать,

Кой-чего смогла она заныкать,

Несмотря на полный беспредел,

Что творили люди эти в масках.

Я тебе однажды в ярких красках

Опишу потом когда-нибудь,

Как у их начальника и босса

Удалось Маринке из-под носа

Документик важный умыкнуть,

А иначе был бы он не мелок,

Их улов по факту наших сделок,

Что светить не надо, ни к чему,

А не то мы скоро общим списком

Будем письма слать родным и близким:

"Приезжайте к нам на Колыму!"

"Шеф, - продолжил Федька, -

их начальник

С рожей белой, как пододеяльник,

Если маску вдруг с него сорвать,

(Это я в уме так полагаю),

Словно лошадь, на ухо тугая,

Стал на месте прыгать и скакать!

Что-то здесь не то, он чуял кожей!

Так и есть. Маринка под одёжей

Что-то унесла, и понятой,

С виду хоть и выглядел суровым,

Был Маринкой нашей очарован,

Прямо скажем, бабой непростой.

Штирлиц в юбке, типа, Мата Хари!

Яркий луч в кромешной этой хмари,

Что зовётся жизнью иногда, -

Вот чего он думал про Маринку -

Ландыш, верба, ягодка-малинка,

Боль моя, и радость, и беда!

Шеф, он это лично всё озвучил

Сразу, как они змеёй гремучей

Уползли, закончив тяжкий труд,

Эти черти в чёрном камуфляже.

В эйфории весь, в ажиотаже,

Он сказал: "Они ещё придут.

Мне Маринку жалко вашу, братцы!"

Провокатор? Трудно разобраться!

Был момент, когда над ней кружил,

Будто коршун, главный их вояка,

Понятой был рядом, но, однако,

Никогда её не заложил.

"Шеф, - закончил Федька, - мы в порядке,

Но они все банки, словно грядки,

Ясно ведь, решили прополоть!

Делать-то чего?" "Да просто ждите.

Выезжаем. Шибко не грустите.

Мы и это сможем побороть".

...Печальнее нету картины,

Чем зимний пейзаж за стеной:

Покрытая снегом равнина

Под яркой холодной луной -

Ковёр из пушистого меха,

Бескрайняя белая гладь.

Ну что тут сказать? Надо ехать,

Ребят из беды выручать!

Шофёр мой по кличке "Шумахер"

Ни разу ещё не сказал:

"Друзья, а пошли бы вы на хер!

Шабаш! Не поеду, устал!"

Он ловко гоняет, он гений,

Ну вот, наконец, и Москва.

Доехали без приключений.

Вдали светофор, как сова,

Скучает себе среди ночи,

И ветер свистит, как скворец,

И мне прямо в рожу хохочет:

"Приехал? Ну-ну, молодец!"

Я сразу к своим, прямо в офис:

"Ну, что у вас братцы, стряслось?",

Уже понемногу готовясь

Решать кардинально вопрос,

А именно нужную сумму

В высокий нести кабинет.

Тут сколько мозгами ни думай,

Манёвра особого нет,

Всё сделано чётко и строго,

Повестку никто нам не дал,

А это у них к диалогу

Придуман особый сигнал,

Мол, раз мы уже в этой теме,

То можно по новой прийти,

В ближайшее самое время

Наведаться к вам по пути.

Да, многие, помню, открыто

Просились сюда на часок,

Мечтая по ходу визита

Урвать пожирнее кусок.

Не то, чтобы это рутина,

Скорее, издержки труда,

Когда к нам козлы и кретины

Без спросу являлись сюда -

Серьёзные вроде бы люди,

Я их не пойму до сих пор.

"Делись! От тебя не убудет!" -

Простой у них был разговор.

Поди ещё в полную меру

Настрой не утрать боевой,

Когда паутина проверок

Тебя оплела с головой.

Ну как их забыть, эти танцы,

Безумную адскую блажь

Контрольно-надзорных инстанций,

Их вечный разгул и шабаш?

И где теперь эти бульдоги,

И весь этот их маскарад?

Их всех посадили в итоге.

И так они все и сидят.

Порой говорят: "Взятки гладки!"

Но это лишь только тогда,

Когда не садится на пятки

Тебе прокуроров орда.

Сегодня ты главный чиновник,

В палаты кремлёвские вхож,

А завтра простой уголовник,

Халаты и варежки шьёшь.

Но это потом уже было,

А тут мы за общим столом

Тревожно глядим и уныло,

Как вьюга шумит за окном.

Нас душит печаль и обида,

Ни есть не даёт нам, ни пить,

На то, что какая-то гнида

Сумела нам свет отрубить.

Я знаю примерно, в чём дело.

Районную местную власть

Однажды немного задело,

Что мы в их тигриную пасть

Чего-то кладём мало корма,

Тут в дебри-то можно не лезть,

Мол, есть же какие-то нормы,

Порядки, обычаи есть,

Понятная скромная такса,

И если в упряжку свою

Уже ты вписался и впрягся,

Всегда оставайся в строю! -

Про это намёк был прозрачный,

Такой, что прозрачнее нет,

Мы чётко ответили, смачно,

И где он теперь, этот свет?

Да где? Отрубили, и точка!

Наш номер у них не прошёл:

Вам, братцы, чего, огонёчка?

А хрен вам, и так хорошо!"

Ну да, мы свечей навтыкали

В подсвечники прошлых веков.

У Федьки хрустальном бокале

Искрится поток пузырьков.

От блеска свечей этих самых

У Вальки, глядящей на них,

Чего-то, вон, тоже упрямо

Искрится в глазах голубых:

"Да есть, наконец, тут гусары?

Момент-то какой наступил!

А, парни? Задайте-ка жару

Пока мой порыв не остыл!

Вам, может, и тошно, и грустно,

А я не хочу горевать

И киснуть, как в бочке капуста,

Мазурку хочу танцевать!"

Валюха у нас секретарша.

Она, если так по верхам,

Поопытней нас и постарше,

С корнями такая мадам.

И я распрямил свою спину!

Хоть нету гитары со мной,

Я вилкой стучу по графину:

"Танцуй, моя радость, и пой!"

И вместе со мной уже Федька

Валюхе сигнал подаёт:

"Давай, покажи, мол, ответь-ка,

Какой он такой, наш народ -

Не тот, что нам свет отрубает,

А тот, что способен плясать,

Какая бы сволочь любая

Ни лезла нас рвать и кусать! -

Бульдоги все эти, овчарки,

Зверьё, что зовётся людьми!"

Ну ладно, ребята, по чарке!

Звени, моя песня, греми,

Что я на графине играю,

Приставив вдобавок к нему

Два блюдца фарфоровых с краю,

Хоть вроде оно ни к чему,

И так хорошо всё выходит!

Ан нет! я ещё и стакан

Добавил сюда, как бы вроде

Орга́н тут уже, не орга́н, ́

А что-то сродни ксилофону.

Кофейную чашку сюда!

Тарелку для лучшего звона,

Отлично сидим, господа!

А кто-то ещё и танцует,

Да Федька наш, кто же ещё?

И рядом Маринка гарцует,

Аж даже глазам горячо

Смотреть на неё. Это пламя!

Бушующий огненный смерч! -

И пол у неё под ногами,

И кудри, что падают с плеч

Каким-то немыслимым светом,

Мерцают, искрятся, горят!

Мы все тут немного с "приветом",

Так люди про нас говорят.

А я уже тремоло выдал,

Из рюмки глотнув коньяку,

Чтоб горло промыть, и для виду

Глаза закатил к потолку,

Мол, вот он какой я маэстро -

По первому кличу готов

Играть, а не только в реестры

Писать имена должников.

Я скромничать, братцы, не стану,

Мне фуга, и та по плечу,

Я штопором бью по стакану

И вилкой по чашке стучу!

Ещё и бокал для абсента

На кухне нашёлся. Ура!

И звук моего инструмента

Уже словно звон серебра -

Чарующий, чистый, протяжный,

Ну прямо массаж для души,

Мне это критически важно,

Что в творчестве мы хороши!

Душа инструмента запела,

Да тут оркестровка пошла!

И как мне назвать это дело,

Уж раз оно всё из стекла?

Тут надо иметь пониманье,

Со всех присмотреться сторон

И дать инструменту названье,

Так вот же оно - стеклофон!

Понятно, что слова такого

Никто никогда не слыхал,

Немного звучит бестолково,

Но я бы особо не стал

Устраивать тут рефлексию,

Мол, что, почему и зачем,

Посмотришь - и так у России

Полно нерешённых проблем,

Сплошное бескрайнее море,

Чтоб без толку время терять,

О музыке попусту спорить,

На чём её лучше играть!

Не все авангард понимают,

Мол, просто товарищ нетрезв,

Когда он вот так исполняет

Какой-нибудь там полонез!

Мотив мой весьма задушевен,

Аж холод скребёт по костям,

Там даже бемоли в припеве!

Сам Бах Иоганн Себастьян

Меня по плечу бы похлопал:

"Ну, ты и даёшь, молодец!

Играй, как играл, вся Европа

Признает тебя наконец!"

Я, кстати, плетя эту пряжу,

Совсем не уверен, что он

На трезвую голову даже

Освоил бы мой стеклофон.

Я, может быть, даже с друзьями

В Нью-Йорк попытаюсь сгонять,

Чтоб там в фестивальной программе

Участие лично принять.

По всем музыкальным законам,

Без всякой "фанеры", живьём,

Мы там со своим стеклофоном

Уж точно фурор наведём,

На весь прогремим околоток,

Жюри охренеет от нас,

Ещё и у местных красоток

Любовный начнётся экстаз,

Глубокое острое чувство,

Острей, чем дамасская сталь,

Когда нам за наше искусство

Дадут золотую медаль!

Немного вперёд забегая,

Я вот что, друзья, вам, скажу:

Пускай бесшабашен слегка я,

Но с музыкой крепко дружу.

Несладко порою нам было,

И как-то уже через год

Ревизия к нам приходила,

Нахмуренный мрачный народ,

Мол, мы из центрального банка,

А я стеклофон свой достал

В ответ на такую подлянку

И пару диезов сыграл!

Пока эти строгие дяди

Бурчали чего-то под нос,

Борисыч спокойно уладил

С высоким начальством вопрос,

Которое их и прислало.

А мне стеклофон мой помог,

Поскольку я их для начала

От главной задачи отвлёк -

Найти компромат и закрыть нас,

Рутина такая у них,

Как завтрак, как утренний фитнес,

А тут - непредвиденный псих! -

Хотя и банкир, изначально.

Спасибо, родная страна!

От пауз таких музыкальных

Тебе только польза одна,

Поскольку мы выжить сумели,

Удачно смогли проскочить

Свозь все перекаты и мели

И стали налоги платить.

Так знай же, любой бедолага,

Уныло бредущий во тьме:

Любое движение - благо,

Покуда ты в здравом уме.

И мне не в бреду и не спьяну

Мельком удалось помечтать,

Что Баху тому, Себастьяну,

Я сам скоро буду под стать,

А хоть даже Ференцу Листу.

Смотри и учись, молодёжь:

Российского стеклофониста

С прямого пути не собьёшь!

"А что это было? - читатель мой спросит меня, -

Вот эти вот Валькины танцы, и вся толкотня,

И твой клавесин, это ж дурь, хоть и выглядит круто,

А, нет, ксилофон, извини!" Я отвечу: "Браток,

Раз ты аналитик такой, поимей хоть чуток

Порядка в словах - стеклофон с клавесином не путай!"

А было-то что? Ритуальная пляска, обряд,

Дебютный мой выход. Задача - настроить ребят,

Точнее, девчонок, ребят-то у нас - я да Федька, -

Мы столько имели уже нерешённых проблем,

Что шанс нам реальный маячил остаться ни с чем,

И как с психологией быть, а, читатель, ответь-ка?

Ты сам рассуди: по кредитам - тотальный облом,

Как будто в породе пустой ковыряться кайлом -

Пытаться вернуть капиталы пропавшие наши,

Ну, или лопатой в снегу шуровать, как туляк,

Та самая жертва Вампира. Нигде и никак

С набором таких персонажей не сваришь ты каши!

И баланс вообще у нас не очень,

Да ещё и офис обесточен,

Прямо как подпольщики сидим

При свечах, горящих еле-еле.

Может, Ленин с Троцким так сидели,

Может, Сталин с кем-нибудь другим,

С Кировым, к примеру, кто их знает?

Широка страна моя родная,

Много было в ней большевиков,

Всех и не упомнишь. Ну, а мы-то?

Хоть и все пути у нас открыты,

Многовато как-то тупиков -

Что ни шаг, то камень и коряга,

Вот и лезь из рытвин и оврагов,

Из щелей на ровное плато,

Знает каждый встречный-поперечный:

Жаловаться можно бесконечно,

А тогда работать будет кто?

В этом-то у нас и вся проблема -

Словно на дырявом корабле мы

По морям несёмся, по волнам

Сквозь густой туман, в тоске и трансе

От пустых незанятых вакансий,

Что ещё заполнить надо нам.

Нам разведка наша доложила,

Корифеи, зубры, старожилы,

Что в ментовке служат тыщу лет:

"Ваш должник скрывается в дурдоме,

В вашем списке самый первый номер,

Шарлатан, прохвост и оглоед" -

Отсидеться - вот чего хотел он,

Отдохнуть душой, умом и телом.

Очевидный вроде бы каприз -

Поменять немного обстановку,

Но с оплатой вышла нестыковка,

Вот он в этой дурке и завис.

Тридцать человек в его палате.

Список есть, кто вовремя не платит,

Он туда попал в один момент,

А тому, кто в списках этих чёрных,

Никаких режимов санаторных!

Он теперь обычный пациент.

С ним работать надо, по идее,

Навестить его, да поскорее,

Мол, привет, здорово, как дела?

Деньги - те, что мы тебе ссудили,

Где они теперь, куда уплыли?

Нам без них свобода не мила,

Потому что нет её, свободы,

Нету в жизни счастья у народа,

Если он безумен, зол и нищ!

В общем, должники из тех, что сдулись,

Многие сюда и потянулись,

Словно погорельцы с пепелищ,

В этот самый дом, где санитары

Разводить не любят тары-бары

С теми, кто базарит невпопад.

Что тебе сказать, мой друг читатель,

Слава Богу, ты не обитатель

Этих коридоров и палат.

Да, к такому сразу не привыкнешь.

И не надо. Есть ещё должник наш,

Что любому сразу фору даст

В сто очков насчёт убитых денег,

Даже этот псевдошизофреник

На такое точно не горазд.

Прямо скажем, дело непростое

Взять кредит из банка и построить

Город Солнца в северной тайге.

Три избы стоят - уже немало,

Ну, а дальше всё забуксовало

В этой адской стуже и пурге!

Тоже надо ехать разбираться,

Диалог наладить попытаться

С ключевыми важными людьми,

Пусть они ответят, кроме шуток:

Ни домов, ни денег, почему так?

Где он, этот город, чёрт возьми?!

Ну и как нам всех таких объехать?

На коне? На "Джипе"? А по мне, хоть,

Я бы и пешком их обошёл,

Только это вечно будет длиться -

Лес, тайга, ещё и психбольница,

Да и Тула, кстати, и Орёл.

Далее - везде. Людей-то нету,

Кто бы от заката до рассвета,

А потом опять и день, и ночь

Мог пахать и в обморок не падать

Хоть по пять, по десять суток кряду,

Крестоносцы, киборги, точь-в-точь,

Хоть ты как работой перегружен!

Десантура, ниндзя, вот кто нужен,

Образно, конечно, говоря,

А ещё нужнее дипломаты -

Добрый, злой, не должен никогда ты

Прессовать противника зазря.

Назад к Оглавлению

ПЯТАЯ ГЛАВА

...Наш холдинг, как будто эскадра,

В тумане блуждает, во тьме,

И Федька, директор по кадрам,

Мне дал двадцать пять резюме:

Читай! Прочитал. Что мы видим?

Да я бы сказал, ничего.

Но я на людей не в обиде,

Скорей, на себя самого,

Что слишком я строг отчего-то

Бываю порою с людьми,

Когда их беру на работу,

И хлебом меня не корми,

Но дай заглянуть ему в душу:

Ты кто, мол, вообще-то, такой?

Не бить ли украдкой баклуши

Пришёл к нам окольной тропой?

Я знаю, мне могут ответить:

"Да хрен бы с тобою, дружок!

Сиди у себя в кабинете

И кушай в углу пирожок!

Подумаешь, важная шишка!

Мы знаем, чего мы хотим:

Восполнить пустую кубышку

Прибытком каким-никаким!

И нечего мозги нам пу́дрить,

Мол, миссия, цель, идеал!

Коль ты из себя такой мудрый,

То что ж он, как лошадь, упал,

Твой банк, словно старый вояка,

И больше не хочет вставать!

А, значит, и нечего вякать!" -

Мне могут такое сказать.

И всё-таки двух кандидатов

К нам Федька на пробу привёл,

Нормальные, вроде, ребята:

"А ну-ка, садитесь за стол!" -

Анкеты, нехитрые тесты,

А дальше у Федьки вопрос

Как будто бы даже не к месту

И вроде совсем не всерьёз:

"Скажите-ка, братцы, на милость,

Мне хочется знать, господа,

А что вам сегодня приснилось?"

"Да полная чушь, лабуда! -

Ответ был, - оно для чего вам?"

"А чтобы вас лучше узнать

И чтобы потом добрым словом

Себя же самих вспоминать".

Скажи, дорогой мой читатель,

И я свой продолжу рассказ,

А ты бы вот был соискатель

Вакансии в банке у нас, -

Ты б сразу сказал: "Да пошли вы!

Пока!" Или всё ж таки сам

Доходчиво и терпеливо

Свой сон разобрал по частям?

Ещё при Советском Союзе

Наш Федька, примерный студент,

Учил психологию в вузе,

Там был интересный момент.

Средь общей рутины унылой

Профессорша как-то одна

Понятно ему разъяснила

На пальцах теорию сна,

Какие порою таятся

Сюрпризы в подкорке у нас.

Вот так динозаврики в яйцах

Вдали от назойливых глаз,

Под толстой сидят скорлупою

И в тряпочку тихо сопят,

Ну, в лапки свои. Ничего я

Плохого от этих ребят

Не ждал бы. Так прямо и тянет

Погладить их всех: сю-сю-сю!

Их время однажды настанет.

Они развернутся вовсю.

Решительной твёрдой походкой

Пойдёт по земле эта рать,

Чтоб слаженно, быстро и чётко

Вокруг всё живое сожрать.

И, чем вы скорей драпанули,

Тем лучше для вас же самих.

А так они с виду лапули

В скорлупках-то этих своих...

Едва ли когда-нибудь кто-то слыхал о таком,

Что в нашем сознании, как в глубине катакомб

Присутствуют некие маркеры, тайные знаки.

"Прочти их, - мне Федька сказал, -

и мгновенно поймёшь,

Кого и зачем ты себе на работу берёшь,

Людей в этом мире полно, нам сгодится не всякий.

Вот тут-то и нужен подробный от них пересказ,

Чего им там снится, кто хочет работать у нас,

Какие там ползают в их голове тараканы,

А, может, напротив, он будущий Моцарт, Эйнштейн,

Пусть даже технический спирт и палёный портвейн

Он лично своим корешам наливает в стаканы:

"Поехали, братцы!". Ну, в общем, одна из основ

Всей психики нашей - состав, содержание снов,

Ну вот и заранее думай, чего там в итоге

Какие картины живут у него в голове,

Какие он карты хранит у себя в рукаве,

С кем топать ты вздумал по долгой и трудной дороге".

Первый кандидат сказал: "Согласен!

Словно как на стрёме, на "атасе",

Рядом с нашим разумом оно

Так вот и дежурит постоянно,

Наше подсознание, и странно

Нам смотреть подобное кино,

Сны, в которых мы, как на ладони,

Иногда флегматики, тихони,

Так буяним, Бог не приведи

На пути на нашем оказаться,

Тем, кто хочет с нами потягаться

Силою своей, и впереди

Нет во сне преград нам и препятствий,

Захотел в достатке и богатстве

Миром править - всё нам по плечу!

В общем, я не спорю с вами, братцы.

Чтобы безработным оставаться -

Это я такого не хочу,

Чтоб уже идущую на убыль

Не пришлось оплакивать мою бы

Душу, как утопшую баржу́.

