В бескрайнем небе, над землей,
Жил ангел, что любил покой.
Смотрел на мир он с высоты
Всё строив в памяти мечты.
Он видел бесконечность душ
И понимал, что здесь он чужд,
И как зовет его мечта
Начать всё с чистого листа.
Смотря на жизнь простых людей
И на цветы сочных полей,
На горы, что вершины рвут,
И на века, что жить зовут,
Ангел не мог не восхититься.
Вдруг захотел он вниз спуститься,
Родиться смертным человеком
И пусть с коротким, всё же веком.
Он захотел познать любовь,
Что распаляет в венах кровь;
Ту, от которой сущий дух
Вдруг сможет стоить сразу двух;
Ту, при которой яркость глаз
Заменит сотню лишних фраз,
Сотрет все беды изнутри,
Шепнув короткое "Гори!"...
Со вздохом ангел провожал
Сребро луны, что как металл,
Он ждал рассвета, новый день,
Что смоет боль, рассеет тень,
И что, быть может, как-то раз
Ангел вдруг скроется из глаз,
Откинув страхи и сомненья
Взойдет на землю в воскресенье...
...И нити Света оплели
Края и неба, и земли,
Смешались ясный день и ночь,
Решили ангелу помочь.
Овив белёсые крыла,
Ночь для себя их забрала.
Сиянье света над главой
Прекрасный день забрал с собой...
И не видать теперь лучей,
Что в глубине ясных очей,
Не виден свет, и перья тают -
Ангела с небес спускают...
Горцует месяц в вышине
На исчезающей луне.
Претерпевая муки Ада,
Родив младенца мать так рада!
И слёзы орошают щеки.
Плевать на критику, упреки.
- Этот малыш как неземной...
Котенок мой... Ты ангел мой!
И он, не знающий отца,
Коснулся матери лица.
- Всё хорошо, мой дорогой...
"Я ангел твой, защитник твой".
...И смотрит сверху Ариил:
- Ну, с днем Рожденья, Амбриил...
Часы и месяцы, года -
Всё утекает, как вода.
Моменты бдения и снов
Без лишних мыслей, фраз и слов.
"Мир искажают изнутри
Все эти люди, посмотри!" -
И падший ангел Самаэль
Разлил свой гнев, как кислый эль.
Сомненья в сердце прокрались
На тех, что в мае родились.
И встрепенулся Ариил,
Брату во сне он говорил:
- Зря же ушел ты от небес,
На землю, где жирует бес,
Где демоны в шкуре людской
Отнимают у смертных любовь и покой.
И пусть нету крыльев и блага богов,
Отчасти я вырву тебя из оков.
Ты божье дитя, мой брат Амбриил.
Создатель тебя давно уж простил.
В ладонях моих сиянья искра,
Что в теле крылатом твоем лишь жила.
Возьми эту вспышку и в духе пригрей,
Сомнения, страхи и злобу развей.
И пусть на земле ты, любимый мой брат,
Для тебя не закрою Эдема я врат.
Возвращайся домой. Мы все тебя ждем
И в зной, и в жару, и бурю с дождем...
Отвечал Амбриил, ничего не тая:
- Меня ждут поля, реки, горы, моря...
Ждет человек меня, ждет меня зверь,
И люди, что отравил Самаэль.
Я покровитель тех ломаных душ,
Эхо которых падает в глушь.
И пусть не ответит никто, только я,
Они будут жить, надежду тая.
В колыбелях судьбы растить жизнь свою.
Этих людей я лелею, люблю.
- Эта привязанность - твой путь домой.
Тебя ждет привычный архангелов строй...
- Прости, Ариил, я откажу.
В этой жизни я этим людям служу.
Архангел небес, взгляд отведя,
И мимо брата смиренно пройдя,
Крылья расправил и взмыл в высоту.
По сей день он стоит на своем лишь посту.
Смотря ему вслед Амбриил улыбнулся.
Утро настало, и парень проснулся.
Сменялись видения мигом за миг.
Полуночное бдение, времени сдвиг,
Карающий свет, безмолвная тень,
Сумерки, полдень, вечер и день...
Одинокий стоит, но ведь не один.
Один из немногих, Создателя сын...
Ворует славу у небес
Отвратный, дикий, черный бес.
Как спрут он лапы распустил,
И мир он смертных заселил.
Накрыл он смрадным смогом мир,
Устроил вакханалью, пир...
А какафония в душе
Кует из сущностей клише
Новых людей, детей, созданий...
Нет разделенья, рангов, званий -
Для бесов все они равны,
Расходники на грязь годны.
Перевернув кресты, заветы,
В Ад люди хапают билеты:
Себе, родным, друзьям, знакомым -
Всем, кто безумием влекомы.
И строят города из гряди,
Внутри которых сидят князи,
Сжирая плоть, дурман вдыхая,
Горя, проблем и бед не зная...
И ангел наш, что Амбриил,
Дыханье разом затаил,
Узрев, к чему так рьяно рвался,
Уж лучше б в небе оставался.
Взмахнуть крылом? Да крыльев нет,
Всё отобрали Тьма и Свет.
И вот стоит он под луной,
И необычный, но земной,
С задумчивым и грустным ликом,
В глазах играет горечь бликом,
А локоны густых волос
Спадают на курносый нос...
"Совсем не смотришь ты на них,
Безвольных отпрысков своих...
И демон с бесом об руку
Всех обращает в округу.
А люди с радостью идут,
Всё думают - себя найдут.
В тебя, отец, уже не верят.,.
Им не до нас, наследство делят".
Смотря на небо не без боли,
Он приложил усилье воли.
Молчал смиренно Амбриил.
Создатель сыну говорил:
"Ты отпрыск мой, ты капля Света,
Что в небе тает знойным летом;
Ты серебристый блик луны,
Никто не важен, все важны.
Ты оберег для майских дней,
Для страждущих детей, людей...
Для них единственной отрадой
Тебе явиться очень надо.
Ты дашь им цели, дашь средства,
И вновь заговорит молва"
"Отец, но ведь моя любовь..." -
И прилила к ланитам кровь,
Делился Амбриил мечтой,
Смотрел Создатель с теплотой.
"Не знаешь ты ее пока,
Вас делит время и река,
Вас делят взгляды и шаги.
Ты ей сначала помоги.
Верни ей в душу солнца свет
И отбери адский билет,
А то ее шибко манит
Жар преисподней, как магнит.
И встретишь ты свою судьбу
На злобу тени и врагу"
Улыбнулся Амбриил,
Решил, что слишком мало жил.
Стих навсегда голос отца,
Исчез и силуэт лица.
Растаял образ и сиянье,
Оставив искренность, признанье.
Шел ангел за своей мечтой,
Забыв и голод, и покой,
Забыв тревоги и года,
И мир, где разлилась вражда.
Шел мимо дней и мимо лет,
Он забывал небесный свет,
И тяжесть крыльев и меча,
Свет первозданного луча...
Шел мимо гор он и полей,
Вдоль стариков, мужчин, детей;
Шел вдоль закатов и рассветов,
Не слушав критики, советов...
Ангел знал всё и ничего -
Таким задумали его.
Прошло немало долгих лет,
Решил нарушить он завет.
Устал от поисков и мук...
Еще и этот сердца стук!
"Ну, сколько можно?! Сколько ждать?!
Отец, прими меня опять!.."
С полетов птичьих высоты,
Отбросив все свои мечты,
Слезы смахнув с красивых глаз,
Без лишних, глупых, пустых фраз,
Шагнул в пустоты Амбриил,
Да только крылья не раскрыл...
И камнем вниз, раскинув руки,
Под вопли ветра, стоны, муки,
Ангел пятном летел к земле,
К ее лишь праху и золе.
Всё поплыло. Накрыла Тьма,
Что первозданной быть должна,
И облепила жадно тело,
А отпускать так не хотело!
Держа в силках своих затей,
Тащила Тьма сквозь мир людей,
Сквозь небо, землю, плоть и кровь,
Ткала из нитей тело вновь,
Не видя мира, света, снов,
Не слыша эха голосов,
Архангел плыл вдоль по реке,
По венам, что в Его руке...