Потому я планку-то и по́днял,

И не то, что снилось мне сегодня,

А другое что-то расскажу -

Старый сон, загадочный и странный:

Как-то я заснул однажды в ванной,

Будто в доме места больше нет.

Мне приснились удочки и сети,

И рыбак заядлый, дядя Петя,

Собутыльник, друг мой и сосед.

Мы на льду у проруби сидели,

Что-то там клевало еле-еле,

Я смотрел, скорее, чем ловил,

У меня была уже нирвана,

Так как я перцовки полстакана

Для сугрева залпом проглотил

И ещё стакан. А что такого?

Надо мыслить трезво и толково -

Если ты от холода в ночи

На ветру зашёлся в кашле, в хрипе, -

Не тяни резину, просто выпей

И напрасно лясы не точи,

Мол, насколько это всё полезно.

Да нормально, друг мой разлюбезный -

Это я любому рыбаку

И стихами выскажу, и в прозе:

Чтобы нос себе не отморозить,

Будь всегда на стрёме, начеку!

Нам не жарко было в "минус тридцать".

Вы себе представьте: лёд искрится,

Месяц в небе знай себе плывёт,

Как по морю окунь золотистый,

На деревьях снег лежит пушистый,

Ни забот особых, ни хлопот

Нам с рыбалкой нашей, всё привычно -

Дядя Петя, друг мой, бывший мичман,

Или корабельный старшина,

В точности едва ли я припомню,

Тоже свой стакан уже наполнил

И сказал: "Поехали! До дна!"

Я согласен. Вот что было дальше:

Он рыбак поопытней, постарше

Да и, прямо скажем, потрезвей, -

Он на льду задумчиво, с расчётом

Нацарапал круг коловоротом -

Для чего, не знаю, хоть убей!

"Дядя Петь, а это что?" "Граница!

Чтобы подозрительные лица

Нос не смели свой сюда совать!

Ишь, какие черти, рассовались!

Чуть зевнул, и хлоп! Нарисовались,

Чтоб все карты перетасовать

Нам с тобой, порушить весь порядок!"

Я чего? Раз надо, значит, надо.

Может, я витаю в облаках,

Дядя Петя вряд ли в них витает,

Рюмку выпьет - сразу вспоминает

То, что он служил в погранвойсках.

Круг как круг, всё ясно, всё наглядно.

Метров десять радиус. И ладно.

Прорубь в центре. Звёзды в небесах,

Словно в речке мелкая рыбёшка,

Так бы и ловил их понемножку,

Только хмарь какая-то в глазах,

Спать охота. Спальник и палатка -

Часть того уюта и порядка,

Что какой-то враг, набравшись сил,

Превратить пытается в гробницу,

Вот он, дядя Петя-то, границу

От него на льду и начертил.

Перекос, однако, паранойя, -

То, что нас хотят лишить покоя -

Дяди Петин, как бы, нервный тик.

Только что я слышу? Волки воют!

Дядя Петя даже головою

Как на плахе, дёрнул и затих.

Чёрт возьми, подходят, десять, двадцать,

Да откуда им тут, серым, взяться?

Даже электричка, вон, слышна -

Поздняя, последняя, и что же,

Нам никто отбиться не поможет,

Типа, наше дело сторона?

Ну хотя бы просто сигарету

Дали б напоследок. Только нету

Никого тут рядом. Мы одни.

Дядя Петя духа не теряет,

Выкидухой, ножиком играет.

Он не любит лишней болтовни.

Волки рядом. "Чтоб вас! Ну-ка, живо,

Прочь отсюда! Брюхом на ножи вам

Точно надо?" - я им закричал.

Я станцую танец настоящий

С этой серой сволочью рычащей,

Я тесак из короба достал!

Мы внутри очерченного круга

С дядей Петей крепко друг за друга

Держимся, и ветер, гад, свистит,

По палаткам нашим бьёт навылет!

Хорошо мы рыбки половили!

Я уже по горло этим сыт.

Надо выбираться. "Да за что нам -

Я его спросил с тяжёлым стоном,

Дядю Петю, друга своего, -

Эта чехарда и свистопляска,

Мы потерпим полное фиаско,

Если не сумеем ничего

На ходу без паники придумать,

Без пустого кипиша и шума,

Как же нам к чертям своих гостей

Поскорей послать, и наши глотки

Уберечь от гибельной щекотки,

От зубов проклятых и когтей!

Дядя Петя знает, чего делать.

Он не зря привычно и умело

Ту черту не глядя прочертил

Полчаса назад, и заклинанье

Произнёс под слабое мерцанье,

Нежный блеск таинственных светил!

Он сказал: "Браток, не паникуем!

Я простую истину в башку им

Вбить сумел: нельзя переступать

Эту вот черту и в круг соваться,

Чтоб случайно в прорубь не сорваться

И самим добычею не стать

Щуки там какой-нибудь голодной.

Живы мы с тобой, но не свободны,

В круг они к нам точно не войдут,

Их моя молитва колдовская

Держит у черты и не пускает

Учинить над нами самосуд

За грехи былые в наказанье!

Так они и будут тут глазами

Зыркать на снегу среди реки

И рычать, покуда мы с тобою

Не замёрзнем, или с перепою

Не порвём друг друга на куски!"

"Грех-то в чём? Скажи! "А на охоте,

Как в дурацком скверном анекдоте,

Был один случайный эпизод,

Года два прошло, а я всё помню:

Лес, овраг, кусты, трава и корни,

И Санёк, мой друг, мордоворот,

Осушив со мною поллитровку,

С новеньким ружьём наизготовку

У ольхи раскидистой застыл.

Он на волчье логово облаву

Для души устроил, для забавы,

Он давно такое полюбил:

С двух шагов в упор пальнуть по зверю:

"А, попался! Вот я и проверю,

Так ли ты силён, как говорят!"

В этом самом логове волчица,

Надо же такому приключиться,

Родила три дня тому назад.

Пятеро там, шестеро их было, -

Дядя Петя дальше через силу

В сне моём продолжил свой рассказ, -

Всем досталось, Саня знает дело,

Каждому по пуле прилетело,

Он не мажет даже с пьяных глаз!

Там, в кустах, шныряя среди веток,

Он не только серых этих деток,

Он и мамку грохнул заодно,

Ведь она, чего ему стыдиться,

Хоть и мамка, всё-таки волчица,

Спокон веку так заведено:

Волку - смерть, охотнику - веселье!

Под сосной какой-нибудь, под елью

На пеньке закуску разложи

Да и пей с дружками за удачу,

И за то, что новые маячат

Горизонты нам и рубежи!

Он, Санёк, примерно так и сделал.

Нам тащить трофеи надоело,

Вот мы и закусочку на пне

Аккуратно с Сашкой разложили,

"Наливай, Петруха, заслужили!

Он сказал, - душа моя в огне

Аж пылает вся от нетерпенья!"

Огурцы солёные на пень я,

Пироги для друга положил,

Три яйца варёных, помидоры,

Спирт "Рояль" для пущего задора,

Тот, что я с утра с ним не допил,

Ну, сухое, там, для лакировки,

Не считая пива и перцовки.

Пей, чего душа твоя велит!

Самогон - немного, четверть фляги,

Только что за страсти там, в овраге,

Аж глаза полезли из орбит!

Волк! Живой! Матёрый! Ну и рожа!

Мы-то, хоть и с ружьями, но всё же

Не вполне очухались от сна.

В этих перелесках нелюдимых

Некоторых рисков не учли мы

Или просто бредим с бодуна.

Тут уже не спи, а только действуй!

Может, он отец того семейства,

Тех младенцев серых, чью судьбу

Расписал Санёк: была, и нету!

У него особая примета -

Белая отметина на лбу.

У волчищи этого, а лапы,

А клыки, увидишь - сразу драпай

Или жми скорее на курок!

Саня так и сделал: хоп! Осечка!

Но и я, однако, не овечка,

Я умею вдоль и поперёк

Ножиком налево и направо

Резать, бить, кромсать - имею право,

Если Сашку, друга моего,

Злой зверюга рвёт уже зубами!

Хоть и сами вроде мы с усами,

Но не можем сделать ничего!

...Так бы мы концы там и отдали

У пенька под вербой на привале,

И над нами травы-ковыли

Тихо бы и ласково шумели.

Мы на грани были, на пределе.

Нас собаки Сашкины спасли.

Вместо нас волчище этот лютый

Их порвал, прикончил в ту минуту,

У него замашки главаря!

Что тут скажешь, дело было худо,

Мы свинтили вовремя оттуда,

Дали дёру, проще говоря!

Вот такой вот он, рассказ в рассказе,

Тут не плод каких-нибудь фантазий,

Дядя Петя помнит всё, как есть,

А пока, как пятна на портьере,

Волки на снегу, и я уж верю

В то, что им знакомо слово "месть"!

Вот мы и зависли в центре круга.

Нас сперва по щиколотку вьюга,

А потом по пояс замела,

Ни снастей не видно, ни палаток,

Путь простой: бежать, не чуя пяток,

Без оглядки мчаться, как стрела!

Вот и месяц скрылся и не светит,

И уже нас видит с дядей Петей

В снежной яме, если не в гробу,

Самый злой волчище, самый крупный,

Он стоит скалою неприступной,

У него отметина на лбу -

Белая, та самая, чего уж

Ждать теперь пощады. Бог нам в помощь -

Дядя Петя наземь, в снег залёг,

Где ему, ни много и ни мало,

Руки-ноги парализовало,

Будто их и нету, рук и ног!

Временно, конечно, не навеки

Мы с ним инвалиды и калеки,

Если так нормально посмотреть,

Я чего-то тоже заторможен,

Словно меч, что вынули из ножен,

А потом не знают, куда деть,

Так как он для битвы непригоден,

Туп, тяжёл, поди ещё в походе

Ты его как надо примени,

Но зато я твёрдо знаю с детства

То, что мне достались по наследству

Нервы крепче танковой брони.

Нынче диспозиция такая:

Волки нас из круга не пускают,

Но и к нам не лезут за черту,

Словно цепью, скованные плотно

Заклинаньем, словом приворотным,

Но и нам уже невмоготу

Помирать тут медленно и молча!

Мы с волками этими по-волчьи

Скоро будем выть на все лады,

Чтоб они живьём нас не сожрали,

В темноте, в ночи не затоптали

И останки наши, и следы.

Прорываться надо, а иначе

Тут не только холод нас собачий

Доконает к чёрту и добьёт,

А ещё и вьюга во всю глотку,

Насмеявшись вдоволь и в охотку,

Похоронный марш нам пропоёт,

Мол, рыбак зимою на рыбалке,

Вроде нас, затравленный и жалкий,

Тоже может смерть свою найти,

А не только рыба. Я поближе

Подошёл к волкам, и что я вижу:

Там дела-то тоже не ахти! -

Мука, боль, отчаянье на мордах!

В жутком вое, в лапах распростёртых

Там сигнал какой-то, тайный знак!

Может быть, сошёл уже с ума я,

Но зато теперь их понимаю,

Я вообще по жизни не дурак.

Много чего видел. Там не просто

Вой надрывный, там такого вдосталь,

Что любой уже тут глух и нем,

Пуст, подавлен будет, кто их понял,

В этом крике, плаче, в этом стоне

Лишь один вопрос у них: "Зачем?

Что вы, люди, всё-таки, за звери!

Не в гробу мы даже, а в вольере

Вас двоих видали и того

Молодого бодрого урода,

Что, закушав водку бутербродом,

Перебил там всех до одного,

Тех волчат слепых и несмышлёных!

Как листва осенняя на клёнах,

Был восход над рощею красив,

Отливая красным, и с прищуром

Ваш дружок палил, и кровь по шкурам,

Кровь текла! И кто-то вроде жив

Был ещё минуту. Всех добили,

Стало чёрным логово от пыли!" -

Вот про что он, этот вой волков

У черты, что друг мой дядя Петя

Прочертил, и кто теперь в ответе

Здесь, сейчас за всех таких стрелков?

А, точней, за Сашку. Ну и ночка!

Нет, не зря я в несколько шажочков

Хоть и сам далёк от этих тем,

Подобрался ближе к ним, я слышу,

Мне уже буквально сносит крышу,

Лишь одно: "Зачем, зачем, зачем?"

Я их понял. Что тут не понять-то,

Если смерть уже свои объятья

Нам раскрыла: "Милости прошу!",

И стеною встали перед нами

Волки - те, что нас сейчас зубами

Покромсают в мелкую лапшу,

Или мы в кругу своём замёрзнем!

Петька впал в дремоту. Ну да Бог с ним,

Мне бы с ним ещё по стопарю

Вмазать, чтоб немного быть храбрее,

Ну да ладно. Я уж, как умею,

С этой стаей переговорю.

А вот дальше сон мой помутился.

Я волчком, юлою там крутился,

Извините уж за каламбур,

Я собакой лаял, выл шакалом,

"Дайте шанс, простите!!" - я кричал им,

Там сплошной был хаос и сумбур

В мыслях и словах моих. Вначале

Вряд ли эти волки понимали

Мой галдёж дурацкий, шум и крик:

"Мы с Петрухой разум не пропили

И из ружей точно не палили

В тех несчастных серых горемык!"

В общем, я орал, вопил, метался,

Прыгал, как подорванный, пытался

Доказать, что мы не при делах,

Что какой-то Сашка, хрен с ушами,

Сеял там вокруг свинец и пламя,

Разнося всё к чёрту в пух и прах

Из красивой новенькой двустволки!

И глаза, малюсенькие щёлки,

У волков, поди их удиви,

Наливались злобой и презреньем,

И с каким-то даже сожаленьем

Мне сказали: "Чёрт с тобой, живи".

Мы бегом по льду с моим дружочком,

С дядей Петей, вскачь по снежным кочкам,

Побросав на месте короба,

То по грудь в сугробах, то по пояс

Понеслись быстрей, чем скорый поезд,

Аж причёски дыбом! Стыдоба!

Мне понятно было, что сейчас мы

Пропадём тут, сгинем понапрасну

Навсегда, навеки, насовсем,

Как волчата те. И ветер злился.

И по всей округе разносился

Волчий вой: "Зачем, зачем, зачем??"

Назад к Оглавлению

ШЕСТАЯ ГЛАВА

Хороший рассказ, но печальный.

И, клювом скрипя невзначай,

На люстре расселся нахально

Зелёный большой попугай,

Которого я на свободу

Неделю назад отпустил

Поближе к простому народу,

Чтоб меньше он в клетке грустил.

Пока он осматривал зорко

Старинный с колоннами холл,

Я Федьке назначил планёрку,

Да тут же её и провёл.

Мне Федька задачу напомнил,

Что нам дипломаты нужны.

Рыбак этот лихо исполнил

Свой номер при свете луны.

Да, есть мужички поумнее,

Кто в школе учился на "пять",

Но все они вряд ли сумеют

Вот так вот волков уболтать

Пусть даже во сне. Он нам нужен.

Его не сожрали живьём

Той ночью у круга, снаружи,

И я согласился: "Берём!"

Второй соискатель, он тоже

Подробно свой сон рассказал,

Мороз даже малость по коже

У всех нас троих пробежал.

Мы чаем своим поперхнулись,

И Федька, и я, и рыбак,

Когда с головой окунулись

В рассказ, где лишь холод и мрак

Присутствуют в качестве сцены,

Где сон - это целый спектакль,

И чёрные, чёрные стены

Огромный и сильный Геракл

Ручищами валит и рушит:

"А ну, кто живой, отзовись!"

Да хоть проори им все уши,

Да хоть ты в них рогом упрись! -

За этими стенами люди,

Как мёртвые брёвна, лежат,

Да ладно, мол, с нас не убудет,

И слышат его, и молчат,

Давай, мол, назад, за кулисы,

Иди, куда шёл, милый друг,

И крысы, огромные крысы

Спокойно гуляют вокруг

И смотрят в безумные лица,

Чтоб быстро уже порешать,

Кому из них в горло вцепиться,

Кого из них первым сожрать.

И люди, что всё ещё живы,

В пыли, как картошка в золе,

Лежат на земле молчаливо

И шепчут чего-то во мгле,

Один даже громко и браво

Присвистнул и выкрикнул: "SOS!"

Но кто-то кулак свой костлявый

Над ним, как кувалду, занёс:

"А ну-ка сейчас я по харе

Тебе пропишу пару раз!"

И он там во сне, этот парень,

Что хочет работать у нас,

Ограды руками ломает

И стены, которых не счесть,

И чётко уже понимает,

Что он тот Геракл и есть,

Он к людям пришёл, он услышал

Тот крик, что сквозь стены в ночи

Звучит всё слабее и тише

И тает, как пламя свечи.

И сколько непролитой крови

Прольётся ещё, не понять,

И крысы уже наготове,

И людям на всё наплевать.

Да, надо ж присниться такому!

Эй, парень, а как тебя звать?"

Чего уже тут, и его мы

Хотим на работу принять.

Любителя зимней рыбалки

Мы взяли уже, хитреца,

Что в силу природной смекалки

Умеет идти до конца,

Себя отдавая всецело

Не пьяному злому нытью,

А битве за правое дело,

Точнее, за шкуру свою,

Пусть даже во сне, ну да ладно.

Второго зовут Константин.

Регламент у нас беспощадный:

Сперва небольшой карантин,

Ликбез, типа, базовый тренинг,

Как в армии, пара недель,

Где, как у врача на рентгене,

Простая задача и цель

Стоит у отцов-командиров:

Понять про тебя, кто ты есть -

Обычный уборщик сортиров,

Покорно несущий свой крест -

И так, хорошо, мол, а вдруг ты

Начальник секретных штабов,

Какой-нибудь главный конструктор,

Курчатов в душе, Королёв!

Ребята, я могу до отупенья

Хвалить своих героев, но сейчас

Лирическое будет отступленье ,

Я раньше это делал много раз

В других своих романах и поэмах,

Чтоб разъяснить нормальным языком

Серьёзную какую-нибудь тему

Для тех, кто с ней детально не знаком.

Вот деньги - это что вообще такое?

Ты свой ответ, читатель, приготовь.

Не можешь? Ну, подумай головою,

И ты поймёшь, что деньги - это кровь, -

Не в смысле, что за них поубивают

И даже глазом, суки, не моргнут,

А в смысле, что здоровье убывает,

Когда внутри какой-нибудь сосуд

Забарахлит, и всё, пиши пропало!

Финансы - это тоже не пустяк.

Хоть банков по стране у нас немало,

Но там такой же точно кавардак

Случается порою отчего-то,

Как в организме нашем, и тогда

Кругом упадок, кризис, все банкроты, -

Развал, раздрай, сумбур и чехарда.

Ещё со средней школы знаем все мы

Про то, что вместе с кровью кислород,

По кровеносной следуя системе,

Энергию и силы нам даёт.

Ну и с деньгами всё аналогично.

А если вдруг затор, то всё, привет!

Я сам банкир, я это видел лично,

Когда и шансов близко даже нет

У государства выжить и продолжить

Свой славный путь куда-то там вперёд

К великим светлым целям. Ох, и зол же

Бывает иногда простой народ!

Он так тебе продолжит, что расплата

Начнёт вовсю творить свои дела.

Вот так страна советская когда-то

Банкротом стала, кровью истекла.

Какие б мысли в голову ни лезли,

Одна главнее всех: стране капут,

Как телу обескровленному, если

От банка к банку деньги не идут.

Банкротство - это нонсенс, ахинея,

Закупорка, тромбоз глубоких вен,

Венозная обструкция, точнее,

Да хоть какой уж будь ты супермен

(А СССР-то был наш суперменом,

И вовсе не на глиняных ногах,)

Но не течёт, как надо, кровь по венам,

И всё. Но не о ней я, о деньгах.

Уж как бы мы там рожи ни кривили,

Что мы и так свободны и сильны,

Они-то вот как раз и подкосили

Историю моей родной страны.

Она мне далеко не безразлична,

И, даже погибая от тоски,

Всегда скажу, махнув сто грамм "Столичной":

"Привет вам, дорогие земляки!

Наш общий жребий грозен и фатален,

Но дух наш молод, если кто забыл,

Спасибо, дорогой товарищ Сталин,

За то, что ты нас всех не перебил!"

Его никто не мог ударить с тыла,

И внешний враг ему не помешал,

Нет, просто бабок тупо не хватило,

Чтоб он вопросы эти порешал -

Чтоб шар земной к победе коммунизма

Пришёл бы уже, сволочь, навсегда,

И все бы мы зажили новой жизнью

Во имя мира, счастья и труда!