А мысли рядом, как прохлада,
Снуют, где надо и не надо.
Безмолвной свитою души
Всё как людские малыши
За прородителем бегут,
Чуть слышно манят и зовут.
Они всё ближе подплывали,
А мысли громче, громче звали...
Бессвязный шепот неземной
Стал настоящий, стал живой.
Не без опаски взгляд открыв,
Увидел Амбриил обрыв,
А мысли шлейфом позади
Толкали в бездну впереди...
Ангел отпрянул, испугался.
Хотел бежать, но не решался.
Мысли стояли на своем,
Сжигая позвонок огнем.
И отпустив мученье, боль,
И оценив всей шутки соль,
Ангел в улыбке растянулся,
И там упав, он вдруг... очнулся.
Свет застилал глаза и тень,
Землю и небо, ночь и день,
Рассвет, закат, и жизнь, и смерть... -
Всё захватила круговерть.
И в этой бездне чистоты
Ложились листьями листы,
Страницы прожитых всех дней,
Списки увиденных людей,
И правда, ложь, и все деянья,
И покаянье, и признанье... -
Вся сущность духа Амбриила
Прочтенной кем-то быть просила.
Сливаясь с идеальным светом,
Душою ангела согретом,
Срывались буквы со страниц,
Не зная ни преград, границ...
Над опустевшими листами,
Что пожелтели уж местами,
Буквы сумбурною рекой
Прорвались в вечность и покой.
Роясь, как мошки на закате,
Без смысла, бедности и знати,
Словно живые существа,
Словно природа, что права,
На ангела они взирали.
"Возьми же нас!" - всё призывали.
Растерян Амбриил, смущен,
Самим Создателем прощен.
Желает он - та мысль проста -
Начать всё с чистого листа.
Собрав в руках кипу страниц,
Увидел ангел сотни лиц
Всех тех людей, кого он знал,
Кого любил и понимал,
Кого терпел, кого прощал,
Кому шептал и обещал...
С улыбкой легкой отпуская
И буквы с воздуха срывая,
Вшивал он фразы в чистый лист,
Под шум дерев, под ветра свист,
Под плач родившихся детей,
Под веру множества людей,
Под цвет луны, под вкус воды,
Рисуя горы и мосты,
Воображая вечность Света,
Спокойствие и мягкость лета,
Гладкость озер и солнца луч,
Что пробивался из-за туч...
В кружащем букв хороводе,
В толпе, скоплении, народе,
В сумбуре вечности, мечты,
Новых надежд цвели цветы.
Архангел Света, Амбриил,
Свою историю сложил.
Он написал всё, как хотел,
Весь список целей, главных дел,
Все планы близости, дали,
На чистые листы легли.
И оценив свое творенье,
Оставив страхи и сомненья,
Ангел прижал к себе страницы,
Что разлетелись вмиг, как птицы.
Уплыли тексты в вышину,
Поймав попутную волну,
И там, чудесным преплетеньем,
Взросли неведомым растеньем,
Чьи корни впутались в теченье
Всех знаний мира, сна и бденья.
Стал тот рассказ пылью Вселенной,
Живой, серебряной, нетленной,
Стал он мечтой невоплощенной,
Но очень крепкой, защищенной.
Неслышно таяла страница,
Взирал в поток бывший Денница.
Как Люцифер был изгнан он,
Оставил отчий божий дом.
То Самаэль, горящий взгляд,
В глазах - огни, во рту лишь яд.
И взор его был обращен
На всех, что властью обольщен;
На всех, кто ненависть питает;
На всех, кто мести ожидает.
Лгуны, мошенники, воры
Ждут подношенья, ждут дары.
Не нужно солнце и луна,
Лишь бы полна была мошна,
Лишь бы монетками звенела,
Глаза и руки, разум грела.
Смотря на преданных себе,
Увязших в гонке и борьбе,
Архангел бывший, Самаэль,
Искал очередную цель.
Влиянье, деньги, порча, мрак...
И вроде умный, но дурак,
И вроде дышит, но пустой,
Снаружи злато, внутри гной.
Не сердце сотрясает грудь,
А червоточина и ртуть.
По венам - яд, в глазах - туман,
И что ни слово, то обман.
Грехом не смывшимся ведома
Та женщина ему знакома.
И, запуская мысль в поток,
Дает презрения росток.
Черное семя прижилось,
Взросло, окрепло, расползлось...
И та, что падшим одержима,
Стала совсем невыносима.
Лишилась бестия покоя.
Бурлила, выла, лежа, стоя...
Глаза переполняла кровь.
"В деньгах лишь счастье, тлен любовь!"
Сыпав проклятьями, как ядом,
Она кляла всех тех, кто рядом.
Предавшись вере колдовства,
Она считала, что права.
А Самаэль лишь наблюдал
И результата ожидал.
- Такие люди, как она,
Сослужат службу мне сполна.
И Ад, которому молится,
В душе ее бурлит, клубится,
Ведь едкий запах лжи и гнили
Уж миллиарды отравили!
Эй, бесы, шире же врата!
Здесь столько душ, прямо мечта!
И жерло, раскрывая пасть,
Глотало души, будто сласть...
Сгорая в вековом томленьи,
Забыв о чести и стремленьи,
Души уходят на круги...
Бесшумны мягкие шаги.
Прозрачный звон колоколов
Красноречивей любых слов.
В полуденных лучах сияя
И всех людей оповещая,
Звон отголосками души
Чувства разбудит и в глуши.
И будь то город иль село,
Оно признанье обрело.
Адских бесов будоража,
В небе зависла Света стража.
И вот архангел Ариил
На землю белый свет пролил
И, снизойдя на очищенье,
Вынес вердикт, отца решенье:
- Мой брат любимый, Амбриил,
Тебя Создатель пробудил.
Вставай же на ноги, иди.
Столько свершений впереди!
Тебя ждут люди веры, мая,
И обнимая, и прощая,
Мы тоже ждем тебя, мой брат...
- Я очень рад! Безмерно рад!
Знакомый блеск любимых глаз
Заменит сотни лишних фраз.
В очеловеченной улыбке
Увидел Ариил ошибки,
Что брату крови не простил,
Легко на землю отпустил.
И встал не ангел перед ним,
А просто брат, что так любим.
Нет крыльев, Света на челе -
Всё затерялося во мгле.
Печаль легла на бледный лик,
И Ариил совсем поник.
- Будь счастлив, мой любимый брат.
Не забывай Эдема врат,
Его цветов, его садов,
Его речушек и мостов.
Не забывай ты и всех нас,
Единый тихий четкий глас,
Что раздается в тишине,
Эхом в тебе, эхом во мне.
И улыбался Амбриил,
Слушав того, с кем рос и жил.
Он знал тогда наверняка
Что не сведет уж их река.
Возможно, больше не приснится...
Настал момент, пора проститься.
Шагнул навстречу Ариилу,
Стянувши родственную жилу.
Амбриил руку протянул, -
Преградой крылья брат свернул.
И пальцы дрогнули в смятенье,
А сердце сжалось в предрешенье
О том, что будущего нет.
Остался лишь Ветхий Завет,
Остались небо и земля
И опаленные края...
Стал ясен взор, и глаз моргнул,
Амбриил руку протянул,
Но нету брата. Потолок.
Растаял день и минул срок,
И он обычным человеком,
С своим коротким мрачным веком
Лежал в больничной он палате
В давно застиранном халате.
Вот потолок, лампа, окно...
Всё было, вроде как, давно.
- О, вы уже пришли в себя... -
Сказала девушка войдя.
Ангел неспешно повернулся,
Совсем проснулся, встрепенулся,
И взгляд его сребристых глаз
Красноречивей многих фраз.
В раннем утре октября,
Первые лучи ловя,
В палате девушка стоит,
А сущность, внутренность, - магнит.
Влечет, зовет, тянет к себе,
И провоцирует к борьбе.
Сощурив серые глаза,
Давно застыла где слеза,
Увидел Амбриил, как дым,
Что едким был и был чужим,
Своим же липким фиолетом
Вообразил себя он светом,
Что тело девушки овил,
Стянул, проткнул и подчинил.