Ну что бы мне, друзья, сказать ещё вам?

Историк я скорей, а не поэт.

С Никитою Сергеичем Хрущёвым

Мы шли прямой дорогой десять лет,

Потом с другими разными вождями,

Забыв, что посреди любых высот

Без банков и банкиров наше знамя

Когда-нибудь однажды упадёт.

Оно и завалилось, вот и финиш,

Закончился проект "Советский рай"!

Любой и каждый, сдохнешь ты и сгинешь,

Когда долгов сверх меры, через край.

Способность к счёту - важная примета.

Товарищ Горбачёв был обречён.

Они в своих закрытых спецбуфетах

Насчёт еды не знали, что почём,

Да даже и про выпивку не знали.

Дают? Чего не пить? Бери и пей!

Ну вот они и стали тем, кем стали.

У Горбачёва много корешей

По миру было. Это вроде догмы.

Премьеры, президенты, кто ещё?

Банкиров только не было, кто мог бы

Подставить, если что, своё плечо!

"Ты знаешь, нам сегодня не до жиру, -

Сквозь зубы разговаривая с ним,

Сказали эти самые банкиры, -

Мы больше тебе денег не дадим!"

И потому завяла, как мимоза,

Великая могучая страна.

Хроническая стадия тромбоза -

Вот этим вот она была больна!

Такой недуг всегда выходит боком.

Тебе, читатель, скажет каждый врач,

Что пациенты с низким кровотоком

Как мухи мрут и, сколько ты ни плачь,

Так было и так будет, безусловно,

Он обречён на смерть, а не на жизнь,

Такой инертный, вялый, малокровный,

Изношенный, усталый организм.

Вот он и околел, как бомж в подвале,

Цена на нефть прикончила его.

За баррель десять долларов давали,

Ну, или что-то около того.

И всё, коллапс, а где же наши банки?

Да нет их, лишь название одно.

Ну ладно, всё бы рухнуло по пьянке,

Не так обидно было бы оно,

Мол, вот те раз, какая невезуха! -

Уже не так бы было тяжело,

А тут сиди и слушай в оба уха,

Что по-другому быть и не могло...

Я закругляюсь. Главное, ребята,

Чтоб деньги не кончались у страны,

А то их, прямо скажем, маловато,

Сказать по правде, мы разорены

В то время оказались, в девяностом,

А год спустя тем более, и вот

Совсем другие здравицы и тосты

Скандирует уже простой народ,

Мол, смерть врагу, ни много и ни мало,

Не будем понапрасну горевать!

Повесить надо этих либералов,

Что бабки перестали нам давать!

И начиная с этой самой точки

Наш СССР уже был обречён,

Как чашка, что разбилась на кусочки,

Её уже не склеить нипочём.

И как же нам Россию обустроить?

Я бюрократ, и вот вам моя речь:

Финансовые твёрдые устои

Сперва создать ей надо и сберечь.

Да не найдём тут лучше ничего мы,

Чем начертить узор из красных черт:

Без крови в жилах смерть всему живому,

Без денег и без банков тоже смерть!

...Читатель, чем, скажи, от крокодила

Мы оба отличаемся с тобой?

Он вроде с виду парень не мудила,

И мы народ как будто не тупой.

Я, как и он, подвижный и зубастый,

Нам даже зубы можно не точить,

Но есть один момент, и хоть сейчас ты

Нас по нему сумеешь различить.

Я в интернете видел кинокадры,

Я просмотрел их все до одного -

У крокодила нет кредитной карты,

Да и наличных нету у него,

И он еды купить себе не может,

Его на кассе сразу развернут:

"Вали-ка ты отсюда, толстокожий,

Иначе самого тебя сожрут!

Пока тебе башку не открутили,

Простимся по-хорошему, герой!

Любители охоты на рептилий

Здесь тоже появляются порой".

Такие вот дела, мой друг читатель:

С кредиткой бы, с деньгами, кем он был,

Живых лягушек злостный пожиратель,

Отдельно взятый мною крокодил?

Открой ты ему счёт в нормальном банке

И портмоне купи покрасивей,

Он сразу же, как заяц, на полянке

Начнёт скакать, и петь, как соловей!

Такая вот она, моя работа,

Чтоб крокодил, умерив свой оскал,

На солнце, к свету вылез из болота,

А человек чудовищем не стал.

И нам не надо участи печальной,

Когда мы все убоги и бедны,

А надо, чтобы было всё нормально,

Чтоб деньги не кончались у страны.

И я хочу ни славы, ни почёта,

А чтоб она не рухнула без сил.

Я потому и в банк пошёл работать,

Когда меня Борисыч пригласил...

Поехали дальше. Наш новый сотрудник, рыбак

По имени Пашка, отнюдь не балбес, не слабак,

Уж если сумел разобраться с волками и выжить,

Пусть даже во сне, как недавно я тут рассказал,

Не страшен ему их угрюмый и мрачный оскал,

Он смел и хитёр, мы его подтянули поближе

К серьёзным делам. Он успешно прошёл карантин,

Ну, курс подготовки, точнее. Должник есть один,

Что прячется в дурке от лишних дурацких вопросов,

Когда, мол, отдашь то, что взял?! Нас немало таких,

Кто хочет ответ получить. Только, если ты псих,

То что с тебя взять? Ты не то, чтобы нищий и босый,

Но близко к тому - вот, пижама, одна, мол, на мне,

И всё, отвалите! И он, словно плесень на пне,

Нормально прижился в дурдоме за скромную плату

(По тамошним меркам). Он так схорониться сумел

От скользких вопросов, как будто от копий и стрел,

Что тут уже точно большие нужны дипломаты.

Для чего? А чтоб определиться

С этим обитателем больницы,

Он туда направленно нырнул -

С ложки пить полезную микстуру,

Не дрожать за собственную шкуру,

Не кричать спросонья: "Караул!"

Там уж, как свинью на скотобойне,

Чтобы спал он крепче и спокойней,

Закололи вскорости его

Галоперидолом, не иначе,

Так отмерить дозу их задача,

Чтобы он не помнил ничего,

Чтоб, как пыль, как мусор из сознанья,

Выветрились все воспоминанья,

Сколько и кому он отстегнул,

Чтоб ему в тепле и благодати

Жировать от пуза в ВИП-палате,

Где сплошная пьянка и разгул!

Ну а как тут быть без опохмелки,

Если сам к тебе на посиделки

Дружественный ходит персонал,

Всякие кудрявые медсёстры,

Тут уж не палата - райский остров,

Вот, выходит, ты куда попал!

Счастье не в деньгах. Но график жёсткий:

Никакой задержки и загвоздки

В плане дисциплины платежей

Здесь никто рассматривать не будет,

Без дискуссий лишних и прелюдий

Сразу вниз на пару этажей

Волоком по лестнице протащат

В общий муравейник. Сразу в ящик

Там сыграет каждый, стар и мал,

Если он нормальный хоть немножко,

То есть псих частично понарошку,

Наш клиент, однако, не сыграл.

Пашка его быстро обнаружил.

Дело обстояло много хуже,

Чем мы все могли предположить,

Он отправлен в бокс для самых буйных!

Сколько вместе с ним ни протестуй мы,

Тут вопрос так просто не решить -

Он у них в секретном чёрном списке.

Он коньяк, шампанское и виски

С этими медсёстрами глушил

В общем-то, в кредит, по большей части.

"Вы уж его сильно не дубасьте!" -

Главный врач, профессор, разрешил

Сторожам, а также санитарам,

Мол, кормить мошенников задаром -

Вряд ли нам такое по плечу!

Как он поварам вставлял пистоны!

Он же, гад, торты "Наполеоны",

Трюфеля заказывал: "Плачу!"

И платил сначала, и в завхоза

По утрам впивался, как заноза,

Щеголяя словом озорным:

"Канапе, прошутто, пепперони!"

И, как столб фонарный на перроне,

Тот стоял покорно перед ним

И заказ записывал в тетрадку,

Даже пару раз ходил вприсядку,

Получив законный магарыч,

А потом притаскивал всё это!

Что за жизнь в больнице без банкета?

Скука, тьма, упадок, паралич!

Где он бабки брал, не очень ясно,

Этот псевдошизик. Было классно! -

Персоналу тоже от труда

Отдохнуть полезно, от дурдома,

Как от вьюги страннику ночному,

Что бредёт неведомо куда.

В общем, этот самый хрен в пижаме

Начал перебои с платежами

Допускать без видимых причин.

Даже не понять, что это было,

Как-то сразу раз - и обрубило,

Тут уж извините, гражданин!

"Небольшой внеплановый укольчик!

Вот вам!" - это, словно колокольчик,

Голос санитарки прозвенел,

Что в его палате пропадала,

День и ночь, а тут лишь наблюдала,

Как он вздрогнул и позеленел,

Получив инъекцию под кожу -

Нейролептик, он сначала съёжит,

А потом согнёт тебя в дугу!

Так и вышло, правда, побуянить

Он успел, и ладно, лишь бы память

Продолжала жить в его мозгу.

Пашка-то проник сюда в больницу

Для того, чтоб с ним договориться,

Пусть со скидкой, чёрт с ней, наплевать,

Лишь бы этот тип чистосердечно

Дал ему ответ уже конечный,

Как он будет долг свой отдавать.

А взамен ему - не только скидка,

Но и приоткрытая калитка

В Ниццу и Париж через Литву,

Там свои ребята на границе.

"Чёрт возьми, откуда эта Ницца?"

Кто-то спросит, я его прерву,

Не готовый к длительным расспросам.

Этот мнимый псих оставил с носом

Парочку других ещё контор,

Что сидят на чёрной обналичке,

Он их тоже кинул по привычке,

Что тут говорить, хитёр бобёр!

Но они не мы, шутить не станут.

Тёплые приветливые страны -

Вот куда ему уже тайком

Надо бы валить на всякий случай.

Мы его от этой чёрной тучи

Защитим, отмажем и спасём.

Туча - те структуры, у которых

Он урвал кусок, и целый ворох

Поимел проблем с тех самых пор,

Как связался с этой чертовщиной,

Мы его в багажнике машины

Отвезти готовы за бугор.

Только он сказать обязан Пашке

Или схематично на бумажке

Начертить его, тот самый путь

К спрятанным мешкам и чемоданам,

С бабками, чтоб нам уже, болванам,

Что у нас украдено, вернуть.

Так бывает. Жизнь - за чемоданы.

Кто-то мне в кино сказал с экрана

То, что люди гибнут за металл -

Я скажу, ещё и за бумагу,

Без которой в бизнесе ни шагу

Ни один барыга бы не стал.

Доллары, рубли, крузейро, лиры,

Всё сгодится. Тут уж не до жиру!

Нам бы взять своё, и все дела.

Наша милицейская разведка,

Взяв его однажды на заметку,

Про мешки-то эти донесла.

Вот уж кто барыга так барыга!

Чёрный нал - исходная интрига,

Он его готовился вложить

В некие коттеджные посёлки,

Где вокруг кудахчут перепёлки

И особо можно не тужить,

Что тебя тут недруги достанут.

Тут такие наняты в охрану

Церберы, что это сущий ад -

Повстречаться с ними на дорожке,

Пусть себе сидят в своей сторожке

И кино по телеку глядят.

Пашка наш медсёстрам, смел и ловок,

Дал по пачке новых сторублёвок,

Чтоб его быстрее провели

В бокс, где псих лежит (напомню: мнимый).

"Ну, чего, привет тебе, родимый,

Мы с тобою оба на мели!

Банк, который кинул ты, банкротом

Стал уже, а, значит, ничего там

Нас, обычных пахарей, не ждёт,

Кроме увольнений. Да и ты, вон,

Не сказать, чтоб выглядел счастливым,

А, скорее, всё наоборот!"

Тот и встал бы, может, руки в боки,

Но ремнём матерчатым, широким

Кто-то зафиксировал его,

Привязав к кровати, ты прости, мол,

В этой жизни всё неотвратимо,

Мы не можем сделать ничего,

Протокол такой. Ну что тут скажешь?

Пашке его жалко стало даже,

Но, однако, надо приступать

К сложному большому диалогу,

Тут, как говорится, надо в ногу

Вместе с собеседником шагать,

Который в углу обречённо на койке лежит,

И чёрная муха над ним бестолково кружит,

Он сутки проспал и приходит в себя понемногу.

И Пашка дежурной врачихе добавил деньжат,

Чтоб с ним с глазу на́ глаз остаться, а тот даже рад,

Бровями повёл, показав, что готов к диалогу.

Ну вот и отлично. Формально он, может, и псих,

Но думает быстро. У Пашки чутьё на таких,

Кто в силу инстинктов согласен на сложные схемы,

Уж если и вправду земля под ногами горит,

Неважно, что лезут наружу глаза из орбит,

Язык защемлён, и в руках спорадический тремор,

Уж раз ты обколотый, как по-другому ещё?

Но видно, что он в адеквате и фишку сечёт,

Что всё понимает, и мысли в башке, словно белки,

Отчаянно скачут. Он знает, что ищут его,

Что бегать вот так вот всю жизнь -

детский сад, баловство.

Он Пашку услышал и принял условия сделки.

Назад к Оглавлению

СЕДЬМАЯ ГЛАВА

Ну вот и иди с нами в ногу,

Собрав свою волю в кулак.

Об этом - попозже немного,

Чего он там принял и как.

Вернёмся в наш офис. Девчата

За чаем вечерним сидят,

Потупив глаза виновато,

Что всё тут у нас невпопад -

Порушены все бастионы! -

Она далеко не вчера

Возникла на три миллиона

В балансе у банка дыра.

О долларах речь. Мы впустую

Потратили их наугад,

Таких, как туляк, кредитуя

Не слишком везучих ребят,

Как псих, у которого Пашка

Сумел-таки взять адресок,

Где будет нам трудно и тяжко

Урвать свой законный кусок,

Пусть даже не весь, а частично,

Да, собственно, первый вопрос

По нашей повестке привычной:

А как нам поглубже свой нос

Засунуть в глубокие норы,

Где псих наши деньги хранит,

Что он умыкнул и к которым

Нам путь до сих пор перекрыт?

За окнами снег втихомолку

Шуршит на ветру, а у нас

Ещё не разряжена ёлка

И ящик вина про запас.

Мы в новом году две недели

Уже отпахали сполна.

Хоть вроде и близко до цели,

Но как-то она не видна.

Чего ещё можно добавить?

Что старый уже новый год

Неплохо нам было бы справить,

Пускай уж душа запоёт!

А то подустали девчата,

Тут слов понапрасну не трать,

Сегодня как раз эта дата,

Когда его надо справлять.

Ведь тот Новый год, что недавно

Прошёл две недели назад,

Который для всех самый главный,

Я встретил в республике Чад!

"Чего ты забыл в этом Чаде?" -

Читатель мой спросит меня.

А я там судьбу о пощаде

Три ночи молил и три дня,

Когда заблудился в пустыне,

И думал, что дело труба,

Куда только нас ни закинет

Суровая наша судьба!

Ей лишь бы долбать нас и тюкать,

Я зла на неё не держу,

Я там кой-какую науку

Постиг, я потом расскажу

Об этом слегка поподробней,

О местных делах, а сейчас

За нашим столом новогодним

Компот, минералка и квас

Весёлой и шумной рекою

Взамен алкоголя текут,

Нам надо со свежей башкою

Спланировать точный маршрут,

Чтоб разом уже все потери

Восполнить, и в новом году

В себя наконец-то поверить,

В счастливую нашу звезду!

А вот и туляк на пороге!

Он снег три недели копал,

Как будто в сибирском остроге

Работой вину искупал.

В том самом дому у Вампира,

В далёкой глуши, в стороне

От нашего шумного мира,

Он ночью и днём, как во сне,

Откапывал страстно и пылко,

Прорвав рукавицы до дыр,

Всё то, что с циничной ухмылкой

Захапал когда-то Вампир.

Он твёрдо держался и стойко,

И это не сказки, не трёп,

Там снегу нападало столько,

Что он в нём реально утоп,

Как в белом бескрайнем болоте,

Но вылез, и сразу сюда!

Его как с похмелья колотит,

И скована льдом борода,

И брови в сосульках, и страшен

Застывший на роже оскал,

Он бравым охранникам нашим

Коробку какую-то дал:

"Вы можете сжечь меня в топке,

Но всем нам смириться пора,

Что, кроме вот этой коробки,

Там нет никакого добра,

А если и есть, то под снегом,

И ты уж, начальник, прости,

Хоть лезь туда мордой с разбега,

Но там ничего не найти!

Всё так же на мне он, кредит ваш,

Хоть в реку бросайся с тоски!

Судьба, словно острая бритва,

Кромсает меня на куски!

Девчата ножами скололи

Сосульки с бровей туляка,

Помазали йодом мозоли,

Налили ему коньяка,

Ещё и зелёнкой зачем-то

Прижгли ему щёки и нос.

Что он не вернёт нам ни цента,

Тут даже уже не вопрос,

А жирная чёрная точка.

Индеец такой весь, ацтек,

Он тихо сидит в уголочке,

Промёрзший насквозь человек...

Хоть с ним этот мир и неласков,

Однако ему, шельмецу,

Ему боевая раскраска

Пришлась очень даже к лицу!

Так, может, его приспособить

К полезным и важным делам,

Чтоб он там не слёзы в сугробе

Со снегом глотал пополам

На этой проклятой фазенде,

Где главный хозяин - Вампир,

Гнилой и бессовестный крендель,

Стратег, казначей и кассир

Доходов своих зоркий сторож,

А чтоб он хоть как-то на нас

Работать бы начал, чего уж -

Иди и показывай класс!

Он парень достаточно борзый,

Настырный, в делах боевой,

А, значит, какая-то польза

Вполне может быть от него.

Пускай оно в такт и не пляшет,

Но всё же гудит в унисон,

Спонтанное сборище наше,

Пятнадцать примерно персон.

А вот и наш новый сотрудник,

Который живьём увидал

Дурдома рабочие будни,

Он там только что побывал.

"Привет тебе, Павел, ну как ты, -

Девчата его теребят, -

Навёл там мосты и контакты? -

Ведь ты же у нас дипломат"!

"Ну в общем-то да", - Пашка скромен

И, надо сказать, впечатлён,

Поняв, наконец, в этом доме,

Чего у нас в жизни почём.

Ну, а с туляком такое дело:

Туляка нисколько не задело

То, что там в Орле ему пришлось

Клад искать под снежным покрывалом,

Вроде бы и дело-то за малым -

Знай себе лопатой на "авось"

Вороши сугробы, их там тыщи!

Нас учили в школе: тот, кто ищет,

Что-нибудь, глядишь, да и найдёт.

Вот туляк, советский бывший школьник,

А теперь не то, чтобы невольник,

А такой вот прямой снежный крот,

Хоть в природе их и не бывает,

Вы представьте - сутками копает!

Кто забыл, напомню: там, в Орле,

У Вампира (прозвище такое)

На участке то ли под землёю,

То ли на самой лежит земле

Да ещё, выходит, и под снегом

Всякое добро - конструктор "Лего"

Можно из него насобирать

Для того, чтоб разным кредиторам

Свой ассортимент давать, которым

Лишь бы шерсти клок с него урвать,

С этого Вампира. Две недели

Наш туляк копал, и еле-еле

Что-то отыскал там наконец.

Неспроста велись его раскопки -

Из лужёной жести три коробки

Он нашёл под снегом. Молодец!

Первая - оранжевого цвета,

У неё особая примета:

Надпись: "Не вскрывать, иначе смерть!",

Да ещё рисунок странноватый -

Череп, как на флаге у пиратов,

Чтобы никто не мог уже посметь

Вскрыть-таки её из любопытства;

Я бы вам сказал не без ехидства,

Что, мол, меньше знаешь, крепче спишь,

Но не буду, так как сам имею

В голове абстрактную идею,

Что душа, как маленькая мышь,

Так и будет ею оставаться,

Если носом в пекло не соваться,

Да хоть к Солнцу, чтоб уже понять:

А чего вообще у вас творится?

Ей, душе бы, крылья, как у птицы,

Чтоб уже не ползать, а летать!

Главное - особо не увлечься,

Ведь об Солнце можно и обжечься,

Вот уж пекло! Ладно, к туляку

Я хочу вернуться, скромный автор,

Он, выходит, парень этот, прав-то:

"Будь всегда в полёте начеку!" -

Так он говорил себе обычно.