Она же, ничего не зная,
Стояла в свете, как немая.
И стеснена, и смущена,
Ответа всё ждала она.
- Вы кто? - привстал чуть Амбриил,
Он тихо, хрипло говорил,
А голос незнакомки эхом
В сущности таял звонким смехом.
- Я Валери. - И чудный глас
В лучиках солнца плавно гас.
И ангел понял, что она
Ему обещана, дана.
Лазурный взгляд, мягкость волос,
Что украшает пара кос...
И шелк ресниц, и нежность взгляда...
Ну что еще для счастья надо?
В волненьи пальчики сжимая,
Она была ребенком мая.
Всё б ничего, луна, рассвет,
Прошел давно десяток лет,
Но ждать Валери не могла -
Адский билет она взяла.
И, под покровом Самаэля,
Вдыхая испаренья эля,
Она всё в верности клялась,
Греша беспечно, но молясь.
И так жила она в мечте,
Что демоны, наперекор судьбе,
Устроят всё на новый лад,
Сожгут печаль, посадят сад,
И жизнь по новой потечет.
Придет спокойствие, почет,
Не будет тонкостей и дыр -
Изменят бесы целый мир!
И видя весь этот рассказ,
Что тает в блеске светлых глаз,
Амбриил губы прикусил,
За душу в бой вступить решил.
- Я видела, как вы сорвались,
Но живы, всё-таки, остались.
И про таких ходит молва,
Что мать в рубашке родила...
Я очень счастлива за вас.
Огонь волненья погас,
И дева-прелесть Валери,
Шагнула, было, уж к двери.
Сел на кровати Амбриил,
Молча остаться он просил.
И оглянулась Валери.
"Ты мне улыбку подари".
И серебро, как взгляд чудес,
Узрело блик вольных небес,
то в ясных глазках затаили,
Надежно спрятали, забыли.
"Ты вспомнишь всё, клянусь богами!
Тебя вот этими руками
Я оживлю, взращу, верну!..
И поцелую, обниму!..
И сердце заново пойдет,
Покой и счастье обретет.
Не будет дыма, смрада, гари,
Не будет черной лживой твари,
Не будет тьмы, не будет яда,
С тобой всегда я буду рядом.
Пока я здесь, пока дышу,
Я Самаэля сокрушу!"
Протянул руку Амбриил,
Как брату, то ладони скрыл,
И Валери на удивленье,
Ответив на его стремленье,
Коснулась пальцами руки...
И близки так, и далеки,
И не нужны уже слова,
Легко кружится голова.
Покой по венам, баланс слов,
И это чувство, как любовь,
Что вовсе не тел соединенье,
А душ друг к другу притяженье.
- Я завтра... Завтра же приду...
- Я раньше всех тебя найду. -
Едва чуть слышно прошептал,
Поклялся ангел, обещал.
Разжались пальцы, скольз руки,
И в отдалении шаги...
Она ушла, а он остался,
С небом и братьями прощался.
День к завершенью подходил,
Архангел на границе жил
Пары миров и пары дней.
Душа сильней рвалася к ней.
На небе звезды зажигались,
С лучами солнышка прощались.
Угасли сумерки, тоска,
И обнажилась власть врага.
А Амбриил, прижав смятенье,
Нарушив бодрствованье, бденье,
Шагнул с срединного пути,
Чтобы виновника найти,
Чтобы к ответу всё ж призвать
Архибесов и их мать.
Он провалился в забытье.
Вот чей-то дом, стена, ружье,
И роскошь, выспренность, изыски,
На входе - гостевые списки.
Демон во фраке - то дворецкий,
Ухоженный, красивый, светский.
Он видит ангела, молчит,
Ему безмолвно говорит:
"Наш господин давно ждет вас.
Он слышал крик, он слышал глас.
Его давнишних обреченных,
К обрыву ровно подведенных,
Вы так желаете спасти...
Хотите ближе подойти?"
"Веди меня к нему, бесенок,
Не то лишишься всех силенок!
А если маску нацепил,
Не думай, будто Он простил.