У коробки этой непривычно

Что-то там шуршало изнутри,

Словно бы она сопротивлялась,

Словно туляку сказать пыталась:

"В руки меня только не бери!

Положи, где взял, целее будешь!

Нос не суй, и точно не застудишь,

Не сожжёшь его, коль ты не псих!"

Любопытство - двигатель прогресса.

Он в коробке этой ни бельмеса!

А ведь есть ещё и две других.

Может, для кого-то, кто по жизни

В живописи шарит, в модернизме,

В качестве абстракции она

Станет украшеньем интерьера -

Куб вот этот среднего размера,

Тридцать сантиметров сторона.

Всё, что под рукою рядом было:

Гвоздодёр, отвёртку и зубило

Применить попробовал туляк,

Чтоб её открыть уже, заразу,

Что внутри? Увидеть всё и сразу!

Интересно всё же, как-никак!

И ему сказал один проныра,

Тот, что на хозяйстве у Вампира

(Есть такое слово - "мажордом"):

"А давай всё это расхерачим!

В пух и прах, ко всем чертям собачьим!

А потом сдадим в металлолом!

Почему не сразу? Чтоб скорее

По секретной винной галерее

Я тебя по-дружески провёл.

Сомелье - слыхал такое слово?

Это тот, кто чётко и толково

Прежде, чем гостей садить за стол,

Сам сперва попробует: ну как, мол,

Хороши напитки? Выпил, крякнул

И вердикт свой вынес: "Хорошо!

Лучше не бывает!" Ты б, пожалуй,

Крепкий и настырный, добрый малый,

Нам для этой роли подошёл,

Чтобы я не спился в одночасье,

Я ведь тут ещё имею счастье

Быть вот этим самым сомелье,

А родни у шефа выше крыши,

Он уже, признаться, еле дышит,

И в каком-то полузабытье

От застолий этих пребывает!"

Что ж, идея, в целом, неплохая,

Но туляк отверг её, сказав:

"Сомелье - оно, конечно, круто,

Но душа не хочет почему-то

Развлечений этих и забав.

Шеф твой (я зову его Вампиром)

Пусть уж сам целебным эликсиром

Лечится, а я, чтоб без обид,

Две тебе коробки презентую,

А себе одну возьму, пустую,

Пусть в ней что-то даже и шуршит.

Почему пустая? Да по весу!

Значит, никакого интересу

У тебе к ней быть и не должно.

А другие, что потяжелее,

Я тебе отдам, не пожалею,

Может, там добра полным-полно.

"Можно её бросить в печку, в топку,

Эту непонятную коробку,

Ну, в камин там, или же в костёр

Где-нибудь на даче", - рассудил он,

Наш туляк, уж если не по силам

Отыскать судьбе наперекор

Что-нибудь полезное в сугробах.

Мы сперва за ним смотрели в оба,

Как он это дело достаёт

Из своей спортивной толстой сумки,

А потом подняли свои рюмки,

Чтобы встретить старый Новый год

И немного всё же как-то выпить.

Ну, а снег снаружи так и сыпет,

Уж ему раздолье, благодать,

Знай себе мети, и всё живое

Заметай с концами. Ничего я

Не могу из окон увидать

И никто не может. Мы в печали

Не особо долго и скучали,

Всё-таки шампанское бодрит!

Мы, пока его из рюмок пили,

Про коробку эту позабыли,

Пусть пока в сторонке полежит.

Прошло две недели. Похвастаться нечем. "Друзья! -

Сказал я коллегам - поверьте, так дальше нельзя, -

Горим, пропадаем, я в Африке даже, в Сахаре,

На севере Чада пытался увидеть, как есть,

Куда инвестиции делись, их было не счесть,

А там лишь одни скорпионы, ползучие твари!

;

Неважно, куда мы вложились, а важно одно -

Что нет инвестиций, и прибыли нет. Это дно -

Убытки считать каждый день. Не пора ли подумать,

Чтоб четверть хотя бы, а может, и целую треть

Любимого нашего банка продать!" Вот ответь,

Читатель мой, ты бы продал? Тут ведь главное -

сумма,

Которую выручить можно, покрыв все долги,

Коллеги сказали, вздохнув: "Мы себе не враги,

Чтоб банк продавать, а с другой стороны,

как иначе? -

Не весь же, а часть..." Вот прошла пара дней, и уже

Майор лейтенанта прислал, своего протеже,

Что нам маски-шоу устроил, и тот обозначил

Слегка усмехаясь, конкретный живой интерес

Серьёзных людей. "Я бы сам в это дело не лез,

Но как отказать, если просят?" "Зови, чёрт с тобою,

Посмотрим, послушаем, как там с мозгами у них".

Он, рынок-то, ёмкий. Мы много видали таких.

Тут главное - быть начеку и дружить с головою.

Жалко нашу эту треть, но, как ни охай,

Два лимона долларов - неплохо,

Да вообще на грани волшебства

За такое детище, и, кстати,

Я тебе скажу, мой друг читатель,

Это как сегодня двадцать два.

Банк наш - инвалид, хромая утка,

Мы его скорее даже в шутку

Оценили так, как я сказал,

Сдуру, второпях, для разогрева,

И поди ж, сработало, уже, вон,

К нам заходят трое в главный зал -

Все, как на подбор, орлы, красавцы,

Если глаз, конечно, не касаться,

Я давно такого не видал,

Холод там, зима у них во взгляде.

Строгие, задумчивые дяди

Нам дают отчётливый сигнал:

"Раз-два-три, быстрее надо думать!"

Их рубашки галстуки, костюмы

Безупречно смотрятся на них.

Им зачем-то доля в нашем банке

Позарез нужна, и, словно танки,

В диалогах наших непростых

Будут нас давить они, как зайцев,

Хоть мы и хитры, как сто китайцев,

Но попробуй цену удержи

На такой сомнительный активчик,

Только я, наверное, счастливчик,

Что не просто верю в миражи,

А ещё и в жизни их встречаю, -

То, что нашу цену сгоряча я

Им со старта брякнул наобум,

Их вообще никак не удивило.

Всё у нас пошло довольно мило,

Вот что, братцы, значит острый ум

И смекалка. Это о себе я

Вам скажу, особо не робея,

Что меня в обычных дурачках

Будут числить, есть же, мол, такие,

Кто сквозь тучи чёрные, густые

Видит небо в розовых очках,

А самих-то туч в упор не видит.

Кстати, об очках. В сторонке сидя,

Федька, наш завхоз, из-под стола

Шорохи какие-то услышал,

То ли к нам сюда пробрались мыши,

То ли сверху крыша протекла,

Аж перед гостями неудобно,

Что уже бесстрастно и подробно

Все нюансы стали обсуждать

Предстоящей сделки, весь порядок,

Это вам не свёклу с ровных грядок,

Не с куста крыжовник собирать

И не пропускать за стопкой стопку.

Вот я и скажу про ту коробку,

Что туляк привёз из-под Орла -

Здесь она, зараза, в юротделе

Под столом валялась всю неделю,

Что с тех пор почти уже прошла.

Федька взял коробку и с опаской

Яркую оранжевую краску

Начал ногтем с крышки отскребать.

Я ему: "Ты что, а вдруг взорвётся?

Нам тогда самим же и придётся

Наши кости с пола собирать!"

А кому ещё? И для начала

Надо бы понять, чего шуршало,

А теперь и тренькает: тик-тик -

У неё внутри! - и вот поди ты -

Щёлк, и всё! Она уже открыта!

Я хотел постичь, но не постиг,

Как же так оно всё получилось,

Что она сама собой открылась,

Федька-то, я видел, ни при чём!

Ладно, что там? Сразу и не скажешь,

Ерунда какая-то, и даже

Я пока не слишком впечатлён,

Что коробка словно как живая,

Много в жизни разного бывает,

Всякое возможно озорство,

Ну, чего-то там внутри шуршало,

Будто знак коробка подавала,

Ну, сама открылась, и чего?

Бомбы нет, и ладно. Но смотри же,

Глянем вместе, Федька, встань поближе!

Там футляр какой-то в уголке

Под тряпьём лежит, замаскирован.

Не сказать, что я разочарован,

Но в каком-то всё же тупике.

Для чего он тут на самом деле?

Что в нём? Так, открыли, посмотрели,

Чёрт-те что, какие-то очки!

Федька их надел себе на рожу

И на водолаза стал похожий,

Мол, мы все тут в банке шутники!

Гости ждут. Вино в бокалах стынет,

И Валюха вальс на клавесине

Исполняет плавно и легко,

Ножкою притопывая ловко...

И хвалили гости обстановку:

Классицизм, барокко, рококо!

Там на лицах ясно всё читалось:

"Пусть она частично нам досталась,

Красота, что видим мы вокруг,

Тридцать три процента - вроде мало,

Ничего, лиха беда начало,

Мы своё не выпустим из рук!"

"Договор почти уже подписан,

Вот и чай заварен с барбарисом,

Вот и фрукт заморский - фейхоа,

Чтоб коньяк смогли они занюхать,

Им дала на блюдечке Валюха,

Там грильяж ещё, и пахлава,

И желе домашнее из яблок,

Только вот у Федьки сразу набок

Голова без видимых причин

Завалилась, дрогнув на два счёта,

И в груди защёлкало чего-то,

Как полено старое в печи.

"Федька, ты чего?" Да ничего он.

Только тень его, как чёрный ворон,

На стене, вверху, у потолка

Странноватым зыбким натюрмортом

В уголке застыла, возле штор там.

"Федька, хватит, дурья ты башка!"

Дело в них, в очках, я это знаю!

И ни Бог, ни чёрт, ни мать родная

Тут не могут сделать ничего,

Чтоб помочь войти ему в рассудок.

Я откуда знаю? Да оттуда,

Что у Федьки, друга моего,

Никаких проблем с мозгами нету,

А теперь, я вижу, в голове-то

У него процессы начались,

По которым ясно видеть можно

То, что тяжело ему, тревожно,

Хоть на месте сразу удавись

Или вслед за тенью лезь на стену!

А давай-ка сам я их надену,

Эти непонятные очки!

Взял. Надел. Смотрю. Кошмар в квадрате!

В кубе! В сотой степени! И, кстати,

Не такие мы и простаки,

Я да Федька, раз уж нам казалась

Троица, что здесь нарисовалась,

Хитрой и опасной сволотой,

Эти расфуфыренные гости,

Что кипят, как чайники, от злости,

Мол, процесс у вас тут непростой

С подписаньем значимых бумажек,

Что-то вы буксуете, и даже

Сквозь очки специальные на нас

Пялитесь в упор поочерёдно,

Мы тут вроде пугал огородных,

Что стоят безмолвно напоказ,

Нагоняя страх на всё живое!

Ладно. Поначалу ничего я,

Нацепив очки, не мог понять,

Гости-то и правда вроде пугал,

От таких охота в тёмный угол

От греха подальше убежать!

Да уж, мать твою, метаморфоза!

Будто я, очнувшись от невроза,

В нём частично всё же подзастрял,

И в бреду, как в речке или в луже,

Бултыхаюсь нервно, неуклюже, -

Я зверей, чудовищ увидал!

Больше нет гостей в людском обличье!

И дела подобные постичь я

Не могу нормально, по-людски -

Монстры, бесы, все в одном лице тут,

В трёх, точнее, лицах. Вот он, метод -

Надевай волшебные очки

И увидишь, кто перед тобою!

Ни с какого, братцы, перепою

Ни на миг у вас не промелькнёт

В голове подобная картина:

Зверь, дракон с ухмылкою кретина

Чай с повидлом в доме вашем пьёт!

Это старший их, и двое рядом

Тянут когти в вазу с виноградом,

Да притом ещё и пахлаву

И грильяж с тарелки пожирают,

И клыки об скатерть вытирают,

И рычат в натуре, наяву!

Динозавры, ящеры, циклопы!

Захотят, и нас на ужин слопать

В три секунды вместе с пахлавой

Эти звери могут, я же вижу!

Это значит, смерть к нам стала ближе,

Если так подумать головой.

Вот они подходят деловито,

Вот и пасть у старшего открыта,

Как ворота Спасские в Кремле!

Так, сорвать очки! А ну, быстрее!

Стоп, игра! Довольно! Не в игре я!

Пусть из яблок жрут своё жиле!

Я сдёрнул очки, вот уж, карта, зараза, легла!

Откуда он, весь беспредел этот, что за дела?

А нет беспредела, всё чинно у нас, благородно,

Дровишки всё так же нормально в камине горят,

И облик достаточно мирный у этих ребят, -

Сидят и мурлыкают, чай, мол, у вас превосходный!

За этим они и вставали, добавки налить,

А я уж подумал, в очках-то, - чтоб нас обнулить,

Сожрать с потрохами, уж если совсем по-простому,

Но нет, и костюмы всё так же надеты на них,

И старший под музыку Валькину в кресле притих,

И рядом дружки его в сладкую впали истому.

Коньяк-то наш, "Хенесси", чтобы запить пахлаву

И чтоб веселее пошло тут у нас рандеву,

Из старых загашников Федька извлёк. Молодчина!

Фанат и приверженец лучших коньячных спиртов,

На меньшее он, я вам честно скажу, не готов,

И гости сидят и урчат, как коты, у камина:

"Хороший коньяк!" Да и Федька налил хорошо.

А где же чудовища, те, что могли в порошок

Стереть нас на месте, оставив кровавые пятна,

И дальше пойти по делам? Я их видел, клянусь,

Сквозь стёкла очков! Ну когда ж я ума наберусь,

И как мне глазам своим верить, вообще непонятно!

Назад к Оглавлению

ВОСЬМАЯ ГЛАВА

Читатель, давай мы с тобою

Вернёмся попозже сюда,

В наш офис, где вдруг с головою

У нас приключилась беда,

Где гости спросили: "Нельзя ли

Решить наш вопрос побыстрей?"

Да нет. Мы с Борисычем взяли

Тайм-аут на несколько дней.

Он в офис приехал к нам: "Братцы,

Я слышал про ваши очки

И лично хочу разобраться -

Мура это всё, пустяки,

Какая-то мутная ересь,

Кошмарные пьяные сны?

А может, вы просто объелись

В дремучем лесу белены,

Когда на прогулку ходили?

Да вроде и лес далеко,

А что вы с гостями-то пили,

Неужто одно молоко?

А может, коньяк был палёный,

Его тут немало у вас,

Когда вам все эти драконы

Привиделись с налитых глаз?

Ну, или там черти, неважно!

Он сам для проверки очки

Надел, развалился вальяжно:

"И где тут кошмар, мужики?"

"Да нет его тут, все свои же

Работают в этом дому,

Здесь нелюдям точно не выжить, -

Сказал я спокойно ему, -

Чем в кожаном бархатном кресле

В красивых очёчках сидеть,

Послушай, Борисыч, а если

В окошко тебе посмотреть?

Там люди по улицам ходят,

Ну вот ты и сделай акцент

На цифре, какой он в народе

Чертей и чудовищ процент?

А может, не так он и страшен,

Чтоб горло от ужаса драть?

Вот тут-то очки эти наши

Себя и должны показать!

А ну как и вправду до крика

Меня и дружка моего

Сбивало зазря с понталыку

Фиктивное их волшебство?

А, может, мы с Федькой пристрастны!

Борисыч, ты шторку откинь,

Вот тут и увидим как раз мы

И неба прозрачную синь,

И белые в блёстках сугробы,

И прочую всю красоту!

Гляди, как положено, в оба,

И быстро поймёшь, на лету,

А что за народец в окне там?

Давай уже, шеф, подходи

К окну-то за точным ответом

Да в оба уже и гляди!"

И вот он уже, наш Борисыч,

Руками трясёт, головой,

Как будто ему пара тысяч

Хороших таких киловольт

В сердечную мышцу влетело

Меж рёбер, сосудов и жил,

Он даже от этого дела

Как будто язык проглотил,

Но всё-таки ожил, очнулся,

Он сильный мужик, ничего,

И к нам от окна повернулся,

И мы не узнали его,

Обычно он парень весёлый,

А тут вон, стоит, сам не свой!

Мы дали ему валидола,

Борисыч нам нужен живой,

Чтоб веру в себя, словно знамя,

Вперёд, из всех своих сил,

Мы гордо несли, и чтоб нами

Всё так же Борисыч рулил.

Он вовсе на нас не в обиде

От этой большой кутерьмы.

А что он в окошке увидел?

Да то же примерно, что мы,

Когда на гостей в нашем зале

Смотрели сквозь эти очки,

Какие из них вылезали

Когтищи, рога, языки,

Такие уж точно без звука

Тебя мимоходом сожрут,

Несложная, в общем-то, штука,

Зевнул - и приплыли, капут!

И мы посмотрели на карту,

Бокалы держа на весу,

Борисыч, а ну как взаправду

Уже он творится вовсю

На нашей любимой планете

Чудовищный адский разгул?

И он ничего не ответил,

Лишь только рукою махнул.

Он понял: не с бухты-барахты

Мы с Федькою в ступор вошли.

Он многое понял, в очках-то!

Не зря мы его отвлекли.

Однако же вскоре взбодрился.

Недолог его был рассказ:

"На Севере где-то накрылся

Проект интересный у нас.

Мы крепко вложились, я помню,

Чтоб город мечты возвести,

Пустить там серьёзные корни,

При этом дела не ахти

Идут там в последнее время

Средь бездорожья и пней,

Сплошная какая-то темень,

Ни города нет, ни корней ..."

Борисыч озвучил повестку:

"Пора бы и честь уже знать.

Хочу в деловую поездку

Сотрудников наших послать -

Маринку, а с ней понятого,

Андрюху, чтоб их охранял,

Да так, чтобы лишнее слово

Никто там зазря не ронял,

Мол, ехали мимо, привет вам,

Дорога была далека,

К желаниям вашим заветным

Хотим приобщиться слегка!

Тут вроде бы райские кущи

Повсюду начнут зеленеть,

И вырастет город большущий,

А можно его посмотреть

Хотя бы в зародыше, чтобы

Реальность к мечтам притянуть?

Бывает порой: глянешь в оба

На самую тёмную муть,

И что-то в тебе заискрится:

А, может, тут что-нибудь есть,

Что может потом превратиться

В доходы, которых не счесть,

В серьёзные крупные суммы,

В финансовый мощный рычаг,

Да в доллары, что уж, в разумный

Нормальный и правильный шаг,

Ты только вложись! Мы вложились -

Борисыч слегка погрустнел, -

Очки бы им там пригодились

Для этих запутанных дел,

Которые раньше когда-то

Надыбал наш славный туляк,

На Севере наши ребята

Под видом московских стиляг

Сумеют уже ненароком

Легко их и ловко надеть

И зорким всевидящим оком

На местную жизнь поглядеть,

С инспекцией как бы нагрянуть:

"А что тут творится у вас?",

Сквозь стёкла волшебные глянуть

И всё рассмотреть без прикрас:

А вдруг там клыкастые черти

У них вместо крёстных отцов

Процессами крутят и вертят,

А вдруг там парад подлецов

Идёт не в умах, а на деле,

Поди ты его отмени,

И в окнах средь тьмы и метели

Последние гаснут огни,

И нет ни работы, ни жизни

Среди этих ветров и вьюг,

И воют всё злей и капризней

Голодные волки вокруг? -

На это мы денег давали?" -

Спросил нас Борисыч, и мы

Лишь только затылки чесали

От той смысловой кутерьмы,

Что нас с головою накрыла.

"Борисыч, кончай, не дури!" -

Аж кровь в организме застыла

У нас на секунду внутри,

Когда мы представили это -

Забытые Богом дома,

Где нет ни тепла и ни света,

И все посходили с ума.

"Давайте на лучшее всё же

Надеяться будем, друзья, -

Сказал я - а то, вон, от дрожи

Душа начинает моя

Терять понемногу основу".

Борисыч ответил: "Ну да,

Вот я и хочу понятого

С Маринкой отправить туда".

"А как ты их выбрал, скажи нам,

Такой интересный тандем,

Каким ты их мерил аршином?"

"Да я их не мерил ничем.

С людьми чехарда, всё на грани,

Сотрудников попросту нет,

Свободных от срочных заданий,

А тут сразу целый дуэт!

Пусть едут. Им будет полезно

Совместно пройти этот путь

И, словно в бескрайнюю бездну,

В народную жизнь заглянуть.

Нелёгкою будет дорога.

Тяжёл будет путь и тернист.

Зато после нашего смога

Там воздух особенно чист,

Как будто вода из колодца,

И пусть со своим понятым

Маринка уже разберётся,

А правда ей нравится с ним

Совместно крутить шуры-муры,

А вдруг это всё эпизод,

Роман их, и чувства, как куры,

Там сразу умчатся вразброд,

Лови их потом в чистом поле?!

Но поля-то нет, только лес,

Ну вот и ищи в новой роли

Себя среди этих чудес,

Когда на печи в телогрейках

И в шапках своих шерстяных

Придётся им спать. "Во семейка!"

Подумают люди про них.

А вдруг среди этой метели

Он скажет: "Родная, прости!

Мы этого точно хотели -

Все трудности вместе пройти?"

И чтобы, как мелкие стружки,

Сомненья слетали с души,

Пожить бы им где-то в избушке

В далёкой таёжной глуши,

А вовсе не в царских покоях,

Чтоб чувства проверить свои:

А правда у них у обоих

Поют на душе соловьи?"

Борисыч мудрец, что тут скажешь,

Он в самую точку попал!

Я с ним согласился и даже

Консервы в дорогу им дал -

Горошек, тушёнку и шпроты,

Чтоб там, если что, не забыть

С устатку по ходу работы

В обед червячка заморить.

Чего я скажу вам, ребята,

Как автор и как человек:

Пусть кто-то из нас хреноватый

Провидец в любви и стратег,

Но, если ты хахаль серьёзный,

То, значит, бросай все дела

И с бабой, покуда не поздно,

Езжай, закусив удила,

Бог знает куда, без разбору,

К чертям на рога, за Можай,

Да хоть на Кудыкину гору,

На Северный Полюс езжай!

А то и на Южный, к пингвинам,

Чего мелочиться? Вперёд!

Пусть даже по разным причинам

Завоет она, заревёт,

Мол, холодно, ну его к чёрту!

Но ты свою линию гни

И, словно к далёкому порту,

Где слабые светят огни,

Рули, как рулил, не сдавайся,

А как же иначе ещё?

Ты к сердцу её пробивайся,

За локоть возьми, за плечо,

Погладь по запястью: "Щекотно?" -

Участливо, нежно спроси

И с песней, легко, беззаботно

Сто вёрст на руках пронеси,

Ну, ладно, сто метров, тогда уж

Она за тебя, хошь не хошь,

Пойдёт, наконец, уже замуж,

И ты с ней сто лет проживёшь!

Вот это держу в голове я:

Вопрос кардинально решить,

Чтоб долгий свой век вместе с нею,

С любимою бабой прожить.

...И вот мы уже на вокзале

Друзей провожаем своих,

Они нам потом рассказали,

Как дело сложилось у них

Вдали от столичного шума.

Там шум у них был, но другой,

А мы восвояси угрюмо

Потопали молча домой.

И, рты свои настежь раззявив,

С тяжёлой шагали душой

Бухгалтерши в полном составе,

Одна красивее другой.

И модная наша Валюха,

В шарфе своём длинном до пят,

Шептала тревожно и глухо:

"Дай Бог им вернуться назад!

Добра вам, удачи и вдосталь

Счастливых и радостных дней!

Маринке там будет непросто,

Но как я завидую ей!

Она там ненастной погоды

Конечно же, вдоволь хлебнёт,

Но счастье на долгие годы

Своё непременно найдёт".

Им всем ни пера и ни пуха

Средь холода, снега и льда!

(Мы , кстати, ещё и Андрюху

Отправили с ними туда).

Амбал этот, шкаф двухметровый,

Ещё и умён, и глазаст,

Он телом и духом здоровый,

И он их в обиду не даст.

...К малюсенькой станции поезд

Подъехал в четыре утра.

Конечно, не Северный полюс,

Но та ещё, братцы, дыра!

Совсем ничего про неё мы

Не знали тогда наперёд,

Что ветер тебя по-любому

Насквозь до костей проберёт,

Как только ты здесь появился,

Хоть что на себя нацепи,

И, если ты сразу не смылся,

Смывайся быстрей, не тупи!

Ну, наши-то держатся стойко,

В подобный попав переплёт.

Ничто нашу троицу с толка,

С прямого пути не собъёт!

И вот из вагона на холод

Выходят они не спеша:

Ну, где он, тот сказочный город,

Где жизнь у людей хороша

Настолько, что им и не нужен

Взбесившийся мир этот наш?

Позёмка. Замёрзшие лужи.

До боли привычный пейзаж.

Собаки какие-то лают,

И двери у всех на засов,

И в сердце покой не вселяют

Застывшие стрелки часов

На круглом большом циферблате,

Что в стену вокзальную вмёрз.

И наша Маринка некстати

Бормочет чего-то под нос.

"Такое моё впечатленье, -

Сказала она, - даже свет,

И тот здесь становится тенью,

И так будет тысячу лет,

И люди погибли от пьянства,

И даль ледяная пуста.

Ни времени нет, ни пространства,

А только одна чернота".

Перрон - как преддверие ада,

Он так уже видится ей,

И думать тут долго не надо,

А лучше уйти поскорей.

Назад к Оглавлению

ДЕВЯТАЯ ГЛАВА

На дворе февраль, мороз трескучий,

Ветер, сволочь, воет, и для кучи

Темнота, как чёрная стена,

Все вокруг дороги перекрыла,

И ночное небо - как могила,

Яма, у которой нету дна,

Мёртвое бескрайнее болото.

"Космос? Преисподняя? Чего тут?" -

У Маринки правильный вопрос.

Понятой с Андрюхою согласны,

Им самим пока ещё не ясно,

Для чего их чёрт сюда занёс!

А ошибки нету? Где он, город,

Где никто тебя не объегорит,

Ну, намёк хотя бы на него?

Где обмана нет как такового -

Если кто-то дал кому-то слово,

То и отвечает за него,

Где живут свободно и счастливо,

И где ходят прямо, а не криво,

Говорят нормально, по-людски,

Без нужды не хвастаясь умищем,

И не держат нож за голенищем,

И не пьют отраву от тоски,

Что зовётся русской самогонкой?

...Мужичок с косматой бородёнкой

Их подвёз по снежной целине

На санях, на лошади до места,

Всех троих. Сугробы, словно тесто,

Хвойный лес в холодной тишине

Крепко спит. Но вот уже и утро.

И с ветвей, как сахарная пудра,

Снег слетает тихо и легко,

Под рассветом розовым искрится,

И в полёте сонная синица

Что-там там щебечет высоко,

Мол, чего задумались, родные?

Ох, не лень выписывать круги ей

На таком морозе-то, ну что ж,

Двадцать изб вдали, а то и тридцать

В сосняке сумели притаиться,

В снежном море, сразу не найдёшь.

Гости в дверь стучат уже с порога:

"Эй, вы, там, откройте, ради Бога!

Может, рюмку кто-нибудь нальёт?

А не то мы точно задубеем!"

Вот и чай дают уже в избе им,

Там всего у них невпроворот -

Кренделя, рогалики, лепёшки,

Да ещё варенье из морошки,

В общем, чаша полная в дому,

Да из печки пламя, как из домны

Так и рвётся! "Только не даём мы

В будний день спиртного никому,

Извиняйте, гости дорогие, -

Им сказали, - правила такие -

Если ты решил залить глаза,

В выходные можно, но не в будни!

Лишний раз по маленькой махнуть мы

И могли бы с вами, но нельзя!

Дел у нас по горло, выше крыши.

Вместо этих временных домишек,

Что в снегу утопли с головой,

Тут такие вырастут хоромы,

Что ступить в них каждому, любому

Хоть одной захочется ногой

Или незаметно серой мышкой

Прошмыгнуть на цыпочках вприпрыжку

И застыть в углу: "Вот это да!"

Так и будет. Если кто-то ищет

Истинную в жизни красотищу,

Это значит, точно им сюда!

Понятой, Маринка и Андрюха,

Не сказать, чтоб слушали вполуха

Мужика с большою бородой,

Что слова все эти произнёс им,

Но у них свои уже вопросы

В голове бродили чередой,

Всё ли тут у них идёт по плану,

У людей, что лямку свою тянут

И на всех несутся парусах

Образно, конечно, к светлой цели,

Чтоб уже стоял на самом деле

Город Солнца в северных лесах,

А не этот домик неказистый,

Где народ румяный и плечистый,

Шебутной и бравый, пять парней,

Знай себе живут в спартанском стиле!

"Ну и как? - ребята их спросили, -

Понятой, Маринка и Андрей, -

Нравится вам тут, или не очень?"

Им в ответ: "Конечно, здесь не Сочи,

Не Батуми и не Геленджик,

Но при всём при том на этом фоне

Красивее всяческих симфоний

Топоры и пилы - вжик да вжик! -

Так они звучат тут. Для себя мы,

Для детей и внуков самый-самый

Лучший город в мире на века

Создадим, построим, разукрасим

И на месте жёстко отдубасим

Тыщу раз любого дурака,

Кто базарить будет и буянить,

Нарушать порядок, хулиганить,

Или вещи тырить у своих,

Или кто жену по пьянке лупит,

Всем таким хана. У нас не любят

Разговоров долгих и пустых".

"А откуда в ваших головах-то

Родилась идея этой вахты?" -

Их спросили наши москвичи,

Что сюда явились с аудитом

Проверять расклады по кредитам:

Есть ли тут какой-то свет в ночи?

"И всё же, друзья, - москвичи уточнили вопрос, -

Какой у вас статус по жизни - коммуна, колхоз,

Чего-то навроде закрытой неведомой зоны?

Особый анклав? Островок в океане тайги,

Где строят дома и прекрасно пекут пироги,

Где классные парни, ребята живут, Робинзоны?

Вот это вот здесь, или что-то другое?" "Да нет,

Вы правильно всё рассказали", - таким был ответ

Моим москвичам. "Хорошо, ну а кто у вас старший?"

"Да вон, посмотрите в окно, с топором и пилой

Идёт на работу весёлый вожак удалой,

Витюха Петров, самый борзый из нас и бесстрашный!

Семь тридцать утра. Нам на смену пора заступать,

А вам в самый раз после дальней дороги поспать,

Валитесь пока прямо здесь на пустые кушетки,

Потом разберёмся". Они на работу пошли.

Такие и вправду с нуля лучший город земли

В одну забабахают, максимум, в две пятилетки!

...Проспав в тишине и покое

Двенадцать часов невзначай,

Ребята явились, все трое,

К Витюхе Петрову на чай:

"Привет тебе, старший!" Он ждал их,

Гитару достал и гармонь.

В куплетах его разудалых

Такой разыгрался огонь,

Что наша сотрудница банка

Плясать уже было пошла,

При том, что отнюдь не гулянка

У них по программе была,

А было серьёзное дело -

Понять, а куда без следа

Со свистом оно улетело,

Чего мы вложили сюда,

Вся эта кредитная масса,

Сгоревшая к чёрту дотла. ...

С мошенником высшего класса

Судьба нас однажды свела.

Но всё по порядку: когда-то

Примерно полгода назад

К нам в банк приходил бесноватый

Народный один депутат, -

Давно, до меня ещё, раньше,

Тут нет никаких даже слов,

И сразу посыпались транши,

Как листья с осенних дубов,

На этого чёрта в костюме,

Он запросто всех убедил,

Что надо без лишних раздумий

Бежать изо всех своих сил

За светлой мечтой. Это значит,

Кредит ему дать поскорей,

И всем нам вдали замаячит

Романтика дальних огней,

Их где-то на Севере дальнем

Счастливые люди зажгут

Под ветром холодным, кинжальным,

И город мечты возведут,

Давайте им в этом поможем,

Пока их порыв не остыл!

У нас были добрые рожи,

И он убедителен был

В горячем своём монологе,

И банк ему выдал кредит,

А вдруг он и правда в итоге

Серьёзное что-то родит?

А вышло в итоге, что это

Всего лишь одна болтовня.

И что впереди? Нет ответа.

И вывод простой у меня:

Кругом подлецы и пройдохи,

И банк наш застрял на мели!

Мы вроде по жизни не лохи,

Но нас всё равно развели.

Что в воздухе пахнет скандалом,

Что он и развёл нас, шакал,

Мы поняли после, когда он

На связь выходить перестал.

"Такая вот, братец, картинка,

Прийти уж пора бы в себя!" -

Витюхе Петрову Маринка

Сказала, зубами скрипя.

"Да нами, балбесами, тоже

Немало наломано дров,

Мы в этом воистину схожи! -

Сказал ей Витюха Петров.

Посёлок тут был лесорубов

Поменьше ещё, чем сейчас.

Сказать если прямо и грубо,

Он сделал болванами нас.

Он к нам приезжал, этот жулик,

И песни нам сладкие пел.

От печек от наших, буржуек

Он малость слегка охренел,

От наших домишек убогих,

Пора, мол, уже вылезать

Из вашей глубокой берлоги

И миру себя показать.

Мол, вам это точно по силам -

Исполнить подобную роль.

Как сам про себя объяснил он,

Он в экспорте леса король.

Какое-то взяв ходатайство,

Он в высшие сферы пролез,

И вот уже наше хозяйство -

Одно из его королевств,

А мы крепостные крестьяне,

Чьё дело не криком кричать,

А шкурой своей и костями

За бизнес его отвечать,

Когда кредиторы приедут.

Ну да, вы у нас не одни,

Как будто по волчьему следу

С берданками ходят они.

Э, нет, там совсем не берданки,

И сам он, конечно, не волк,

За ним, если надо, на танке

И рота приедет, и полк,

И смотрится это не слабо

Ну как тут такое простить,

Что он полкана из генштаба

На бабки сумел раскрутить,

И пару больших генералов,

Ну, в общем, с корнями клиент!

У нас их в России немало,

И вряд ли поднимешь с колен

Великую нашу державу,

Спросить бы сначала её:

"Скажи, по какому ты праву

Подобное терпишь ворьё?"

И так же, как с вами, точь-в-точь он

Как будто свернул в тёмный лес -

С кривых и опасных обочин

Бесследно и быстро исчез.

И это фиксация факта,

Что плохи тут наши дела.

Эх, нам бы трелёвочный трактор,

Быстрей бы работа пошла!

Да, ловкий он парень и прыткий,

Большой человек, голова!

Как он обобрал нас до нитки,

Никто и не понял сперва.

Условие было простое:

Прогноз свой озвучить о том,

Когда мы свой город построим

И как мы его назовём.

Бутылок была батарея,

И закусь была первый сорт,

А после ещё в лотерею

Сыграть нам велел этот чёрт.

Мы в полной прострации были,

В каком-то кромешном бреду

И даже его не спросили,

А что он имеет в виду?

И, спины согнув от печали,

Вот здесь, в этом самом дому

Мои работяги отдали

Последние деньги ему.

По сути, мы сделали ставки,

И этот чудак-человек

Нам каждому дал для затравки

Квитанцию с цифрами, чек,

И он же билет лотерейный,

Мол, всё тут серьёзно у нас!

Ну вот и давай поскорей мы

Незнамо чего с пьяных глаз

Нести несусветное что-то,

Как будем плясать мы и петь,

Какая здесь будет работа

И денно и нощно кипеть!

Вот так вот он нас облапошил.

Он с нами сидел до утра,

И топал, и хлопал в ладоши:

"Прорвёмся, ребята, ура!"

И парни, на стульях елозя,

В душе обретали покой

И, словно в глубоком гипнозе,

Синхронно кивали башкой,

Мол, это великое счастье,

Что он нам подставил плечо,

С любой совладаем напастью!

А как же иначе ещё?

И денег, мол, будет навалом,

И новых красивых идей,

И я как дурак, подпевал им:

Вперёд, молодёжь, не робей!

Какая-то прямо психушка, -

Витюха тихонько вздохнул

И спирт неразбавленный в кружку

Себе двадцать капель плеснул, -

Вас тоже, выходит, развёл он,

Как самых последних лохо́в,

Вот так в небесах чёрный ворон

Летает среди облаков

И смотрит оттуда: а где бы

Отцапать кусок пирога

И вновь в это самое небо

Взлететь и умчаться в бега

И там, как в воде, раствориться?

Он смог, что хотел, получить, -

По слухам, в какую-то Ниццу

Сумел втихаря соскочить!"

Так. Ницца - знакомое слово.

Мы с Федькой готовим транзит

Ворюги, но только другого,

Ещё один есть паразит.

Про этого мнимого психа,

Что вывезти мы за бугор

Хотим осторожно и тихо,

Я вёл тут уже разговор.

Как раз через Ниццу его мы

Хотим переправить тайком

Из дурки, из жёлтого дома

Под Лондон, куда косяком

Как птицы на юг, потянулись

Такие же люди, как он,

И там с головой окунулись

В волшебный и сказочный сон.

Там лорды различные с ними

Бухают без лишних хлопот,

А здесь их на вилы поднимет

Глубинный российский народ.

...У народа ушки на макушке -

К Витьке и гостям из той избушки

Парни подошли на огонёк,

Что с утра погреться их пустили

И горячим чаем напоили,

Чтоб никто до смерти не продрог.

Наливай и пей! У них всё просто.

Им сказать желает в виде тоста

Трезвая Маринка пару слов,

Наша незабудка, нежный крокус:

"А давайте мы устроим конкурс,

Кто из вас наколет больше дров!

Только, чур, охранник мой, Андрюха,

Удалец, храбрец, силач и ухарь,

Испытает силушку свою

Наравне со всеми в этом деле,

Он со школьных лет стремился к цели -

Первым быть всегда в любом бою,

В каждом виде спорта. Это значит,

Все свои насущные задачи

Он решать обязан лучше всех!"

Вот и здесь он прямо аж подпрыгнул

И чего-то правильное крикнул

И шарахнул сотку за успех,

Полстакана, залпом, без раздумий!

За окошком брёвна вроде мумий

На снегу лежат, десятки штук,

Распилить их надо для начала,

Чтоб рука потом не подкачала,

Чтоб топор работал: тук-тук-тук! -

Типа, дело мастера боится!

А пока с гостями из столицы

Колобродит главный старожил,

Местный атаман, Петров Витюха,

Кстати, неплохую бормотуху

Он гостям отведать предложил!

Вот ещё ребята подтянулись

Из холодной тьмы, с соседних улиц,

А, точней, из снега, из траншей,

Что они же в нём и прокопали,

Да уже и "Барыню" сплясали, -

Жги, народ, подмётки не жалей!

Под гармошку, с выходом, а ну-ка!

Дом дрожит от топота и стука,

А ведь крепок, сволочь, молодец!

Не сдаётся, держит перегрузку!

На столе бутылки и закуска,

Лук, картошка, щи и холодец -

Можно выпить. Завтра воскресенье.

Стены, словно при землетрясенье,

Вместе с полом ходят ходуном.

Что тут скажешь? Пляска - это свято!

Я и говорю: гуляй, ребята!

Лишний раз полезно перед сном

Под гармонь, вприсядочку, со свистом

Будь ты хоть заслуженным артистом,

Хоть простым рабочим пареньком,

Взять так и пройти, нормально будет,

И тебе спасибо скажут люди,

Если с сердцем пляшешь, с огоньком!

Вот и утро. Где он, огонёк-то,

Что, погас? Да нет. Хоть краем ногтя

Тронь его, хоть целою рукой,

Если фигурально выражаться, -

Сам начнёшь с противником сражаться,

С ленью, дурью, спячкой, сам с собой,

Или же совсем не фигурально!

Как бы это ни было печально,

Иногда бывает не понять

Некоторым странным персонажам

Даже под серьёзным патронажем,

Что нельзя всю жизнь просачковать.

Парни поутру пораньше встали,

Поплотней поляну утоптали,

Не утопнуть чтобы с головой

В снежной каше, в белом океане,

Чтобы каждый мог по полю брани

Твёрдым шагом с песней боевой

Грациозно топать и красиво,

Динамично, резво и ретиво!

Вот Андрюха, главный наш герой,

На глазах у всей честной оравы

Кувыркнулся весело и браво,

Мол, смотрите, вот он я какой!

Да ещё и в стойке на руках, вон,

Пару раз отжался, и не ахнул,

И прямое сальто крутанул,

А потом обратное. Недурно!

Если ты по жизни физкультурник,

Значит, строен будь, а не сутул! -

По снегам гуляй, по горным кручам,

Будь, как кошка, резвым и прыгучим,

Да ещё и сильным, как медведь,

Пусть тебя соперники боятся,

Мол, чего с таким соревноваться,

Всё равно его не одолеть!