Создатель слышит, Он же видит,
Он же любит, ненавидит,
Он верит в нас, и нас хранит,
И правосудие вершит.
Клянусь тебе, настанет день,
Баланс шатнется, меркнет тень,
Не будет больше разделенья,
Не будет звуков, рыков, пенья,
Лишь тишина накроет мир,
Накроет - и не видно дыр.
И глас не нужен - лишний он,
Когда сердца все в унисон..."
- Какие жаркие стремленья,
Мечты, романтика, гоненья,
Страданья, муки, смерть, любовь
Уж не запустит время вновь. -
Спускался с лестницы ко входу,
Где тишина, и нет народу,
Падший архангел Самаэль,
Бурный и плавный, будто сель.
Он обжигающе прохладен,
А с виду крепок, красив, складен,
Бывший Денница, бывший Свет,
Которого теперь уж нет.
Ступень последнюю минул,
Он к ангелу впритык шагнул:
- О чем ты мыслишь, Амбриил?..
Став человеком ты решил
Ко прийти за просто так?..
Я ведь твой враг! Очнись же, враг!
- Не за себя пришел просить.
Одна из душ так хочет жить!
Ты отпусти ее, молю...
Ту душу очень я люблю.
- Пришел просить?.. Создатель, слышал?
Что за позор с небесной вышел?!
Слова из слёз не пророня,
Ты мыслил лишь убить меня!
Так знай же, маленький щенок,
Ты одинок! Ты! Одинок!
Ничтожен ты! Ты - человек!
В груди лишь страх! Короткий век!
Ты бесполезен, слишком глуп,
Чтобы срывать угрозы с губ!..
- Да, Самаэль, всё так... Всё так.
Я враг тебе, и ты мне враг.
И ты силен, непобедим...
Быть может, сделку заключим?..
- Что-что?.. Ослышался ли я?..
Быть может, всё из бытия?..
Из мыслей, страждущих мечтаний,
Из чувств, которым нет названий?..
И что предложишь ты мне вдруг,
Мой бывший враг и новый друг?
Молчал архангел, демон ждал.
Мороз крепчал, огонь трещал...
Смотрели в гулкой тишине
Друг другу в сущность наравне.
Ангел с опущенной главой:
- Из Света в Тень, отныне твой.
Меня с собою забери,
Душе той волю подари...
И повторенья сотни раз
Избитых и затертых фраз
Уж не потребовалось впредь.
Раз умереть, так умереть.
И Самаэль преобразился,
В восторге жутко исказился,
Расправил крылья и хвосты,
Воспламеняя все мечты...
И из спины бывшей Денницы
Прорвались иглы, будто спицы,
Хватая за живое душу,
На волю вырвался Ашкушу... -
Грозный, хитрый, сильный бес,
Что знает душам цену, вес.
Он змеем черным обратился,
Схватив архангела, с ним слился.
Огонь небес тут же погас,
Настал расплаты ранний час...
Закрыты сущности и дни,
Лишь души мрачные одни
В прочных углах стен мироздания
Громко стенают от мерцанья,
Что слепит их пусты глазницы,
Будто сияние зарницы...
Глаза большие распахнув,
И полной грудию вздохнув,
С постели встала Валери:
- Ты здесь?.. А где ты?.. Посмотри!
Тут тишину нарушил звук,
Похож на скрип, похож на стук,
Прогнулись доски на полу,
Листы скользнули по столу,
И искрами живого тока,
Проникновенья судеб, рока,
И паутины прошлых дней...
Пришел архангел, он был с ней.
Сердце болит и жжет ладони,
В груди же сущность тихо стонет.
Прощальный с тенью вой зудит,
Рана в душе горит, саднит...
А фиолетовая слизь
Померкла, рассосалась ввысь.
Легкость, свобода и прощенье,
От мрака, тени, очищенье.
И осознанье правоты,
Что гибнет в бездне пустоты...
Слезы из глаз, душа горит.
Архангел тихо говорит:
- Мой свет в тебе живет сейчас,
И искры в сущности, блеск глаз,
Ты береги его, молю,
Ведь я тебя... люблю... Люблю!
И эхом отдалось признанье,
В душе Валери расставанье.
А Амбриил, вдруг стражем став,
В себя страдания вобрав,
Майскую душу искупил,
Влюбил, простил и окрестил.
Он дал свободу Валери,
Он дал ей чувства, свет зари,
Дал пенье птиц и запах поля,
Где б разгулялась душа, воля,
Он дал вопросы без ответа,
Он был в избытке лучи света,
Он дал сиянье и тепло,
Что Валери спасти смогло.
Но вот теперь он отдал душу
Черному демону Ашкушу...
Тогда узнала Валери
Цену архангельской любви,
И что не только демон мог
За душу выпить боли грог.
И что крылатое дитя
Найдет ее, сквозь тень пройдя,
Что он отыщет, заберет,
И если нужно, то умрет.
Души настало озаренье,
Сущность прошла сквозь очищенье,
Сквозь страх, сомнения и боль,
Являя истинную роль.
И сделав судьбоносный шаг,
Она узрела, кто есть враг.
Ашкушу ангела оплел,
Рассудок сдвинул, с ума свел,
И сжалось сердце Валери...
Топили ангела в дали.
- А ну не тронь его, ты, мразь!
Твоя стезя - дерьмо и грязь!
Он чист, безгрешен и любим!
Я буду с ним! И только с ним!
- Как мило, глупое дитя!
Но он не чист, сквозь грех пройдя.
Скверна живет, не испарится!
Она в душе! Она на лицах!
Она - пятном, безумным сном,
Что чужд так всем, и всем знаком!
Искуплена? Чего же ждешь?
Что будоражит тело дрожь?
Беги ко всем чертям, девчонка,
А то чертей пущу вдогонку!
...Темнели серые глаза,
И камушком став, слеза
Упала с бледного лица,
Разбив двух душ родных сердца.
Кровью сущность обливалась,
Валери билась и старалась -
В недосягаемости он,
Ашкушу, Амбриил... Лишь стон
Сжигаемой души
Эхом катился по тиши,
Волной болезненною ранил,
Восстать и жить он вновь заставил.
И кровь из глаз за место слез,
Плевать на порожденья грёз,
Плевать на судьбы и мечты.
"Есть только я, есть только ты!
Держись, мой ангел неземной!
Я лишь с тобой! Всегда с тобой!"
Свет луны давно погас,
И ночь прошла, настал тот час,
Когда сквозь муки долгих дней,
Сквозь плач оставленных детей,
Прорвалась Валери к Ашкушу:
- Верни его! Отдай же душу!
В ответ насмешкой наградив,
В оковы сущность закрепив,
Сорвался демон к Валери:
- Тебя я выжру изнутри!
Вцепилась в схватке пара сил,
Никто пощады не молил.
И для Ашкушу в оскорбленье
Было то наглое стремленье.
Он не отдаст тот сладкий дух,
Лишенный гнили, вони, мух.
Он поглотит, распространит,
Сущность всю выест, глаз лишит...
Не убаялась Валери
Гнева из недр, из земли.
И крылья демона, рога -
Не Самаэль, его слуга.
И духом светлым, очищенным,
Самим Создателем прощенным,
Вспорхнула прелесть, дитя мая:
- Пусть далеко, но не одна я!
И пусть не любит, как в мечтах,
Долою страх, долою прах!
Он ждет и верит, точно знаю!
Лишь по нему теперь стенаю!
И знаешь ль ты, Ашкушу-мразь,
Какая между нами связь?!
Какие чувства, долг и честь?!
В душе моей хранитель есть!
Он привязал меня к себе
Назло всем вам, назло судьбе!
- Что там пищищь, как мышь, дитя?
Лишь Самаэль, на трон взойдя,
Давно стерег на сей примете
Лишь мать твою, за что в ответе.
И кара на тебя легла
Всё потому, что та ждала
Болезни, смерти, боли, мук...
У ней не сердце - горький лук!
А не желаешь отомстить?..
- Мне лучше будет их простить...
Архангел мой не пожелал,
Он бы простил, не проклинал.
Великодушен он и мил,
И он меня освободил!