Жителей в посёлке больше сотни,

Все хотят сразиться, но сегодня

Витька самых лучших отобрал -

Пятеро сильнейших наготове -

С топорами встали, хмурят брови,

Ждут сигнала к старту. Есть сигнал!

Это Витька свистнул: "Начинаем!"

Он участник тоже. Ну куда им,

Этим пятерым-то, до него,

Но они по-честному старались,

До инфаркта чуть не доигрались,

До кондрашки, все до одного -

Так дрова рубили, что от стука

Даже ветер, шкодник и подлюка,

Приумолк на время: "Ну, дела!

Что вам в выходные-то не спится?"

Ну да ладно. Вот и отличиться

Очередь Андрюхи подошла.

У него в плечах саже́нь косая,

Он губу задумчиво кусает -

Как бы тут сработать топором,

Чтобы он в промёрзшей древесине

Не застрял внутри, посередине,

А вошёл под правильным углом!

Хрясь! Пошло-поехало, ещё раз!

И ещё! Сноровка, сила, скорость -

Всё при нём, такие нарасхват!

Он за час под собственное пенье

Наколол три тысячи поленьев.

Что сказать? Отличный результат!

Лишь у Витьки лучше у Петрова,

Он не просто буйный и здоровый,

Он хитёр реально и хорош,

В мире нет техничней дровосека,

Пораскинь мозгами, покумекай,

Друг ты мой читатель, и поймёшь,

Как же так Витюха наловчился,

И нигде специально не учился!

А вот так. Замри и не дыши,

Мой читатель, и меня послушай,

Ты в работе первый будешь, лучший,

Если дело делать от души

И в постели долго не валяться,

А с утра идти тренироваться -

Пень найти потолще, и вперёд!

Ни сучков не надо нам, ни веток,

Только пни и брёвна. А по мне, так,

И вообще добрее наш народ

От подобных был бы упражнений

И на фоне бодрых песнопений

Сам себя на части бы не рвал.

Кто поёт? Да сам же и поёт он,

Вот, мол, я какой! Могу в два счёта

Всё живое грохнуть наповал,

Во занятно будет! Да, ребята,

В полтора, а то и в два обхвата

Подберите пень, и топором

Тюкайте его, и посильнее -

С вывертом, с подходцем, кто умеет,

А кто нет, то всем своим нутром

Правильный подход ищите к делу.

Вот Андрюха смог. С него слетела,

Как пивная пена, вся печаль,

Только лишь топор свой засадил он

В чурбачок сосновый. Всё по силам

Человеку, если он, как сталь,

Твёрд, несокрушим и несгибаем,

Не в пример московским раздолбаям,

Что спускают деньги в кабаках

И погрязли в пьянстве и обжорстве.

В чём Андрюха твёрд? В своём упорстве

Всё ж таки разделать в пух и прах

Главного соперника, Витюху!

Как серьга, что вмёрзла в мочку уха,

Утренняя ранняя звезда

В небе светит, всё, мол, сверху вижу,

Тут тебе не санки и не лыжи,

Тут без силы в пальцах никуда,

Чтоб они топор держали крепко,

Чтоб у них была живая сцепка

С ручкой, с деревяшкой, чтоб удар

Чёткий, акцентированный был бы!

Толстые качки, тупые дылды,

У которых пузо, словно шар,

Вряд ли тут чего-нибудь добьются!

Как солёный гриб на ровном блюдце,

Суть вопроса будет ускользать

Каждый раз от них, от дуболомов,

Им такое дело не знакомо -

Топором по-хитрому махать.

Да и тощим тоже тут не место.

Ни в один уже, ни в два присеста

Твёрдый пень с плеча не расколоть,

Даже в десять, если твоя сила

Про тебя взяла и позабыла,

Навсегда покинув твою плоть.

Да уж, завелись они не слабо,

Витька и Андрюха. Даже бабы,

Их в посёлке несколько персон,

Принесли кастрюлю им с картошкой:

"Парни, отдохните хоть немножко!

Пару песен спойте в унисон,

Закусите, выпейте с устатку!

Каждый видел вашу физзарядку,

Всё уже, нормально, молодцы!

Та звезда вас тоже сверху видит.

Первый приз обоим надо выдать,

Оба вы герои и бойцы!"

В общем, как они соревновались,

Понятой с Маринкой любовались

Целый день, забыв про те очки,

Взятые с собою для контроля,

Чтоб понять на месте, что за роли

Местные играют мужики.

Я так вам, ребята, скажу, забегая вперёд:

На севере дальнем живёт настоящий народ,

От самого чистого сердца им наши подарки:

В рублях полтора миллиона со счёта на счёт

Мы скинули им безвозмездно, а после ещё

Прислали трелёвочный трактор и тонну солярки.

Дай Бог им расти, развиваться и жить, не тужить,

Со спонсором долбаным этим вопросы решить,

Глядишь, тут и вправду когда-нибудь вырастет город,

Где люди сумеют наладить нормальную жизнь -

Работай, гуляй до упада, вальсируй, кружись! -

Никто в каталажку тебя не утащит за ворот,

Мол, ишь ты, свободный какой, мы видали таких!

А врезать тебе втихаря с развороту под дых,

Посмотрим, как ты запоёшь! "Здесь такого не будет, -

Сказала Маринка, - я много смогла повидать,

Без всякого глянца увидеть в свои тридцать пять,

Ну вот я и вижу, и знаю, какие здесь люди!"

Помогать заблудшим - это свято.

Менеджер наёмный без зарплаты -

Вот он кто, Витюха, он, как мы,

От своей же дури пострадавший,

Он как лист скукоженный, опавший,

Что умрёт, увянет до зимы.

Ну уж нет, такое не годится -

Просто так увянуть и забыться,

Будто и не жил из нас никто,

Будто мы гонялись понапрасну

За врагом настойчиво и страстно,

За хитрющей это сволотой.

Да уж, помотало, было всяко,

Полный список недругов, однако,

Сформирован в нашей голове, -

Все, кто разводил нас на кредиты -

Подлецы, пиявки, паразиты,

Их у нас полно по всей Москве,

Знай себе гуляют. Мы найдём их,

Да хоть в Белом Доме на приёмах,

В жёлтом одного уже нашли!

Ты, читатель, помнишь, он там тихо

Пребывал спокойно в роли психа,

А потом его перевели

Из отдельной в общую палату,

Так как он задерживал оплату

За своё элитное житьё, -

Нежно так сперва поторопили

На аминозинотерапию

Плотно сесть и знать уже своё

Истинное место в этом мире,

Сухари по тумбочкам не тырить,

А ведь он их тырил, оглоед!

В общей-то палате разносолов

И коврижек нет для новосёлов,

И для старожилов тоже нет.

Кто ещё нам недруг? Да как раз вот

Умник, у кого предельно развит

Нюх на деньги - автор и творец

Северного этого проекта,

Хрен с ушами, некий архитектор

Счастья в глубине людских сердец,

Он не только банк на деньги кинул,

Будто засадил нам ножик в спину,

Он ещё и местных работяг

Обобрал под видом лотереи

И с концами скрылся поскорее,

Не такой, мол, вроде, я тюфяк,

Чтобы рядом с ними оставаться, -

Между прочим, можно и нарваться,

Здесь народ угрюм и молчалив.

Всем таким соколикам залётным,

Что мешают двигаться вперёд нам,

Я скажу: "Беги, покуда жив!

Тюк! И всё, и нет тебя!" А, в общем,

Не отец, не мать я им, не отчим,

Никакой не зять, не сват, не брат,

Этому жулью с большой дороги,

И в итоге в нашем огороде

Мы любой повыведем сорняк,

Чтоб зазря землицу не поганил,

Чтобы с трезвых глаз, а не по пьяни

Нам на флаг равнение держать!

Флаг банкира - прибыль, а не убыль!

Вот и я подумал: почему бы

Всех злодеев вместе не собрать,

Недругов-то этих, от которых

Весь кураж в душе у нас, как порох,

Понемногу стал отсыревать.

Если у тебя упадок духа

И в делах сплошная нескладуха,

Поневоле будешь выпивать.

Если стресс с азартом хулиганским

Вискарём снимаешь и шампанским,

Как же ей, душе, не отсыреть?

И сосуды с почками, и печень,

Позвоночный столб, и пресс, и плечи,

Всё страдает, даже песни петь

Не особо хочется уже нам,

Раз уж по душе, как автогеном,

Стресс прошёлся, волком будешь выть,

Подсчитав итоговый убыток

От бесплодных всех своих попыток

Не казаться лидером, а быть

Чемпионом в бизнесе. Ну ладно,

Может, нам отдать его бесплатно,

Банк наш, и тем самым все долги

Обнулить, забыть про них навеки,

И лежать на пляже, смежив веки,

И глядеть, как ровные круги

По воде расходятся, по морю,

А тебе уже и нету горя,

Что с рублём творится чехарда,

Ну и пусть он дальше крутит сальто,

Нам-то что? И пусть на красном сальдо

С головой застрянут навсегда

Те, кто банк наш купят за бесценок, -

Тут концлагерь, каторга, застенок,

Тут пахать им не перепахать

Фронт работ, что мы для них оставим,

Чтоб самим, довольным и усталым,

Сладким сном под пальмой почивать

На Канарах или на Мальдивах

Среди рож весёлых и счастливых,

У которых полным чередом,

Судя по восторженному взгляду,

Катится гулянка. Всё как надо,

Даже стены ходят ходуном

В ихних люксах. Мы так тоже будем

В плане наших праздников и буден

Хорошо и сильно выступать,

Для того и созданы Мальдивы,

Чтоб без лишней скромности могли вы

Маленькие радости вкушать

И большие тоже. Помогает.

Кто вперёд размашисто шагает

И берёт большие рубежи,

Расширяя рамки и масштабы,

Ты в сторонке временно хотя бы

На траве спокойно полежи

Под высокой пальмою в тенёчке.

Чтоб нам не пропасть поодиночке,

Надо взяться за руки, друзья,

Но сперва какой-нибудь текилы

Или пива выпить, чтобы сила

Никогда не кончилась твоя!

Если ты расслабился с друзьями,

То в глухой печали, словно в яме,

Сильному, тебе уже не быть.

Сильный - тот, кто весел и расслаблен.

Никаким секирам или саблям

На куски его не изрубить!

Кто-то скажет: "Ишь ты, размечтался!"

Да, бывает, зарапортовался.

Вот и ладно, к делу перейдём.

Это всё пустые тары-бары

Про Мальдивы наши и Канары,

Это нами сделан ход конём,

Это мы слушок такой пустили -

То, что нам наш бизнес опостылел,

Вот его и надо продавать

И подальше все воспоминанья

В дальний угол нашего сознанья

Запихнуть, как тапок под кровать,

Как мы тут росли и развивались.

Надоело. Хватит. Наигрались.

Кончилось здоровье, хоть убей!

Мы как будто голуби на крыше

Кучковались в узкой тесной нише,

Больше нету этих голубей!

Нету ниши, нет уже проектов

Ярких, интересных. Общий вектор

Нас завёл куда-то не туда.

Вот она уже, картина маслом,

То, что закатилась и погасла

Наша путеводная звезда!

В общем, мы легенду сочинили,

И уже, как брага из бутыли,

Это всё потоком полилось -

То, что мы из бизнеса выходим

И хотим при всём честном народе

Сбагрить его к чёрту на авось!

Ну, при том народе, чтоб уж точно,

С кем как будто вроде бы не прочь мы

Провести конкретный разговор,

Что, чего, почём, в какой валюте,

А не то он часто воду мутит,

Кто по жизни жаден и хитёр -

Эти непонятные партнёры,

Что хотят бессовестно и скоро

По дешёвке хапнуть наш актив -

Малый банк с большущими долгами

По своей причудливой программе,

Так как он у нас у нас скорее жив,

Чем коньки откинул. Вот и ладно,

Вот и путь наш долгий, безотрадный

Ярким светом будет озарён!

Мы от споров яростных охрипли,

Прежде чем назначили на Кипре

Неформальный наш аукцион.

Что у нас за споры? Что Европа,

Словно суп без перца и укропа,

Не пойми чего на первый взгляд, -

Не Подлипки это, не Мытищи,

Здесь одна сплошная скукотища,

Так порою люди говорят,

Что сюда на отдых приезжают -

Да, твою свободу уважают,

Чистота кругом у них, уют,

И менты тебя не отметелят,

Даже пусть шестёрка ты и челядь,

Но и разгуляться не дают

Всяческим нежданным визитёрам,

Кто с запалом лишним и задором,

Чуть чего, хвосты и распушат!

Хоть какой ты буйный и бесстрашный,

С парашютом с Эйфелевой башни

Вряд ли тебе прыгнуть разрешат

Или плыть по Темзе на моторке

И глушить при этом "три семёрки"

(В СССРе был такой портвейн),

Мне его коллеги дорогие

Ради шутки в плане ностальгии

Как-то раз подкинули под дверь.

Где? На Кипре! Я в командировке

Год назад там был на стажировке,

Не забудешь эти времена,

А что строго всё там, как у немцев,

И на нас глядят, как на туземцев,

Это только видимость одна.

"А зачем их вместе собирать-то?

Не друзья они тебе, не братья, -

Мой читатель спросит, - ты чего?

Чем травить пустые тары-бары,

Их бы лучше в камеру, на нары

Без разбора всех до одного!"

"В том-то всё и дело, - я отвечу, -

Деловую дружескую встречу

В самый раз с такими провести,

Ведь они должны друг другу тоже,

Воровские волчьи эти рожи.

Интерес-то есть, как ни крути,

Им хотя бы что-то друг от дружки

Получить - не палкой по макушке,

Не бейсбольной битой по башке,

А культурно сесть, договориться,

Покумекать, в памяти порыться

От родных пейзажей вдалеке,

От баталий вечных и разборов,

Где сама судьба, как толстый боров -

Жизнь тебя всей тушей в сто пудов

С рожей кровожадною, кривою

Вдавливает в землю с головою,

Так, что не найти потом следов!"

Чтобы вместе выйти из болота,

Есть он, путь - взаимные зачёты,

Их пока никто не отменял.

Чтобы кто чего себе ни думал,

Но алгебраическая сумма

Всё покажет, вот он, идеал -

Выйти в ноль, чтоб были все довольны,

Чтоб друг другу водку, хлеб и соль мы

Беззаботно ставили на стол,

Чтоб о нас потомки вспоминали

Без насмешки, злобы и печали,

Как бы ни был жребий наш тяжёл

В плане откровенного упадка.

Да уж, в девяностые не сладко

Нам жилось, кто бизнесом рулил!

Вот они-то, наши все партнёры,

Большей частью жулики и воры,

От кого и след уже простыл,

Пусть промеж себя договорятся,

Чтоб уже друг к другу не цепляться,

Кто кому успел там задолжать,

Им-то тоже наши кредиторы

Много что должны, ну вот и впору

Всё зачесть и не переживать.

Назад к Оглавлению

ДЕСЯТАЯ ГЛАВА

Вот тут я снова, братцы, ненадолго

От главной темы в сторону сверну,

Иначе никакого нету толка

Мне воспевать любимую страну,

Мою многострадальную Россию.

Я за неё хочу держать ответ,

Иначе я роман свой не осилю.

Я знаю, в чём причина наших бед.

Нет, не в дорогах, это слишком просто,

Не в дураках, их много среди нас!

В кругу друзей, за рюмкой, в виде тоста

Я говорил об этом много раз.

А в чём причина? В чём мы провинились?

Мы знать должны, чтоб быть настороже.

А в том, что мы считать не научились,

И, видно, не научимся уже.

Мы не всегда способны, если честно,

Шестнадцать на четыре разделить,

Вот сколько это будет? Неизвестно.

Нам можно и без этого прожить.

К восьми прибавить шесть - простое дело.

Но не для всех. Я знаю, люди есть,

Которым это всё осточертело:

Зачем нам эти восемь или шесть?

И ты, мой друг читатель, не чурайся

В уме своём умножить пять на два.

Ты помнишь Анатолия Чубайса? -

Большой политик, умник, голова,

Я от него по телеку услышал

Давным-давно, в двухтысячном году,

Что Ельцин молодец, в отставку вышел,

И что Россия снова на ходу,

Уж если так спокойно и бескровно

Вожди у нас на пенсию идут.

А я ещё добавлю, что, как брёвна,

Их у стены расстрельной не кладут.

Довольно это было эпатажно:

Второе наступило января,

А, может, даже первое, неважно,

Я в телек-то уставился не зря!

Чубайс сказал, как врезал: "Есть причина

За новый век нам всем поднять бокал!

Наш Ельцин потому и молодчина -

К концу тысячелетья подгадал

Уйти в отставку. Правильно! Красиво!

С двадцатым веком вместе. Голова!" ...

Я внёс бы кой-какие коррективы,

Произнося подобные слова.

Ну ладно бы какой-нибудь индеец

Или вообще далёкий древний грек

Сказал бы нам, на лучшее надеясь,

Что мы вступаем в двадцать первый век!

Опутанный словами, словно сетью,

Я даже не успел разинуть рот.

"Мы во втором ещё тысячелетье!

Не в третьем. Нам остался целый год!

Вы, Анатолий, малость охренели!" -

Хотел я крикнуть, глядя на экран.

Он должен плотно шарить в этом деле,

Но только он не шарит, наш Толян.

"Ну всё, теперь хана России нашей!" -

Подумал я, когда с таких высот

Начальство нам само рукою машет,

Чтоб мы уже не только Новый Год,

А новый век встречали. Ну и встретим,

Уж раз пошла такая чехарда!

Но третье со вторым тысячелетьем

Желательно не путать никогда.

Толян, ты нас изрядно позабавил,

Мне никогда такого не забыть,

Как ты нам арифметику подправил,

А мы сказали: "Так тому и быть!"

Ну и пошло оно по всей России,

Протестовать - напрасный тяжкий труд.

Мы удила серьёзно закусили:

"Миллениум! Бухаловка! Салют!

Ура! Вперёд, к победе коммунизма!"

А, нет, там демократия была,

Мы пили спирт "Рояль" от ревматизма,

Хотим - и пьём. Такие вот дела.

Читатель, я совсем не приукрасил

Особые приметы тех времён,

Чубайс - он вам не дворник дядя Вася,

А он великой силой наделён,

Уж если в телек, в первую программу

Его пускают: важный человек!

Мы не были упёрты и упрямы,

Когда он нам сказал про новый век,

А с головой погрязли в этой теме.

Ах, сколько было жару и огня!

Чего уж там, я помню это время,

Наш двор тогда гудел четыре дня.

Тысячелетье третье - это тоже

Отдельный интересный разговор,

Не каждый разобраться в этом может,

Поскольку там с нулями перебор.

И хоть Чубайс, конечно, парень бойкий,

Да и в науке вроде не слабак,

Аж три нуля там сразу после двойки!

Ну как не лохануться? Да никак!

Короче, он тогда погорячился,

Слова скакали вроде саранчи!

Но, если ты считать не научился,

То сядь тогда и просто помолчи.

Уж если ты сегодня не в ударе,

То лучше лишний раз не мельтешить.

А так-то он чего? Нормальный парень!

Дай Бог ему сто лет ещё прожить.

Толян, ты кто? Ты камертон эпохи!

Ты перепутал цифры - два и три!

А что дела у нас порою плохи,

Что на бульварах гаснут фонари

И лампочки в подъездах и квартирах,

А у кого-то души и сердца,

И там уже у нас, как в чёрных дырах,

Тоска и страх без края и конца,

То что сказать? Не всё в России гладко,

Такой вот у неё особый путь.

Не надо нам излишнего порядка,

Глядишь, и так прорвёмся как-нибудь!

И вот уже мы стали изгаляться,

Невиданные перлы выдавать,

Злословить, в зубоскальстве упражняться:

"Чубайс во всём, зараза, виноват!"

Как только ветер где-нибудь повалит

Какой-нибудь гнилой фонарный столб,

Повсюду ропот: "Вот оно! Видали?!",

Галдёж и гомон, гнев народных толп! -

"Давай, чини, ведь ты же энергетик,

Нам нужно десять тысяч киловатт!"

Я не знаток подобных арифметик,

Я в них определённо слабоват.

Вот так, друзья: мы все хотим упрямо,

Чуть что, искать простой и верный шаг -

Не как нам этот столб поставить прямо,

А на кого повесить всех собак.

И я скажу в режиме ностальгии

За кружкой пива каждому хмырю:

Насчёт Чубайса, братцы дорогие,

Я вам авторитетно говорю,

Что он не тырил бабки по сусекам.

А почему попал тогда под пресс?

Он двадцать первый век с двадцатым веком

Попутал, а ведь был кристально трезв!

Я что, не видел пьяниц? Нет, ребята,

Нам никогда счастливыми не стать.

Мы все с Чубайсом вместе виноваты.

Мы ничего не можем сосчитать.

Да что там тыщи, счёт на миллионы

Давным-давно уже у нас пошёл,

Над каждым убиенным поимённо

Никто молитвы так и не прочёл

И не прочтёт. Поди их всех упомни,

Безвинно павших в землю, сколько их?

Нам не понять. Печали ни о ком нет

Ни у кого. А сколько нас таких

В ночи плутает чёрной, бесконечной!

Нам бела света сроду не видать.

Но мы бодры, бесстрастны и беспечны.

Мы ничего не можем сосчитать.

...Итак, мой друг читатель, в те же годы

Я иногда пивную посещал,

На берегу реки, среди природы,

Она была как пристань, как причал.

Привет ребятам, жителям "хрущёвок" -

Моим друзьям, окрестной голытьбе!

Ну вот тебе одна из зарисовок,

Читатель мой, представь-ка ты себе:

Стоит сарайчик, с виду неказистый,

Там пиво разливают. Шум и гам!

Писателя сюда бы, сценариста,

Чтоб он без лишних слов по двести грамм

С любым из нас махнул для вдохновенья,

Чего покрепче можно, мы поймём,

И чтоб его душа в одно мгновенье

Неугасимым вспыхнула огнём

И дальше бы без удержу горела,

Пускай звенят в ней наши голоса!

А мы тут иногда по ходу дела

Бездомного подкармливали пса.

Он был смышлёный, рыжий, деловитый,

И как-то сразу стал для нас своим,

Пусть даже и потрёпанный, побитый,

Но нам всегда уютно было с ним.

У всех у нас нелёгкая житуха,

Да у собак бродячих, например .

"Чубай" - ему пришпилили кликуху

За хитрый взгляд и вкрадчивость манер.

"А буква "С" в конце куда девалась?" -

Меня читатель спросит. А туда.

Когда ты даже пива выпил малость

Или не малость, сразу чехарда

С моторикой и дикцией бывает,

И длинные слова произносить

Нам всем пивные градусы мешают,

Вот тут и надо слово сократить.

Серьёзничать напрасно не пытайся!

Никто из нас улыбки не сдержал, -

Того, оригинального Чубайса

Уж больно этот пёс напоминал.

Такой же чёткий, собранный, спокойный,

Уж он-то вот как раз умел считать,

И очень даже выглядел достойно,

Профессору из Кембриджа под стать,

Декану или ректору, неважно,

Он за секунду мог определить

Без всякой бухгалтерии бумажной,

Кому и сколько надо нам налить.

"Чубай, скажи! - мы хором голосили, -

Четыре кружки выпить или пять -

На каждого? Шестую не осилить!

Нам до зарезу надо это знать!"

"Решай за нас конечную задачу!" -

Я сам смеялся, челюстью гремя.

И он три раза лаял. Это значит,

Что надо ограничиться тремя.

Тут крыть, как говорится, даже нечем.

Мы все любили друга своего.

"А сколько же мы выпили за вечер? -

Мы как-то раз проверили его, -

Давай-ка, обозначь нам, будь так ласков,

Суммарный наш литраж на восьмерых!"

И он сто раз пролаял. Это сказка.

Но как-то вдруг запнулся и затих.

"Ребятки, а не слишком крутовато? -

В его молчанье слышался вопрос,

А то уже больничная палата,

Кондрашка на подходе и цирроз!

Пора бы вам уже остепениться

И норму зафиксировать свою,

Установить барьеры и границы

И быть всегда в обойме и в строю!"

Он ясно понимал, на наше счастье,

Что все мы тут отнюдь не алкаши,

Что мы в пивную ходим пообщаться.

И вовсе не для пьянки. Для души.

Случаются эксцессы, да, конечно,

Бывает, кто-то малость перебрал,

Устав от жизни нашей безутешной,

И даже на ногах не устоял,

И рухнул в лопухи. "Вставай, братишка! -

Чубай его за ворот, за рукав

Зубами дёргал, - парень, это слишком!

Разлёгся, понимаешь, словно граф,

На замшевом каком-нибудь диване!

Менты сейчас нагрянут! Ну, давай,

Ведь заберут, и сгинешь там по пьяни!"

И загребли бы, если б не Чубай!

И с каждым днём он был для нас всё ближе,

И мы чесали за ухом ему

И колбасой кормили: "Как ты, рыжий?"

И непонятно даже, почему

Ему порою местный завсегдатай,

Условно трезвый, душу изливал"!

...Снесли потом пивную. Да, ребята...

Ах, как я по Чубаю тосковал!

Да и сейчас, мне кажется, тоскую.

Другая жизнь пошла, другой народ.

Но, как и встарь, у всех у нас, смотрю я,

Не слишком популярен устный счёт,

А письменный и вовсе. Что тут скажешь?

А ничего не надо говорить,

А надо быть на шухере, на страже,

Бухгалтером по жизни надо быть -

Не пропускать финансовых ударов,

Чтоб ни один твой значимый актив

Никто б уже не хапнул бы на шару,

Сомнительную схему замутив!

А так-то что? У каждого свой профиль.

Бардак тогда был адский и бедлам!

Но хватит уже этих философий,

Вернёмся к нашим нынешним делам.

Сегодня упражняется любая

В подобном зубоскальстве сволота,

Поэтому я нашего Чубая

С Чубайсом сопоставил неспроста.

Чубайс в пивных, конечно, не вращался,

Другой ранжир, полёт, другая стать,

Он никогда с Чубаем не встречался,

А зря. Он научился бы считать.

Вот если б мы спросили у Чубая,

В каком тысячелетье мы живём,

То он бы сколько надо нам пролаял,

Что ни в каком не в третьем. Во втором!

Короче, в плане дружеской опеки

Под серп и молот быстро попадёшь,

Под нож, под ствол, забыв, в котором веке,

В каком пространстве, братец, ты живёшь!

И хоть мы все нормальные ребята,

Нам до конца счастливыми не стать.

Мы все с Чубайсом вместе виноваты.

Мы ничего не можем сосчитать.

Назад к Оглавлению

ОДИННАДЦАТАЯ ГЛАВА

...Ну ладно. Прошло две недели.

И вот мы на Кипре уже.

Живём, между прочим, в отеле,

На двадцать втором этаже,

А может, на тридцать четвёртом,

Я так и не смог сосчитать,

Но помню пушистый ковёр там

И вазу, всем вазам под стать,

Какие бывают в музее,

Стоят там под толстым стеклом,

Чтоб было их хапнуть сложнее

Во время осмотра тайком,

А тут её тыкай и трогай,

А хочешь - эмаль ковыряй,

Как будто я в Лувре, ей-Богу,

Эмоций одних через край,

Мол, вот он, китайский фарфор-то!

Во дожил-то, а, мужики!

Поди-ка из зоны комфорта

Ещё ты меня извлеки!

Борисычу надо спасибо

Отдельно сказать от души,

Что он эти люксы надыбал,

Уж больно они хороши!

Коллеги живут и не тужат.

Мы вместе тут все, всемером.

У них номера-то не хуже,

Мы даже там песни поём!

И Федька тут наш, и Маринка,

И наш понятой, ё-моё!

Он ягодой сладкой, малинкой,

Теперь называет её!

Они там на Севере спелись,

И телом срослись, и душой,

И месяц в окно, жёлтый перец,

Им светит сквозь сумрак ночной:

"Ребята, любите друг друга! -

Как будто он хочет сказать, -

Уж если полярная вьюга

Сумела вас крепко связать!"

И Валька тут с нами, и Пашка,

Заядлый спортсмен-рыбачок,

От радости рвущий рубашку,

Что в море закинул крючок.

Он сразу туда, с самолёта,

На берег скорей прибежал

И вроде бы даже чего-то,

Какую-то рыбу поймал,

И Костик, второй новичок наш,

Он здесь - тот, что с Пашкой пришёл,

Как вспомнишь, так сразу и вздрогнешь,

Чего он тогда отколол,

Во сне, уточняю, когда он

Все стены вокруг посносил,

И мы его взяли недаром

С такими запасами сил.

Не зря его Федька сосватал,

Таких силачей поискать!

Мы все непростые ребята,

Уж если по правде сказать.

Ну, в общем, сотрудники наши

В соседних живут номерах,

Сам чёрт мне с такими не страшен,

Они как лавина в горах,

Как шторм, как ракета на взлёте,

И это не шутки, не смех,

В гулянке они и в работе

Не знают преград и помех.

Итак, двое суток прошло уж,

Как начали мы свой вояж.

Вдали светофор, словно сторож,

Стоит возле входа на пляж ,

И парус в морской белой пене

Сквозь сизый рассветный туман,

Не ведая лишних сомнений,

Летит по волнам, как баран!

Мы тоже тверды и упрямы

В стремлении общем своём

Из чёрной финансовой ямы

Вприпрыжку уже, напролом,

Куда-нибудь к свету прорваться,

Забив на врагов своих болт,

А там уж и дальше соваться,

Про кризис забыв и дефолт.

Врагов-то на общую встречу

Пришлось нам по плану позвать -

Не слишком друг другу переча,

Консенсус уже отыскать,

Как будто бы чёрт меня дёрнул

В такую попасть колею.

Мы в зале большущем, просторном

Устроили встречу свою.

Кого мы тут видеть хотели,

Примчались сюда поскорей,

Давно этот зал при отеле

Не видел подобных гостей.

Весь цвет криминального мира,

По банковской теме спецы,

На завтрак явились к банкирам,

Чего тут сказать? Молодцы!

Кого тут у нас только нету,

Да психа того даже взять,

Которого Пашка к ответу

В дурдоме пытался призвать.

А тот его кинул в итоге,

Да всех нас, ведь мы ж, дураки,

По скользкой и тайной дороге

Инстинктам своим вопреки

Его переправили в Ниццу

Недавно, неделю назад,

И в Лондон оттуда, чтоб скрыться

Он смог от суровых ребят,

Что ищут его, и чтоб с нами

Он свой бы расчёт произвёл.

Мы только трясём кулаками.

Он нас вокруг пальца обвёл -

Каким таким хитрым макаром,

Подробности вряд ли важны,

Как будто мы с Федькой на пару

Объелись тогда белены

И дали добро, пусть, мол, едет!

В багажнике? Да. Ну и вот,

Простой у него дебет-кредит,

Он нам ничего не вернёт.

И здесь же красавцы, те трое,

Что ели у нас пахлаву

И пили коньяк, у кого я

Казалось тогда, наяву

Увидел отнюдь не по пьянке

Кровавые крючья клыков

У нас, в нашем офисе, в банке,

Сквозь стёкла особых очков.

Ну, в общем, народец известный

Решил заявиться сюда,

Их можно сажать, если честно,

Без всякого даже суда.

И мы их у входа встречаем,

Ну разве что нету фанфар!

Гостей надо потчевать чаем.

У Федьки в руках самовар.

И он, чтобы все наши страсти

Сошли потихоньку на нет,

Гостям улыбается: "Здрасьте!

Пожалуйте к нам на фуршет!"

И творог, и манная кашка,

И хлеб тут, и масло с икрой,

Медуза, которую Пашка

Извлёк из пучины морской,

И даже филе осьминога,

Какая-то адская жесть.

Читатель, не надо помногу

На завтрак тебе это есть.

И даже на ужин не надо.

Ну ладно. Еще тут у нас

Морские какие-то гады,

Что нам принесли на заказ,

Гостей чтоб получше уважить,

Изящество, типа, сюрприз!

Они при таком антураже

Любой наш исполнят каприз.

Ну, это задумка такая,

Конечный итог, идеал.

Эх, жалко тут нету Чубая,

Он быстро бы всё посчитал,

Кому тут и кто сколько должен,

Он сразу бы тему закрыл!

Собаки на нас не похожи,

Я это сто раз говорил.

У них понормальней с мозгами,

Чем даже у важных людей,

Несущих вперёд своё знамя

Без лишних забот и затей,

Мы умников видели всяких.

А Федька сюда, в этот зал

Привёл пианиста во фраке,

Чтоб он нам Шопена играл.

Не траурный марш, а ноктюрны!

А можно и Мурку, ну да,

Сюжет там построен недурно,

Как дали ребята дрозда!

Мы тоже работаем смело.

Ну, это я так, пошутил.

Пора приниматься за дело,

Пока наш порыв не остыл.

Жульё это, хитрые рожи,

Уже у столов, тут как тут.

С закуской и выпивкой всё же

Дела веселее идут.

Поить их, лелеять и холить

У Федьки достаточно сил,

Которых он, будь его воля,

На месте бы всех удавил!

Но надо держаться. Погнали!

Внимание всё на экран!

Там частности, звенья, детали,

Примерный пошаговый план,

Как всем нам по кругу, по списку

Завалы свои разгрести

И дальше без лишнего риска

По жизни спокойно идти.

Словно в космос, в небо улетают,

Угощенье гости уплетают,

Им такое дело по душе,

По нутру, по замыслу, по нраву -

Закусив и выпив на халяву,

При своём остаться барыше! -

То есть нас повторно облапошить

Так ли, этак, повод-то хороший,

Мол, переговоры, все дела,

Цифры в столбик, формулы, расчёты,

Мол, хотим красивого полёта,

Раз такая масть у нас пошла!

Зоопарк, волчатник, свора чудищ,

С ними сумрак смерти сразу чуешь,

Их задача - грамотно сыграть,

Инструмент надёжный в виде банка

Получить и поднятую планку

Высоко держать и не ронять,

Чтоб с людей собрать побольше вкладов,

Ничего другого им не надо,

А чуть позже взять и заявить:

"Дорогие вкладчики, простите,

Нету денег, ноль на депозите,

И не надо строго нас судить,

Форс-мажор испортил всю малину!"

Ты поди такому исполину

Понаставь капканы и силки,

У него в запасе верный метод,

Он их все сожрёт и не заметит,

Хоть сжимай до крови кулаки!

В общем, тут ребята удалые - ;

Двадцать рыл примерно, но какие -

Что ни личность, глыба, экспонат!

Профи, мастера по скользким темам,

По большим и мутным серым схемам,

Вот они, в костюмчиках сидят,

На закуски жмурятся счастливо.

Диверсификация активов,

Если по-научному сказать,

Вот чего им надо. Это значит,

Дурковать поменьше и косячить,

А побольше акции скупать

У таких, как мы, у самых разных,

В этих дебрях, джунглях непролазных.

Бизнес - эти джунгли, дескать, будь

Сильным, злым, убей в себе разиню,

Деньги не клади в одну корзину,

И тогда пройдёшь свой трудный путь -

Не пустым балбесом, балаболом,

А богатым будешь и весёлым,

Ну да ладно, речь-то не о том, -

Ясно, что процесс в каком-то виде

Начался. И гости не в обиде,

И у нас, похоже, всё путём.

И цена пошла совсем другая.

Вот и "поллимона" предлагают

За одну десятую уже

За частицу маленького банка.

Раз уже пошла такая пьянка,

Значит, надо быть настороже,

Ясно мыслить, чётко и подробно,

Точно ли они платить способны,

Если мы согласие дадим?

Может, там всё плохо и печально,

Да и собрались-то изначально

Не за этим мы, а за другим,

А чтоб нам взаимные зачёты

В ходе сложной умственной работы

Совершить сегодня же, сейчас,

В первом приближении хотя бы,

Чтоб дурные мысли, словно жабы,

В голове не квакали у нас.

Только что за шум из холла слышен?

Граждане, нельзя ли там потише,

Даже если вы навеселе?

Всё же здесь фуршет у бизнесменов!

Но уже трясутся пол и стены,

И дрожат стаканы на столе.

Шухер! Полицейская облава! -

Словно вулканическая лава

Нас накрыла, сволочь, с головой!

Судный день какой-то - грохот, топот,

Это мой в Европе первый опыт,

Чтоб вот так с фуршета под конвой

Угодить легавым прямо в лапы, -

Самодуры, чёртовы сатрапы!

Вражья нечисть! Что они творят?

Почему? Зачем? Резона нету,

Что на нас наручники надеты,

Без разбору взяли, всех подряд!

Ладно, эти выжиги, хитрюги,

Что спросонья даже, с похмелюги,

Между делом, запросто, легко

Облапошат каждого, любого,

Мир для них - как дойная корова,

Из которой льётся молоко,

В смысле деньги сыпятся. А мы-то

Вкусный корм из общего корыта

С нашими гостями никогда,

С этими прохвостами, не ели,

Так что мы тут вовсе не при деле,

Поимейте совесть, господа!

Кто вы там, полковники, майоры,

Да неважно, нам бы с вами впору

Быть в одной упряжке, и вперёд

Вместе мчаться к светлым горизонтам,

И пускай враги со всех сторон-то,

Вот мы и возьмём их в оборот!

Но у них задание, и баста!

И уже в узилище, в участок

Общим скопом нас приволокли!

Мы права качаем: "Как так можно?

Кто есть кто, понять совсем не сложно,

Хоть бы справки, что ли, навели!"

Но они по нам, как мелкой дробью,

Взглядами стреляют исподлобья,

Тут простой сценарий в головах:

Русский - значит, мафия, и точка!

Смысла нет, одна лишь оболочка

В установках этих и словах.

Всё же нам примерно как-то вняли,

Но сначала пальцы откатали,

Вроде ничего такого нет,

Мы нигде у них не наследили,

Час, другой, и нас освободили,

Да ещё и дали сигарет -

Так и так, мол, парни, извиняйте,

Всем привет! Фуршет свой доедайте!

Это я о нас о семерых

Речь веду, чтоб сразу было ясно:

Здесь умеют строго и бесстрастно

Отличать хороших от плохих.

Так что наши гости, два десятка,

У кого давно уже на пятках

Интерпол сидит, как волкодав,

Малость пошумели и смирились,

Что в чужой легавке очутились

По итогам игрищ и забав,

Фокусов своих и упражнений

В части агрессивных поглощений

Маленьких компаний и больших,

Банковских структур любого вида.

Строить, так уж строить пирамиды -

Вот такая цель была у них,

Есть и будет. Ну, а мы не знали,

Не предполагали, не гадали

То, что Интерпол нам всё сорвёт,

Поломает скрытую интригу:

"Что у вас? Сходняк? А вот вам фигу!

Здесь у нас такое не пройдёт!"

Тут у них в Европах всё формально:

Ордер есть - и ладненько, нормально,

Полезай с вещами в автозак,

А потом, как водится, на нары!

Отличать сходняк от семинара

Здесь они могли бы кое-как,

Только не всегда у них выходит.

Ну и ладно, мы-то на свободе,

Это значит, можно перейти

К плану "Б", сперва его составив,

Ничего по смыслу не убавив,

Но наметив новые пути

К главной цели светлой и понятной -

Выйти из дефолта, чтоб, как пятна

На стене с фасадной стороны

Новой дачи средь густых акаций

Не мешали б нами любоваться

Деньги - те, которые должны

Мы и нам, и так сто раз по кругу...

Не пойми, с какого перепугу,

В тот же самый день, вот это да!

Нам пришла малява из кутузки -

Ясно всё, доходчиво, по-русски,

Мол, прощенья просим, господа!

Эти все задержанные лица,

Что желают с нами помириться,

Эти два десятка человек

Так и пишут: "Стыдно нам, неловко,

Что с деньгами вышла нестыковка.

Нам самим, как на голову снег,

Все дефолты эти, форс-мажоры!

Если присмотреться, мы не воры,

Лишь порой витаем в облаках,

Мы и сами даже удивились,

Что кредиты ваши растворились

В наших цепких жилистых руках,

Вы нас слишком строго не судите!

Если вы нам шанса не дадите

Прочь покинуть здешние края,

То уже остатки ваших денег

Никогда не вылезут из тени,

Не воскреснут из небытия!"

Дальше - больше. Там у них в маляве

Некий пункт особо позабавил

И меня, и всех моих друзей,

Мы наутро в том же самом зале

Собрались, где только что встречали

Этих наших чёртовых гостей.

Тема-то пошла совсем другая -

Нам переговоры предлагают,

Просят нас, чтоб мы им помогли

Соскочить назад, домой, в Россию,

Вы, мол, хитромудрые такие,

Хоть и сами тоже на мели,

Как и все другие, оказались,

Что однажды взяли и связались

С теми, кто потом их пощипал

Беспощадно, жёстко и сурово.