Терял терпением Ашкушу:
- Надежда есть?.. Ее разрушу!
Бросок, рывок,
Рёв, кувырок,
Блестнули когти, вспышка льда...
И никогда, и навсегда.
И крыльев кожистых размах,
И пламя адское в руках...
Снова крик, недр урчанье,
Вопли, скрежет и молчанье,
Схватка, боль, отрыв, полет,
Удары, раны, общий взлет...
Кромешный мрак и свет от лавы,
Герои таят в лучах слазы...
Битва насмерть, битва в кровь,
Лишь бы не жизнь, лишь бы любовь.
Боль не важна, важен исход...
Снова заря, снова восход...
В безумьи диком заходясь
И слишком близко находясь,
Валери бросилась вперед.
"Он не уйдет! Он не уйдет!"
К душе Ашкушу обратясь,
И с участью своей смирясь,
В размахе ярости взревел!..
Ослаб, осел и присмирел.
Дыра зияла на груди,
Но гибель всё же впереди.
Кипела кровь, бурлила тьмой,
В руках души всего одной.
На смерть смотрела Валери:
- Давай, теперь поговори!
Скажи же, как клеймила мать
Так, что ни дать, так, что ни взять!
Проклятье это повтори,
И да: в глаза только смотри!
Что? Тишина? Хлебаешь кровь?! -
Еще удар, и вновь, и вновь. -
Ничтожен ты против любви!
Теперь на смерть свою смотри!
Всходило солнце, но луна
По-прежнему была видна.
И занимался новый день,
Лучи сжигали ночи тень.
Горел рассвет на горизонте,
Огни гася на дальнем фронте.
И в свете серебра луны
Мягкие крылия видны.
Бледный пух воздушен, чист,
Сияющ, легок и лучист.
Крылами нежно обнимая
Архангел прятал дитя мая.
Смотрел на Валери Амбриил.
Он снова жил и вновь любил.
В глазах лазурных и блаженных
Свое он видел отраженье.
Серебряный блеск ярких глаз
Готов сгореть в тот миг, в тот час.
Скользнули пальцы по плечам.
Усталый взгляд, на скуле - шрам.
- О мой прекрасный Амбриил!
Спасибо, что освободил.
Клянусь Создателем, балансом,
Единственным то было шансом.
И я твоя, из века в век,
Пусть ангел ты, я - человек.
Пусть вижу крылья только я,
Ведь небо там, здесь же земля.
Останься навсегда со мной...
Навек твоя, а ты лишь мой.
Касаясь пальцами лица,
Помня слова Его, отца,
С любовью Амбриил глядел
Румянец щек, изгибы тел,
Он зачарован красотой,
Но не физической, другой.
Оставил сущность фиолет,
Стал ярче свет, стал чище цвет...
И вдруг приятно осознал,
Что сердца стук он свой узнал.
Чуть учащенный, но живой...
"Навек твоя, а ты лишь мой".
И Амбриил главой тряхнул,
К губам Валери он прильнул.
Благословенною волной
Сменил тепло на сильный зной.
То жар страстей и яркость красок,
И нету фарса, игр, масок...
Средь невесомых крыльев, рук,
И под сердец синхронный стук
Прижалась Валери к груди:
- Ты никуда не уходи.
- Твоим рожден, твоим и стал,
Я долго ждал, твой час настал.
Здесь, на границе двух миров,
Без лишних разговоров, слов,
Прошу тебя, себе под стать,
Моей частичною вдруг стать.
Тебя от бури сберегу,
Найду и в вихрь, и в пургу.
Спрячу от недругов, врагов...
Я для тебя на всё готов!
Ответь же мне, моя звезда...
- Конечно, да... Конечно, да!
И пусть лишь раз во всей Вселенной
С любовью встретимся нетленной.
С такой, что не пугает вьюга,
Где ценят, берегут друг друга...
Где все закаты и рассветы
Всегда по-разному одеты...
И где года уж не считают,
Где любят, верят и прощают.
...Там, где архангел с Валери
Расскажут о своей любви,
Что есть сквозь время и года
Бессрочно. Вечно. Навсегда.