Мы и щипем. Ну а что такого?

Для того и крупный капитал,

Чтоб его щипать по всей Европе!

А теперь вот время нас торопит,

Мы ж везде успели наследить -

В Лондоне, Париже и Брюсселе,

Где-то там ещё. Ну вот и сели

Нам на хвост, чтоб пыл наш остудить.

Интерпол не дремлет. Да, ребята,

Строгой будет кара и расплата,

Европейцы вряд ли нас простят,

Там они свою работу знают -

По десятке каждому впаяют

И, как мелких глупых поросят,

На убой отправят, и нормально!

Нам не просто грустно и печально,

Нам уже слеза щекочет глаз

От судебной скорой суматохи,

Где кругом подставы и подвохи,

А в России проще всё у нас,

По-людски решаются вопросы!

Если ты по жизни голый, босый,

Ни копейки нету за душой,

То, конечно, будет сложновато

Откосить от срока, и расплата

Беспощадной будет и лихой.

Если ж ты не только свои связи

В дело, в ход пускаешь, чтобы наземь

От чужой подножки не упасть,

А ещё и звонкую монету

Знай себе куёшь, то спора нету -

Не страшна тебе любая власть.

Разберёшься, сунешь, сколько надо,

Сверх зарплаты щедрую награду

Добрым людям в лапу за труды.

Всё, что приплывает слева, сбоку

Не всегда, но часто, слава Богу,

Прокуроры любят и суды...

Ну и дальше всё в таком же духе.

В общем, кто тут дурень лопоухий,

Кто свою свободу потерял,

А не только деньги, стало ясно.

"Наши жертвы были не напрасны!" -

Так бы я для точности сказал.

Вот и квинтэссенция малявы:

"Мы ж не просто так, не на халяву

Просим вас нам помощь оказать,

Не за три рубля, не за бутылку!

Есть у нас секретная копилка,

Мы в неё не любим залезать,

Некий наш аналог чёрной кассы,

Неприкосновенные запасы -

Вот чего имеется в виду,

Чтоб скорей отсюдова смотаться,

Мы готовы с вами рассчитаться,

К своему великому стыду,

Что у нас так с вами получилось!"

Тут уже Маринка подключилась:

"Не читай, сказала, тормозни, -

Не пойму, про что у них досада,

Что платить, рассчитываться надо,

Или что в руках у нас они,

Кинули, попались, мол, бывает,

Мол, на то и есть она кривая,

Чтоб тебя куда-то вывозить.

Пусть они нормально извинятся,

Напрямую, в лоб, без вариаций,

Вот тогда рассмотрим, так и быть!"

Мы салаты все свои доели,

"Парни, ну чего вы, в самом деле,

Нам пора к напиткам перейти, -

Это нам Валюха для начала

По фужеру вилкой постучала:

"Эй, народ, а ну-ка, не грусти!

За удачу выпьем по бокалу!

Жизнь-зараза нас не закопала,

Не втоптала в землю, вот ей шиш!

А решать вопросы на сухую,

Если честно, братцы, не хочу я,

На сухую вряд ли что решишь!"

Назад к Оглавлению

ДВЕНАДЦАТАЯ ГЛАВА

В Ларнаке, на Кипре хороших юристов полно.

Мы наняли лучших из лучших. Нам надо одно:

Вопрос экстрадиции этих мошенников наших,

Что банки кидают, нормально и быстро решить,

Ведь если в Европе их взять да свободы лишить,

То всё уже, делу конец, и не сваришь ты каши

С таким контингентом. Сидящий в Европе - он кто?

Козявка, кузнечик, который попал под каток -

Сучи себе лапками, прыгай, вертись, трепыхайся, -

Всё строго формально, и взятку особо не дашь

За водку, роскошную закусь и прочую блажь,

Никто не оценит, сиди, мол, и дурью не майся!

Расчёты вести, так и вовсе уже не с руки,

Долги соскребать, словно стружку с сосновой доски,

Ну, или там, типа, с дубовой, еловой, неважно,

Вот с этих вот узников. Нет уж, ребята, и впрямь

Довольно нам этих злосчастных комедий и драм

С партнёрами нашими. Матом покрыть трёхэтажным

Их так вот и хочется, мы и покрыли, но всё ж

Вопрос-то решился. Экстаз у партнёров, балдёж!

Да! Есть экстрадиция! "Здравствуй, родная столица!" -

Они через месяц галдели, когда приняла

Их снова Бутырка. А мы, слава Богу, дела

Успели свои с ними сделать. Нормально. Годится.

Годится-то что? Да всё то же.

Они нам отдали долги.

Я помню их кислые рожи.

Включить поскорее мозги

Пришлось-таки этим хапугам.

Они нам все деньги на счёт

По схеме своей с перепуга

Послали без лишних хлопот,

Чтоб дома, где полная чаша

Коммерческих свежих идей,

В знакомых реалиях наших

По жизни шагать веселей,

Не то, что на этих подмостках -

В Европах, где, грозен и зол,

Упрямо, системно и жёстко

Прессует тебя Интерпол!

А дома и стены помогут,

Тут верный и трезвый расчёт -

Любую осилит дорогу,

Кто топает смело вперёд!

Они-то смелы, эти черти,

Нашли обходные пути,

С легавкой родной, честь по чести,

Сумели мосты навести

И вышли на волю до срока,

Шампанское хлещут до дна,

Не слишком порою высокой

У чести бывает цена!

Глубокий и тонкий анализ

Они провели, что к чему,

И снова за старое взялись,

И чётко уже, по уму,

Без лишней дурацкой кручины

Свои собирают дары,

Вот в силу подобной причины

Активны они и бодры

И знай себе ходят на дело.

По-прежнему мир бестолков,

Поскольку привычное дело -

Окучивать новых лохо́в

Бессовестно и неуклонно

Они продолжают. Ну что ж,

По нам-то мотив похоронный

Никак ты уже не споёшь,

По нашему банку. Он о́жил,

Хоть малость слегка подустал,

Ослаб, как дистрофик, но всё же

Со временем на ноги встал,

Не хочет от выстрела падать,

Как загнанный конь, не хрипит,

А значит, уже и не надо

Ему никаких панихид!

Под выстрелом я понимаю

Дефолт, что, как молния, бьёт!

И полный бокал поднимаю

За весь человеческий род.

Маршрут наш запутан и труден

Везде и во все времена.

Надеюсь, вы поняли, люди,

Что вам без банкиров хана!

А с ними любую дорогу

Всем бурям осилишь назло.

...Пора перейти к эпилогу,

А то уже время пришло.

А, нет, я ещё про очки-то

Хочу кой-чего пояснить,

А то она будет забыта,

Та самая тонкая нить,

Связавшая главы романа,

"А что это было, скажи -

Я слышу вопрос, - как-то странно

Читать про твои миражи!

Фантастика - ну её к чёрту,

Ведь ты же у нас реалист,

Маститый такой и почётный, -

В ушах моих гомон и свист

И хохот недобрый, - ну как ты

До этого, братец, дошёл?

Вот взял, да и с бухты-барахты

Случайное что-то наплёл,

Что в голову стукнуло!?" "Ладно, -

Отвечу я, - так уж и быть, -

Попробую внятно и складно

По полочкам всё разложить.

В конторе какой-то закрытой

Два года в раздумьях провёл

Один аспирант башковитый

И эти очки изобрёл.

Он сделал открытие века,

Он самую суть ухватил.

Ты видишь насквозь человека,

Как только ты их нацепил.

От этой мистической хрени

Гудит голова, как фугас.

Такой вот непризнанный гений

Завёлся в столице у нас.

Он пробную партию даже

По слухам, кому-то продал.

Но люди в погонах на страже,

И больше его не видал

Нигде и никто. Дело глухо.

Он круглые сутки, как зверь.

Опять-таки, братцы, по слухам,

На них же и пашет теперь.

Научный актив, не иначе,

Весь цвет, корифеи, киты,

Спешат ему ставить задачу,

Мол, кто ещё, если не ты!

Узнает ли кто, да едва ли,

Чего там у них в голове?

Такие вот сказки гуляли

В то время у нас по Москве.

А может, совсем и не сказки,

Не вымысел чей-то, не сон,

Не все ещё сброшены маски

С героев тех славных времён.

Назад к Оглавлению

ЭПИЛОГ

Вот и подошли мы к эпилогу.

Я б ещё Гомера на подмогу

С Пушкиным бы вместе пригласил,

Чтобы мне роман уже закончить -

Славный их тандем, как пара гончих,

Мне б добавил скорости и сил.

Классная была б у нас упряжка!

Одному-то хлопотно и тяжко,

Хоть какой прекрасный ты поэт,

Хоть ты самый главный будь ударник,

Воз тащить свой. Жаль, что эти парни

Не смогли дожить до наших лет.

Я б у них спросил: "Скажите, братцы,

Как мне с главной темой разобраться,

Объяснить нормальным языком

Людям, что читают мою книгу,

Хоть возьми любого забулдыгу,

Кто с мудрёным словом не знаком,

Или академика, эстета,

Им-то для чего оно всё это -

Вдумываться в смыслы бытия,

О которых я в своих романах

Так и сяк настойчиво и рьяно

Каждый раз твержу до забытья,

До сухой гортани, до мурашек,

И свои слова, как таракашек,

На корню пытаюсь задавить,

Мол, не суйся к людям, будет хуже,

Не гони волну. Народ не тужит

И не хочет попусту тужить,

А чего он хочет? Зрелищ, хлеба.

Ну и ладно, многого не требуй,

Лишь бы только все они вперёд

Дружным строем весело шагали

И вопросов меньше задавали,

И чтоб был счастливым их поход!

Меньше знаешь - выглядишь бодрее,

И тебе затылок не обреют,

Раньше всех на нары не швырнут,

Если ты прилежен и послушен

И к другим таким не лезешь в душу:

"А куда ведёт он, наш маршрут?"

Где-нибудь да грохнешься, ей-Богу!

Или же медведь к себе в берлогу

Вдруг тебя захочет утащить,

Чтоб в кругу семьи своим ребятам,

Маленьким пушистым медвежатам

На обед по-тихому скормить:

"Ешьте, детки!" Или, может, даже

Жизнь зачем-то так тебя накажет,

Что в огромной яме, в глубине,

Ты себя однажды обнаружишь,

На краю земли, куда уж хуже,

В тишине ночной, на самом дне!"

В одиночку сложно выбираться,

Шансов с гулькин нос, поверьте, братцы,

Чтоб крутой подъём преодолеть -

Есть он у меня, подобный опыт -

По крутой дорожке бодро топать,

А потом с обрыва улететь

В темноту, в овраг, и, смежив веки,

Там остаться чуть ли не навеки.

Я, однако выжил и воскрес,

Одурев от холода и страха.

То, что я восстал тогда из праха,

Это было чудо из чудес.

Я тогда прощался с белым светом,

Только речь сейчас тут не об этом,

Я простую вещь хочу сказать -

Знай и помни каждый бедолага:

Трудно одному со дна оврага

По отвесным стенам вылезать.

Никаких тут нету белых пятен -

Весь расклад прозрачен и понятен:

Если ты по жизни быть решил,

Несмотря на все свои изъяны,

Человеком, а не обезьяной,

Ты напрасно перья распушил,

То бишь нос задрал: "Гляди, природа!

Всё могу пройти - огни и воды,

Все пустыни, реки и леса,

И моря, и всяческие горы,

Посшибать ограды и заборы,

Сотворить любые чудеса!"

Тут я и отвечу, скромный автор:

"Подожди, дружище мой, не прав ты!

Знай, что, как бы ни был ты хорош,

Никакие горы и пустыни,

Выражаясь фразами простыми,

Никогда один ты не пройдёшь".

Вот и книгу я как раз про это

Написал, что, если шансов нету,

Всё равно их надо находить

И со дна глубокой чёрной ямы

Кверху лезть отчаянно, упрямо,

Чтоб вопросов "Быть или не быть?"

В голове вообще не возникало.

Будь, живи! Но только для начала

Оглянись вокруг по сторонам:

Есть ли кто, чтоб он с тобою рядом

Широко шагал и, если надо,

Вверх тебя тянул из чёрных ям,

Ну, а ты его? Вот так, ребята,

Ни с горы, ни в гору никуда ты

Ни дойдёшь, когда тебе в пути

Никакой поддержки и подмоги,

Так и будешь топать по дороге,

Да не топать даже, а ползти,

Как улитка или черепаха, -

Хоть какой ты сеятель и пахарь,

Вряд ли ты чего-нибудь пожнёшь,

Если, широко расставив уши,

Только сам себя умеешь слушать

А другим и слова не даёшь

Поперёк сказать тебе. Ну ладно,

Жизнь к таким героям беспощадна,

Кто не видит ближнего в упор

И не слишком дружит с этим миром,

С каждым этим горе-командиром

У неё короткий разговор.

Человек - занятное созданье.

У него взаимопониманье

Разве что с одним самим собой

Иногда бывает различимо,

Царь Вселенной - вот его личина,

Так он и идёт своей тропой

Не пойми куда. Уж так случилось.

Да какой ты царь, скажи на милость,

Есть на свете парни поглавней!

То, что фирма веников не вяжет,

О природе каждый это скажет,

Вот и не шути ты лучше с ней,

У неё всё чётко и конкретно -

Есть один микробик незаметный,

Вот уж кто султан и падишах -

Пятый вид двадцатого подвида -

Лапкою махнул, и от ковида

Треть планеты нынче на ушах,

Да скорее даже вся планета -

Штабеля погибших - ну и где ты,

Человек, который Бог и царь,

Сразу сдулся, будто ветер пламя

Загасил. Ему в бою с врагами

Лишь бы только бомбами бряцать,

Человеку этому, а если

Враг невидим, словно блохи в кресле -

В троне, на котором он сидит?

Так-то с виду царь, а глянешь глубже,

Хрен поймёшь чего, и в смысле дружбы

У природы с ним вопрос закрыт.

Вот она его и возит мордой:

Раз уж ты у нас такой упёртый,

Что вокруг не видишь ничего

И бряцаньем этим душу греешь,

Этим злобным лязгом, и балдеешь,

Как от фуги Баха, от него,

И уверен в том, что так и надо,

Вот тебе цунами и торнадо,

И ковид, чего там только нет

У природы в тайном арсенале,

Чтобы наконец мы все узнали,

Как нам перед ней держать ответ!

У неё в засаде и в дозоре

Тысячи активных инфузорий,

Это про ковид я тут опять ,

Речь веду. Смотрите, братцы, в оба!

А что нету лапок у микробов,

Это ещё надо доказать,

Типа, не махал никто. Но я-то

Расскажу всю правду вам, ребята,

Я же ведь не полный остолоп,

Кто и как нам загодя сигналил, -

Мне студент, сосед полстопки налил

И смотреть заставил в микроскоп.

Есть там лапки. Но вернёмся к теме.

Не забыть мне, братцы, это время,

Как нам жизнь давала прикурить!

Всё смешалось в ту лихую пору,

Должниками стали кредиторы,

Да чего там долго говорить,

Разве что кому из интереса

Мне про закольцованность процесса

Объяснить тут вкратце? Объясню:

Это если фирмы-одиночки

Все должны друг другу по цепочке,

И к тебе по двадцать раз на дню

Прокуроры шастают, легавка! -

Ты для них обычная козявка,

Та, что лучше сразу раздавить,

Ну, а что цепочка вдруг замкнулась,

То есть всё вообще перевернулось,

Этим никого не удивить.

Тут, как говорится, не до жиру.

"А причём здесь банки и банкиры?" -

Мой читатель спросит. А при том -

В девяносто третьем и четвёртом

Будто мы связались с неким чёртом,

Что по нам проехался катком,

Все мы оказались в общей яме -

Вот чего тогда случилось с нами,

Кризис всех финансов - этот чёрт,

Мы могли навеки там остаться,

Надо было как-то выбираться,

Непростой, однако, это спорт!

Почему мы выжили? Отвечу:

Потому что блеять по-овечьи,

Или по-тигриному рычать,

Или выть по-волчьи друг на друга

Хоть с какого даже перепуга -

Это значит смерть свою встречать,

Может, не буквально, взял да помер, -

Если начал бизнес, будь на стрёме

И не скаль зазря свои клыки,

Знаем этих скальщиков, видали,

Всех таких со сцены посшибали,

Словно пешки с шахматной доски.

То, что мы в истерику не впали

И крушить не начали в запале

Самых злостных наших должников,

Конченых отпетых проходимцев,

Как на поле боя пехотинцев,

Да таких же, в общем, дураков,

Как и мы, вот в этом и заслуга

Нашего товарища и друга,

Коллективный разум этот друг,

Он помог нам в смысле позитива -

Чтоб не только рьяно и ретиво

Спекулянтов этих и хапуг

Угнетать, чморить на всю катушку,

Поперёк закона на прослушку

Ставить хаты их, ресурсы есть,

Выскребать склады и всё такое,

Вовсе нет, у всех у них порою

Совесть есть какая-то и честь.

Это я про тех сейчас, кто кинул

Мой любимый банк и дальше двинул

От души по жизни прямиком,

Мол, чего такого? Всё нормально!

Это же для вас не так фатально,

Вы же ведь отнюдь не босиком,

А в штиблетах ходите, в костюмах,

Хорошо они на толстосумах,

Симпатично смотрятся на вас!

Да уж. Ты с такого обормота

Долг стряси попробуй, хоть чего-то,

А вот мы сумели, и не раз!

Если есть пространство для манёвра,

То вперёд, и с песней! Шансов прорва,

Чтобы стать с Фортуною на "ты",

Залатав финансовые дыры,

Вот и не сдавайся, маневрируй,

А иначе бизнесу кранты!

Даже и с такими мы сумели

В час по чайной ложке, еле-еле

Общий путь пройти и не упасть,

Ну, а кто и сам попал в ловушку,

Вроде нас, как мелкая лягушка,

По незнанью, сдуру, прямо в пасть

Наглому большому крокодилу

(Много туда, помню, угодило

Разного народа), так вот их

Мы вообще в союзники, в партнёры

Без раздумий взяли, вот умора!

А куда деваться от таких,

Кто своё умеет делать дело,

Пусть она в него и мечет стрелы,

Жизнь, что наступила по щелчку,

Кто-то там на небе взял да щёлкнул

И тебя подбил, как перепёлку:

"Всё, браток, приехали, ку-ку! -

Это за грехи твои былые!"

Он, Всевышний, знает, кто такие

Все мы тут, хоть лично не знаком

С каждым подопечным, вон их сколько!

Но, идя по тропке нашей скользкой,

Все мы у него под колпаком.

Крокодил - то времечко лихое,

Нам хватило этого с лихвою -

Будто из партера задарма

Самому себе на удивленье

Смотришь цирковое представленье,

Главное - не выжить из ума!

А вообще-то весело нам было,

Мы впряглись в упряжку. Ой, не хило

Мы его тащили во всю прыть,

Свой тяжёлый воз. Спасибо, братцы!

Главное - чтоб было с кем впрягаться,

И ещё чтоб было, что тащить!

Тридцать лет прошло, а я всё помню.

Вот сейчас бокал пойду наполню

И соседа Федю позову,

Вместе клюкнем, чтоб душа запела!

Он в те годы жил, он в курсе дела,

Как оно бывает наяву,

Если жизнь тебе бросает вызов.

Начал дело делать? Жди сюрпризов,

Их сверх меры будет, через край,

На твоём пути. А как иначе?

Вот и верь в победу и удачу

И своих ребят не забывай!

Что ещё сказать мне напоследок

Для своих соседей и соседок,

Для друзей, партнёров и коллег?

Сил у нас полно. Пешком до Марса

Можем топать. Рухнул - поднимайся,

Ничего не бойся, человек!

И не вешай нос. А я желаю,

Чтоб душа была твоя живая,

Даже пусть кругом сплошная тьма,

Чтоб её не слямзил с перепугу

Ни один проныра и подлюга,

Чтобы все мы слышали друг друга

И никто не выжил из ума...

Назад к Оглавлению

Май 2022 - май 2024

Оставить комментарий
Размещен: 13/12/2025, изменен: 14/12/2025. 416k. Статистика.
Поэма: Поэзия

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"

Киреев Сергей Владимирович Красное сальдо или Роман о банкирах

Красное сальдо или Роман о банкирах...

Киреев Сергей Владимирович
Красное сальдо или Роман о банкирах